Наперегонки со смертью

— Ты хорошо знаешь этот город? — спросила Виктория, когда они в очередной раз проскочили через невзрачную подворотню и вышли к привокзальной площади.

— Я хорошо знаю все ваши города. У вас слишком маленькое королевство, чтобы бродяга не мог изучить его полностью за восемь лет, — бросил Джеймс между делом, потом резко остановился в кустах.

Гудок прозвучал совсем близко, неся за собой стук колес и свист ветра. Поезд пронесся по своему маршруту, поспешно останавливаясь, чтобы передать пассажиров вокзалу, а потом отдохнуть от долгой дороги. Люди высыпали на перрон поспешно, передвигаясь сначала большими группами, а потом распадаясь на мелкие кучки, расходящиеся в разные стороны. Кто-то спешил нанять извозчика, многие проходили к невысокому дому, примостившемуся слева от здания вокзала.

Джеймс, очевидно, выбрав удачный момент, ловко выдернул цветок из волос девушки, чтобы бросить его на землю, вышел из своего укрытия и вытащил за собой Викторию. Он шел с той же скоростью, с какой шли притомившиеся в дороге пассажиры, иногда прикрывая рукой рот, чтобы зевнуть. Виктория не делала ничего, просто поспевала следом, даже не наблюдая за происходящим.

Ночной вокзал кипел жизнью, позволяя двум беглецам вплестись в течение и остаться не примеченными. Возницы стояли в стороне, терпеливо дожидаясь своих клиентов, служки-грузчики развивали невиданную активность, приставая даже к тем редким путникам, которые путешествовали налегке, проводники спешили приготовить поезд к следующей поездке, чтобы успеть урвать побольше свободного времени. А за всем этим наблюдали огромные круглые часы, похожие на золотую луну, стрелки на которые двигались совсем уж неторопливо.

На вокзале горел свет, но Джеймс не стал заходить туда, слившись с тем течением людей, которое направлялось в небольшую пристройку. Судя по вывеске, выбор эльфа пал на привокзальную гостиницу.

В широком освещенном неяркими лампами холле людей находилось достаточно. Посетители выстраивались в очередь, по порядку расписывались в гостевой книге, и удалялись семьями или в одиночку в выделенные номера. Джеймс, вежливо осведомившись, кто последний, занял очередь и, опасно приблизившись, попросил Викторию подождать его. Девушка неуверенно кивнула, эльф незамедлительно скрылся, оставляя ее в окружении незнакомых людей.

Все вели себя по-разному: кто по правилам ожидал в строю, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, некоторые, заняв место, устраивались на диванах, передохнуть с дороги, бодрые, как всегда, дети, бегали среди посетителей, иногда издавая несуразные громкие вскрики. Мамочки норовили их выловить, но без большого энтузиазма.

Виктория стояла в одиночестве, чувствуя себя неуютно и неподобающе месту. Девушка оглядывалась по сторонам в таком же нетерпении, изучая яркие пейзажи на кремовых стенах, примостившиеся между барельефами, и, сама того не замечая, теребила подол платья. Поток двигался.

Когда на плечо девушки опустилась рука, она невольно вздрогнула, обернувшись слишком резко. Широко распахнутые карие глаза встретились с вызывающим блеском синих радужек эльфа. Джеймс игриво приложил палец к губам Виктории, она поняла все без слов, пропуская через свое тело новую волну мурашек от неожиданного прикосновения. Губы словно загорелись, обжигая владелицу странным пламенем.

— Может, присядешь передохнуть? — предложил Джеймс, с усмешкой наблюдая за Викторией. Та только покачала головой, отчего-то чувствуя себя рядом с этим мужчиной спокойнее, несмотря на то, что с каждым часом боялась его все сильнее.

