Ночное небо

Двери в бедняцком районе не запирали. Все равно, тащить нечего. А я решила устроить очередную проверку.

В дом, согретый теплом людей или эльфов, вампир просто так не войдет. Молодым нужно приглашение хозяев. Старые чувствуют себя неуютно, будто по плечам пробегают чьи-то лапки-иглы. В обжитом доме, где вампир — незваный гость, — есть теплое едва ощутимое присутствие. Легкий дискомфорт для нас. Ничего больше.

Я перешагнула порог дома. И все. Как снаружи, так и внутри. Либо обитатели лачуги давно мертвы. Либо они не просто мертвы, но еще восстали как высшая нежить. То есть, вампиры. Неужели мне повезло? Я сразу нашла сородичей?

Только как быть с мальчишкой? Ничего не понимаю...

Обстановка домика поражала своей скудостью. Вместо кроватей — куча соломы, прикрытая драными тряпками. В углу громоздились какие-то ящики. На одном из них стояла хорошо закрепленная свеча. Вдоль стены вытянулась большая шатающаяся скамья. Садиться на нее я бы остереглась.

Если дом принадлежит вампирам, тут обязательно найдется местечко, защищенное от солнечного света. Ну не на соломе же они спят? Где-то тут явно прячется погреб.

Поворошив солому, спугнув при этом семейство пушистых мышей, я наткнулась на деревянный квадратный люк в полу. Его железное кольцо поблескивало отполированной поверхностью. Значит, крышку откидывали часто.

Люк открылся тихо, без скрипов и грохота. Петли ходили мягко, их кто-то смазывал, что уже подозрительно. Во всем доме разруха, а люк в подвал в идеальном состоянии.

Я спрыгнула в темный квадрат погреба. Тут же в ноздри ударил запах человека, запах жизни. Значит, живые тут бывают часто. (Всё-таки пацан — фострэ.)

Ни припасов, ни такого привычного хлама. Даже пыли нет. Вместо этого в маленькой комнате к стенам прижались две узкие, но аккуратно застеленные кровати. Под ногами улеглась чистая циновка с простым узором.

Теперь я поверила, что здесь обитает вампир... Зачем прекрасно обустраивать подвал, а саму хибару держать в запустении?

На всякий случай я обшарила стены, пол, даже потолок погреба. Не найдя ничего интересного, я поднялась в лачугу, прикрыла люк, заворошив его соломой.

Времени хоть отбавляй. Можно подождать вампира здесь. Можно прогуляться по городу. Только осторожно. Вдруг мое лицо по плакату кто-то запомнил?

От скуки хотелось пройтись. Снова поглядеть на уютный Хориск. На его замечательный сад, по кругу обрамлявший центральную небольшую площадь. На вырезанный из дерева памятник лошади. Кстати, особая фигура. Это не просто лошадь, а та, что притащила за собой первые бревна для крепостной стены. У города не нашлось средств на каменную фигурку лошади, зато дерево — еще один символ Хориска. Когда-то здесь приютилось поселение лесорубов. Вот, кстати, и эта лошадка в полный рост, с сильными ногами и короткой гривой "торчком".

Погруженная в свои мысли, я дошла до сада. Здешний воздух пропитался природными ароматами. На нескольких яблонях уже виднелись маленькие яблочки. Они еще зеленые и, должно быть, такие кислые...

Бывало, меня на краткий миг захватывали воспоминания из прошлой, человеческой, жизни. И сейчас я вспомнила, как сводило скулы от первых самых кислых и самых желанных яблок. Сорвав одно такое, размером с половину детского кулачка, я поднесла его к лицу. Вдохнула свежий аромат. Когда-то он мне так нравился. А сейчас, не более чем часть, атрибут природы. А вкус все тот же! С хрустом я откусила половину яблока.

Задумчиво работая челюстями, я села на деревянную скамью.

Старые вампиры иногда ели людскую или эльфийскую пищу. Вернее, делали вид. Запах для нас приобретал слишком яркие тона. Вкус, наоборот, практически полностью исчезал. Дегустировать мы могли только кровь. Или кровь с различными добавками, как Ноан. Исключение составляли фрукты. Их вкус мы воспринимали. Только, пользы нам от них никакой. Поэтому с яблоком пришлось распрощаться. А жаль.

