Я уронил пишущий инструмент, тряся обожженным пальцем в воздухе. Повалил дым и запахло паленым пластиком. Пришлось спешно извиняться перед классом, убирать остатки моих жалких потуг на ниве магии и проветривать помещение.
После окончания пятого урока, который как раз вела наша классная, прозвенел звонок, отпускающий нас на обеденную перемену. Одноклассники весело загалдели и, прежде чем кто-то покинет кабинет, я громко обратился ко всем:
— Друзья! Прошу минуту внимания!
Я прошел к учительскому столу. Заинтересованная Кисараги-сенсей решила также остаться.
— С сожалением вынужден сообщить, что с этого момента я больше не могу с вами учиться. Я должен уехать в связи с семейными обстоятельствами. Мне было очень приятно проводить с вами время... Дурачиться, учиться... В общем, спасибо вам всем, — я низко поклонился.
— Амакава, куда собрался?
— Что это значит?
— Вот именно, Амакава-кун, — поправила очки учительница. — Что это все значит?
— То и значит. Я вынужден покинуть школу на неопределенное время. Надеюсь, вы поможете мне, Кисараги-сенсей.
— Ты сознаешь, о чем просишь, Амакава-кун?
— Я не прошу, а ставлю вас перед фактом.
— Какова же причина твоей внезапной отлучки?
— Это дела клана Амакава, и вас они не касаются, Кисараги-сенсей.
— Вот оно что. Летних каникул тебе не хватит?
— Нет, сенсей.
Учительница сняла очки, на секунду прикрыла глаза и помассировала переносицу.
— Твой предыдущий классный руководитель немного рассказывал о вашем клане. И о просьбе покойного отца оградить тебя от всяких дел и от влияния деда. Но кто я такая? Простая учительница. Раз ты больше не можешь оставаться в тени, я не буду тебе препятствовать.
— Спасибо за понимание.
— Что еще за клан? А, Амакава? — посыпались вопросы от одноклассников.
— Ринко, о чем он толкует?
— Это решение Юто и так будет правильно, — встала на мою сторону Кузаки. — Между прочим, ему недавно исполнилось шестнадцать и согласно клановым традициям, Юто считается взрослым самостоятельным му-... мужчиной. Вот!
Половину перемены пришлось отвечать на повторяющиеся вопросы, отбиваться от льющего слезы Тайзо и подозрительно сверкающих очков старосты. Под конец я пообещал иногда приходить в гости и подумать над тем, чтобы выбираться вместе с классом на школьные экскурсии. Также с меня в приказном порядке стребовали принять участие в поездке на пляж на ближайших выходных. Грозились поехать чуть ли не всем классом, а меня можно якобы и связанным транспортировать.
Вместе с Кисараги-сенсей удалось достаточно быстро уговорить директора на мое отстранение сроком в один год. Думаю, его убедили мои слова, что независимо от решения директора, школу посещать я более не намерен. Главный дорожил репутацией заведения, поэтому предложил все оформить чем-то вроде академического отпуска. Ох, сдается мне, не вернусь я больше в эту школу. Ни через год, ни через двадцать. Немного даже жалко стало — успел привязаться к одноклассникам не только как прежний Юто, но и как Виталий.
Глава 4
Хороша жизнь холостяцкая, особенно с сексуальной аякаси под боком! После того, как я уладил формальности, на выходе из школы меня встретила Химари с вездесущим свертком.
— У тебя там меч?
— Родовой клинок Амакава, Ясуцуна.
Даже у железяки есть имя. Я заметил, как Химари бросила сожалеющий взгляд в сторону школы.
— Переживаешь за потраченные амулеты?
— Нет, милорд! То есть немного...
— Тогда что?
— Любопытно было мне посмотреть, как милорд жил в школе, получал знания...
— Так понимаю, у тебя нормального детства не было?
— Детства? Я только с вами знакома была, милорд, но родители редко отпускали вас в Ноихару. Я — аякаси, не знамо мне как проходит детство у людей.
— Понятно. На море со мной ведь поедешь?
— Разумеется. Я тень ваша, милорд.
— Вот и отдохнешь с моими друзьями. Как работа?