Круглые настенные часы, уменьшенная копия вокзальных, угрюмо шевелили стрелками. Очередь двигалась, уменьшая число постояльцев в холле. Неспешно подобралась и к девушке с эльфом. Джеймс попросил номер на двоих, чуть не сорвав с губ путницы пренебрежительную затравленную ухмылку, расписался. Викторию, как обычно, он повел за руку, кивнул кому-то. Девушка удивленно обернулась, увидев носильщика с парой чемоданов, и в этот момент ее действительно объял страх, перетекающий в панический неудержимый ужас. Она едва дошла до номера, накинувшись на эльфа, как только вещи остались у порога, а носильщик удалился.

— Откуда у тебя чемоданы?! — спросила она свистящим шепотом, хватая Джеймса за руку, чтобы он не смог уйти от ответа. Но эльф и не собирался юлить, а спокойно сообщил, неторопливо пожав плечами:

— Мы же не можем путешествовать без вещей? Это покажется подозрительным.

— Где. Ты. Их. Взял? — четко повторила Виктория, пробираемая мелкой дрожью. — На дворе ночь!

— Тем не менее, я приобрел нам так же два билета до Санто-Морики, — уведомил Джеймс, после чего ноги у Виктории подкосились, в глазах помутнело первый раз в жизни, и девушка, покачнувшись, осела на к месту пришедшуюся кровать. — Вик, с чего ты так побледнела?

— Ты... билеты, вещи, — немеющими губами спросила она, понимая, что сейчас расстанется с сознанием. Перед глазами рисовалась картина, перепачканная кровью и ужасом на неизвестных мертвых лицах.

— Да, я достал их привычным способом. Вик, давай ты придешь в себя сама? У меня нет при себе нашатыря, а бить тебя по щекам я не хочу.

Девушка тряхнула головой, отгоняя от себя пугающие мысли. Джеймс распахнул окно, впуская прохладный отрезвляющий воздух. Виктория сделала несколько вдохов, приводя свои мысли в порядок, откинулась на всякий случай на подушку, потом тихо спросила:

— Ты подумал, что наведешь погоню на наш след, если их найдут?

— Их раньше, чем через неделю не обнаружат, — сообщил ей эльф, задиристо хмыкнув, когда Виктория вздернула бровь. — Я уверен. Давай без подробностей, ты только недавно приобрела нормальный цвет лица? — В его словах имелся резон, поэтому девушка не стала настаивать, обессиленно закрыв глаза. — Поспи, у тебя есть часа два, после этого, нам нужно на поезд.

Виктория не отозвалась, пользуясь своим шансом. Сознание расплывалось, переполняясь какими-то несвязными картинками, сон вступал в свои права.

Разбудили Викторию слишком рано, отчего мигом заболела голова. Но Джеймс не спрашивал ее о самочувствии, безжалостно ведя через длинные коридоры гостиницы вслед за носильщиком, держащим в руках два чужих чемодана. Портье в холле вновь занимался приемом постояльцев, только кивнул и улыбнулся, когда они сдали ключи.

Ночь встретила их холодным ветром, заставив Викторию поежиться. Джеймса, казалось, совершенно не трогало данное обстоятельство. Шли уверенно, примостившись к толпе таких же ночных пассажиров, пересекая просторную привокзальную площадь насквозь. Виктория едва поспевала за эльфом, на ходу отбрасывая остатки сна.

Поезд красной змеей протянулся вдоль перрона, скрываясь от глаз девушки с обеих сторон. Возле каждой двери стояли проводники, привычно проверяя билеты, однако, новшеством являлись дежурившие возле каждой двери жандармы, подозрительно присматривающиеся ко всем.

— Наделал же ты шуму, — шепнула Виктория, прижимаясь ближе к эльфу.

— Да, ты мне досталась дорогой ценой, — ухмыльнулся Джеймс, пугая подобным выражением лица девушку.

Виктория в очередной раз вспомнила, что ее насильно привязал к себе угрозами убийца. Но неожиданно спасительная мысль посетила ее. Холодный пот прошибал от страха, что затея не удастся, но действовать надо было решительно. Они подошли к поезду вплотную, теперь отсчитывая вагоны в поисках нужного, девушка же внимательно оглядывала людей на площади. Жандармов, как она и полагала, дежурило непривычно много, как раз на таком расстоянии, чтобы успеть подбежать на выручку коллегам из поезда.

