По ту сторону жизни

— Да.

Больше мне здесь нечего делать. Подождав, пока маги уйдут, я одним прыжком оказался на земле. Я приземлился на обе ноги, но тут же припал на колено. Проклятая рана. Почему так больно?! Надо торопиться. Я огляделся, раздумывая, куда бы направиться, чтобы не натолкнуться на магов. И тут во дворе появились двое. Даже с виду они напоминали бандитов, а то, что они тщательно прятали за пазухами что-то, не оставляло никаких сомнений в этом. Великолепно, первые жертвы. Они считают, что сегодняшней ночью им повезло. Но ночь уже закончилась, как и их везение. Мне потребовалось лишь несколько минут, чтобы выпить обоих. Похоже, я действительно потерял больше сил, чем мне казалось вначале. Зато рана больше не беспокоила. Я расстегнул куртку и рубашку, чтобы окончательно в этом убедиться. Да, рана полностью закрылась, остался только тонкий шрам. Обычно у вампиров всегда остаются шрамы от освященного оружия, но этот исчезнет через пару дней. Странно это. Может, я действительно неправильный вампир? Но сейчас меня должно заботить не это. Скинув совсем и куртку, и рубашку, я стянул с моих жертв их одежду. Конечно же, все это висело на мне как на вешалке: по габаритам я им сильно уступал. Но рубашку я заправил в штаны, а куртку благодаря различным ремешкам немного подтянул. Теперь это смотрелось не так дико, но уже в глаза не бросалось. Впрочем, здесь одежда с чужого плеча не вызовет никаких подозрений. Так ходят все.

Мне надо отдохнуть, но стоит еще найти такое место, где это можно сделать. Можно попробовать забраться в самую большую ночлежку, но там маги станут искать в первую очередь, поэтому я направился к маленькой ночлежке на самой окраине. Там я неоднократно пережидал день, так что мое появление не вызовет удивления. А то, что я сплю днем... так ведь многие воры поступают так же: днем отсыпаются, а вечером выходят "на работу". И меня там явно считают одним из них. Быстро добравшись до ночлежки, я рухнул на грязную койку и провалился в сон. Сновидений вампиры не видят, так что никакие кошмары во сне меня не преследуют. Мне их и в реальности хватает.

Разбудил меня хозяин.

— Поднимайся! И бегом на улицу!

Я непонимающе смотрел на него сонными глазами.

— Там маги пришли, чтоб им... Требуют, чтобы все вышли на досмотр. Сказали, что тех, кто останется, будут приканчивать на месте. Так что поднимайся, если жизнь дорога,— сказал он и пошел будить следующего "постояльца". Черт. Не думал я, что они так быстро сюда доберутся. Что же делать? Лийя успела ночью меня неплохо рассмотреть, так что обязательно узнает. Единственный шанс, что она не ожидает, что вампир будет так спокойно стоять под солнцем. Но идти надо, а то действительно прикончат, особенно если зубки увидят.

Нехотя выйдя на свет, я увидел всех своих преследователей. Среди них были и знакомые мне лица. Я надвинул повязку, удерживающую волосы, на глаза, чтобы хоть немного скрыть лицо. Надеюсь, что это поможет. Лийя тоже была здесь. Как плохо! Если она меня узнает, мне даже бежать некуда, придется прорываться с боем, а это почти верная смерть для меня. Слишком неравны силы. Маги скользнули по мне взглядами, и переключились на следующего подозреваемого. Может, обойдется? Я повернулся к ним спиной, но тут же почувствовал, как чей-то взгляд буравит спину. Я обернулся. Лийя. Девушка круглыми от удивления глазами смотрела на меня. Узнала. Что же делать? Похоже, этот вопрос волновал не только меня. Лийя тоже не знала, как поступить. Она явно не ожидала увидеть меня, так спокойно стоящего под солнечными лучами. Внезапно, ее глаза стали еще шире, хотя казалось, что это невозможно. Она чуть дернулась назад. Узнала. Она вспомнила. Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь до крови. Она не просто узнала во мне вампира, с которым встретилась ночью. Она вспомнила, когда еще видела меня. Она вспомнила, что когда-то я был белым магом, ее другом. И теперь девушка с ужасом глядела на меня в упор, а я не мог даже взгляда на нее поднять, потому что мне было еще страшнее. Впрочем, тот, с кем она была утром, заметил ее необычный интерес к моей персоне.

— Ты кого-нибудь узнала?— спросил он подозрительно. В ответ Лийя лишь помотала головой.

— Точно?

— Да,— она старалась придать голосу твердость, но я прекрасно слышал, что она на грани истерики.— Сейчас день. Или ты считаешь, что нашему противнику более ста лет?

— Нет, просто мне показалось...

— Мне тоже показалось,— девушка опустила глаза.

Тут вернулись те, кто обследовал помещения.

— Там все чисто. Никого.

— Черт! Осталось совсем немного времени и чертова уйма мест!— маги развернулись, дав рукой знак, что все свободны. Народ тут же полез обратно, а я решил, что на сегодня мне хватит. Надо успеть до вечера собрать все самое необходимое. Я не смогу больше оставаться в этом городе. И не только Лийя тому причина. Слишком серьезную охоту открыли маги на меня. Оставаться дальше здесь слишком рискованно, а городов кроме Линеи поблизости достаточно. Вот только... я не смогу уйти, не поговорив с Лийей. К вечеру они закончат, и все наверняка разойдутся по домам — как никак целые сутки на ногах. Надо перехватить ее у дома.

Для начала надо собрать все деньги, что у меня есть. Уж они-то точно мне пригодятся. Но чтобы это сделать, мне пришлось побегать. Зато нашел все, что в течение двух лет прятал по всей территории Тимерлина, в целости и сохранности. Часть этих сбережений пришлось потратить, чтобы приобрести себе нормальную одежду. Моя, конечно, не так уж и плоха, но для путешествия не годится. В ней только по трущобам и бегать, но именно этим я и занимался. Провизию мне покупать не надо, ведь вампиры не могут есть человеческую пищу, хотя, я слышал где-то, что это правило не для всех. Некоторые из вампиров могут питаться обычной пищей, но на подобное способны лишь "крестоносцы". Вампиры, которые носят крест. Как такое возможно, я представить себе не мог. Это прямая смерть, да к тому же весьма болезненная; возможно, здесь опять дело в возрасте. Но сколько же лет должно быть вампиру, чтобы он стал невосприимчив к освященному кресту? Так что я предпочитал считать это лишь легендой.

Осмотрев все, что я собрался забрать с собой, я поразился, как мало оказывается мне нужно вещей. Сумка, перекинутая через плечо, была полупустая, и основное место в ней занимала смена одежды. Неплохо бы найти себе коня, но я с сожалением отмел эту мысль. Лошади боятся вампиров, и вряд ли мне за такой короткий срок удастся найти ту, которая не станет шарахаться от меня. За время своего посмертного существования я столкнулся только с одной лошадью, которая спокойно восприняла меня. Прежде она принадлежала оборотню, так что ничего удивительного в этом нет. Я взглянул на небо. Солнце уже клонилось к закату. Пора навестить Лийю. Я безумно боялся этой нашей встречи, но понимал, что она необходима. Нам есть, чего сказать друг другу... а даже если нечего, молчание тоже может быть весьма красноречиво. К тому же я хотел еще раз взглянуть в ее глаза. Возможно сейчас, когда она знает, кто я, мне удастся найти в ее взгляде кроме презрения и отвращения еще хоть толику понимания. Это было для меня важнее всего. Ради этого призрачного шанса я готов был рисковать и ждать ее, даже зная, что она наверняка будет не одна.

Я был прав. Она не одна. Провожатым ее оказался тот самый маг, с которым она спорила утром. Присмотревшись получше, я понимаю, что я его знаю. Когда-то давно мы учились вместе. Точнее, не совсем вместе: он старше меня на два года, да и специализировался как раз по вампирам, как и Лийя, а не по демонам, как я. Похоже, у них все серьезно. Странно спокойно к этому отнесся, а ведь тогда мне нравилась Лийя. Ради нее я был готов на многое, даже заменить неожиданно раненного члена их команды перед сложным и важным заданием. Это меня и погубило. Но я не в обиде на нее за это. Лийе я могу простить все. Наверное.

