Остаток дня мы провели с пользой: я купалась, загорала, ела фрукты, каталась с горок, гонялась за Сосискиным по пляжу, жарила шашлыки, пила пиво. А вечер... Вечер я провела так, как, видимо, давно мечтала — сидя в кресле качалке, укутавшись в плед, попивала виски, покуривала трубку и смотрела на закат.
Глава четвертая.
Время летело незаметно. Целыми днями мы с Сосискиным вели роскошную жизнь бездельников. Плавали в море, валялись на песочке и не разрушали себе мозг мыслями о предстоящем походе за мир во всем писе. Я выводила токсины из организма, а обнаглевший в конец пёс, потреблял исключительно мясо, приготовленное на мангале. По вечерам мы с ним гордо шествовали в казино, где я играла в однорукого бандита и сама с собой в рулетку, а он шнырял под всеми столами в поисках чего-нибудь интересного лично для него. По ночам я садилась в кресло-качалку, брала пса на колени, и мы любовались незнакомыми звездами и лунными дорожками от трёх лун, светившими в небе. К исходу второй недели курортного времяпрепровождения я плескалась в море на надувном матрасе и лениво терзала себя вопросом: "Побрить мне ноги или нет?", а Сосискин валялся где-то на песке. Вдруг, моё уединение было нарушено мерзким кашлем, раздающимся с берега. Попец сразу почувствовал неприятности, а я тоскливо подумала о том, что наверняка явился обладатель этого куска рая и сейчас сходу начнет кидать в лицо всяческие претензии о самовольной застройке. К несчастью, вместо хозяина на берегу, грозно сверкая очами, материализовалась картина "Три богатыря" в виде троицы разъярённых мужиков. Черт, день так хорошо начинался, и надо же такому случиться, что прибыли эти три поросёнка. Нет, все-таки есть что-то свинское в мужиках, вот так припереться нежданно и все испортить! Прятать голову в песок от неприятностей я была не приучена, поэтому быстро подгребла к берегу и выжидательно уставилась на демиургов
— Ну и как это понимать?! — раздувая ноздри, прошипел Абраша.
— Ого, а голосок то прям как у Каа, — захихикала моя стервозность. — Сейчас поди зашипит: "Вы слышите меня бандерлоги?".
— В смысле? — я попыталась сделать невинные глаза.
— Мы тебя, зачем сюда отправили? — начал подпевать Абрашке Димон.
— Ну, вроде как на партзадание, вот по мере сил и способностей мы с моим отважным другом, готовимся к нему, — автоматом включилась дурочка.
— Можно поинтересоваться, как? Путём поедания сосисок и распития пива на морском бережке? — включился в разборку Ник
— Обидны ваши слова, гражданин начальник, мы укрепляем мышцы длительными заплывами и утренними пробежками вдоль пляжа, — на помощь мне подоспел пёс.
— Кстати, не хотите ли искупаться, а я пока шашлычка пожарю, прям как сердцем чувствовала, что гости дорогие к обеду будут, вчера замариновала? — хлопая глазками, засуетилась моя гостеприимность.
— Ты что издеваешься над нами?! — провыл Димон и потянул ручонки к моему горлу.
Тело сработало автоматически, и красивым броском через бедро я отправила его в полет.
— Все, сейчас точно будут убивать, — тоскливо заныл организм.
А я рванула по направлению к казино. "Только бы успеть, только бы успеть туда проскочить и затеряться в какой-нибудь подсобке", — стучало набатом в голове. Адреналин бушевал в крови, в ушах свистел ветер, я почти достигла вожделенной двери, как со всего размаха впечаталась в неизвестно откуда взявшегося Ника.
— Может, пулечку распишем? — пролепетало моё запоздалое чувство самосохранения.
Судя по тому, как он побелел, предложение сыграть в преферанс было ошибочным.
-Ты, выкормыш виерны, отрыжка тролля, кошмар всех живущих! Ты что себе позволяешь?! Мы на тебя понадеялись, а ты вместо того, чтобы выполнять свою часть сделки, устроила себе каникулы Бонифация! — заорал Ник дурниной.
