Попробуй поверить в мечту!

— Это я на тебя плохо влияю?! — хм, странно, а я почему-то верила, что нервный срыв и эльф — понятия тоже несовместимые.

Я равнодушно пожала плечами и устало ответила ему:

— Ну не я же на тебя?

От такой наглости у Тарика уши запылали, но он быстро привел себя в порядок. Сказывается большой опыт? Ну-ну, посмотрим, кто кого, как и чем по голове... Ой, отвлеклась. По его умиротворенному лицу было видно, что он готовит для меня большую пакость. Ну и пусть, мне же должно быть фиолетово, потому что скоро грядет апокалипсис местного масштаба, после которого мне по идее уже ничего не будет волновать. Но я с таким раскладом событий была в корне не согласна и решила любым способом спастись, только хотя бы из-за того, чтобы и в дальнейшем пилить высокомерному эльфу нервы. К вечеру мы дошли. Нет, не так. О чудо, мне не вериться, но мы ДОШЛИ!!!! Жди меня, ванная, я иду к тебе! Я, больше не обращая внимания на больно бьющие по лицу ветки и назойливый голос эльфа у уха, побежала к трактиру, словно путь к нему был выложен светящими неоновыми вывесками. Только тогда, когда до ''рая на земле'' оставалась метров девять — десять, я притормозила и нетерпеливо обернулась, чтобы узнать, где же эта черепаха, которая по нелепейшей ошибке кем -то названа эльфом. То же мне — дитя природы, блин!

Когда же он успел, ведь в школе я бегала лучше всех? — зло думала я, отходя от эльфа. Оказывается, сей конкретный индивидуум стоял позади меня и при ''крутом повороте'' я впечаталась в его походную белоснежную рубашку. Как же плохо, что я такая низкая по сравнению с этим ухмыляющемуся гадом! — сердито подумала я, но моя злость прошла без остатка, когда я вновь повернулась к моему уже ставшему родному, дорогому трактиру...

Но, подойдя еще поближе, я поняла, что это здание был совсем не идеалом и воплощением моих грез и что вполне соответствовал рассказам Тара.

Челюсть, не спросив разрешения хозяйки, беспардонно отвисла, когда сама хозяйка разглядывала трактир. Теперь я резко засомневалась, что в таком заведении может быть ванная или хотя бы большие средневековые бочки что-ли для купания. Бр-р-р-р-р, гадость какая! Не знаю, как изнутри, но снаружи этот трактир выглядел просто отвратительно. Крыша местами отсутствовала, в стенах были большие прогалины, деревянные балки давно сгнили и стали домом для многочисленных насекомых, окна выбиты и местами поросли мхом, входная дверь еле держалась, была частично съедена термитами и при каждом незначительном ветерке громко скрипела. Наверное, даже тогда, когда этот дом был только построен, он не отличался своей красотой, а уж теперь на него жалко было даже смотреть.

Эльф сдела шаг к трактиру, но я его поймала за руку и негромко произнесла:

— А ты уверен, что он не развалится?

— Нет, если, конечно, ты не вздумаешь там устраивать засады своим новым жертвам.

— Никаких жертв у меня не предвидется, я же не какой-то там серийный убийца! — обиделась я.

— Кто? А, впрочем, неважно, веди себя тихо и все обойдется. Этот дом простоял много тысяч лет и простоит столько же, если ты, конечно же, его не разрушишь, -спокойно и на полном серьезе сказал эльф.

Я решила не отвечать на подобного рода колкости, ведь он частично был прав, но не только же я могла разрушить этот трактир, а каждый желающий, стоит только приложить незначительное усилие...