Страшно становилось от одной мысли, что сделает с ней Джеймся, если ее затея сорвется, но ждать и бояться — значит упустить, возможно, последний шанс. Сглотнув, Виктория приготовилась к действиям, с каждым шагом ощущая, что приближается к неизбежности.

Джеймс же в этот момент как раз нашел нужный вагон, очаровательно улыбнулся смущенной проводнице, и предъявил билеты для проверки. Секунды потекли, сердце Виктории бешено забилось. Она подняла немеющую руку и насколько можно спешно попыталась сорвать с головы эльфа парик.

Пальцы скользнули по давно распрощавшимся с хозяином мягким волосам парика, едва сумев взлохматить затылок. Кисть Виктории немыслимым образом оказалась в руке у Джеймса, а потом поцелуй словно обжег кожу, казалось, растворяя ядом кожу, оставляя только тонкие кости.

— Дорогая, давай не здесь, — мягко попросил эльф и с понимаем посмотрел на проводницу и жандарма. Те улыбнулась в ответ.

Виктория стояла на месте, пока они улаживали дела с билетами, напоминая огромную куклу. Сердце почти перестало биться, а разум заполнила лишь одна мысль: не получилось. На Джеймса она старалась не смотреть, послушно следуя за ним. И только когда дверь купе захлопнулась, отгораживая их от внешнего мира, чувства снова вернулись в девушке, сжавшись рукой эльфа на шее.

— Ты что задумала? Сдать меня решила? — злобно прошипел он, оказываясь слишком близко. Дыхание будоражило кровь, глаза, даже переполненные ненавистью и злобой, манили, пытаясь подчинить.

Виктория молчала, потому говорить что-то казалось ей бессмысленным. Хватка усилилась, только тогда девушка решилась прошептать, возможно, вызвав только еще больший гнев.

— Ты забыл, что я не помощница тебе?

— А ты забыла, что я не странствующий монах? — ответил ей Джеймс, но душить перестал, не спеша, правда, отходить от девушки. Они по-прежнему смотрели друг другу глаза в глаза, растягивая напряжение в воздухе. — Между прочим, кроме смерти, есть много способов наказать человека, особенно девушку.

Виктория побледнела, поняв, на что он намекает, но не могла двинуться с места из-за тесноты помещения. Он обвил ее талию рукой, прижимая к себе, а потом впился в губы поцелуем, которого так давно ждал. Виктория не сопротивлялась, безвольно опустив руки, понимая, что любое движение может повлечь более страшные последствия. А Джеймс все целовал ее, на мгновения останавливаясь, чтобы вдохнуть воздуха, и продолжая снова. И с каждым поцелуем неотвратимо Викторие нравилось все больше и больше, она уже тянулась к нему на встречу.

— Ты чудовище, — благоговейным шепотом сказала девушка, когда ему надоело. Слезы обиды и унижения потекли по щекам, оставляя узорные дорожки на щеках. В воспоминаниях отчетливо проявилась картина смерти отца и матери, Виктория не видела сам момент убийства, но найденные тела внушали ужас. И она целовала человека, который смог сотворить такое...

— Только скажи, что тебе не понравилось, — усмехнулся он, присаживаясь на сиденье и глядя за окно, где темной изгородью стояли другие поезда, а из-за них выглядывали нестройные кромки лесных верхушек. — И не смей реветь, косметика размажется. Ложись лучше спать и не зли меня в следующий раз.

Спать как раз не хотелось абсолютно, мешала давящая изнутри пустота. Виктория пристроилась у окна, опершись локтем на столик, вгляделась в разреженную фонарями темноту. Думать о чем-либо казалось слишком больно, поэтому стоило паровозу издать победоносный гудок и выпустить клубы дыма на свободу, как девушка с удовольствием окунулась в звучание равномерного стука колес: привычно и буднично, словно она уезжала с утра в знакомое поместье на работу.

