Гексаграмма

* * *

Пока они ехали в гости к этому ледяному типу, Чинхе, крестник с химерами не разговаривал. Оно и понятно: везли гостей из Аместрис в открытой повозке, и черт его знает, что возница мог слышать. Джерсо тоже помалкивал — ну и Зампано, разумеется. Уж от него-то глупостей вряд ли можно ждать.

Крестником они называли Альфонса. Первым это словечко придумал Зампано — он происходил с юга, и в их религии так принято было называть молодежь, над которой брали опеку (ну или Джерсо так понял). А что, подходяще. Иногда, правда, Джерсо казалось, что это Альфонс Элрик их опекает — но редко.

Особняк у местной мафии оказался роскошный. Одна аллея, уставленная золочеными львами, чего стоила.

Если бы Джерсо не знал, что билеты в Цзюхуа они брали чуть ли не наугад и в самый последний момент, решил бы, что их сюда заманили. Или у главного бандита такие особнячки расставлены по всем городам и весям?..

Ну и потом... гобелены всякие с местными закорючками, вазы в рост человека... Уж на что Джерсо в них не разбирался, и то ума хватило понять: пыль им в глаза пускают. И вполне успешно. На Зампано стыдно стало смотреть: если он на станции в Кантоне сам не свой от туристических эмоций стал, то уж тут — вообще башкой отъехал.

Джерсо дважды пришлось его чуть ли не под локоть толкнуть. Это Зампано-то; Зампано-молнию, который всегда брал первенство по стрельбе в их части; это Зампано-то, который чемпионом был всегда по слепому бою...

Да уж, страшно сказать, что с людьми делает культурный шок.

Но слава богу, все эти переходы-перекрытия закончились, и аместрийцы оказались в комнате для переговоров.

Хорошо хоть, крестник не стушевался. Нормально вел себя, и поздоровался, как по-ихнему принято, но что-то все равно не так. Джерсо сначала понять не мог, в чем дело, а потом догадался.

Вот он заходит в комнату эту переговорную, почти пустую, — и пригибается, проходя под притолокой, хоть и не надо. А вот он садится за низкий стол, отодвигается от края, сгибает колени...

Джерсо понял: точно, так Ал Элрик все еще ощущает! себя железным Не всегда, но когда он выбит из колеи и думает о чем-то другом: пожалуйста, в лучшем виде.

Тут местный главарь с крестником начали болтать то по-местному, то на ломаном аместрийском, который этот босс знал с пятого на десятое. Вроде как-то друг друга понимали. Джерсо не вслушивался; понял, что сперва речь шла чего-то об алхимии, а потом они просто торговались. Ну ясно: какую-то услугу Ал должен оказать этому хмырю; ну правильно, девушку проверить. Все, как рассказывала красивая стерва Дайлинь.

Да, Альфонса она подловила знатно. Ясно, что он красивой девушке отказать не может. Еще того яснее, что вообще себя контролировать с женщинами после пяти лет в железной банке — невероятно трудно, особенно подростку.

Еще яснее ясного, что красотка свою игру вела. Правильно сказал Ал: не по свое инициативе она его взрывала и не по своей воле пришла тогда в гостиную. Ее послал этот Чинхе; явно хотел, чтобы она в доверие к алхимику втерлась.

Но про то, что была любовницей Чинхе, но вышла из дела, и про то, что уйти хотела из банды — это не врала. Тоже вела свою игру; перехитрила Чинхе, задумала бежать из банды, а крестник — то есть Альфонс — ей помог.

Да, так гладко выходит. Непонятно только, в чем причина. Только размолвка с бывшим любовником?.. Джерсо казалось: не в этом одном дело.

Джерсо изучал интерьер, приглядывался к самому Чинхе, причем по возможности так, чтобы не выходить из образа "мы тут вместо шкафа". Они с Зампано сидели в дальнем углу комнаты, на циновках, без стульев и без лавок. Ноги затекали страшно, но ничего. Думать это не мешало.

Этот мафиозный босс сам по себе — опасный мужик, решил Джерсо. Но одолеть его можно. Синские техники боя, конечно, рассчитаны на то, что более маленький и легкий может победить более мощного и сильного. Но аместрийская школа боя тоже не на пустом месте строился, да и ускоренные реакции химеры кое-что дают...