— Да, парнишка совершенно не умеет выражать свои претензии доступным языком, — разочаровано протянула моя наглость.
— Это он зря на личности перешел, — философски заметило хамство.
Вот чего я не люблю, так это когда на меня повышают голос и пытаются оскорбить. За его плечами тысячелетняя жизнь, а за моими пятилетняя стройка детского сада под окнами и соседний круглосуточный магазин. Когда к нам подбежали остальные, я трясла Ника за грудки и во всех подробностях просвещала его на тему, кто он, его родители, знакомые, и рассказывала о том, что он является ошибкой чьей-то ночи. Ещё пару минут мы все увлечено ругались, плевались, шипели, грозили друг другу небесными, и не очень, карами, одним словом — вели мирные переговоры.
— Все, пар спустили? Можно теперь сесть и наконец-то спокойно поговорить, а заодно и поесть? Пока вы тут орали, я успел проголодаться, да и мясо перемаринуется, — подал голос позёвывающий Сосискин.
Четыре разъярённые физиономии уставились на виляющего хвостом паршивца. Пришлось признать что, ори не ори, а ситуация от этого не изменится, если только меня прям сейчас практически с фиговыми листочками и с лохматыми ногами не перенесут на какой-нибудь местный тракт. Следовательно, пока меня еще, как диверсанта, не выкинули за линию фронта, надо успеть переодеться, поесть самой и покормить пса. Как известно, пока мужик голодный — он злой, поэтому сперва надо набить ему живот, а уж потом можно брать клиента голыми руками. Да и орущие демиурги — это семечки по сравнению с требующим своей законной порцайки Сосискиным. Пока я принимала душ и переодевалась, три фурии мужского полу разожгли мангал, нажарили шашлык и с видом инквизиторов поджидали меня за накрытым столом. Стоит признать, что Ялтинскую конференцию наш обед слабо напоминал: все сосредоточено жевали, сопели и не спешили начинать разговор. Наконец, я сыто откинулась на спинку стула, и, решив, что клиенты уже не целятся мне в глаз вилками, поинтересовалась:
— А из-за чего собственно весь сыр-бор?
Как предполагалось с обвинительной речью начал выступать Абраша:
— Даша, мы пошли тебе навстречу, когда ты пожелала доставить сюда свои вещи дабы подготовится к походу, мы не возражали обеспечить тебя на день развлечениями — действительно, тебе надо было пару дней отдохнуть, но мы никак не ожидали, что твой отдых растянется на две недели!
— В настоящее время все обеспокоены тем, когда же ты выдвинешься и наконец-то соизволишь заняться тем, ради чего тебя перенесли в этот мир, — подержал его нытье Ник.
— Мы долго ждали, когда ты позовёшь нас, чтобы получить инструкции и ознакомиться с обитателями этого мира, и не беспокоили вас, но когда ты и сегодня собралась прохлаждаться, наше терпение иссякло, — резюмировал Димон.
— Ой, какие мы нетерпеливые, у вас впереди прорва времени, а у меня это может первый нормальный отпуск за последние пять лет, — прокомментировал обвинительную речь моя хроническая усталость.
Как известно лучшая защита — это нападение, я не стала теряться и пошла в атаку:
— Где написано, что я должна немедленно выдвигаться?
— Как это где? В заключенном между нами контракте! — возмутился Абраша.
— Сосискин, принеси эту цидульку, — я царственно протянула руку к псу.
Он пулей метнулся к своей подстилке и начал что-то увлечено выкапывать из-под неё. Есть у него дурацкая манера пожевать и спрятать что-нибудь жутко мне нужное у себя под койко-местом. Вот и сейчас он вытащил пожёванные листы бумаги и с видом пройдохи-адвоката притащил их в зубах. Брать в руки то, что ещё недавно было вроде как серьёзным документом, пришлось мне, потому что мои наниматели брезгливо скорчили физиономии, всем видом давая понять, что скорей отрубят себе конечности, чем возьмут в руки контракт.
— Ну-с почитаем, — я с важным видом углубилась в чтение.
