| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Завершив рассуждения, Томас указал мне на князя Долгорукова, непринужденно болтавшего в компании молодежи, вышедшей из ресторации вдохнуть ночную прохладу после душного зала.
— А ваш друг опасен, — шепнул он мне, — если он станет заодно с вампирами — беды не миновать! Попытайтесь побеседовать с ним...
Молча выслушав тираду собеседника, я поспешил удалиться, опасаясь за свой рассудок.
Александр Долгоруков, молча наблюдавший со стороны за моей беседой с Томасом, направился ко мне. Как я заметил, князь пользуется у гостей темноты особым уважением. Возможно, многие материалисты сочтут это чрезмерной внушаемостью, но мне, действительно, кажется, что некий Огненный Властелин передал ему в наследство тайные знания.
— Невозможно не заметить, как Томас смотрел на меня во время вашей беседы... Не беспокойтесь, — улыбнулся князь, — я не изменю своему правилу остаться между светом и тьмой...
— Право, мой друг, ваш мистический путь меня занимает менее всего, — честно признался я, — тут бы со следствием разобраться, время ограничено...
— Увы, я не могу вам помочь, — несколько виновато ответил мой друг, — даже и не пытаюсь понять, кто убийца, ведь иначе я не удержусь и расскажу вам, что недопустимо... Велик риск нарушить равновесие миропорядка...
В его голосе прозвучала боль. Могу понять, как тяжело обладать знаниями и не иметь права воспользоваться ими даже во благо людей...
— Утешайте себя тем, что иногда действие, кажущееся благим, приносит весьма горькие плоды, — заметил я.
— Вербин! Ваша мудрость поражает меня! — с восхищением воскликнул князь. — Вам не надобно никаких мистических талантов!
Из журнала Александры Каховской
Вечером в своей комнате меня ждал массивный конверт, на котором было начертано "Александре". Не задумываясь, я распечатала письмо, в котором оказалось множество листков, исписанных необычным почерком по латыни. Задумавшись, что послание может касаться следствия, решилась взяться за перевод. Латынь я никогда не любила и знаю отвратительно, поэтому чтение продвигалось медленно. Не сразу удалось понять, что предо мною дневник самого Чезаре!
Потребовалось несколько минут, дабы перевести дыхание. Какой-то "доброжелатель" выкрал журнал старейшины клана и послал его мне, желая открыть его тайны. Понимая, что чужие записи читать — дурной тон, поначалу было желание оставить труды изучения латыни. Однако мысль, что знание, полученное взамен этикета, поможет следствию, оправдало мое любопытство...
Глава 4
Он сеял зло без наслажденья
Дневник Чезаре
18** год, Лондон
Лощёный пожилой лакей с фальшивой сахарной улыбкой проводил меня вдоль длинного коридора. Дверь гостиной, в которой меня ожидали, оказалась гостеприимно распахнута..
Леди Коринг с гордо поднятой головой и манерно сжатыми губами вышла мне на встречу, шелестя белым атласом шикарного платья. Облик хозяйки дома мог показаться чопорным, но её завлекающий взгляд разбивал первое впечатление о неприступности на множество осколков.
Оценивающе осмотрев меня, леди произнесла:
Ночной Лондон
Рис. Дж. Гримшоу
— Вы получите желаемые письма, — голос Коринг звучал с явным кокетством, — смею вас заверить, что разузнаете немало забавного об интересующем вас лорде Родерике. Могу ли я рассчитывать на обещанное вознаграждение? Увы, пришлось значительно потратиться, дабы заполучить интересующие вас письма... Однако в награду за честность вы можете рассчитывать на мою благосклонность...
Дама перевела красноречивый взор на слегка приоткрытую дверь, ведущую в спальню. Подобная манера давно навевает скуку, от которой сводит скулы от сдерживаемой зевоты. Возможно, такое обращение произведет впечатление на учеников воскресной школы, недавно выбравшихся в свет из далёких деревень, но меня эти повадки давно не прельщает.
— Буду рад услужить вам, миледи, — галантно произнёс я, склонив голову.
— Верно говорят, будто ваш клан держит своё слово, — она одарила меня, по своему мнению, обворожительной улыбкой.
Подобная беседа вызвала у меня чувства, возникающие обычно после просмотра бульварной пьесы с однообразным сюжетом. Неужто светские дамы так и не научились вносить разнообразие в уловки обольщения?
— Надеюсь, не разочарую вас, миледи, — произнес я, целуя её руку в белой атласной перчатке, украшенной алмазным браслетом.
Затем, не заставив даму томиться в ожидании, достал небольшой футляр, обшитый чёрным бархатом.
— Вы позволите? — поинтересовался я, кивнув на изящный столик.
— Прошу вас! — позволила леди Коринг, не сводя с меня пристального взора.
Положив футляр на столик со свечами, я открыл его, не отказав себе в удовольствии понаблюдать, как изменилась в лице "чопорная" дама, узрев свою мечту.
— Эти серьги стоят дороже, — произнёс я, — только для вас, миледи!
Коринг с трудом сдерживала дыхание, дрожащие руки потянулись к бриллиантам.