Еще Джерсо понял, что Чинхе был чем-то обеспокоен. Лицом и руками он почти владел, а вот плечи... интонации в чужом языке читать плохо, но все-таки Джерсо решил, что мужик из-за чего-то сильно очкует. Может, даже из-за чего-то личного. Все-таки психует, что они его любовницу убили?.. Надо крестника предупредить. Потому что если он все-таки решит за нее отомстить...

Хотя вот тоже еще вопрос. Поверил ли Чинхе в ее смерть?.. Часто ли синцы сами с трупами химичат? Алкестрия, вроде, это позволяет, насколько Джерсо знал.

Вот вопрос вопросов.

— Не прояснишь картину, Альфонс? — спросил Зампано, когда их проводили в отведенные гостям покои. Опередил.

— У стен есть уши, — бросил крестник как-то подчеркнуто высокомерно. — И сколько раз я говорил, называй меня боссом.

— Ладно, босс, — хмыкнул Зампано. — Ты уж прости, мозги-то у меня кабаньи. Так чего там они от вас хотели и во что это выльется?

— Что хотели... — вздохнул Ал. — Завтра у них тут праздник: помолвка, понимаете ли. Официальное представление невесты жениху. После этого до свадьбы она десять дней со своей свитой живет в его доме — то есть в этом доме. А я, значит, должен проверить ее искусство.

— А она хоть красивая? — поинтересовался Джерсо.

— Тебе что, одной красавицы мало? — заржал Зампано. — Обязательно еще одну надо прикончить?

— Точно, кабаньи мозги...

— Все, хватит, — пресек крестник их терки. — Я спать. Устал страшно.

Солнце еще даже не село, но Джерсо сразу Алу поверил: устал. На него было страшно смотреть: двое переговоров с мафией, да еще прошлая ночь бессонная была.

— Спите... босс, — Зампано сплел пальцы и хрустнул суставами. — А мы посторожим.

— Вы тоже поспите, хоть по очереди, — зевнул Ал. — А то опять всю ночь до меня будут всякие неприличные вопли долетать.

— А я че сделаю, если Джерсо не умеет проигрывать? — возмутился Зампано.

— Да я у тебя выиграл две трети сдач, ты!..

Ал зевнул и удалился к себе — в роскошные покои почти без мебели. К ним примыкало куда более скромное помещение, видимо, и отведенное телохранителям.

Джерсо искренне крестника пожалел.

— Ну чего, — спросил Джерсо Зампано, когда дверь за Альфонсом закрылось, — ты местное наречье знаешь лучше меня. Что-нибудь услышал от охраны интересного?

— Да не особо, — деланно равнодушно заметил Зампано. — Только узнал, что Чинхе этого тут зовут Людоедом.

— Жестокий больно?

— Да как сказать... Пальцы сам проштрафившимся отламывает, но это все тут так.

Джерсо кивнул. Отломанные пальцы были ему знакомы не понаслышке.

— Он тем прославился, что убивает всех своих любовниц, которые от него забеременели. Даже если аборт — все равно. Никому еще уйти не удалось. Тут двое сплетничали насчет того, как далеко эта Дайлинь убежать успела — они ставки, оказалось, делали. И еще, мол, неясно — она с грузом убегала или уже травануть успела.

— Дела, — протянул Джерсо после паузы. — Если и беременная, Альфонс, конечно, про это не знал.

— Да ну... — неуверенно проговорил Зампано. — Не мог не заметить.

— Мог, он парень неопытный... Короче, ты ему не говори. Ему может неприятно быть.

Зампано начал было что-то спрашивать, потом оглянулся по сторонам — и явно над собой сделал усилие. Правильно, от подслушки здесь никто не застрахован. Крестник-то их такой парень, который будет всех бездомных котов подбирать, а уж если кошка беременная — не успокоится, пока сам за родами не проследит и всех котят на руки не пристроит. Может, именно поэтому он единственный, благодаря кому они могут вернуть тела.

Нет. Не нужно ему знать.

Только если прямо спросит.

* * *

Алу никак не удавалось заснуть. Он ворочался с боку на бок, и то, что низкая постель была непривычной, и пахло в комнате какими-то странными вещами, тоже не способствовало его успокоению.

Наконец ему надоело бороться со сном, он поднялся и подошел к окну, распахнутому на полстены. За окном был внутренний дворик — сад, освещенный луной. Точнее, как бы сад; Алу все это напомнило сильно облагороженный участок дикой природы в миниатюре. Ничего похожего на газон или клумбы и в помине не было: просто развесистые ивы, между ними ручей, из воды торчат спины камней. Но и на заброшенный парк непохоже: деревья слишком здоровые, трава слишком густая, водоем слишком красивой формы, и даже камни словно отмытые с мылом.

Но красиво. Очень красиво. На заднем дворе мастерской Рокбеллов такое не устроишь... зато оттуда видно настоящую реку и настоящие горы.

Ал устал прикидывать, какое место триады занимают в местно социуме. Устал планировать, что делать, когда он завтра познакомится с этой невестой; не попытаются ли избавиться от аместрийских гостей, когда его миссия будет выполнена. Что делает сейчас Эдвард в Крете. Как лучше вести себя. Красивая ли она, эта невеста Чинхе...

Что связывало — и связывает — Чинхе и Дайлинь...

...Перед тем, как Дайлинь вставила шпильки в волосы подложного трупа, она замерла словно в нерешительности. Красивые резные штучки из слоновой кости уже были у нее в руках, рассыпавшиеся черные волосы скрыли лицо.

"Это подарок?" — спросил Альфонс, внезапно догадавшись.

Дайлинь не стала кивать.

"Я знаю, что ты пришла сюда по приказу, — сказал Ал. — Но если ты и в самом деле говорила мне правду — то вот он, шанс. Другого не будет. Видишь, мы все очень старались, чтобы ты могла сбежать".

"Почему? — вот тут Дайлинь подняла на Ала глаза. — Раз ты понял, что я тебе лгала?"

"Потому что каждый живет только один раз, — просто сказал Ал. — И потому что нет людей, которые никогда не совершали ошибок".

Тогда, когда он это сказал, слова показались ему правильными и проникновенными. Сейчас в ночной тишине они вспоминались откровенно глупыми. Однако Дайлинь поджала губы, будто решила что-то — и рассталась со шпильками.

Ал предложил ей сделать сносную копию и отдать их "трупу" — Дайлинь отказалась.

"Очень тонкая резьба, — сказала она. — Подлинная, историческая вещь... К тому же, их... как это будет по-вашему?.. Посвятили духам? Нет, не так... Но их делали монахи. Сразу будет видно, если подменишь".

Ал ходил туда-сюда вдоль узорной решетки, отделяющей террасу от сада. Наконец он услышал легкое покашливание от двери.

— Кто это? — спросил алхимик, сразу стараясь звучать в соответствии со своим выдуманным статусом.

— Расслабься, я это, — ответил грубоватый голос Джерсо.

— А, — Ал вздохнул. — Хорошо.

— Зампано там дрыхнет, — продолжил химера, — ну я и тут слышу, ты тоже не спишь. Дай, думаю, уточним наши планы...

— Угу, я очень рад, — с облегчением сказал Ал. — Слушай, может, будем в три смены сторожить? Как в пустыне?

— Неплохо было бы, — Джерсо покачал головой, — только лучше нам все-таки разыграть эту роль, я считаю. Типа ты босс, а мы охрана. Лучше так будет, нюхом чую...

— Ну раз нюхом...

Ал уселся в одно из жестких кресел, стоящих на веранде, Джерсо устроился напротив. Луна заливала сад серебром; в пруду слаженно пели лягушки, из сада им вторили цикады. Тихо, мирно. Оба они молчали; Ал чувствовал, что вот-вот заснет, Джерсо тоже как-то подозрительно подпер щеку рукой.

— Слушай, я спросить хотел... — начал Ал.

— Спрашивай.

— Только это личный вопрос...

— Да.

— Что "да"?

— Ну вместе мы с Зампано. Ты это хотел услышать? Всех интересует.

— Нет, — Ал хмыкнул. — Я хотел спросить, не скучаешь ли ты по дочери.

— Очень скучаю, — просто сказал Джерсо. — А ты что, думал, нет?

— Ну я просто... — Ал вздохнул. — Как-то это странно. Знаешь, вот мы с братом столько мотались по стране — ты в курсе. И часто забывали позвонить или написать домой... туда, где нас ждали. Все ругали Эдварда, но вообще-то я тоже забывал. Эдвард чаще звонил. Правда, каждый раз повод находился — то у него рука сломалась, то он о Дэн хотел спросить, то еще что-нибудь... Дэн — это наша собака.

— Угу, я догадался, — кивнул Джерсо. Он слушал очень внимательно.

— Я сейчас понял, что никогда не напоминал ему, потому что не было человека, по которому я по-настоящему скучал.

— А теперь этот человек есть? — спросил Джерсо. — Эдвард?

Ал неловко кивнул.

— Да. Я сам предложил поехать по отдельности, потому что мне хотелось в Син, а брат не мог пересечь пустыню, и я подумал... Но если по совести, мне здорово его не хватает. И я все время боюсь, что без него не справлюсь.

— Ты отлично справился в одиночку два года назад.

— Да, но тогда мы все равно действовали вместе. Порознь, но вместе.

— Сейчас вы тоже вместе, — Джерсо пожал плечами. — Просто чуть подальше разошлись.

— Я втянул вас в эту историю с Дайлинь...

— Ха! А думаешь, почему мы с тобой отправились? Мы сразу знали, что ты из тех парней, которые не могут пройти мимо бездомного котенка, — Джерсо проговорил эту метафору с явным удовольствием, как будто долго ее обдумывал. — Кстати, этот твой братец тоже, что бы он там о себе ни говорил. Вот мы и решили, что кто-то должен о тебе позаботиться.

Ал вздохнул.

— И все-таки я чувствую, что сглупил.

— Ну сглупил, — согласился Джерсо. — Я бы вот лично оставил бы эту дамочку саму разбираться со всей этой историей... И это никак не связано с тем, что она напоминает мою бывшую жену, — он фыркнул. — Просто справедливость.

— Ты был женат на красотке?

— Самая красивая и самая стервозная девушка района. Но моя жена к этому делу отношения не имеет. Просто люди совершают ошибки иногда. Я тебе скажу — если никто не умер, это вообще не ошибка, это так, тьфу, растереть. Блин, Элрик! Раз влез — надо вылезти, только и всего.

— Да, конечно, — Ал потер лицо руками. — Извини, что я тебя гружу всем этим... Я еще о Дайлинь все время думаю, — сказал он вдруг. — Ну, не в смысле этой истории, а вообще. О ней.

— Ага. Женщины. Кто их поймет.

— С мужчинами проще?

— С людьми вообще тяжело. И с химерами. И вообще со всеми, крестничек.

— Как ты меня назвал? — заинтересовался Ал.

— Да это так... Зампано у нас мужик религиозный...

Вдруг у Джерсо словно появилась какая-то новая мысль. Он поднялся с кресла — половицы хрустнули — и сказал:

— Слушай, я как-то забываю все время, что тебе всего семнадцать. Иди-ка спать, — проходя мимо Алового кресла, Джерсо хлопнул алхимика по плечу. — Знаешь, я всего лишь отставной военный-неудачник, да еще и химера к тому же... Но по мне так ты все делаешь правильно.

* * *

Следующее утро выдалось ничего себе так, бодрым. Свежее, даже слегка зябкое, но чувствуется в воздухе: к полудню привалит жара.

— Ничего, к полудню мы будем в горах, — сказал крестник. Как мысли прочел.

Сперва их везли в крытых повозках. Альфонс Элрик молчал, разминал руки и думал о чем-то своем. Был он бледен, как будто не выспался. Джерсо держался на страже. Даже сквозь маленькое окошечко до них долетали запахи, звуки, отблески... Стоило втянуть воздух носом поглубже, как приходило откуда-то чувство обширных горных пространств, бескрайних ущелий с дымящимися потоками на дне, горных птиц и небольших долин между неприступными пиками...

Джерсо чувствовал, что сердце у него бьется сильнее. Ему вспомнился год в раннем детстве, который он прожил у деда-лесника на западных отрогах Бриггсовой цепи.

— Эй, что ты мордой отъехал? — шепотом спросил у него Зампано.

— Так, — Джерсо двинул плечом.

Зампано тоже принюхивался, Джерсо в этом не сомневался. Но, может, у него не было дяди-лесника. Или плевал он на любые красоты, которые не украшены росписью. Надо будет потом спросить.

Удивительная штука: столько лет бок о бок, а все равно еще находится, о чем спрашивать.

— Ты поспи, алхимик, — сказал Джерсо крестнику. — Сколько ехать-то, они сказали?

— Час где-то, — Ал вздохнул. — Думаю, не стоит.