Честно говоря, я делала вид что что-то увлечено изучаю, потому как, еще в первый день пребывания на морях мы с Сосискиным досконально изучили контракт, и там действительно не было ни слова о том, когда я должна немедленно начать двигаться в сторону злодея и когда обязана призвать демиургов для получения вводных данных. Через две минуты увлечённого дуракаваляния, я передала контракт Абраше и ангельским голосом попросила указать, где указаны мои обязанности по соблюдению каких-то сроков.
— Ну как же, вот смотри: тут указано что ты обязана незамедлительно отправится в поход против Тёмного лорда, и в случае возникновения необходимости призвать нас для разъяснения тебе обстановки в мире Лабулэлирт Диравриникэ, — деловито хрустнул пальцами демиург.
— Ха, делаша, — я мысленно усмехнулась про себя. Что-что, а читать контракты и отстаивать их положения я научилась в своей редакции. Кто сталкивался с писателями, тот знает, как тяжело их заставить соблюдать сроки сдачи рукописи. Поэтому всякие обтекаемые моменты, такие, как "немедленно" и "в случае возникновения необходимости", давно трактовались мной совсем не в пользу бедных.
— Уважаемый Абрам, а кто мне собственно сказал, что именно этот мир — Лабуда? Ни я, ни мой достопочтимый друг не помним, чтобы кто-то из вас называл этот райский уголок Лабудой, — скалясь во все зубы, пропела моя светлость.
— Лабулэлирт Диравриникэ, — угрожающе произнес Димон.
Я огрызнулась:
— Один хрен не запомню, так что не сокрушай воздух и не перебивай девушку, разве мама тебя не учила, что перебивать людей невежливо?
Димон страдальчески закатил глаза, а я продолжила:
— Во-первых, ладно, я была не вполне трезвая, но мой непьющий товарищ тоже не знал об этом. Следовательно, никто из вас не произносил название этого мира при нас. Во-вторых, незамедлительно — это не значит завтра, послезавтра, после дождичка в четверг, это, друг мой ситцевый, каждый решает сам для себя, что для него незамедлительно. Тебе незамедлительно — это, может быть, сегодня, а мне — это, может быть, через год. В-третьих, мы сидели и ждали когда же это у вас наконец-то проснётся совесть, и вы нам подробно объясните, какая тут обстановка на геополитической карте мира.
— Ну, ты и наглая! Нет, я впервые встречаю такую наглость, — восхищено произнес Ник. — Ты вместо того, чтобы извиняться, сидишь и говоришь создателям этого мира, что они лохи и сами облажались! Нет, мы действительно не ошиблись в тебе, — закончил петь дифирамбы брюнет.
— Наглость — наше все, на том и стоим, — я привстала и изобразила шутовской поклон.
Но что-то мне подсказывало, что пока они малек выбиты из колеи, пора сматываться. Изобразив печать озабоченности на лице, я деловито изрекла:
— Ладно, как сказал Неру, надо знать меру, дайте мне полчаса на сборы, и мы с Сосискиным выдвигаемся на заданные позиции.
Через отведенное время я закончила паковать рюкзак и набивать две сумки продуктами, Сосискин свернул носом свою подстилку и принёс ее ко мне, а творцы щелчком пальцев убрали весь караван-сарай на берегу. Досада от окончания отпуска грызла мою душу, и поэтому на предложение рассказать, кто живет и что происходит на этой долбанной Лабуде, досадливо отмахнулась и, проинформировала, что свяжусь с командованием, как только увижу первый населённый пункт. Видя моё нежелание идти на контакт, троица без всяких спецэффектов испарилась, а мы с Сосискиным остались стоять на берегу.
— Дашка, пошли вперёд, где-то в километре от берега начинается лес, — глядя на их растаявшие в воздухе фигуры, вздохнул пес.
— Откуда ты знаешь, что там лес, а не пустыня? — настроение было поганое и меня жутко тянуло поскандалить.
— Мать, я все-таки кобель и лапу в воздух поднимать не научен, кабинкой пользоваться рост не позволял, так что пока ты дрыхла, я уже давно разведал обстановку.