Маг довел ее до дверей, но в дом не пошел, попрощавшись с любимой у порога. Это хорошо. Она проводила его взглядом, а когда он скрылся за поворотом, стала осматриваться вокруг. Я почувствовал, что улыбаюсь. Она искала меня. Она знала, что я приду. Не таясь, я вышел из тени прямо перед ней. Лийя вздрогнула. Она и не ожидала, что я смогу быть так близко, но за два года я отлично научился прятаться. Она долго смотрела мне в глаза, и я не отвел взгляда. Я уже думал, что она так ничего и не скажет, и собирался начать разговор сам, когда...

— Это все-таки ты,— с непонятной интонацией произнесла она.

— Я.

— Почему?— сколько боли было в ее голосе! Но сейчас меня это почему-то не так трогало. Толи за прошедшее время я стал безразличнее к чужим страданиям, толи мне и самому сейчас было не легче.

— Почему что?

— Почему ты стал таким...?— Лийя едва сдерживалась, чтобы не закричать. Я же был абсолютно спокоен. Это непонятное, ненормальное спокойствие поражало даже меня. Не думал, что смогу когда-нибудь настолько безразлично смотреть на истерику некогда любимой девушки, пусть она и с другим теперь.

— Каким? Вампиром? У меня не было выбора.

— Ты стал чудовищем, убивающим других, чтобы жить самому!— как же мне хотелось опровергнуть это, но она была права. Я мог бы убедить ее, что все не так, что я действительно желал нести благо... Я мог бы так сделать еще пару дней назад, но не сейчас. Я лишь недавно понял, что безумно устал жить иллюзиями.

— Да, стал. Все вампиры рано или поздно становятся ими, — мне казалось, что вместе с этими словами я расстаюсь с кусочком своей души. Навсегда, безвозвратно. Пришло понимание того, что я стал вампиром не только физиологически, но теперь и духовно. Вот почему меня так тянуло поговорить с Лийей! Все во мне словно говорило: пойми и прими себя таким, каким ты стал. Хватит бегать от себя! Лучше учись жить с этим! Жить достойно. Я опустил голову, пытаясь скрыть слезы. Никогда не думал, что переламывать себя так больно.

— Зачем ты пришел?— она почти рыдала. Не думал я, что все так обернется. Мне так хотелось подойти к ней, обнять, но вместо этого я неподвижно стоял в двух шагах от нее. И не мог поднять глаза на девушку, которую когда-то любил. Она не должна видеть моих слез. Пусть уж лучше считает чудовищем, ей так будет легче. Если бы я знал, что так будет, то никогда не стал бы искать с ней встречи. Хотя, с другой стороны, я еще неизвестно сколько времени прятался за фальшивыми идеалами. Правда всегда лучше, какой бы страшной она ни была. Так меня учили.

— Я хотел попрощаться.

— Попрощаться?

— Да, я ухожу из города. Не думаю, что мы увидимся скоро, если вообще увидимся.

— И это все, что ты можешь сказать? Почему ты согласился жить таким?!!

— А ты бы отказалась? Хотя, поначалу я действительно решил, что смерть будет предпочтительнее. Но солнце почему-то не убило меня, а попробовать что-либо иное я оказался не способен. Я просто очень хотел жить. В этом моя вина?— я ненавижу себя за такие слова, но понимаю, что все это — правда, от первого до последнего слова. Жестокая, страшная правда, но она все равно лучше, чем красивая ложь.

— Но ты мертв. Ты труп, который лишь думает, что живет! Ты такой жизни хотел, Виктор?

Я вздрогнул. Давно уже я отказался от этого имени, и сейчас вновь воскресшее, оно больно резануло по душе, если она у меня осталась. Лийя заметила это и лишь криво усмехнулась. У нее из глаз текли слезы, но девушка этого даже не замечала.

— Или тебя теперь надо называть по-другому? Викториан? Так?