— Невероятно! Волшебство! — восклицала она, любуясь игрой камней в огне свечей.
— Мы волшебники, — тон прозвучал несколько зловеще.
Дама на мгновение замерла, но красота драгоценностей заставила её отринуть беспокойство.
— О! Надобно немедля примерить! — воскликнула она.
При помощи механизма на каминной полке, картина на стене начала медленно отодвигаться, открывая огромное зеркало. Пришлось шагнуть в сторону, дабы не оказаться напротив предательского стекла... Леди Коринг, заметив моё движение, насмешливо улыбнулась.
— Великолепно! — повторяла она, любуясь своей красотою, подчёркнутой блеском бриллиантов.
— Разрешите проститься, — произнёс я.
— Да... мой лакей проводит вас, — безразлично ответила дама, не отрываясь от своего отражения.
Соблазнительница, позвонила в изящный колокольчик, явно утратив всякий интерес к моей скромной персоне.
— Прощайте, мистер Чезаре, — произнесла она, так и не соизволив обернуться.
Старейшина прозвал меня Чезаре, принимая в ряды клана, поскольку я легко зарекомендовал себя мастером отравления. Особенно прославился мой отравленный кинжал. Прежнее имя осталось сокрыто от всех. Спустя время, сам позабыл как меня звали, впрочем — к лучшему... Есть мастера, обладающие талантом чтения мыслей... Можно подчинить себе даже демона, узнав его рен*...
__________________
*Рен — имя (египт.)
* * *
На ночной улице, как и следовало ожидать, нежелательной встречи избежать не удалось. Посыльные леди Коринг... Выходит, купленные письма, действительно, занятны. Сразу подозревал, что красотка не захочет легко отпустить своего гостя...
Неподалёку ждал человек с пистолетом, уверенный, что легко покончит со своим противником одним выстрелом. Однако предательская осечка нарушила его планы — мой старый трюк вновь сработал. Мгновения хватило, чтобы оказаться рядом с недоумевающим противником. Удар кинжалом — и он не опасен...
Пройдя несколько шагов, вновь почувствовал пристальное внимание. Сопровождающие оказались весьма настырны. На сей раз стрелок умело скрылся в одном из тёмных окон ближайшего дома.
Прикрыв глаза, я сосредоточился, дабы вовремя уловить звук нажатого курка. Неслышный людскому уху щелчок вскоре прозвучал, доля мгновения — я отклонился в сторону. Пуля попала в стену дома. Стрелок из окна напротив не успел укрыться — брошенный кинжал поразил его. Уже мёртвый противник, пошатнувшись, выпал из окна на городскую мостовую.
Вдали доносились голоса полисменов. Спешно забрав кинжал, я скрылся в темноте. В районе Вест-Энда полиция на шум прибегает быстро, дабы сберечь покой спящих леди и джентельменов.
Простите, сеньора Коринг, что по моей дерзости вас постигло разочарование...
* * *
Вскорости, я прочёл из вечерних газет, что леди Коринг скончалась от внезапно сразившего её недуга. Она за столь короткое время она настолько сильно привязалась к новым побрякушкам, что родственники решили похоронить их вместе с нею...
Мы сдержали слово, шантажистка, готовая на любую подлость ради бриллиантов, получила свою оплату. Какая насмешка судьбы — она погибла от того, что любила до безумия... Миледи умерла легко, мужчина не должен причинять боль женщине, даже убивая...
Нельзя было оставлять леди Коринг в живых, она не из тех, кому можно доверять.
Кодекс чести клана гласит — не убивать лишь тех, кто ведёт честную игру. Честность — весьма редкое качество для людей!
Вновь ощутил, что, совершив убийство, не испытываю никаких переживаний. Раньше смерть врага доставляла мне радость. Увы, вскорости дело убийства стало скучной рутиной — давно не испытываю наслаждения, глядя в глаза жертве... Убивать — такая же обыденность, как для мелкого чиновника переписать стопку бумаг...
Я избрал свой пути ради сокровенных тайн, но, спустя годы, полученные знания также наскучили... Только поиск новых неизведанных путей не даёт покоя, знаю, что наступит время, когда в моих руках окажется желанный ключик к запертой двери...
* * *
В замке сэра Роуэма давали представление местные актеры, не наделенные талантом Сары Сиддонс*, впрочем, как автор поставленной пьесы не обладал талантами Уильяма Шекспира.
____________________
*Сара Сиддонс — английская актриса конца XVIII — начала XIX в.в.
На сцене лысоватый старичок* устрашающего образа гонялся за актриской, нарумяненной до непристойности. В финале пьесы, главный герой, не уступавший по слою пудры и румян своей партнерше якобы воткнул в брюхо старика осиновую палку. Стоящий в кулисах помощник высыпал на сцену гору пепла, символизируя кончину похотливого старикана-вампира. Неужто увиденное мною на сцене являлось олицетворением хвалёного английского юмора?
__________________
* Навеяно этой забавной картинкой из ЖЖ Кати Коути и текстом к ней
Какой вздор! Лишь недавно я научился спокойно взирать на подобное невежество, раньше меня охватывала непреодолимая злость.
Вампир имеет возможность поддерживать свои жизненные силы при помощи людской крови. Умирая, гость темноты не рассыпается подобно горсти пепла. Состояние его организма подобно организму человека в первую секунду смерти, когда кровь ещё не успела застыть в венах, а живое тепло не покинуло плоть. Как может тело рассыпаться в прах в первый миг после смерти? При вскрытии убитого вампира не отличить от мертвеца-человека.
Осиновый кол — бесполезная палка, хоть про это дерево сложено немало легенд, рана от него зарастет за несколько мгновений.
А вот серебро... Священный метал древних губителен для вампира, если пуля попадет прямо в сердце. Вампира можно убить кинжалом, если искусный мастер нанесет на клинок хотя бы тончайший слой серебра, с ювелирной точностью, дабы не затупить лезвие...
Но особенно опасен огонь, вот что способно испепелить гостей темноты навсегда.
Святая вода? Верно, вызывает сильное недомогание и отвращение, но не смертельна, также как и любая церковная символика. Сильный вампир сумеет даже зайти на храмовую службу, хотя испытает при этом острую боль во всём теле.
Чеснок? Знаю, что многие люди, не будучи вампирами, не выносят чеснока...
Зеркало! Ах, зеркало! Почему вампиры не отражаются в зеркале? Одни говорят, потому что зеркала из серебра. Какая глупость, тогда вампир отражался бы в ведре с водой. Другие, утверждают, что у вампиров нет души. Немыслимо, как же тело сумеет существовать без души? Как без души вампир может осознавать себя? Душа — наша память, олицетворение личности, двойник тела... Третьи говорят, что вампиры не существуют в нашем мире, поскольку "не-живы", а также не существуют в загробном мире, поскольку "не-мертвы". А зеркало не может отразить то, чего нет. Всё с точностью до наоборот — вампиры существуют одновременно в двух мирах, на грани!
Дело в том, что, обретя силу вампира, человек находится между жизнью и смертью, в том состоянии, в котором и пребывает его тело — первый миг смерти, как я уже упоминал. Известно, что зеркало может становиться окном в другой мир. Медиум, заглядывая в иную реальность через зеркало, видит не своё отражение, в стекле мелькает видение или пустота... Сила вампиров настолько велика, что зеркальная поверхность становится для них не отражением тела, а открытым окном... Естественные для людей законы природы нарушены... При желании вампир может шагнуть в зазеркалье на виду у изумлённой публики...
После укуса вампира любой человек станет уму подобен? Ещё больший вздор полагать, что эта мистическая сила передается подобно венерической болезни! Чтобы обрести силу вампира надобно немало лет прослужить в учениках и доказать не только свою преданность избранному клану, но и свою значимость. Ни один клан не примет в свои ряды никчемного неудачника. Слишком сложный обряд, требующий определенных знаний и отнимающий много сил.
Раз в сотню лет меняется старейшина клана. Его место занимает тот, кто за это время сумел сослужить наилучшую службу. Все наши подвиги заранее записываются и потом пересчитываются с учетом их важности. Безоговорочно старейшиной становится тот, кто сумел раздобыть мистическую реликвию...
Размышления преследовали меня весь концерт, который начался сразу же после бестолковой пьесы. Следует отдать должное, игра музыкантов оказалась куда более приятной.
После вечера хозяйка дома Джил Роулэм, давняя знакомая, позвала меня спуститься в парк, уже окутанный вечерним сумраком.
Милашка Джил замужем за человеком. Поначалу новость о такой свадьбе вызвала у меня недоумение, но, встретившись с сэром Роулэмом лично, я невольно проникся уважением к выбору моей дорогой подруги. В нем чувствовалась внутренняя сила, столь редкая для большинства людей. Рядом с ним Джил выглядела, как сейчас говорят, "настоящей леди", наслаждаясь новой ролью.
Опустившись на скамью, Джил сняла перчатки, дабы дать отдых тонким пальцам. Леди Роулэм постоянно носила перчатки и пудрилась не для того, чтобы скрыть возраст, а дабы скрыть молодость...
— Что скажешь, брат Чезаре? — весело поинтересовалась она.
Подруга представила меня своему мужу как сводного брата, дабы избежать ненужных пересудов.
— Письма получены, — ответил я кратко, протягивая конверт, невольно любуясь личиком Джил.
Воспоминание нахлынули сами собой. Как мы веселились, когда служили в паре по поручениям клана. Невозможно было не влюбился в шаловливую кокетку Джил. Наши отношения сразу же получили широкую огласку. Начальство решило, что влюбленность помешает службе, и каждый отправился по иным делам в разные страны...
Мои размышления стали столь явны для Джил, и она улыбнулась той самой очаровательной улыбкой, которую я так любил.
— Завтра вечером тебя ждет корабль до Неаполя, — произнесла она, — о дальнейших действиях сообщит капитан, — Джил взяла паузу и произнесла, — будь осторожен, Чезаре...
В голосе чувствовалось искренне беспокойство. Ну что ж, опасность может оказаться весьма интересной.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
