— Что это за зверь такой?
— Зверь, это точно, — согласился Шеф. — Излагаю некоторые результаты опытов Логинова, которые были опубликованы в общедоступных научных журналах.... Аппарат испускал невидимый луч, который достигал головы подопытного кролика. Между кроликом и АДВ устанавливалась связь непонятной природы. После этого — по лучу — в мозг животного начинала "скачиваться" некая информация, закодированная определённым образом. Например, мелькала непрерывная череда картинок с изображением морковки. Потом аппарат выключали. И, что же? Кролик, после описанного сеанса, ел только морковь, а к другой пище даже и близко не подходил — шарахался в сторону и убегал прочь со всех лап...
— А, если морковки не было?
— Кролик умирал от истощения.
— Круть замороченная и крутая, — одобрил Гришка и сразу же предположил: — Мудрые спецслужбы, муниципальным депутатом буду, не могли пройти мимо такого потрясающего и неадекватного открытия. Опасность, что называется, налицо. Например, луч, выпущенный из АДВ, касается головы знакового мультимиллиардера, после чего "следует" чёткая и краткая команда, мол: — "Акции, облигации, векселя и иные материальные активы продать. Все вырученные деньги обналичить и сложить в неприметные чемоданы. Чемоданы доставить на заброшенный пустырь, расположенный за развалинами обувной фабрики. Всё сделать лично, не привлекая посторонних лиц...".
— Помимо мультимиллиардеров на свете существуют сенаторы, губернаторы, прокуроры, продюсеры, генералы и президенты, — подхватил Шеф. — Простор для деятельности — воистину — безграничный. Особенно, если АДВ (естественно, его доработанный на сто процентов вариант), оказался бы в руках человека, обладающего буйной и яркой фантазией.... Да, Антонов, ты не так и безнадёжен. Кое в чём, надо признать, разбираешься. Многие спецслужбы, действительно, заинтересовались исследованиями Виктора Степановича.... Здесь чёткая информация обрывается, и начинаются сплошные мутные слухи. Одни уважаемые деятели утверждают, что деятельность академика Логинова курировало российское ФСБ, а американское ЦРУ целенаправленно строило разнообразные и изощрённые козни. Другие уверяют, что дело обстояло с точностью наоборот. Третьи подозревают, что без английской МИ-6 здесь не обошлось.... Удалось ли Логинову доработать АДВ? Проводились ли плановые опыты над людьми? Кто был организатором убийства академика? Куда потом подевались его научные архивы? На эти вопросы у меня, к сожалению, нет ответов. Могу сказать одно. Наш Дозор — с высокой степенью вероятности — ввязался в редкостное и вязкое дерьмо.
— Может, сделаем вид, что.... То есть, позабудем о нечаянно-подслушанном разговоре?
— Не получится, мальчик. Лично мне совесть не позволит — отскочить в сторону и, уподобляясь безмозглому страусу, спрятать голову в песок. Мол, не при делах.... Всё очень и очень серьёзно. Надо — в обязательном порядке — вмешиваться. Короче говоря, мы — в Игре, и другого пути нет.
— Какие у этой Игры — конечные цели и задачи? — непонимающе сдвинув брови, уточнил Антонов.
— Наипростейшие. Найти архивы покойного академика Логинова и уничтожить их. Чисто на всякий пожарный случай. Чтобы они не попали в гадкие и бесстыжие руки. В том плане, что в любые руки...
— То бишь, найти за неделю? Пока Сева и Бес не осуществили намеченную сделку?
— Я думаю, что времени у нас будет больше.
— Почему — больше?
— Из-за дурацкой купчинской перестрелки, — скупо улыбнулся Шеф. — Скорее всего, такси с Севериной отъехало от сквера уже после начала стрельбы-погони. То есть, осторожная госпожа Никонова-Логинова, в гости по утрам не ходи, это заметила и, естественно, насторожится. Да и у второй стороны, наверняка, возникнут серьёзные сомненья-подозренья. Мол, вдруг, неизвестный меткий стрелок как-то связан с московской фотомоделью? Мол, гнилой подставой попахивает. Короче говоря, переговоры у ребятишек, благодаря стойкому взаимному недоверию, могут слегка затянуться.... Это, естественно, нам на руку. Всех лучших "дозорских" специалистов мобилизуем и подключим к поискам. Сделаем предложение о взаимовыгодном сотрудничестве неким...э-э-э, параллельно-перпендикулярным структурам.
