Несчастный рейс 1313 - Том первый

Голова у Амико болела все сильнее.

— Вот оно что. Это объясняет ваше владение языком. Мы, было, испугались, что на нас свалился диверсант, который специально подготовлен для вторжения в Японию. Уважаемый... матрос-сан, не могли бы вы хотя бы объяснить, что же произошло? Кто нас похитил, зачем; что случилось в лагере? И откуда вы и ваши, хм, товарищи здесь? Мы ведь ничего не знаем, мы просидели в клетке почти до... самого конца.

Не успела она договорить, как Кейко, получив назад свои очки, радостно и без особой задней мысли поблагодарила:

— А я думала, что они потерялись! Аригато, хейтай-сан!

Русский вдруг нахмурился:

— Какой, нахрен, хентай ?! Ты чо, оборзела совсем?!.. Я вас и пальцем не тронул, даже не смотрел на ваши худосочные сиськи!

В голове Амико словно лопнул воздушный шарик.

— Она сказала 'хейтай', 'военный'. Милитари, солджер, — сказала девушка, болезненно морщась от сыплющихся на макушку воображаемых камней.

— Хейтай?.. А-а-а! Вон оно как. Тогда прошу прощения, — примирительно сказал русский, хотя выражение его измазанного лица в темноте было не разобрать.

В череп Амико словно вгрызалась старая ржавая дрель. Стоически борясь с болью, девушка произнесла:

— Так вы можете нам что-то рассказать о случившемся?

— Что с самолетом случилось — вам виднее. Мы-то к началу вашей истории вообще, ни сном, ни духом. Большой противолодочный корабль наш, 'Маршал Шапошников' вместе с 'Адмиралом Виноградовым' по дороге домой зашел в Хайфон. Умаялись — боевая служба была в Аденском заливе. Только решили, что на берег отпустят, хоть на земле постоять — и на тебе. Кричат: какие-то гады захватили взлетевший с Тайваня самолет, который в Куала Лумпур летел, и повернули его, пройдя над Таиландом в Бирму. И вот нам сразу — лети туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. Сказали только, что действовали сообща не то талибы, не то Аль-Каеда, но то Исламское Государство, и с ними еще бирманцы какие-то. Целились-то они явно в каких-то своих афганских же шишек, которые куда-то там летели — ну, и американских, конечно. А вы и наша, русская делегация на какую-то там молодежную конференцию случайно попали под раздачу. Нас, конечно, в основном своих выручать нацелили. Дескать, ребятишки, школьники. Я и вас-то сперва за них принял — школьная форма ведь.

— Да, конечно, — Амико потерла висок. Боль все нарастала. — Пассажиры-афганцы, я их помню. Их убили почти сразу...

— Убили — не то слово, — мрачно кивнул русский. — Измывались — страшно было смотреть. Главного-то я запомнил, урода. Держал на мушке, но раньше времени нельзя было шуметь. Зато потом как раз и встретился — помните, с гранатой? Ты молодец, кстати, вовремя его цапнула, а то я как-то подустал к тому моменту.

— Но почему... почему нас спасали не американцы?

— Американцам лететь было далеко, как я понимаю. Мы-то случайно поблизости оказались, вот и помчали, сломя голову. Тут же глухомань страшная — Бирма, Шанское нагорье. Карты у меня нет, вот что грустно. Так что придется по пачке 'Беломора' выбираться...

— Бирма... а что это за страна вообще? Не помню такой, — удивилась Кейко.

— Да ее тут недавно в Мьянму переименовали зачем-то. Миянмар, если по-английски.

— Вот оно что, — едва ворочая языком, пробормотала Амико. — И как же нам... Куда же мы... Ох...

Вместо могучей фигуры русского перед глазами вдруг поплыли черно-сиреневые полосы. Боль в голове словно развернула тонкие перепончатые крылья и принялась извергать огонь прямо в мозг. Девушка покачнулась, сидя на коленях, и наклонилась вперед.

— Ой... Я, кажется...

Не договорив, она упала лицом вниз.

— Оп-па, — удивился Засельцев, поймав потерявшую сознание девушку и не дав ей удариться лицом о камни. — И вторая тоже. Хотя чего удивляться — тяжело вам пришлось. Адреналин отходит, вот и давление тоже упало, небось. Куда бы ее уложить?