И вот мы с бо-о-ольшой опаской зашли в трактир. Изнутри он в корне отличался от того, что я видела снаружи: огромный, королевских размеров зал, с разукрашенными стенами, с люстрой, обрамленной золотой каймой и тысячами свечей, свисающих с потолка как напоминание о величии и могуществе здешних королей, массивные мраморные колоны, подпираюшие своды трактира, повсюду, куда не бросишь взгляд, фрески, целиком слитые из золота... Ах, если все это было бы правдой, я бы была самым счастливым человеком на свете!.. Но нет, как всегда меня угораздило попасть в самый заброшенный уголок планеты, причем в прямом смысле этого слова. Мы начали пробираться к стойке, где восседал хозяин этого заведения — седой господин со сморщенным от морщин лицом. М-да, годы-то не щадят (это к эльфам не относится). По дороге к нему нас ожидали новые препятствия: повсюду свисали длинные паутины, с которых то и дело сбегали разных размеров и форм пауки, норовившие запутать нас в свои липких паутинах (как выяснилось, я чрезвычайно брезглива), половицы под ногами протяжно и с чувством скрипели, как напоминание мне о фильмах ужаса, которые я в свое время так любила смотреть ... Страх за свою целостность усилился. Чтобы чуточку его развеять я начала оглядываться по сторонам, что не помогло, даже наоброт. В одном из темных уголках комнаты я заметила старое зеркало, запылившееся до такой степени, что в нем с трудом различались силуэты людей.

— Что бы на это сказала санпединстанция ? — не сдержалась я. — В этом заведении как минимум сто лет не убирались! Здесь же полно вирусов и всяких микробов, да и с санитарией вкупе со здравоохраной тут и не пахнет. Кошмар. И ты это называешь приличным заведением?— начало было возмущаться я, но тут спохватилась, ведь здесь никто не знает о такой полезной в наше современное равитое время организации, как санпединстанция. Ее тут изобретут при самых оптимистичных прогнозах через веков, этак, триста— четыреста. Но было уже поздно, все, что требовалось от меня для полного провала своей и до этого нелепой конспирации я сделала; теперь только под суд с чистосердечным признанием в зубах и виноватым выражением побитой жизнью собачки. Я с тревогой ждала ненужных вопросов, но их, как ни странно, не последовало. Неужели пронесло и мой монолог на повышенном и крайне недовольном тоне никто не услышал? Но не успела я этому возрадоваться, как трактирщик, до этого вытиравший пыльные стаканы тряпкой, которая сама не могла похвастаться своей чистотой и стерильностью, ворчливо пробурчал себе под нос:

— Скажите, уважаемый господин, свой осмелевшей рабе, что если ей тут не нравится, пусть возьмет тряпку и начнет тут убираться, а не молит попусту языком!

— Это кто тут раб, не поняла, а? Посмотри на себя, ничтожный простолюдин, ты обязан весь день прислуживать господам, которые приходят к тебе, угождать им всяческий, а я. . . -начиталась когда-то древнерусской классики и совсем не думала, что когда-нибудь мне это аукнется и хоть чем-то поможет. — А я — та, кому ты должен прислуживать!

Трактирщик явно не ожидал такого ответа, потому что поменял несколько различных и насыщенных красками цвета лица, весь съежился и будто бы постарел на года три — четыре. Однако моя речь, призванная устыдиться всех и вся возымела действие не только на бедного трактирщика, потому что эльф как -то странно посмотрел на меня и даже чуточку раскрыл рот, но потом быстро спохватился и обратился к трактирщику, который оставил в стороне намученную тряпку с не менее намученными стаканами, устремив на нас все свое внимание:

— Она не рабыня, а моя временная спутница.

— Что? Извините, о достопочтенная госпожа, я и не подозревал, то есть я не знал, я думал, что вы ...вы... как я могу искупить свою вину перед вами? — быстрая же однако эволюция: меньше минуты назад была рабыней, а теперь стала ''достопочтенной госпожой''. Прияяяятноооо-то как.