— Духи не скоро сунутся к нам, — хищно усмехнулась Химари.
— Прекрасно. Надеюсь ты не крошишь всех без разбора?
— А что такое? Лясы с ними точить что ли, милорд?
— Как все запущено. Пока я не овладею своей силой света... тьфу, падаван юный... Так вот, пока я беззащитен, могу рассчитывать только на союзных аякаси. А чем их больше на нашей стороне, тем лучше. Так что сначала надо поговорить, обсудить варианты, обрисовать им перспективы нахождения в нашем клане, смекаешь?
— Ня-а. Аякаси те бесполезные, злобные и безмозглые. Негоже тратить время на пустую болтовню.
— Пойдем через парк. У меня все еще море вопросов.
— Как пожелаете, милорд.
— В городе много аякаси? Мне кажется, я иногда вижу какие-то силуэты... или дымку.
— Много, милорд. Но в основном слабые и безвредные. Сильные больше по лесам, да горам прячутся от охотников. А видеть их вы начали, поскольку аура охотника после снятия амулета приходит в норму.
— А почему кроме Амакава никто не использует аякаси? Это связано с нашей силой?
Проходя мимо пруда, краем глаза заметил что-то зеленое, торчащее из воды. Тина что ли. Химари также вскинулась и начала водить носом из стороны в сторону словно охотничья собака.
— Чую духов я. Слабых. Пожалуй, мне стоит покрошить их, а вы будете наблюдать. Держитесь!
— Сто...
Химари одной рукой обхватила меня за пояс и понеслась через парк широкими прыжками. Завтрак упорно желал покинуть место своего пребывания, и мне пришлось зажмуриться, чтобы не вывалить его наружу.
— Вот и они! Смотрите внимательно, милорд, как ваша меч элегантно оправит их на тот свет!
— Стой, это приказ.
Кошка замерла, настороженно зыркая из стороны в сторону и цепко сжимая Ясуцуну. Нескольких я заметил сразу. Духа, похожего на жирную гусеницу размером с большую собаку. Другой напоминал раздутого дикобраза-переростка. Еще два представляли собой забавных одноглазых колобков на тонких ножках. Плюс наконец проступили очертания тех созданий, что встречались мне в городе. Напоминали они бесформенные мутные кляксы или морских ежей. Не сразу, но до меня дошло, что валун на поляне также являлся аякаси. Но хоть убей, не могу понять, каким образом пришло ко мне это знание. На противоположной стороне поляны мне почудились водяные капли — словно висящая неподвижно стена дождя. Но спустя секунду влага испарилась. Интересными фокусами владеют парковые аякаси.
— Кхем. Позвольте представиться — Амакава Юто. Наследник клана охотников на аякаси, повелитель этой милой кошечки и просто хороший парень. Могу я узнать ваши имена?
Несколько секунд стояла оглушительная тишина, и все присутствующие аякаси, включая Химари, неприкрыто пялились в мою сторону.
— Что тебе надо от нас, экзорцист? — произнес... камень.
Где у него ротовое отверстие, любопытно. Или каким способом оно издает звуки?
— В общих чертах, я живу тут неподалеку, Камень-сан. Поэтому решил поприветствовать тех, кто поселился рядом. Давно вы в этом парке?
— Я — всю жизнь. Другие — недавно.
— А, вот как, — протянул я. — Не желаете поступить на службу клана Амакава? Простите, я не успел подготовиться, поэтому ни образца контракта, ни визитной карточки оставить не могу. На данный момент клан Амакава интересуется аякаси боевых специальностей, но если имеются талантливые в других сферах, то могу рассмотреть в частном порядке.
— Зачем тебе мы? Мы не ровня бакэнэко, Багровому клинку Ноихары.
— Истинно так, милорд, — поддакнула кошка.
— Отпадное себе прозвище придумала, Химари.
— Сие есть титул мой в клане. С давних времен одна из рода бакэнэко служит Амакава. Договор наш нерушим.
— Запереть бы тебя на ночь и... позадавать вопросов. Но позже.
— На ночь, ня-я?
— Отпусти нас, экзорцист, мы покинем твои владения.
— Прежде я хочу кое-что спросить, Валун-кун. У вас и ваших... аякаси.