— Да черт знает... — Кейко испуганно озиралась. — Тут везде один голый камень да земля...

— Эх-хе-хе. Тогда пришла ее очередь кататься, — заявил русский, с кряхтением выпрямляясь и укладывая Амико к себе на плечи. — Потому что рассиживаться нам некогда, а надо перейти в стратегическое отступление. Был такой грек, звали его Ксенофонт. С чувством он описал такое же вот предприятие — ох, чует моя жо... хм... ну, в общем, чувствует моя чувствительная часть, что наш Анабазис будет не короче. Пошли.

— К-куда пошли?! — вытаращилась сквозь очки Кейко. — Как 'пошли?! Вообще, хейтай-сан, объясните-ка лучше, куда мы пойдем, и что вы вообще намереваетесь с нами сделать!

— Хо-хо! — Засельцев остановился, смерил ее оценивающим взглядом с ног до головы. — Это строгое выражение мне нравится. Да и силы, как я погляжу, уже вернулись. А уж что я собираюсь с вами делать... как ты сама думаешь, что злобным кровожадным русским полагается делать с симпатичными японскими школьницами?

— Кх... — Кейко словно переклинило. С покосившимися на носу очками она вскочила на ноги и пошатнулась. — И нечего кривить свою здоровенную физиономию в вашей жуткой ухмылке! Я буду защищаться, варвар! Это Ами-тян без боя сда...

Девушка вдруг резко замолчала, будто кто-то ударил ее под дых.

— Ну, если будешь защищаться, тогда я, пожалуй, не буду вас обижать, — иронически хмыкнул русский. — Еще поколотишь, а у меня и так все болит. А за Ами-тян так уж не переживай. Девчонка-то со стерженьком, даже я уже могу сказать. Как она того муда... то есть моджахеда, за ногу — цап! Так что ничего, выкарабкается. Как тебя зовут, кстати?

— Маэми, — буркнула японка. — Маэми Кейко. Ее Акеми зовут. Акеми Амико.

— А меня — Иван. Можно просто Ваня. Ладно, Кейко-тян, перед нами стоит задача смыться отсюда как можно дальше — спуститься в следующую долину и перелезть тот хребет, он повыше, хоть и ненамного. Надо успеть до рассвета, чтобы не застукали на свету. Готова? Тогда пошли.

Иван первым заскользил вниз по начинающейся промоине, путаясь в густых колючих лианах. Кейко поспешила следом, гораздо медленнее, чертыхаясь и пыхтя.

Переход занял почти две часа и оставил беглецов без сил. Даже Засельцев начал спотыкаться, а свалившись, долго елозил на четвереньках, набираясь сил, чтобы встать. Наконец, когда впереди, из-за зазубренной кромки следующего хребта во все небо выметнула розовые крылья стремительная тропическая заря, русский брякнулся на колени, осторожно сгрузил Амико и пропыхтел, рухнув навзничь:

— Баста, паровозики, приехали... дневаем. Охо-хо-хо!..

Они все же сумели опять забраться довольно высоко по склону, густо поросшему влажным широколиственным лесом. Переплетенные толстыми корнями каменные выступы, покрытые густыми зарослями подлеска, чем-то напоминающего папоротник-переросток, давали неплохое укрытие — снизу из обжитой долины, заметить беглецов было невозможно. Где-то неподалеку журчала вода.

Кейко осторожно подвинула бесчувственную подругу подальше от задравшего огромные грязные ботинки на камень русского и уселась рядом с ней. После утомительного перехода девушка совершенно выбилась из сил. Ноги подкашивались, не давая стоять, во рту царила раскаленная пустыня, хотелось есть, пить и спать. Саднил след от удара на скуле, хорошо еще, глаз не заплыл.

'Ага, заснешь тут, — думала она про себя. — Когда рядом этот гайдзинско-русский 'они' . Ни на грош не поверю, что он нам ничего не сделает. Читали про миллион изнасилованных немок во Вторую мировую, знаем! Как бы еще не сожрал. Помню, в том же Фейсбуке было, как их эмигрант написал книжку про то, как у них принято из тюрьмы бегать и друг друга в походе есть. Нет, дружок, меня так легко не проведешь!.. Но как же хочется лечь и заснуть!'

