Медный лоб 6-10

Энгель-Суфат тоже спорить не стал — для него все было так же очевидно, как и для меня,— он попросту развернулся и пошел обратно.

— Куда? — вопросил я удаляющуюся спину.

— Назад, к Барайдыну...

— А смысл? Нас уже нашли и чуть не убили. Пойдем с ним вместе — купцу тоже достанется.

Рыцарь, молча, шевелил бровями. Думал.

— Что предлагаешь?

— А что тут предложишь? Уходить. В какую сторону идти теперь знаем. В столицу и без него попадем.

...Йорг пришел в себя не сразу. В первое мгновение он почувствовал себя рыбой, выплывающей из зеленой глубины омута — мир вокруг оказался мутен и неразличим даже на ощупь. Потом что-то в нем встало на свое место и он, боря слабость, сбросил закрывавшую лицо зеленую занавесь.

Потолок... Стены... Кусок синего неба...

— Ничего не помню, — сказал он сам себе.— Ни-че-го...

В этом "ни-че-го" прозвучало недоумение, недовольство самим собой. Какая-то его часть понимала, что случилось, нечто такое, чем не стоит гордиться.

С кряхтением поднявшись, он медленно вышел на балкон, огляделся.

Во дворе ограждение без шаров-наверший смотрелось иначе, чем всегда. Зацепившись за эту мысль, он потихоньку вспомнил все что случилось. Кто ж меня так? Неужели они? Опять они... Опять и опять... А что теперь делать? До столицы им, похоже, идти три-четыре дня. И что потом? Ловить их тут?

— Ай да Мориган... — прошептал имперский маг, дотягиваясь до кубка с вином. — На моей земле...

Руки дрожали, но двумя руками удержав посудину он, по-хорошему к ней приложился. После глотка крепкого в голове посветлело, исчезла муть в глазах. Стерев ладонью бордовую дорожку в уголке рта, маг вернулся в комнату.

Поражение? Он покряхтел, прижав ладони к лицу. Да какое же это поражение?

Поражением все это станет только тогда, когда мимо пролетит Изойская Рукопись. Все остальное — так мелочи, на которые можно не обращать внимания.

Да, незваные заморские гости идут и пока он не знает как их остановить... Поэтому надо готовиться к самому худшему. Хорошо бы, конечно, сделать так, чтоб они вообще не пришли в город, но это надо обдумать отдельно. Сейчас следует думать, что делать, если они все-таки придут. Мориган — серьёзный противник и не оставит их без помощи. Тут только один выход — не дать им встретиться с принцессой.

Пришедшая мысль показалась ему забавной. Он улыбнулся и, усевшись, прикрыл глаза, обдумывая пришедший в голову ход еще раз. Нет. Все правильно. Так и следует поступить. Но сперва все-таки следует связаться с Гвидором и немножко ему наврать.

Рука сама потянулась к зеркалу.

Гвидор ответил быстро.

— Ну?

— Хочу огорчить. Мориган не просто уцелел. Он понял, как снять заклятье и отправил сюда своих людей. Те уже в Империи.

Гвидор задумался.

— Ты же говорил, что никто не сможет развеять твое колдовство?

— А ты боялся, что кому-то это окажется по силам...

— Как это могут сделать они, если у них нет твоего амулета?

— Ну, допустим...

Он замялся, не желая говорить о принцессе и её шкатулке.

— Допустим, что они сумеют украсть этот амулет.

— А такое возможно? — обеспокоенно спросил Гвидор.

— Я бы хотел, чтоб даже это оказалось для них бесполезным. Я уберу повод.

— Как?

— Ты прибудешь сюда, и я передам тебе принцессу!

Гвидор застыл с открытым ртом. Усмехнувшись, Йорг добавил, вернув шпильку назад.

— Ну, если вы там со своим сатрапом не передумали....

Когда зеркало погасло, Йорг уселся в кресло и задумался. Поглядывая на план Империи, он принялся прикидывать тот путь, которым эта неугомонная троица двинет в столицу. Паучий лес, горы, опять лес... Мелкие городки... Лес и снова горы...

— Эх, если б не Мориган! — совершенно искренне вздохнул маг, сетуя на трудную жизнь.— Насколько все стало бы проще!

Да. Заморский враг все усложнял, но все равно придется что-нибудь придумать. Хотя бы для того, чтоб задержать незваных гостей.

Он понимал, что если он ничего не предпримет, то непрошеные гости прибудут в столицу раньше Гвидора. А это совершенно ни к чему.

Мориган проявил неожиданную силу. Он сумел остановить его камни на таком расстоянии от себя! Это оказалось неприятным сюрпризом и, главное, кто знает, сколько таких гадостей он мог сделать далее? По всему видно, что для того, чтоб женить своего короля на имперской принцессе он готов пожертвовать очень многим. Получалось, что и ему, в противовес чужой силе, придется противопоставить свою силу.

На самый крайний случай имелся договор предков с одним из духов земли. Если предки не ошиблись, то в горах можно будет устроить нечто такое, от чего этим наглым пришельцами и их колдуну точно не поздоровится.

Но это на самый-самый крайний случай...

За порогом едальни, не прошли мы и сотни шагов, как Паучий лес как-то сразу, в момент, разделился. Не сговариваясь, мы остановились как раз на границе. За спиной стояли нормальные зеленые деревья, а уже через несколько шагов, за невидимой границей, начиналось паучье царство. Деревья там, не каждое, но через одно — точно, укутывались в бело-серые паутинные полотнища. Ветер топорщил их, раздувал, заставляя воображение дорисовывать таящихся там в засадах пауков. Совершенно, кстати, безвредных.

Эти лохмотья, да населявшие во множестве эти дебри пауки, как раз и дали название лесу — Паучий.

Волей-неволей инсектам приходилось сосуществовать с людьми — дорогу, проходившую через лес, туземцы протоптали несколько сотен лет назад, и вела она к перевалу. Завернув к едальне, серая, утоптанная лента проходила через двор и снова устремлялась к деревьям.

Другого пути в столицу тут не имелось, так что приходилось пользоваться тем, что само выкатилось под ноги. Утоптанная тысячами ног, укатанная тысячами колес дорога теперь ощутимо поднималась в гору.

По сторонам — кусты, деревья и опять кусты, а вдалеке — горы. Нам следовало перевалить через них, чтоб добраться до столицы Империи.

Зелень листьев вокруг как бы притухла. Теперь она пряталась за полотнищами паутины, висевшей, где только можно. Это было царство пауков.

Некоторые деревья были от корней до верхушки укутаны полотнищами грязной ткани. То тут, то там она колыхалась, показывая, что за ней идет своя жизнь.

— Это не опасно?

Энгель-Суфат пожал плечами.

— На людей они не нападают.

Лес по сторонам жил своей жизнью добавляя нервотрепки в нашу жизнь. Даже мне, железному, жутковато смотреть, как пауки шныряют туда-сюда по веткам, а уж товарищам моим — и подавно. Но обходилось.

Так мы шли до вечера, поднимаясь все выше и выше. Наступающая на пятки ночь не дала дойти до перевала, так что когда солнце коснулось горизонта, рыцарь скомандовал.

— Ночлег! Тут ночь переждем...

За время пути разделение обязанностей у нас сложилось такое: поскольку я не нуждался в сне, на меня падала обязанность охраны лагеря. Я вообще-то не возмущался, понимая, что так будет лучше для всех.

Наломав веток и побросав на них плащи, туземцы улеглись и со спокойной душой уснули. Какое-то время я любовался тем, как гаснет зарево за горизонтом, потом, уже борясь со скукой, следил, как в кустах движутся пауки. Казалось, что они стесняются выходить на поляну, а когда я приближался к ним, старались забраться подальше в кусты. Видимо я внушал им ужас.

Но примерно через час, шебуршание в кустах прекратилось, все куда-то пропали, так что делить свою скуку мне стало не с кем. Тогда я уселся на камень поразмышлять. Вот придем мы в столицу... И что дальше? Наверное, ни я, ни кто-то другой из нас, не представлял — ну, кроме общих фраз — что мы станем там делать. Как попасть во дворец? Подавать прошение? Примут ли? Допустят ли до принцессы?

Парликап говорил о своем знакомом в столице, но узнав Парликапа, я сомневался, что этот его знакомый вхож в Императорский дворец. Для этого нужен другой уровень связей.

Потом я стал думать о том, кто запихнул меня в этот бронзовый футляр. Может быть, прямо сейчас сидит эта тварь и наблюдает за нами, готовя очередную гадость.

Из задумчивости меня вывело трясение земли.