— Они не мои.
— А вы не разговорчивы, Скала-тян. Химари, есть ли способ проверить, говорят они правду или нет?
— Солгете милорду, бошки поотрываю!
— Благодарю. Итак, кто-то из вас угрожал жизни людей прямо или косвенно?
Все как один ответили отрицательно. Полупрозрачные кляксы молчали, только ожесточенно махали отростками, не признавая за собой никакой вины. Я вопросительно посмотрел на Химари.
— Не чую лжи, милорд. Но некоторые духи вельми скрытные. Лучше порубить их на всякий случай.
— Хмм, Химари, я не успел просветиться насчет взаимоотношений аякаси. У вас так принято, что сильный поедает слабого, как у животных?
— Мы не животные. Аякаси-каннибалы у нас вне закона. Хотя... такие аякаси обычно сильные и за ними могут добровольно последовать слабые духи.
— У вас есть законы?
— Это человеческое выражение. Устои, правила, традиции, называйте, как хотите.
— Ясно. Итак, нападали ли вы на других аякаси с целью... съесть их?
— Нет, нет, нет, нет...
— Сопля на ножках, как ты смеешь лгать милорду?! — прошипела бакэнэко, выпуская уши.
Аякаси на поляне развернулись в сторону гусеницы, после чего медленно стали пятиться подальше от нее. Кроме камня. Сомневаюсь, что он был способен передвигаться.
— Пощадите, господин! Он просто такой вкусный был, я не удержался! — пропищала гусеница.
— Химари, что за наказание получают каннибалы?
— Смерть, милорд. Но как по мне, не стоило со всеми ними церемониться. Им только дай шанс, младенца из люльки утащат и обглодают до костей.
— Ты можешь гарантировать, что они так поступят?
Аякаси с тревогой ожидали решения бакэнэко.
— Нет. Не могу, милорд.
— Хорошо. Иначе я бы усомнился в твоем рассудке, ко...
Мои слова прервал бросок длинного сегменчатого тела. Но Ясуцуна оказалась намного быстрей. Один замах, и половинки твари падают на землю. Секунда, и от гусеницы не осталась и следа, кроме еле заметного фиолетового пятна на траве. Остальные аякаси напряглись.
— Что ж, правосудие восторжествовало, я полагаю, — голос слегка дрожал. Все-таки я мало что мог сейчас противопоставить таким монстрам. — Остальные свободны. Можете жить в этом парке, если не будете мешать людям. И подумайте над моим предложением. Если среди ваших знакомых есть сильные и разумные аякаси, передавайте им мои слова о вступлении в клан. Булыжник-сан, дикобраз-кун, колобки, кляксы, всего доброго.
— Киннарохороботтчи.
— Что?
— Мое имя — Киннарохороботтчи, экзорцист, — произнесла каменюка.
— Приятно познакомиться... Киннаро-сан.
Когда страшная парочка из молодого экзорциста и печально известной среди духов бакэнэко удалилась, аякаси некоторое время даже не шевелились, словно не веря, что страшная участь миновала.
— Мизучи, ты стравила нас с экзорцистом, загнала в ловушку, — грозно проскрипел голос камня.
Остальные духи опасливо заозирались по сторонам, выискивая невидимку.
— Что, прожилки трясутся, каменный зародыш?
Буквально со всех сторон слетелись многочисленные водные капельки, образовав силуэт маленькой девочки в просвечивающем платьице. Зеленые мокрые пряди липли к голове и шее, а красные глаза с вертикальным зрачком насмешливо буравили собеседника.
— Разве не тебя совет духов послал расправиться с экзорцистом, мизучи?
— Меня никто не посылал. Я сама вызвалась, нано
— И ты решила ослабить его для начала, согнав духов в парке своими водными барьерами?
— Ты слишком низкого мнения обо мне, Киннарохороботтчи. Я бы успела вмешаться, если бы он решил напасть. Здесь, вблизи источника воды, у Амакава с кошкой не было ни единого шанса. И слишком высокого о себе — ваши атаки не нанесли бы Багровому клинку ни царапины.
— Почему тогда ты не атаковала его? Ответь мне, мизучи!