— И как это мы не испугались удалиться от холодильника дальше, чем на десять метров? — спросила моя ехидность.
— Ну, я далеко и не ходил, так, по самому краешку, и сразу назад бежал, — усмехнулся он в ответ.
— Тогда давай веди, Сусанин ты мой карманно-комнатный, -подхватывая сумки, разрешило моё великодушие.
Сосискин был прав: пройдя примерно километр, мы вошли в Лес. Именно Лес, с большой буквы, ибо назвать то, куда мы вошли просто лесом не поворачивался даже мой поганый язык.
— Ты, посмотри какая красота! — восторженно прошептал Сосискин.
Надо сказать, пес был прав. Только сейчас, оторвавшись, наконец, от пляжного отдыха, я смогла по достоинству оценить то, куда нас занёс мой разбуженный алкоголем авантюризм. Мы стояли на окраине действительно величественного Леса. Огромные деревья, похожие на секвойи, гордо поднимались в синее небо, а под ногами раскинулся ковер из травы. Воздух был чистый и наполненный ароматом цветущих повсюду растений. Нигде не валялись окурки, пивные банки и бутылки, пение птиц не заглушали вопли пьяных и звуки магнитофонов, которые всегда сопровождают отдых наших сограждан на пикниках. Эта природа действительно была девственная. Мы, жители городов, давно уже забыли, что такое чистый воздух, синее небо без смога и ядовитых облаков, исходящих от всяких заводов, забыли про птичий гомон и про то умиротворение, которое волнами накатывает от созерцания спокойной красоты окружающего мира.
Очнувшись от всей этой лепоты, я выдала:
— Вот здесь мы с тобой, дружок, пожалуй, и заночуем. — И весело подмигнула.
— Дашка, может, пройдём хоть немного вглубь, ну что ты опять нарываешься-то? — с ходу попытался испортить мне настроение хвостатый пессимист.
— Не переживай, отмажемся тем, что уже полдня прошло, а идти по темноте в незнакомой местности мы испугались, и поклянемся завтра по утренней зорьке всенепременно выдвинуться, — отмахнулась я от явно не заманчивого предложения.
Пес тяжело вздохнул и отправился отметиться по всей ближайшей территории, а я начала готовится к ночёвке в лесу. Откровенно говоря, мне совсем уже не хотелось участвовать в этом квесте, тащиться на разборки с каким-то Темным и знакомиться с местными аборигенами. Наоборот, до одури хотелось оказаться снова в своём мире, и только мысль о гонораре и мой упрямый характер в данный момент придавали оптимизма. Я села у подножья дерева, прислонилась к нему спиной и задала извечный вопрос русского человека: "Что делать?". Там, на берегу моря, у нас было какое-то подобие дома, и не приходилось думать о ночёвках в лесу, пеших переходах, добыче пропитания и прочих малоприятных вещах. Сейчас же на повестке дня стояло отсутствие оружия, денег и средств передвижения. Горько признавать, но у меня ничего не было, кроме меня самой, нахальства и маленькой собаки. Я даже не представляла, как без переносной ракетной установки можно соваться в Цитадель, не сомневаясь, что Темный отморозок живёт именно там. Можно сколько угодно заниматься самоедством, проклинать себя за то, что отказалась от физической и волшебной силы, амулетов, группы поддержки в виде команды аутсайдеров, но в ближайшее время у меня закончатся сигареты и кофе, а у Сосикина колбаса и банки с кормом, и нам настанет трындец. Толку от моих стенаний не будет никакого, и по взмаху волшебной палочки ничего этого появится. В контракте четко записано, что мы попадём на Землю только в том случае, если победим главного отрицательного персонажа. Радовало одно, что в чертовой расписке не указывалось, как его победить, и что будет являться победой, так что у меня оставался призрачный шанс договориться с противником и сделать козью морду любителям передач из серии "Дом-2". На такой мажорной ноте я надула матрас (да-да сон на земле не внушал мне доверия, поэтому я и сунула его в рюкзак), собрала веток для костра и позвала Сосискина искать водоём.