Я долго ходила по городу, периодически погружаясь то в мысли, то в воспоминания. Ничто не отвлекало меня. И скука росла. Почуяв приближающийся восход, я заторопилась в бедняцкий квартал.

В лачугу я успела вовремя. Небо окрасилось серо-лиловыми тонами, а в домике происходила какая-то возня. Издали я заметила в крохотном окошке движущиеся тени. Внутрь я ворвалась, когда люк изнутри закрывала тонкая почти детская рука. Пришлось ее перехватить и юркнуть следом, уже самой закрыв крышку.

Нападать на меня никто не стал. Даже разгневанных или возмущенных возгласов не последовало.

На меня уставились две пары глаз. Алые и карие. Вампир и человеческий мальчишка-подросток. Последний перевел вопросительный взгляд на вампира, тот кивнул. В полном молчании мальчишка обошел меня. Став сбоку, он сделал несколько движений руками, а сверху крышку люка заворошила солома.

Так пацан — чудотворец?

— Доброго утра, сородич! — я не стала переходить на акшари — родной вампирский язык

Вампир не спешил подходить ко мне или оказывать другие знаки уважения. На вид он был ничем не примечательным человеком лет сорока-сорока двух, если не считать алых глаз. Среднего роста, плотного телосложения с широкими плечами. Кем был он при жизни? Воином? Кузнецом?

— И тебе доброго утра, — теперь он оглядел меня с ног до головы, задержав внимание на светлой косе, брошенной на плечо. — Чего хочет от меня старший сородич? — наконец взгляд красных глаз остановился на моем лице. Интересно, это он по волосам узнал мой возраст? Или так догадался? Но это к лучшему. Молодые вампиры побаиваются старших. Меньще творят глупостей.

— Ты живешь с человеком?

Кареглазый мальчишка старался держаться в тени. Я чувствовала его пристальное колкое внимание. Он всей душой желал, чтобы я испарилась, исчезла. На худой конец, провалилась куда-нибудь.

— Он мой воспитанник, — спокойно ответил вампир.

— И не дневной страж? — зря он не обратил пацана. Из магов получаются отличные фострэ!

— Нет. Он мой воспитанник, — с едва заметным нажимом повторил вампир.

— Представься.

Стоявший у стены паренек напрягся. Вампир же, помедлив, опустил голову:

— Это должно было случиться, — тихо проговорил он, — мое имя Игор. Я вверяю себя в руки суда. Только одна просьба, пощади мальчика!

О-па! Суд? Вампир чем-то провинился перед собратьями?

Я прошлась по маленькому подвальчику, с интересом поглядывая то на вампира, то на человека. Первый выглядел спокойным. Но глаза смотрели с тоской. Второй, напротив, готов броситься с кулаками на меня в любой момент.

Я села на одну из кроватей, опершись на заведенные назад руки:

— Я Веомага. За что тебя должны судить, Игор?

Реакция мальчика не изменилась. А вот удивленный вампир приоткрыл рот.

— Ты... Вы... та самая Веомага? Хозяйка Халайского гнезда?

— Та самая, — подтвердила я с раздражением. Не любила вспоминать гнездо, клан, птенцов. Это вызывало слишком острую боль утраты, не проходящую с годами. — Будь добр, ответь на вопрос. В чем твоя вина?

Игор облизал губы. Судя по его привычкам, оставшимся со времен человеческой жизни, вампиром он стал недавно. Лет сто назад. Но и это приличный срок. Не многие молодые вампиры способны прожить лишь сотню и покинуть клан. А раз Игора судят, он явно ушел от создателя.

— Почему ты оставил гнездо? Причем здесь мальчишка-маг?

— Я сделал это ради него, — проговорил Игор, кивнув в сторону паренька. — Он мой потомок.

Вот оно, что...

— Ты следил за родными? — помимо воли в моем голосе прорезалось сочувствие. — Знаешь ведь, это запрещено.

— Знаю, — склонил голову вампир. — Я был слишком привязан к сыну... А это его правнук...