— Меня заинтересовали его слова, нано.
— Ты опытная аякаси, а все ведешься на лживые речи экзорцистов.
— Это мое решение.
— Одумайся! Когда Амакава войдет в силу, даже тебе с ним не справиться, водный дух! Он наденет на тебя ошейник, посадит на цепь и заставит убивать себе подобных!
— Не заставит-сс, — прошипела девочка, высунув длинный раздвоенный язык. — Я изучу его, и, когда придет время, нанесу удар прямо в сердце!
— Так почему другие кланы не используют аякаси? Много их кстати?
— Великих кланов двенадцать — тех, кто что-то представляет из себя в Японии. Не умеют обращаться с аякаси, вот и не выходит дружбы. Не то, что у нас с вами, милорд.
— И это все объяснение? Ясно же как божий день, что сильные демоны могут стать хорошими союзниками.
— Не ведомо мне, милорд, простите.
— Почему вообще люди и аякаси враждуют?
— Сложные вопросы, задаете. Я ведь обучалась искусству меча, да сражениям против аякаси. Еще в чайной церемонии разумею. Не объяснял мне дед Ген историю. Может, потому что многие аякаси считают людей пищей?
— Кстати, что там с моей просьбой?
— Исполнила я все, как вы и хотели. Я оставила Айю дом охранять.
— Будем посмотреть, — протянул я в стиле известной медийной личности. Правда, на японском смысл менялся, ну да у данной фразы и на русском вряд ли имелось много смысловых оттенков.
— Доброго дня, Амакава-сама. Меня зовут Айя, я фугурумо-йоби, дух конверта.
На заднем дворе дома ответствовала передо мной юная худощавая девушка с ярко-голубыми волосами, стальными глазами, в длиннополом белом платье с широкими рукавами. Весьма миленькая, но даже по фантастическим меркам данного мира выглядит странновато.
— Рад приветствовать тебя в моем доме. Будешь ли ты верно служить мне, как моему деду раньше?
— Клянусь, Амакава-сама, в верности вам и роду Амакава, — без каких-то эмоций произнесла аякаси.
— Прекрасно, — мысленно я потирал руки. — Химари, я так понимаю, артефактная мечница с высокой скоростью. Чем ты можешь быть полезна в сражении?
— Эм-м. Простите Амакава-сама, Химари мне рассказала про ваше требование, но боюсь я малопригодна для боя. Я могу достаточно быстро перемещаться и доставлять послания.
— Химари?
— Больше я никого не знаю. Кайя почти бесполезна вне особняка.
— А как же Гинко? — влезла Айя.
— Гинко защитить милорда не сможет! Эта тупая псина!
— Айя? — вопросительно уставился я на дух конверта.
— Гинко — дух волка. Намного сильнее меня, но слабее Химари. Гинко хорошо умеет отслеживать других аякаси, охотников или магов.
— Химари? — перевел взгляд на кошку, чуть склонив голову.
— Эта блохастая волчица только воду баламутит. От нее пользы никакой!
Я продолжал молча глядеть на раздраженную аякаси, отчего она словно вся сникла:
— Виноватая я. Простите меня, милорд. Гинко стоило позвать первой. Просто ей тяжело вдали от леса.
— Ладно. Я рад, что ты признаешь свои ошибки. Вызови волчицу сюда, у меня для нее будет задание. У тебя телефон есть, кстати?
— Не треба мне сие, милорд.
— Как ты с Ноихарой тогда связываешься? Через Айю?
— Генноске-доно оставил мне амулетов разовых для связи. Но поскольку осветить новые некому, скоро они окончатся.
Я переводил взгляд с брюнетки на... кхм... голубинку и обратно. Руки так и чесались. Быстро забежав в свою комнату, вытащил из дальнего угла тумбочки пустой ежедневник. Даже память Юто не могла подсказать, кто его подарил. Парень так ни разу не воспользовался им, а выкинуть пожалел. Нашел ручку и вернулся обратно к аякаси, с любопытством ожидающих меня снаружи. Зря я, наверное, все это затеял. Скорее всего в Ноихаре есть подробная картотека. Ну да фиг с ним. От дублирования информации никому хуже не станет.
