Лабиринт снов. Часть вторая..

К концу третьей недели со дня, отъезда Гендальф с хоббитом, у меня намного улучшилась ловкость, сила. Округлились и стали заметны мускулы на руках и ногах. Я созерцала себя в зеркале и чувствовала как на лицо наползает глупая улыбка: надо же, не знала что у меня есть ягодицы! Лицо порозовело. Даром что проклятое Предназначение не оставляло ни на секунду, но внешность радовала.

— Сегодня ты быстрее, — шла четвертая неделя, мы ждали вестей от Гендальфа в любой момент.

Антон впервые не ворчал на тренировке. Погоняв меня до полудня, он разминался с тяжелым двуручником, пока не решил начать спарринг.

— Всё время я щадил тебя, — Антон выудил из своего снаряжения небольшой стальной (!!!) клинок. — Теперь не буду, — Сегодня ты можешь лишиться любой части своего тела, или сделать аналогичное со мной. Выбирай.

Он не предупреждая налетел на меня с оружием.

Я тут чуть ёжика не родила! Откатилась в сторону нервно разгребая в кучке одежды эльфийский нож. Антон был уже поблизости. Он не шутит? Следующий удар я встретила лезвием на вытянутой руке. В Тоху как демон вселился: он нанёс восемь ударов кряду, я ловко увернулась от каждого из них, прячась за столбом, вокруг которого мы вертелись.

— Пинка дать, для скорости? — прошипел парень, меч описал окружность около его кисти. Тоже мне, Маклауд!

Чёрт! Может, согласиться на мизинчик, там?..

Очередной раз оказавшись на песке я решила пойти ва-банк, подпустив его ближе просто сдвинулась чуть вправо использовав против парня его же ньютоны. Возможны два варианта: мне удается уйти от удара и я выигрываю, в противном случае — даже не знаю, чего ему захочется мне отрезать. На песке теперь лежали двое, с одним преимуществом: я держала нож у его шеи.

— Только не забирай самое дорогое, — пробормотал Антон в песок, боясь пошевелиться.

Я силилась понять шутит он или всерьёз?

— Повернись, — наигранно приказала я.

Антон развернулся. Улыбкой продемонстрировал своё стоматологическое производство.

— Понравилось, котёночек?

Позёр, он и не думал пугаться.

Я захватила двумя пальчиками прядь его волос у виска, притянула к себе, Антон подался вперёд за моей рукой. Я отсекла локон. Он сграбастал мою голову одной рукой, прижал к своей груди, а другой ладонью ласково взлохматил мою макушку.

— Ах, Светильник, молодца!

Я гордо осклабилась. Достала! Антон расхаживал по песку собирая наши вещи.

— Харэ сидеть на попе и лыбиться. Пошли, перекусим, твою победу надо отметить, — бросил он мне направляясь к выходу.

Я вскочила и догнала Антошку, мы шли смеясь, попеременно толкая друг друга. Я думала, что наверное, сейчас я счастлива. Досадная ошибка.

Глава 5.

'Если снег идет за окошком значит, наступила зима.

Если в лоб ударили грабли — значит наступила сама'.

Псевдо-Алсу.

В харчевне, хозяин принял заказ, а симпатичная девчонка принесла нам по пинте эля, куску сыра и вяленого мяса.

— Антоха, не томи.

Антон отхлебнул из кружки, он не пил со дня, как начал меня тренировать. Поколебался, будто что-то тщательно взвешивал и выдал:

— Светка, я расскажу, конечно, но после этого я не буду твоим другом.

Та-а-а-а-а-а-ак. Нормальное заявленьице, да?

— Продолжай, — просто сказала я.

— Хочу попросить тебя перед тем как ты всё узнаешь об одной просьбе.

Начинается...

— Я вся внимание.

— Поговори с ним, после нашего разговора. Пойди и поговори. Я не прошу о невозможном, просто выслушай.

— С какого перепугу? — взъерепенилась я.

— Узнаешь, когда расскажу. Идёт?

Заинтриговал.

— Идёт, — нетвёрдо выдохнула я. Пусть говорит. Там видно будет.

Антошка тоскливо глянул на кружку с элем и начал повесть.