— Ты хотел обратить мальчика?

— Нет, сударыня! Он же ребенок! Я лишь волновался за него.

— Что с ним сделается? У мальчишки магический дар.

— Его родители не смогли найти учителя.

От меня не укрылись нотки лжи. Игор не врал, но что-то искажал, недоговаривал.

— Не хочешь говорить, не надо. За тобой охотится клан? Из какого ты гнезда?

— Не говори ей! — мальчишка, наконец, вмешался. Я давно ждала этого. Мне хотелось проверить, сколько у паренька терпения. Признаться, я была разочарована.

— Жадан, помолчи! — рыкнул Игор. Пацан притих. — Прости его, сударыня!

— Из какого ты гнезда? — я сделала вид, что не заметила ни выходки паренька, ни слов Игора.

— Из Морайского.

— Клан Рорика, — в один голос произнесли мы с вампиром.

Как же! Помню! Птенец убитого мною Та'аха. Вот уж не думала пересечься с его потомством!

— Рорик твой создатель?

— Да, сударыня.

— И ты от него бежал, — я хмыкнула, представив перекошенное гневом лицо морайского вампира.

Главным отличием Рорика был гнев. Вампир постоянно пребывал в состоянии крайней озлобленности. Про Морайское гнездо ходили даже по меркам вампиров страшные истории. Говорили, Рорик за любую самую мелкую провинность мог оставить своих подопечных под палящими солнечными лучами. Какая же кара ждала своенравного птенца самого мастера? Готова поспорить на какой-нибудь мелкий алмазик, Рорик будет долго убивать Игора на глазах у всего клана. В назидание другим. Этот трусливый напыщенный морайский вампир — достойный птенец Та'аха. Надо было прибить его вместе с создателем, а не великодушно дарить свободу от оного.

— Сударыня, — нахмурился Игор. — Так вас не посылал господин Рорик?

Я от души рассмеялась. Даже слезы на глазах появились.

— Твой Рорик еще не дорос, чтоб меня посылать! Сколько ему? Чуть больше четорёхсот?

Мой смех вызвал презабавнейшую реакцию. Игор и мальчишка, как там его, Жадан, втянули головы. Они оба почувствовали себя нашкодившими детьми. Пацан даже юркнул за спину вампира.

Наконец, успокоившись, я вздохнула:

— Игор, я, Веомага, предлагаю тебе сделку. Ты раздобудешь для меня кое-какую информацию. А я щелкну по носу твоего создателя.

— Что? — вампир подумал, будто ослышался.

— Рорик мне не нравится. У нас с его создателем были личные... трения.

Если не сказать больше. Рорик — один из птенцов того, кто уничтожил мой клан. Свое Морайское гнездо он превратил в прекраснейший форт и носу оттуда не показывал. Вампир трясся от страха. Я обещала ему, что когда-нибудь явлюсь за его кровью, и он разделит участь своего создателя.

Знает об этом Игор? О том, что связывает меня с его мастером?

— Ты не сможешь вернуться в клан. — Предостерегла я. — А Рорик от вас отстанет. В этом не сомневайся.

Жадан переводил взгляд с меня на Игора и обратно. Понимал ли он, что сейчас решается его будущее? Если их поймают и доставят в Морайское гнездо, Рорик не станет церемониться. Жадана ждет вечная жизнь, но перед этим — мучительнейшая смерть на глазах Игора.

— Какую информацию ты ищещь, сударыня? — решился вампир. Он понял, выбор его не велик.

А вот Жадан, напротив, не осознал ничего. Мальчишка с вызовом взглянул на меня и хотел уже раскрыть рот в каком-нибудь обвинении, но получил несильный подзатыльник от Игора. Для Жадана я палка, вклинившаяся в колесо их скромной жизни. Он невзлюбил меня с первого взгляда.

— В Хориске помимо тебя есть другие вампиры. Следующей ночью ты расскажешь мне все, что знаешь о них.

Немного помедлив, вампир кивнул. Мое покровительство ему пригодилось бы.

Пообещав оборвать Жадану уши, если тот хоть что-то выкинет, Игор предложил мне одну из кроватей. Сегодняшний дневной сон обещал быть куда более удобным, чем вчерашний. Даже пацан не внушал опасений.