Так и уснула, прильнув головой к неспокойному оконному стеклу, по-детски приоткрыв рот. Джеймс встал со своего места, заботливо укутав спутницу пледом. Сам же сел обратно и стал наблюдать, только уже не за ночными просторами, а за спящей Викторией, наконец, расслабившейся и отдыхающей. Сам эльф мог довольно продолжительное время бодрствовать. Мало ли, что этой девчонке взбредет в голову, когда она проснется.

Поезд бежал, проводница зашла один раз предложить белье, с чаем решила повременить. Джеймс сидел довольно долго, под утро выйдя из купе полюбоваться лучами восходящего солнца из противоположного окна. Светило медленно выползало из-за края горизонта, озаряя еще не проснувшееся небо и слепя глаза. Джеймс прищурился, не обращая внимания на вышедшего из соседнего купе джентльмена.

— Простите, — обратился мужчина к эльфу, устраиваясь рядом и прикрывая глаза ладонью. Эльф обернулся, словно оценивающе пробегая взглядом по пассажиру: немногим старше Виктории с каштановыми волосами едва ли не достающими до плеч. — У вас не найдется закурить?

— Нет, не курю, — бросил Джеймс, но отворачиваться не спешил, проявив к собеседнику внимание. А тому словно бы только того и требовалось, залился соловьем найдя подходящего зрителя:

— Черт, это какой-то заколдованный поезд! Со вчерашней ночи спрашиваю у всех сигару, не поверите, — никто не курит! Благо, ехать не так далеко, но мне кажется, это заговор, — мужчина в довершении всего сокрушенно помотал головой.

— А куда едете? — в поддержании беседы, но на самом деле ведомый своими интересами, решил разузнать Джеймс.

— До Треллима, — легкомысленно признался мужчина, а из купе, словно подытожив приговор, вынесенный эльфом, вышла женщина уже в годах с длинными темно-каштановыми волосами. Чуть светлее, чем у Виктории, но разницы никто не заметит.

— Сынок, — позвала она разочарованного в поездах курильщика, — ты опять донимаешь всех со своими сигаретами? Право слово, можно и потерпеть!

— Матушка, — сконфуженно попытался отстоять свою точку зрения мужчина, но Джеймс, перехватывая инициативу в свои руки, притворно восхитился:

— Госпожа, — обратился эльф к женщине, не сводя с нее восхищенный взгляд, перед которым редко кто мог устоять. Разве что Виктория, и то, потому что страх перед ним превыше восхищения. — У вас такие роскошные волосы! Негоже держать их в простой косе! Позвольте, я сделаю вам достойную прическу!

— Вы парикмахер? — тут же заинтересовался мужчина, Джеймс едва заметно кивнул, чтобы не вызывать подозрений.

— Не знаю, уместно ли, — смутилась женщина, отводя глаза и слегка розовея. — Мы едем на похороны моей двоюродной сестры...

— Отчего же неуместна станет прическа? Не стоит беспокоиться по этому поводу!

И оборона пала, пропуская эльфа в двухместное купе, где на столе, несмотря на ранний час, расположился чайник и вазочка с конфетами. Дверь закрылась плотно, а Джеймс поспешил заняться волосами женщины, прибирая их жемчужными нитями. До Треллима оставалось не так много времени.

Виктория проснулась с осознанием того, что все тело ломит как в шестьдесят лет. Пока садилась, плед легко соскользнул на пол, но она даже не обратила внимания, сосредоточившись на мужчине, чрезвычайно похожем на Джеймса. Но он лежал на сиденье лицом вниз, безвольно опустив руку, к тому же в другом костюме. А еще на пол стекалось что-то темное...

У Виктории закружилась голова, она хотела закричать и непременно сделала бы это, если бы Джеймс, спешно вошедший в купе и кинувший что-то на место, где только что сидела его спутница, не зажал ей рот рукой. Крик вырвался, но потонул, освобождая грудь от лишней тяжести. Виктория резко дернулась, пытаясь высвободиться из его хватки, но эльф превосходил ее в силе. Краем глаза девушка разглядела позади себя еще одно тело с жемчужными нитями в прическе.