— Мы твои телохранители или кто? Не доверяешь?

— Знаете что, — Ал внезапно перешел на ишварский, который и Зампано, и Джерсо худо-бедно понимали, — когда это все закончится, я назовусь вашим телохранителем, и буду тиранить вас, как хочу! Ешь это, спи там... Наседки!

Джерсо и Зампано только заржали.

Прошло, казалось, больше часа — или Джерсо так казалось, потому что его опять начало подташнивать? Кортеж остановился на краю широкого ущелья. По ту и другую сторону вздымались отвесные ноздревато-серые скалы; кое-где за них цеплялись кривые хвойные деревья. Внизу, по дну ущелья — как заметил Джерсо, не особенно глубокого — шумела и пенилась небольшая горная речка. Само ущелье пересекал мост: каменный и на диво изящный, он словно вырастал из этого берега и плавно врастал в тот. Не нужно было быть большим спецем, чтобы понять: делался он алхимией.

— На той стороне ущелья — владения Союза Цилиня, — проговорил Альфонс.

На свету стало особенно видно, насколько парень нервничает. Его юность прямо бросалась в глаза. Тут еще эти синцы в своих изукрашенных халатах: бегают, суетятся и ноль внимания на героев дня.

— А, и они типа церемониальный переход через этот мост будут делать? — догадался Зампано.

— Я так понял, — пожал плечами Ал. — Девушка с родичами с того конца, мы с этого... встретимся на середине.

Зампано что-то неразборчиво промычал. Джерсо, оценив декорации, пробормотал:

— А если им чего не понравится, они просто тебя вниз скинут? Вместе с девушкой?

Перильца у мостика были несерьезные. По колено, не больше.

— Это чего-то там символизирует, — Ал махнул рукой. — Меня сейчас другое заботит.

— Что?

— Что-то такое в воздухе... — Ал тревожно как-то покрутил головой. — Или в земле... Тебе звериное чутье ни о чем не говорит?

Джерсо только головой помотал. А Зампано сказал неожиданно:

— Да. Я понимаю, кажется... Что-то... эдакое, — он многозначительно втянул носом воздух. Зампано не трансформировался, но его лицо стало как никогда похожим на кабанье рыло.

— Я ничего не чувствую, — Джерсо снова оглянулся.

— Ммм... может, твое животное не горное? — нерешительно спросил Альфонс. — Вообще не... земное, так скажем? А тут, похоже, что-то в земле.

"Это потому, что меня опять укачало, — подумал Джерсо. — Как-то не до предчувствий". Но вслух не сказал.

К аместрийцам подбежал маленький распорядитель и вежливо согнулся в поклоне.

— Готов ли уважаемый господин алхимик?..

На той стороне выходила из прохода и медленно рассредоточивалась по краю ущелья делегация Союза Цилиня. Колыхались на ветру белые рукава и знамена с черно-белыми кругами, отбрасывали лучики света зеркала, которыми были украшены небольшие носилки — женские, наверное? Джерсо решил, что в них-то и сидела предполагаемая невеста: женщин с той стороны видно не было.

— Готов, — крестник старался говорить высокомерно, но жалел служку, и это чувствовалось. — За кем мы должны идти?

— Соблаговолите встать вот сюда...

На мост делегации должны вступили строго одновременно. То ли договорились так хорошо, то ли где-то прятали портативные радиопередатчики, но ноги маленького распорядителя и его высокого тощего коллеги с той стороны и впрямь коснулись испещренного следами трансмутации камня секунда в секунду. Процессии начали неспешный ход друг к другу. Чинхе, шедший следом за своим миньоном, выглядел безрадостно. Не жених, а генерал Западных накануне совместных учений, когда западники не сомневались заранее, что их северяне просто размажут, а потом сверху поплюют — Джерсо участвовал разок.

— Какая респектабельная тут мафия, — проговорил Зампано тихо, но так, чтобы его слышали аместрийские спутники.

— Тысячелетние традиции, — ответил Джерсо. — Нашим еще учиться и учиться.

Ал Элрик промолчал. Только губы у него шевелились: он словно что-то цитировал про себя.

Делегации величаво шествовали на встречу друг другу. Джерсо подозревал, что скорость была обусловлена не столько торжественностью случая, сколько шириной моста и глубиной ущелья.

Можно было сразу сказать, что Союз Цилиня и клан Чинхе враждуют между собой неслабо. Иначе на кой хрен им выбирать такое место для переговоров?.. Тут к гадалке не ходи: специально так все устроили, чтоб никто не мог предать. Все, мол, на одной нитке балансируем.

Чем ближе делегации подходили друг к другу, тем четче становились видны представители противоположной стороны. Впереди там шел такой же маленький церемониймейстер, за ним — тощий длинноусый человек лет пятидесяти с поджатыми губами; должно быть, тот самый дядюшка-алхимик. Позади старика четверо плечистых качков с каменными лицами (Джерсо решил, что не будь он химерой, поостерегся бы с любым из них один на один выходить... а если они еще и алхимики...) несли украшенный зеркальцами паланкин с подвязанными шторками. Внутри восседала бледная девица, чьи черные тонкие косы змеились по подушкам. "Какой же они длины? — подумал Джерсо. — Если в брачную ночь распустит — Чинхе запутается".

А крестник сказал:

— У Мэй Чань была похожая прическа, помните?.. Так тут делают молодые девушки из знатной семьи... странно только, у невесты вроде бы больше украшений быть должно... И еще, смотрите, она в белый одета... Почему, интересно? Это тут цвет траура вообще-то. Форменный алхимический?.. Спросить надо бы...

— Тебя убивать будут, а ты будешь вопросы задавать, — фыркнул Зампано.

Крестник улыбнулся чуть смущенно.

— Любопытство — очень важное качество для ученого.

— Да я и не спорю...

— Тем более, что он наш босс, — Джерсо решил напомнить об игре; этот коротышка-переводчик вроде ничего-ничего, а сам прислушивается.

— Конечно, босс... — протянул Зампано.

Делегации достигли середины моста и остановились. Идущие впереди "переводчики" поклонились друг другу и обменялись свитками. Потом с их стороны вперед вышел Чинхе, с той — тощий лысый старик с поджатыми губами. Чинхе заговорил, обращаясь то к старику, то к палантину.

— Чего он? — спросил Джерсо у Зампано.

— Кажись, защиту обещает... — неуверенно сказал тот. — Заткнись... телохранитель, то же мне.

Джерсо сам знал, что выходит из образа, поэтому послушно замолчал и начал оглядывать свиту, надеясь заметить непорядок. И тут, когда он пытался понять, свиток или ножны прячет в рукаве один малый — не то чтобы Джерсо не успел его в любом случае перехватить, — он ощутил дрожь в ногах. Зампано и Ал стояли спокойно, словно бы не они только что говорили обо всяких дурных предчувствиях. Но Джерсо не мышцами ослаб и не перепугался: земля дрожала вполне натурально!

— Быстро, бежим! — он схватил Альфонса за рукав.

— Что? — крестник удивленно обернулся.

Тут тряхнуло уже по-настоящему. Все, стоящие на мостике, пошатнулись; один из спутников Чинхе с криком полетел в пропасть — только фиолетовые рукава мелькнули. Как бабочка.

Эта смерть должна была стать первой в череде многих... Должна была. Джерсо увидел, как Ал хлопнул в ладоши, присел, прижимая пальцы к камню — и даже успел оттолкнуть кого-то, чтобы не наступили алхимику на руки. Этот кто-то не остался в долгу, отдавив Джерсо ногу — и только тонкие перила, пошедшие в рост стараниями Элрика, удержали их обоих от падения.

Долго они удержаться не могли: еще один толчок, равновесие теряется, и...

Джерсо привык ориентироваться в тяжелых ситуациях, но такого с ним не было давненько: на мосту над пропастью во время землетрясения, да еще когда на тебя напирает сразу несколько человек — и орут на ни в зуб не понятном языке... Он дал кому-то в челюсть, одновременно понимая, что это ошибка: затевать драку в таких обстоятельствах — значит, послужить детонатором.

И тут же почувствовал знакомое прохладно-горячее ощущение под ребрами. Собравшихся здесь никак нельзя было назвать мирными обывателями.

В следующий миг перила под ним куда-то пропали.

Джерсо не успел об этом подумать, летя вниз, в воду, в крошеве камня. Серые скалы, серое небо и белая пена чехардой мелькнули перед глазами. Ему еще показалось, будто над ним стремительно вытягивается второй мост, выше и шире первого — или это первый мост собирается заново буквально из воздуха? Но в голове крутилось только одно: "Вот б...!"