Я уловила движение, отчего мгновенно проснулась. Надо мной навис Игор. Прижимая палец к губам, он указал вверх, сделав приглашающий жест. Вампир хотел поговорить со мной, но боялся разбудить мирно посапывающего Жадана. Кивнув, я последовала за Игором.

Солнце только-только село. Небо еще оставалось светлым, несмотря на низкие тучи. В разрывах между ними проглядывали всего две звезды.

— Прости, сударыня, что разбудил. Я приму твой гнев, только выслушай меня.

Ну, да. Игор — дитя Рорика. Одна лишь фраза, высказанная неучтивым тоном, и Рорик казнил на месте неудачника. Но я же не этот придурковатый садист!

— Заканчивай со своей учтивостью, — недовольно отозвалась я. — Пустых слов уважения мне не надо. Чего ты хочешь?

Вампир опустил голову, но тут же поднял алые глаза.

— Сударыня, — Игор говорил тихо, видно, боялся, что его может кто-то услышать. Жадан, например, — У меня просьба.

— И?

— Сделай Жадана своим фострэ.

— Что? Зачем мне это? — я чуть не поперхнулась собственным зевком.

— Так он будет в безопасности. Ты не бросишь своего стража.

— Нет, — наотрез отказалась я. — Полная чушь!

Фострэ-маги высоко ценились. Но мне не нужен страж. Тем более такой, как Жадан.

— Если ты боишься за него, — я кинула взгляд на закрытую крышку люка, — почему не отдашь его какому-нибудь сильному магу-наставнику? Вампиры, даже старые, обходят чудотворцев стороной.

— Рорик не обойдет, — печально вздохнул Игор.

Скрестив руки на груди, я велела:

— Рассказывай, почему он охотится за тобой. Причина не в том, что ты наплевал на вампирьи законы. Рорику нет дела до твоей родни. Тут что-то другое.

— Истинная причина, — нехотя начал вампир, — это Жадан. Да, он мой потомок. Но еще, как ты заметила, сударыня, у него есть чудотворная сила. И дар его уникален.

— Уникален? — скептически фыркнула я. — Солому двигать на расстоянии?

— Нет, — качнул головой Игор. — его дар — слышать кровь.

— Что??? — теперь я удивилась по-настоящему.

Слышащие кровь — большая редкость. Это те, кто способны найти, поймать вампира, даже если тот прячется среди тысячи людей. Слышащие кровь никогда не ошибались. Сунжэ — как называли мы их — были нашим козырем против других кланов. Если в клане жил такой фострэ, чужого вампира он чувствовал на расстоянии. Никто не мог пробраться в гнездо незамеченным, если там находился сунжэ.

— Рорик знает о его даре. Так? — быстро оправившись от удивления, подытожила я.

— Да, сударыня.

— И почему ты говоришь об этом? Я ведь могу воспользоваться Жаданом. Неужели не боишься меня?

— Сударыня, о тебе ходят разные слухи. Говорят, ты кровожадна, как сам Беликий. Говорят, ты мстительна и коварна. Но также говорят и то, что ты чтишь законы чести.

— У вампиров своя честь, Игор, — я развела руками. — Каждый из нас соблюдает свои законы. Откуда ты знаешь, какие у меня?

Игор сделал шаг в мою сторону.

— Если ты пообещаешь защитить Жадана, то сделаешь это, — уверенно произнес он.

— Нет, — я рубанула воздух ладонью. — Вот что. Я даю тебе слово, что никому не скажу о даре мальчика. Но делать из него фострэ не стану!

— Ты боишься ответственности, — раздраженно бросил Игор, кривя губы.

— Да, боюсь, — я резко оказалась рядом с ним, гневно заглянула в самую глубину алых глаз. — Ты прав, обо мне ходят разные слухи. Вот еще один. Старая Веомага боится заводить клан, боится создавать фострэ, потому что боится все потерять. Я не связываю себя узами ни с живыми, ни с мертвыми! И никто не заставит меня действовать иначе! Надеюсь, ты понял. Это твой потомок. Коли вызвался, наберись сил и защити его сам!