— Каким ещё — в одно известное место — структурам? — насторожился Гришка.
— Каким надо. Молод ты ещё, Антонов, вопросы мне задавать, — Шеф выбрался из уютного антикварного кресла и, звякнув ключами, закреплёнными на брелке с логотипом "Зенита", велел: — Сиди здесь и жди. Я быстро. Можешь глотнуть что-нибудь из бара. Только, прошу, не увлекайся. Меру, обалдуй, знай.
— А вы куда?
— Привезу тебе напарника. Вернее, напарницу.
— Зачем? Не надо. Я привык работать один...
— Надо, Гриня. Надо.... Намечаются серьёзные дела. И архивы академика, и Вампирша. Так что, сам должен понимать.
— Что понимать-то?
— Объективную и субъективную действительность, данную нам в реальных ощущениях. Мол, боевые навыки — дело, безусловно, хорошее и полезное. Но, если к этим навыкам ещё и светлые мозги приложить, то будет ещё лучше. Типа — для пользы дела.... У тебя, раздолбай, как с аналитическими способностями-наклонностями?
— Чуть ниже среднего, — печально вздохнув, сознался Гришка.
— На права по вождению автомобиля так и не сдал?
— Нет. Не моё.
— Вот, видишь. Поэтому сиди и жди. Я, Бог даст, скоро вернусь...
Хлопнула входная дверь, в замке тихонько и таинственно проскрежетал ключ.
Гришка снял куртку и, оглядев прореху на правом плече, расстроено пропыхтел:
— Вот же, морды бесстыжие и хамоватые. Испортили, понимаешь, хорошую вещь. От крови теперь отстирывай, дырку штопай. Ладно, чай, не граф. Не переломлюсь....
Бросив куртку на диван, он занялся своим любимым делом, то есть, отправился — в очередной раз — по квартире Шефа с неторопливой обзорной экскурсией.
Иван Петрович (или, всё же, Николай Борисович?), занимался достаточно необычным и симпатичным бизнесом. Долгие годы он провёл на Востоке — во всяких экзотических и туманных странах, где обзавёлся целой кучей верных друзей. Вот, эти друзья-приятели и пересылали регулярно в Питер — со всевозможными оказиями — разнообразные антикварные безделушки: каменные женские скульптурки, деревянных Божков, натюрморты и пейзажи, фарфоровые кувшины, покрытые разлапистыми чёрными иероглифами, серебряную посуду, ну, и так далее.... Что друзья получали взамен? Наверное, что-то получали. Но Антонов про это ничего не знал.... Шеф же продавал (по бешеным ценам, естественно), полученные восточные раритеты питерским богатым коллекционерам. Из серии: — "Мало ли на свете щедрых чудаков?". А, как известно, торговля антикварными штуковинами — дело серьёзное и почётное, не терпящее спешки. Какие-то вещицы продавались в течение месяца, другие же дожидались своей очереди годами...
Как бы там ни было, но Гришка обожал бродить-слоняться по квартире Шефа. Здесь, право, было на что посмотреть. Из серии: — "И мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман...".
"Хорошее место. Спокойное такое, наполненное — до самых краёв — позитивной энергией", — лениво бродя между высокими стеллажами, заставленными всякой симпатичной разностью, подумал Антонов. — "Ходишь, рассматриваешь, обнюхиваешь. И — словно бы — Душой молодеешь...".
Минут через двадцать пять он, всё же, добрался до кухни. Обойдя длинный обеденный стол, подошёл к проёму между двумя старинными сервантами и нажал на крохотную чёрную кнопку, встроенную в некрашеную бетонную стену.
Часть стены (выше кнопки) — плавно и совершенно бесшумно — "отошла" за один из сервантов. В образовавшейся нише обнаружился просторный бар, плотно заставленный разнокалиберными разноцветными бутылками.
— Те же далёкие и верные друзья, ясная алкогольная лавочка, подсуетились, — понятливо хмыкнул Гришка. — Сплошная, блин, экзотика. Японское саке, вьетнамские водки со змеями в бутылках, китайские и малазийские вина, индийские фруктовые наливки-настойки.... Да, выбор, что называется, сугубо на любителя. Не тянет как-то. По крайней мере, сегодня.... Так, а что у нас имеется в холодильнике?