В недоумении я посмотрел по сторонам. Небо уже напоминало о скором восходе. На его фоне отчетливо виднелись темные кусты, камни. Ничего нового. Но спустя несколько секунд я заметил, что вокруг стало светлее, словно где-то недалеко едет автомобиль, фарами подсвечивая кусты. Обернувшись, я увидел, как верхушкой недалекой горы разгорается ритмичное зарево. Огонь там, то разгорался, то притухал, но пока я с открытым ртом разглядывал это все, верхушка с грохотом разломилась, оттуда вырвался сноп пламени. Вниз, по круче несся поток лавы...

Будить никого не пришлось. От грохота все и так повскакивали. Ничего подобного мои товарищи, как я понял, в своей жизни не видели.

Снизу ощутимо пованивало серой — словно где-то там не вулкан извергался, а разломали старинный солдатский нужник. Или свиноферму. То есть несло оттуда знатно. Там же пыхало огнем, и грохотали камни. Даже не заглядывая вниз, я мог представить, что увижу — огненную реку. Но я заглянул и убедился, что моя догадливость осталась при мне.

Уходить отсюда в темноте мы не решились, а когда расцвело, стало ясно, что мы очутились в ловушке.

Не имелось у нас пути ни вперед, ни назад. Наше пристанище — скала — превратилась в остров, омываемый лавовой рекой. На этом обитаемом острове царило уныние. Для меня преодоление свалившихся на голову трудностей составляло проблему, а уж для моих товарищей выхода не было вовсе.

Перейти по камушкам? Так, где те камушки?

Перенести их на себе, перейдя огненную реку вброд? Это следовало оставить на крайний случай — я не знал, при какой температуре плавится бронза и что будет с моим телом, зайди я в поток поглубже. Перелететь? Крыльев ни у одного из нас не наблюдалось. Оставалось ждать, только вот к чему приведет ожидание, я не знал.

Ревизия того, чем мы располагаем, завершилась практически мгновенно и ничего не дала: в нашем распоряжении имелись трава, кусты, трупы десятка паучков, размером с корзинку для бумаг, из тех, кто не понял намека матери-Природы и не сбежал отсюда до извержения, и паутина. Последней хватало с избытком. Она-то и навела меня на мысль.

Я прошелся мимо кустов увешанных паучьими коконами.

Неприятно было осознавать, что в этой парусине лежат завернутые покойники, сиречь трупы животных, но что делать? Ничего другого я друзьям предложить не мог, а сами они... Понурые фигуры говорили сами за себя. Ничего они сами не предложат.

Пауки ткали паутину прочно — на то она и паутина. Читал я где-то, что если из обычной паутины скрутить канат, то он по прочности превзойдет стальной такой же толщины. Конечно, это говорилось о паутине земных пауков, но эти-то оказались явно не хуже. Я вспомнил виденные вчера жвалы... Наверняка такими жвалами кушают хорошо.

Огненная река под нами текла, набирая силы. Вулкан впереди вздрагивал, выплескивая из себя волны жара. Воздух над ним дрожал от рева, грохота и температуры. Казалось, его рвало магмой. Я чувствовал запахи, но эта вонь не вредила мне, а вот если не поспешить убраться отсюда, то спутникам моим грозило банальное отравление.

— Осторожно отцепляем коконы и разматываем их.

— Зачем? — спросил Парликап. — Ничего уже не сделаешь...

Дать бы ему в морду для поднятия духа, но — нельзя. Могу убить ненароком — я же бронзовый.

— Покажу вам путь к спасению... — как мог проникновенно сказал я.

— Ты хочешь, чтоб мы сгорели? — спросил Энгель-Суфат.— Так сразу и скажи.

— Я хочу, чтоб мы спаслись...

Я задумался, как им объяснить принцип действие параплана людям, не понимающим что такое разность температур, восходящий поток, разность давлений, но здравый смысл пришел на помощь.

— Я немного поколдую — и вы пролетите над огнем.

"Ну, если еще и повезет немного..." — подумал я, но мысль эту озвучивать не стал. Что людей даром пугать?

— Полетите во-о-н туда.

Я показал рукой на покрытый лесом холм, в стороне от разлившейся огненной реки. С него можно было выйти к настоящей реке, а там — там всех ждало спасение....

— А получится? — воспрянул духом полурыцарь.

— Ну, если и не получится, то хуже не будет.

Парликап локтем ткнул товарища в бок

— Получится! Колдовство же ведь!