— В общем я тебя хотел из-под декораций вытащить и попал в этот мир. Нашли меня эльфы. Не убили из чистого пацифизма. Приютили, накормили, даже учиться у них разрешили. Остался я, значит, там жить. Долго в себя не мог прийти. Всё в новинку, всё странное. Где ты — не знаю. Что делать — и подавно. Так и болтался бы. И тогда мне помогла одна девчонка. Вернее, я думал, что девчонка. Наивный был, что твой валенок. Она встретила меня в лесу, куда я ходил медитировать после занятий. Называла себя — Лориль*. Сначала мы просто разговаривали. Затем она начала объяснять устройство течения магии в Средиземье. Я начал постигать много нового для себя. Вовлёкся в процесс и нечего вокруг не замечал. Встречались мы почему-то украдкой. Дурак, я не понимал. До меня не доходило, откуда она знала такие вещи и смогла объяснить тонкости перехода меж пространствами. Для меня она нашла корабль, 'надёжных' спутников. Никому не сообщив, мы сбежали и отправились на твои поиски. Вот, значит, так. Кругом море. Сначала время шло спокойно. Но я долго был без женщин и вскоре начал замечать, что она по-особому ко мне относится. Стесняется разговаривать, чего раньше за ней не водилось. Ошивается рядом, всякий раз, когда нужна помощь. Я попытался выяснить... ну, и... Тебе подробно объяснять, что произошло?

— Изволь, — я отсалютовала ему кружкой.

— Недолго думая, я соблазнил её. В общем, ты мою природу знаешь.

Я хмыкнула. Не ново. Что такого-то? Откуда горечь в словах?

— Сразу после того, как мы переспали, я узнал, что она не человек, а вроде бы фейри — божественное существо. Большой грех — прикасаться к ним. Наказание за этот грех — вечный мрак — как сказала моя команда. Я должен был поплатиться. Короче, моя развязность в первый раз не довела до добра. Рано или поздно наша связь открылась бы.

Я удивленно хлопала глазами на друга.

— Ещё не всё. Дальше выяснилось, что она меня любила. Когда пришла пора платить по счетам, я как позорный пёс скрылся, а она заняла моё место в Преисподней. Спасла мою задницу. Удивлена? Думаешь, я побежал её выручать? Нетушки. Во мне ничегошеньки не шелохнулось. Когда команда узнала, что произошло, меня нашли. Я заявил, что пожалел её и совсем не любил. Сам не понимаю, что на меня тогда нашло, ну, не знаю! Не пошёл я её вытаскивать и сейчас не пойду!

Я не ела и не пила внимая речам Антона.

— Но и ЭТО ещё не всё! — тоном заправского коммивояжёра продолжил он. — Эльфы в команде решили мне отомстить. Они объединились и низвергли меня туда, где мне было самое место. Они положили свои жизни в надежде на то, что их богиня вернётся. Знаешь, что я сделал? Пожалел их? Исправил ошибку и спас Иль? Нет, я и не собирался искать её. Пробыв там пять лет я сбежал. Потратил остатки сил на свободу, как я тогда думал. Понадобилось немало времени организовать побег, но на грани возможностей я смог. Не могу сказать тебе каким путём — прости. К эльфам не сунулся, догадывался, что они меня не простят, узнав о моём проступке. Спрятался в лесу у древов. Кои на удивление тепло меня приняли. Здесь я надеялся найти покой. Но если бы ты знала, через что я прошёл, чтобы сбежать... Так страстно искомая мной свобода не принесла счастья. В итоге я понял, что за ошибку совершил. Но покаяние не помогло. Я проклят. Ничто не принесёт мне успокоения. Я предал и погубил ту, что любила меня и пожертвовала ради меня своей жизнью. Погубил нашу команду. Такие грехи не прощаются. Неважно, что я на самом деле чувствовал, ничто не оправдывает моего поступка.

Антон стукнул кулаком по столу. Я подскочила.

— На совете Гендальф дал мне великую возможность выплатить часть моего долга. После собрания я сразу пошёл поговорить, с кем пойду Тропой мертвецов. Всё честно им обсказал. На мой страх, риск и отчаянье, они не прогневались, а удивились. Арагорн ничего не слыхал про эту богиню, хоть и прожил практически всю жизнь среди эльфов. Леголас одинаково ничего не знал, но его заинтересовала моя история и он дал слово разобраться взамен на моё слово позаботиться о тебе. Да, он не такой, как ты думаешь. У меня появился шанс. Светка, я дам им столько времени, сколько смогу. Я пойду первым и займу на себя призраков. Человек, которого ты видишь, подлец и предатель. Но я больше никого не предам потому, что я не вернусь.

Что-то вертелось в голове, проскользнувшее в его словах, сомнения, что я не могла оформить.

— Антон...

— Подожди. Доешь, прошу. Не уходи сейчас. Дай хоть немного посмотреть на тебя.

— Не собиралась я уходить, — торопливо сказала я.

Настала очередь Антошки удивлённо пялиться на меня.

— Я хочу сказать, что-то в твоей истории не срастается. Не знаю почему ты так поступил, но точно могу сказать — не из вредности, — пояснила я.

В глазах Антона светилась благодарность.

— Антошка, ты мне расскажешь про магию? Ты её использовал?

— Нет, Светка, тебе не расскажу. Знание — не только сила, знание — смертельная опасность.

Девчушка принесла по второй кружке. Парень пододвинул мне одну.

— Пей. Тебе понадобится, не будешь напрягаться при разговоре с ним.

— О чём нам разглагольствовать? — запротестовала я.

— Послушай, Леголас — неплохой парень, я-то знаю, он точно не предаст тебя. Просто для него долг и честь превыше личных желаний. Подумай хорошенько, что ты будешь делать, если мы не вернёмся домой? Он попросил подготовить тебя, потому, что его может не быть с тобой при сражении в Гондоре. Эльф о тебе заботится, что бы ты не думала. А то, что он не бегает за тобой с цветами, так это воспитание его папаши сказывается. В ежовых рукавицах держал. Бил и плакать не давал.

О-о-очень сомневалась. Однако сейчас мне было море по колено. Очевидно, действие алкоголя на мой скелет. Ой, пардон, не скелет, у меня уже кой-какие формочки появились!

— Улыбаешься? Отлично! Пошли, пока тёплая.

Дёрнул меня за руку, поднимая из-за стола. Остановить его, как 'Паниковского' было нереально. Я поднялась со стула и кривовато заковыляла между столов. Друг, всё-таки друг, не смотря ни на что; прыснул со смеху, подхватил меня за талию и вывел наружу.

Мы уставились на дубовую дверь с кованными набитыми узорами.

Антон взял меня за плечи, заглянул в лицо.

— Готова?

Я рьяно замотала головой по сторонам. Нет-нет-нет! Ни за что!

— Ничего, — ухмыльнулся он. — Я за дверью — не бойся. Глубокий вдох. Пошла!

Парень открыл дверь и с силой втолкнул меня внутрь.

Я споткнулась на пороге с трудом удержав равновесие подняла голову. Картина писанная маслом: эльф и что-то легкодоступное, судя по полураздетому виду, обжимались у кровати. Завидев меня оба замерли, как будто нажали стоп кадр. Я стояла не зная кинуть в них увесистым предметом или спасаться бегством. Учитывая, что из увесистого в пределах досягаемости был лишь стол и та самая кровать, я склонялась ко второму.

— ЧТО это? — насмешливо проворковала девица.

Действительно, стоит на пороге всклокоченное чучело в тренировочных штанах, рубахе, серой от песка. Трудно принять меня за кого-то человекообразного. Не дожидаясь очередных реплик я пулей вылетела из комнаты.

Первым делом наткнулась на грудь Антошки.

— Куда? А ну — назад!

— Говоришь, долг и честь превыше всего? — хрипло бросила я.

В сердцах я отвесила парню порядочную оплеуху и понеслась прочь, краем глаза заметив, как Антон ринулся в комнату.

Мне было фиолетово куда бежать, лишь бы подальше, но пришла я в свою комнату. Боль пронзила меня, скрутив пополам. Боль, которую таблетки и настои не заглушат — болела душа. Я опустилась на корточки, спрятавшись за сундуком и тихо застонала. Чёрт! Чёрт!! Чёрт!!! Он мне ничего не обещал, не подавал ни малейшей надежды, повода на хоть малейшее чувство. Тогда, ради дьявола, почему так больно?!! Щёки обожгло что-то горячее. Потрогав, с изумлением обнаружила слёзы на кончиках пальцев. Я не плакала в этом мире. Не плакала, когда поняла, что родителей и брата не увижу. Не плакала почти двадцать долбаных лет...

Не помню сколько просидела. Час или два.

На плечах покоились горячие мужские ладони.

— Светка?.. — позвал Антон, присаживаясь подле меня.

Эх, не вовремя ты пришёл.

— Чего? — выдавила я.

— Ты можешь допустить, что случилась недомолвка?

Лучший способ отвлечь меня — разозлить. Антон не прогадал.

— Да что ты говоришь! И как я не догадалась? — язвительно заметила я.

— Сама подумай, на кой ляд ему женщина? Самой тебе много мужчин хотелось?

— Антон...

— Ладно, Светильник, не буду. Не сейчас.

Я вздохнула.

— Мне уйти? — тихо спрашивает он.

— Если можно... останься.

Хороший всё-таки у меня друг.

С чего начинается утро нормального среднестатистического человека? С кофе. С душа, у нормальных людей. Моё утро началось с бесцеремонного стука с дверь. Стук не прерывался, пришлось не разлепляя ресниц сползти с кровати и двигаться на звук.

За дверью стоял царевич-эльф, в своей белоснежной сорочке, вышитой тонкой серебряной вязью. Полминуты я любовалась веточками с листвой которые, причудливо переплетясь, украшали рукава и воротник его туники. Затем приняла величественный вид и изрекла осипшим от бессонной ночи голосом:

— О, сами его высочество Трандуилович! Чем обязана такой чести? — бодро проговорила я, наблюдая на себе заинтересованный взгляд Леголаса.

Получилось так себе, выдавал голос, но даже под пытками не признаюсь в том как сейчас тяжело на сердце. Антошка вправе видеть мои слёзы. Он знает меня всю, Костик так не знал. Но эльф никогда ничего не увидит.

Упоминание об отце царевича повлекло следующую фразу:

— Владыка Трандуил сам изъявлял желание тебя видеть. Не изволь беспокоиться.

Вот как. Знаю я ваши игры. Умею в них играть. Актриса я, или кто?

— Боюсь он не будет удовлетворён нашей встречей, ваше высочество.

— Именно он будет полностью удовлетворён, — царевич ни на секунду не потерял душевного равновесия. — Он одобрил бы твой настрой.

Премного благодарна, в чём я не нуждалась — так в его одобрении.

— Не сомневаюсь, ведь вы, кажется, не оправдали его ожиданий.

За спиной послышалось шевеление. Антошка поди проснулся. Леголас обратил внимание на движение в моей кровати, но не произвёл никаких эмоций. Ни смущения, ни удивления, ни гнева. Либо ему до лампочки, либо так же хорошо играет как и я. А вот, хрен тебе — живой не дамся.

— Вероятно, я не оправдал ТВОИХ ожиданий? — заметил Леголас.

— Что вы, ваше высочество, я не ожидала от вас иного.

— Очевидно, ты пытаешься сказать о том недоразумении в моей опочивальне?

Я холодно улыбнулась. Догадливый, ты мой.

— Как звали 'недоразумение'? — небрежно осведомилась я.

— Не удосужился поинтересоваться.

— О да, вы были весьма заняты.

— Разумеется, я пытался выпроводить её за дверь и возобновить свои дела, — не моргнув и глазом ответил эльф, — до появления нежданной гостьи я был занят смазыванием кольчуги, если бы ты потрудилась, то заметила её на столе.

Сдаётся мне, будь на моём месте другой человек, эльф не утруждал бы себя объяснениями.

— В хорошем месте у вас дверь — возле кровати, — отвечаю, стоически прослушав его оправдание, гашу укол боли в сердце.

— Мне следовало заколоть её и нанести обиду Теодену Роханскому? Не стоило труда, думаю.