Наскоро проведя ревизию холодильника, Григорий возликовал:
— Чудо чудное! Радость невероятная! Я про этот дивный вариант только в Интернете читал. Австралийское пиво — крепостью двенадцать с половиной градусов. Фантастика! Ай, да Шеф! Уважил, морда начальственная.... Так, две литровых банки. Буду честен. То бишь, попытаюсь — по-честному — удовлетвориться одной. Если, конечно, получится.
Он вышел на балкон шестнадцатого этажа — навстречу с таинственными и прекрасными ночным пейзажам Автово.
— Белые ночи уже практически заканчиваются, — вскрывая банку, констатировал Гришка. — Только полночь миновала, а уже достаточно темно. Бежит времечко. Бежит, родимое. Диалектика долбанная.... Кажется, что совсем недавно праздновали День Победы, а уже лето вплотную приблизилось к своему экватору...
Пиво оказалось забористым, терпким и очень ароматным.
С удовольствием воздавая должное любимому напитку, Антонов размышлял: — "Какой странный день! Встретил двух симпатичных сероглазых девушек. Вернее, одну светленькую девушку и одну рыжеволосую вдовушку.... А сердечко — оба раза — вздрогнуло и забилось учащённо, как в далёкой юности. Такого со мной уже лет десять-двенадцать не случалось.... К чему бы — такой неожиданный казус? Может, старею? Назревает ещё один животрепещущий и закономерный вопрос.... А с какой из означенных барышень...м-м-м.... Ну, в плане налаживания отношений? Серьёзных, понятное дело.... Хотя, о чём это я? Кому, спрашивается, нужен пожилой лысый неудачник? Никому, пенёк дубовый. Да, одно расстройство с этим слабым и очаровательным полом.... Чёрт, ресницы — сами собой — слипаются. День, как не крути, выдался трудным...".
Время шло, а Шеф всё не появлялся.
Гришка допил австралийское пиво, ещё минут пять-семь честно поборолся со сном, после чего сдался — прошёл в кабинет главы питерского Дозора, устроился на диванчике, укрылся дырявой курткой и мгновенно уснул.
Что, вернее, кто ему снился? Догадаться нетрудно — Матильда и Сева. Поочерёдно, ясная июльская зорька...
Почему она убежала? Потому, что не любила непонятки.... Кто этот лысый тип, за неполную минуту убивший трёх мужиков и одну немецкую овчарку? Друг? То есть, сотрудник легендарного Дозора? Или, наоборот, отмороженный маньяк, только что жестоко устранивший конкурентов?
"Не буду, пожалуй, проявлять излишнего любопытства", — срываясь с места, решила Юлька. — "Ещё бабушка-покойница учила, что, мол, лезть в чужие дела — очень невежливо и чревато.... Опять же, кроссовки на ногах. А они, как известно, для того и придуманы, чтобы быстро бегать.... Что делать, если лысый дяденька бросится в погоню? Не бросится. Ему же ещё мертвецов надо обыскать. Диалектика...".
Она за считанные минуты добежала до ближайшей асфальтовой дороги, тут же поймала частника и, плюхнувшись на сиденье, попросила:
— Д-до метро. П-пожалуйста. П-побыстрей...
Автомобиль остановился, не доехав метров семь-восемь до серой бетонной тумбы, на которой сидел, свесив ноги вниз, давешний бородатенький очкарик — любитель поэзии. Рядом с тумбой стоял высокий деревянный ящик, на котором располагалась чёрная широкополая шляпа.
Рассчитавшись с водителем, девушка выбрался из машины.
— Это ещё что такое? — раздалось рядом. — Ну-ка, красавица, предъяви документы!
Она обернулась — в двух метрах обнаружилась парочка полицейских с сержантскими погонами на плечах.
— Это вы мне? — презрительно скривилась Юлька. — В чём дело? Мода такая — приставать к законопослушным девушкам?
— Законопослушные девушки кастетами не пользуются, — логично возразил один из сержантов, тот, что повыше. — Будем, однако, разбираться...
Очкарик, сидевший на бетонной тумбе, несколько раз громко кашлянул.
"Да, с кастетом-то я знатно опростоволосилась, забыла — в спешке — снять с руки", — мысленно повинилась Юлька, а вслух образцово-показательно удивилась:
— Какой ещё кастет? О чём вы толкуете, господа полицейские? Это браслетик такой. Типа — парижская дизайнерская разработка. Последний писк европейской моды и всё такое.... Не верите? А вы у поэта спросите, — указала пальцем на бородатого юнца. — Он не даст соврать.
— Твоя деваха, Палыч? — уважительно спросил высокий сержант.
— Моя, — невозмутимо подтвердил очкарик. — Практически невеста.
— Тогда, друг, извиняй. Не знали.... Ну, мы пошли. Дела.
— Ты это, Палыч, — замялся низенький полицейский. — Объяснил бы своей сердечной зазнобе — что, да как. Мол, Купчино — это вам не Париж занюханный. Ладно, всех благ...
Полицейские ушли.
— Спасибо за помощь, — вежливо поблагодарила девушка. — Выручил.
— Всегда — пожалуйста. Обращайся.
— Меня, кстати, Юлькой зовут. А тебя?
— Ты же знаешь, — усмехнулся молодой человек. — Поэтом. Это моё прозвище. И тутошнее, и тамошнее.... Залезай, поболтаем. Лясы поточим. Только ящик переставь на другую сторону — относительно меня.
— Зачем — переставить? — удивилась Юлька.
— Затем, — Поэт слегка, с видимым трудом, приподнял левую руку, кисть которой была затянута в тугую чёрную перчатку.
— Ой, извини! Я и не заметила.
Девушка, переставив ящик на несколько метров в сторону, забралась на него. В чёрной широкополой шляпе обнаружилась пригоршня монет и несколько мятых купюр.
— Сперва копилку мне передай, — попросил очкарик. — Заодно и дневную выручку посчитаем.
— Копилку? А, поняла.... Держи.
— Спасибо. Давай руку.
Вокруг безраздельно властвовал тихий летний вечер. Солнечный малиновый диск наполовину спрятался за крышей ближайшей высотки. Поток людей, выходящих из метро, преобразовался в тоненькую струйку. В воздухе явственно чувствовалось дыхание приближающейся ночи.
— Четыреста пятьдесят три рубля, — старательно пересчитав деньги, извлечённые из шляпы, сообщила Юлька. — Это много или мало?
— Нормально. Бывает и гораздо меньше. Особенно, когда дождик моросит весь день.
— И часто ты...э-э-э, занимаешься этим делом?
— Когда как. В зависимости от настроения и необходимости.
— А, почему тебя местные полицейские уважают? За что? Если, конечно, не секрет?
— Являюсь местной достопримечательностью, — невесело усмехнулся Поэт. — Причём, насквозь легендарной.
— Расскажешь?
— Почему бы и нет? Слушай.... Я местный, купчинский. Окончил школу, поступил в Университет — на программиста. С малолетства увлекался этим делом, даже принимал участие в "Чемпионате мира по программированию среди школьников". Второе место занял. Так что, в Университете мне было безумно скучно. На первом курсе никаким программированием и не пахло, только всякую бестолковую лабуду изучали, с которой я ещё в восьмом классе ознакомился.... Короче говоря, стал регулярно прогуливать занятия. Через полгода отчислили, а потом, по поздней весне, и в армию забрали. Отслужил, понятное дело. Даже лычки старшего сержанта получил.... Демобилизовался во второй декаде сентября, пошёл восстанавливаться в Университет. Ничего не получилось, мол: — "Опоздали вы, молодой человек. Приходите в первых числах июня следующего года...". Всю осень, зиму и весну — дурака валять? Не, предки не поняли бы.... Устроился в ментовку, в Пятнадцатое отделение, благо живу рядом. Работа, как работа. Патрулируй себе район, задерживай местных и пришлых гопников. Я и здесь частенько дежурил, поэтому и со многими теперешними полицейскими знаком лично.... А в самом начале марта месяца — в составе питерского Сводного отряда — отправили меня в Дагестан, на борьбу со всякими экстремистами и террористами. Военная автомобильная колонна следовала по извилистой горной дороге. Кто-то — из-за ближайшей гряды — пальнул из армейского миномёта. Шальная мина попала прямо в наш "Урал". Девять трупов и один тяжелораненый. То бишь, я.... Отправили в армейский госпиталь. Один осколок угодил в голову. Со зрением образовались серьёзные неполадки, теперь, вот, очки ношу. Левую руку — выше локтя — ампутировали. Хорошо, что не правую.... Ничего, оклемался. Протез приладили. Правда, дерьмовый, отечественный. Бывает.