— Да, ты можешь искупить свою вину двумя способами на твой выбор. Первый, хотя и не слишком гуманный, но эффективный. Он заключается в процессе отрубания твоей головы, — что за бред я несу?! Я полностью вошла в роль крепостной помещицы, что, хи-хи, не слишком положительно влияет на нерную систему одного и без того истеричного эльфа и хамоватого трактирщика. — Ну а второй, гораздо гуманный, но все столь же эффективный: ты должен отдать мне одну из твоих лучших комнат, причем бесплатно. Выбирай же, я жду, — ну и садист же я! Сама не ожидала от себя подобного, но учту на будущее, что возможное появление угрозы моей родной персоне плохо действует на мои мозги и тормоза. Если таковые вообще в природе существуют.

— Да... вы ... знаете...просто...

— Неужели вы решили принять первый вариант? — наигранно изумляюсь я, все больше удостоверяясь, что у меня где-то глубоко внутри сидел и продолжает сидеть закоренелый садист с исконно экстремистскими наклонностями.

— Нет, нет, что вы, просто я хотел сказать, что для такой высокопоставленной госпожи у меня есть особый номер. С большой двуместной кроватью, со шкафом и даже полками, там есть ванная и ...и вам там понравиться, — сказал трактирщик, лукаво смотря на мена большими и полными искренностью глазами, ну а потом обратился к эльфусу. — Не сомневаюсь, вам тоже там понравится.

Э-э-э-х, наконец-то моя мечта о ванне осуществится...Стоп! Перемотка назад. Еще дальше. Что?! Я или полноценная дура, или он и вправду думает, что я буду спать с Тарионом в одной комнате и, даже хуже того, в одной постели?! Только через мой труп. Хотя нет, желательнее через его.

— Вы, наверное, меня плохо поняли: я имела ввиду не этого господина, а себя, ему вы дадите комнату за нужную плату или по своему усмотрению, — мелкие пакости еще никто не отменял.

Говоря это, я заметила, как уши 'не этого господина' постепенно стали краснеть, а нижняя челюсть трактирщика начала медленно ползти вниз, раскрывая его огромный рот. Я уже хотела сделать ему замечания, но Тар меня опередил:

— Прикройте рот, пожалуйста, это некультурно, — уверенно произнес он, косясь почему-то на скромную и тихую (не смешите меня, кого я пытаюсь обмануть?), меня, а затем неестественно и натянуто улыбнулся и произнес. — Моя спутница просто шутит и вы можете дать нам номер с одной кроватью.

Что?! Я не ослышалась? Этот остроухий не в своем уме или у него началась белая горячка?! Ну ничего, он еще сто раз успеет пожалеть, что решился на такой шаг...

Я решила не откладывать мстю и поэтому всю дорогу старательно наступала идущему впереди эльфу на пятки, благодаря чему он несколько раз поприветствовал своей совершенной эльфийской рожицей старую запыленную мебель трактирщика. Чумазый фейс Тариона был мне бальзамом на израненную душу. К моему огромному сожалению коридор кончился. А жаль...Хотя нет. Несчастный эльф еще долго будет ходить с перемазанным лицом, потому что ванную займу я, а я, как известно, личность жадная и эгоистичная.

Остановившись перед дверью в мою комнату, трактирщик долго и увлеченно копался в своих карманах. Поочередно доставая разные, нужные в хозяйстве мелочи, он никак не мог нашарить какой-то маленький ключик. Я не поняла, у него там черная дыра, что ли? Но нет, наконец, ключик нашли, дверь со скрипом, от которого мои уши свернулись в трубочку (чего тут говорить об эльфе?) открыли, а трактирщик показал рукой во внутрь, приглашая нас зайти. Комната оказалась просторной и светлой: занавески, которые должны были заслонять солнечные лучи, были полностью порваны, и их клочья висели высоко на давно уже изгрызенном и обветшалом карнизе. На стенах были видны места, где когда-то что -то висело и вследствии чего от этого что-то остались какие-то дырки и мятые пробоины.

На другом конце комнаты прямо перед дверью стояла большая и двухместная кровать с чистыми (!!!) алыми подушками и таким же алым покрывалом, которые совсем не соответствовали стилю комнаты. Рядом стоял комод, в который уже давно ничего нельзя было ставить, да трюмо с маленьким зеркальцем. Справа от кровати была небольшая дверь, на которой полностью (а что, можно и частично?) отсутствовала ручка, снизу же была такая трещина, что, казалась, будто бы дверь вот-вот расколется на две равные или не очень части... Больше в комнате ничего не было. Повернувшись к трактирщику, я увидела новую полку, висевшую прямо над дверью.