Девушка невольно зевнула и тут же прикрыла рот рукой. Сонно моргая, она всмотрелась в лицо подруги. Амико без сознания казалась умиротворенной и почти блаженствующей.

Немного погодя, когда силы чуть-чуть восстановились, уши Кейко уловили звук журчащей воды. Жажда взыграла с новой силой. Убрав голову подруги с колен, девушка тихонько, чтобы не услышал развалившийся русский, поползла в сторонку. Она надеялась, что сумеет отыскать источник по звуку.

Источник действительно нашелся не далее, чем в двух десятках шагов. Заплетенная плющом скальная стенка по левую руку неожиданно провалилась узким проходом, за которым обнаружился необычайно уютный альков поперечником метров семь, выстланный мягчайшим зеленым мхом. С выступов дальней стенки падали небольшие водопады, собираясь в прозрачную каменную чашу. Отсюда и начинался ручей, журчащий между камней вниз по склону.

На бархатно-зеленом моховом ковре светились крупными звездами какие-то белоснежные соцветия.

Восхищенная Кейко протиснулась в проход и забралась в альков. Опустив руки в каменную чашу, девушка набрала горсть воды и торопливо поднесла к губам. С первым же глотком внутренности словно ошпарило невероятнейшим морозом. Громко закашлявшись, Кейко зябко передернула плечами. Отодвинувшись от воды, она попробовала присесть на мох и сочла такое покрывало весьма приятным. По крайней мере, сидеть на нем было куда удобнее, нежели на голом камне. Впервые за все время пребывания в этой проклятой стране на нее снизошло теплое сонное умиротворение, заставив глаза окончательно слипнуться. Кейко сладко и от души зевнула. Даже есть не хотелось так, как спать. Можно ведь прилечь вот тут, рядом с этими незнакомыми цветочками и немножко... самую малость...

Внезапно до девушки дошло, что она минут десять просидела, клюя носом и разглядывая мох. Стало страшно: вдруг она заснет тут, а этот русский придет в себя и утащит Амико куда-нибудь? Да и вообще, лучше уж держаться поближе к нему, чем совсем одной.

Надо было как-то согнать сонливость. Кейко почесала чумазую щеку. И тут до нее дошло. Ну конечно!

Поспешно вернувшись к каменной чаше, девушка принялась торопливо умываться. Ледяная вода тут же смыла сонливую пелену с глаз.

— Так... — пробормотала Кейко себе под нос, надев после умывания очки. — Пора обратно...

Она полезла назад, возвращаясь к подруге и русскому.

Первое, что ей бросилось в глаза, едва Кейко вернулась к биваку — пустое место среди камней, там, где еще недавно лежала Акеми.

Второе — ноги подруги, уползающие под густой навес папоротников. Некто невидимый в зарослях, ворочаясь, хрустя и урча, утаскивал беззащитную девушку в сторонку.

Кейко захолодела так, будто упала в горную воду целиком. В голове, сменяя друг друга, просочились три мысли: 'Что происходит?! Кто это так?! Что делать?!'. Часть ее существа трусливо сжалась в комочек, призывая броситься прочь. Другая же часть сама не знала, чего хочет, но оказалась сильней.

Издав неразборчивый писк, Кейко бросилась к исчезавшим в папоротниках ногам Амико и, ухватив за лодыжки, потянула на себя.

Движение на секунду прекратилось. Судя по всему, неведомый похититель японских школьниц не ожидал сопротивления. Однако в следующую же секунду он снова потащил жертву с совершенно непреодолимой силой, заставив цепляющуюся за ноги подруги Кейко влететь головой вперед под папоротниковый навес.

Как ни странно, ничего ужасного там не обнаружилось.

Оказывается, русский не сидел без дела, пока она отсутствовала — под навесом ветвей, который мог бы прикрыть от не слишком сильного дождя, обнаружилось довольно уютно выглядящее гнездышко из охапок нарезанных папоротников. Именно туда Иван и намеревался уложить Акеми.

Оглянувшись на повисшую на ее ногах Кейко, он удивленно поднял брови.

— Ты чего?

— Т-т-т... — Кейко внезапно переклинило. Накативший шок никак не желал отпускать, а вместе с ним всколыхнулись и все подозрения. — Т-т-ты... вы куда ее тащите?!

Засельцев помедлил пару секунд, потом, догадавшись в чем дело, хмыкнул.

— Как куда? В гнездо. Все, что полезное найду, тащу сюда. Ты тоже залезай.

— З-зачем? — невольно стукнув зубами, пробормотала Кейко.

— Гнездиться будем.

В этот момент с легким стоном открыла глаза Амико. Заставать себя в зарослях, поддерживаемой с одной стороны нависшим над ней русским, а с другой — схваченной за ноги подругой, ей явно раньше не приходилось. Глядя на подбородок Ивана, девушка немедленно залилась краской.

— Как самочувствие?

— Кажется, лучше... — тихо произнесла она. — А что со мной случилось? И почему вы меня держите?

— Ами-тян, он собирался куда-то тебя затащить, — могильным голосом сообщила Кейко, не отпуская ног подруги. — Не знаю уж, зачем.

— Обморок с тобой приключился, — вздохнув, пояснил Засельцев. — Но не бойся, мы с Кейко-тян перешли в стратегическое отступление, и умело оторвались от противника. Теперь спрятались, пока светло, а с вечера двинем дальше. Так что отдыхайте, набирайтесь сил. Поблизости никого не видать, но сильно шуметь не нужно — мало ли, птиц переполошим или еще чего. Да, на голой земле не валяйтесь — простудиться можно даже в тропиках.

— Вот как, — Амико села, высвободив-таки ноги из хватки Кейко. — Мне жаль, что доставила неудобства, да еще сразу после того, как вы несли Кейко. Спасибо...

Сумрачно-настороженная подруга тем временем вспомнила о своей находке.

— Я тут это... — сказала она, искоса поглядывая на русского. — Воду нашла. Там, подальше. Хорошее место.

— А, хотел предупредить, — предупреждающе поднял палец Засельцев. — Откуда попало не пейте. Смотрите сперва, не то дизентерию какую-нибудь поймаете. На крайний случай у меня есть обеззараживающие таблетки — несут смерть всему, и почки отваливаются, зато можно из любого болота напиться и козленочком не стать.

Кейко немедленно позеленела, схватившись за рот. Словно стараясь прикрыть испуг подруги, Амико, оглядываясь по сторонам, заметила:

— Не стоит беспокоиться, матрос-сан, японцы не приучены касаться грязного. Однако у меня возник новый вопрос. Простите, нет ли у вас чего-нибудь поесть?

— Так. Если насчет пожрать... то есть, покушать... — задумчиво пробормотал русский, одновременно копаясь в небольшом плоском ранце защитного цвета, который все это время, оказывается, висел у него на спине. Ранец совсем не походил на его современную боевую форму пиксельной расцветки. Он был ужасен — старый, выцветший брезент покрыт какими-то подозрительными пятнами и грубо заштопанными прорехами, а на клапане вытравлено хлоркой: ДМБ 78. — Вот.

На широкой ладони появились три упакованных в пленку брикета, гораздо меньшего размера, чем хотелось бы — меньше шоколадной плитки, хотя и потолще.

— Супер-пупер-нано технология. На вкус — как подошва, зато питательность до небес. И не растолстеете — тоже плюс. Хотя вам, вроде бы, и так не грозит...

Амико вдруг вспомнила, что состояние и открытость ее одежды оставляют желать лучшего. Резко, но без нервозности запахнув разорванное рванье, девушка взяла у русского один из брикетов, глядя в сторону.

— Спасибо, — сказала она тихо и словно через силу.

Кейко, все еще сохранявшая зеленоватый оттенок лица, протянула к пище руку так, словно засовывала ее в корзину со змеей. Цапнув с ладони Ивана свою порцию, она уселась сбоку от Амико, как будто прячась. Внезапно до нее дошло, что круговерть событий, начавшаяся вчера, вдруг взяла паузу. Надо было есть. И пить. И каким-то образом провести целый день непонятно где непонятно с кем.