— Проводишь параллели с Валентианом? Нет, теперь меня зовут Виттор. По-моему, вполне подходящее имя для вампира? Как ты считаешь?— сарказма в моем голосе было даже больше чем у Лийи, когда она задавала мне этот вопрос. Как я вообще могу злиться? Разве я имею на это право?

— Мне все равно,— внезапно, Лийя сделала шаг и оказалась совсем близко.— Скажи, это ведь Валентиан заставил тебя охотиться здесь?— в ее голосе была безумная надежда.

— Нет, он не имеет сейчас надо мной власти. Мне чудом удалось не попасть в его рабство,— честно ответил я, но на лице помимо моей воли появилось непередаваемо довольное выражение. Лишь на миг, потом я сумел совладать с собой, но Лийя заметила это.

Девушка в замешательстве отшатнулась назад. В глазах ее появился страх. Этого я вынести уже не мог. Надо уходить, пока не поздно. Я развернулся, чтобы учти, но тут на плечо мне легла горячая рука. Я резко развернулся. Лийя смотрела на меня, и в глазах ее теперь была боль.

— Прости,— прошептала она. Я собрался ответить, но тут она накинула мне на шею свой крестик. И мир вокруг взорвался болью.

Сложно передать, что я почувствовал. Все вокруг было болью. Я не мог ни двигаться, ни кричать, ни даже думать. Я чувствовал, как освященный металл прожигает мою кожу. Я попытался поднять руки, чтобы сдернуть крестик, но потерял равновесие и упал на колени. Я хотел сказать... спросить, почему она это сделала, но не мог даже слова произнести. Меня стала окутывать тьма, сквозь которую я видеть уже не мог. Если бы она еще хоть немного убавила боль! Похоже, это конец. Краем угасающего сознания я уловил чьи-то торопливые шаги. И почувствовал, как в грудь вонзается что-то, что жжет не хуже креста. Последнее, что я помню, это боль и темнота.

III. Sic vita truditur (Такова жизнь)

Я понял, что пришел в себя, когда в голове появились первые мысли. Это было странно, потому что кроме мыслей не было ничего. Я не чувствовал тела, я не чувствовал окружающего мира. Вообще ничего! Я мог только думать.

Для начала я попытался вспомнить, что же собственно со мной произошло. Мысли текли медленно, сонно, но, несмотря на это, мне удалось как-то восстановить в памяти произошедшее. Когда я не только вспомнил, но и осознал произошедшее, мне стало страшно. Безумно страшно. Ведь я должен быть мертв. Окончательно и бесповоротно. Значит, я теперь вечность проведу в таком состоянии? За что? Неужели всем вампирам уготована такая участь? Но вскоре я понял, что вокруг что-то изменилось. Прислушавшись к себе, я осознал, что чувствую свое тело. Да, оно есть, оно здесь, просто я не могу его контролировать. Словно парализован. Хотя, почему "словно"? Значит, я все еще существую в этом мире. Но как так получилось, что я остался на этом свете после произошедшего? Лийя ведь специалист по вампирам, она знала, как убить меня. Убить наверняка. Почему так произошло? Зачем она вообще это сделала? Я же не сделал ей ничего плохого, или она решила, что так будет лучше для меня? Что я на самом деле в глубине оставшейся у меня души желаю оборвать свое существование как вампира? Я не понимал ее. И это было больно. Это маленькое предательство, а ведь ее поступок можно расценить только так, подорвало во мне веру в людей вообще. Сейчас в голове появились непонятные, пугающие мысли, как то: а не было ли мое уничтожение спланировано заранее, или, может, Лийя еще тогда, два года назад специально затащила меня к ним в отряд, чтобы убить?..

Какая чушь! Я прекрасно понимаю, что это не так, но в глубине души все же поселился маленький червячок сомнения. Это было горько, ведь я прекрасно понимал: теперь я не смогу доверять никому, сколь бы ни был мне близок этот человек. Никому этого не пожелаешь, даже заклятому врагу. Жить как зверь, постоянно оглядываясь и видя в любом встречном врага... что может быть хуже? Хотя так живут многие. Говорят, к подобной жизни быстро привыкаешь, но я этого не хотел. Как я смогу находиться среди людей и ...