— А что вон за той дверью? — полюбопытствовала я.

— Купальня, — с детской радостью на лице ответил трактирщик, и не догадываясь, что только одним этим словом разбил вдребезги все мои золотые мечты о ванне с горячей водой.

— Мы хотим осмотреть ее, — сказал Тар, как будто прочитав мои мысли ( а может они были написаны на моем лице?).

— Прошу, воля ваша, — легко согласился трактирщик (пусть только попробовал бы отказаться!), пересекая комнату.

Я была поражена... приятно: ванная или, как они тут ее называют, купальня, оказалась совсем обычной, можно даже сказать современной. Не было никаких больших средневековых бочонков, лишь обычная ванна, пожелтевшая от времени, но полная воды, от которой исходил теплый, приятный для души пар.

— Ну как, нравится госпоже?— с ехидством щуря глаза, спросил трактирщик.

Мне на долю секунды показалась, что он знает обо мне все и даже больше, чем я сама о себе, но это была только секунда.

— Да, нам все очень нравится, мы останемся тут и переждем Великую Бурю, — сказал Тарион, вертя своей блондинистой головой.

— То есть вы уедете отсюда только через неделю? — с неким сожалением спросил трактирщик.

— В лучшем случае да, — ответил Тарион, больше не глядя на него и тем самым давая ему понять, что самое время ему ретироваться.

Трактирщик ушел и оставил меня с Тариком наедине. Зря. Теперь мне ничего больше не мешало сорвать на нем злость и накопившееся за день глухое раздражение, в котором отчасти был виноват и сам остроухий.

Я уже хотела закатить свою масштабную истерику, которую долго планировала, когда Тарик предостерегающе посмотрел на меня и заговорил со странными певучими интонациями:

— Larie dol neytor veaar...

Вначале я ничего не могла разобрать, но неожиданно он перешел на обычный русский (а может и не русский, так как я давно подозреваю , что говорю не совсем на русском), и я начала понимать, все сказанное им. А говорил он сущую несусветицу... Ой, срочно вызовите людей в белых халатиках, Тарион слетел с катушек без тормозов!

— Извини, что я прерываю твой такой интересный и насыщенный монолог, но не мог бы ты прояснить мне, что ты не мог и что ты не сделал?

Тарик побледнел, начал глотать воздух ртом, будто бы пытаясь что-то выговорить. Я не на шутку испугалась.

— Что случилось-то?— спросила я

— Нет, нет, ничего особенного, — выговорил он, наконец.

— О, тогда все понятно, — сьязвила я, потому что весь его вид вопил об обратном. — Наверное у тебя это такая милая привычка: судорожно хватать ртом воздух и и менять цвет лица на два, — продолжала напирать я.

— Я же говорю, ничего не случилось, — резко прервал мои излияния Тар и повернулся, чтобы уйти, но я, не сдаваясь, его окликнула.

— Слушай, а давай поиграем в такую очень интересную игру, — сама знаю, что звучит по-идиотски, но мне в голову закралась одна привлекательная идейка. — Мы будем друг другу задавать разные вопросы на разные темы и честно на них отвечать, — эту игру я придумала еще на Земле и в подростковом возрасте. Тогда мы с братом в нее играли, когда я очень хотела что-то выведать у брата, а более гуманных способов под рукой не находилось. Вот я и подумала, что и здесь она сойдет, но, сказав это, я сразу запнулась, ведь Тар мог меня попросить рассказать, что я помню из своей старой жизни, а я что ему отвечу?! Ведь главное правило игра 'не врать'! Теперь я мечтала, чтобы он отказался. Какой парадокс. Но, как назло, Эн резко остановился, медленно повернулся и тягучим голосом сказал: