Темная реальность

— Осторожней надо быть, молодой человек, смотреть под ноги, — сказал незнакомец звучным, но в тоже время несколько скрипучим голосом. — Ридеры пока ещё не дешёвые.

Тут он улыбнулся, хотя глаза его продолжали скрываться за зеркальными стёклами солнцезащитных очков. Затем мужчина, на вид ему было лет пятьдесят, достал чёрный носовой платок и вытер им выступивший на лбу пот. До этого Максиму ещё никогда не приходилось видеть чёрных носовых платков, сам он предпочитал всегда исключительно белые. Впрочем, носовой платок незнакомца по краям был прострочен яркой красной нитью.

Не успел Макс и рта раскрыть, как он продолжил.

— Выбор — это иллюзия. Люди ничего не решают, они всего лишь марионетки в руках судьбы. Или высших сил.

Затем мужчина убрал носовой платок в карман и, не торопясь, двинулся вдоль дома. Когда он прошёл мимо Макса почти вплотную, тот невольно отстранился назад и чуть не упал, едва снова не выронив ридер, но всё же каким-то образом устоял на ногах. Пройдя несколько метров, мужчина обернулся. Большие тёмные очки смотрели на Макса в упор. А Макс смотрел в них и не мог ничего сказать, он просто смотрел на своё отражение в зеркальных стёклах. И вдруг оно пропало. Совсем. Стёкла стали просто тёмные. Чёрные. Без каких либо отражений — одна сплошная Тьма. Через какие-то мгновения эта тьма уже казалась объёмной, глубокой, как будто туда можно было засунуть палец. Или даже детскую руку. Очки незнакомца были достаточно широкими. Максим смотрел в эту чёрную бездну глаз и думал о Маргарите. А бездна тем временем разглядывала его, пронизывала насквозь. Маргарита, это единственное о чём он мог ещё как-то думать, единственная рациональная ниточка, связывающая его с реальностью.

В центре темноты загорелись два огненно-красных глаза, они словно крючками зацепили трепещущее сознание молодого мужчины и держали его как крохотную, только что выловленную в пруду рыбку. Максим чувствовал, что его как будто поджаривают изнутри. Он пытался вырваться, освободить сознание, но эти попытки были равноценны трепыханиям рыбки, выброшенной далеко на берег. Огненно-красные, равнодушные и жестокие глаза увеличивались в размерах, они изнутри заполняли собой чёрную пустоту солнцезащитных очков, которые уже и очками-то не казались, это было похоже на огромные глаза какого-то насекомого. Максим чувствовал, что продолжает стоять на асфальте возле подъезда, во дворе своего дома, но он перестал слышать город: звуки шумной улицы, голоса детей и двигатели автомобилей. Всё это куда-то ушло, растворилось в каком-то беззвучном, почти мёртвом пространстве. Максима что-то сковывало, это чувство было очень похоже на страх, но нет, это был не совсем страх, что-то ещё, что-то... Не просто страх или ужас, что-то намного хуже и опаснее. Он это понимал, но не знал, что делать. Он продолжал думать о Маргарите. Ибо это было единственное, о чём он вообще мог ещё хоть как-то думать. Всё остальное просто исчезало. Возникло ощущение, как будто ему стирают сознание и заполняют клетки мозга чем-то другим, совсем чужеродным, не из этого мира и пространства.

Внутри всё дрожало, Максим смутно понимал, что у него начался сильный озноб, лицо и остальные части тела обливались холодным липким потом.

"ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!"

Мощный толчок, идущий как будто из-под земли. И голос настолько громкий, разрывающий всё тело на части:

"ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!"

Закапала кровь. Капля за каплей. Очки наполнились ею, теперь они стали красными, за стёклами бурлила густая кровяная жидкость. Незнакомец улыбался. Но Макс уже ничего не видел, кровавая пелена застилала всё вокруг. Он слышал свист. Свист большого кухонного ножа и с каждым его взмахом, чавкающий, противный звук, словно лезвие входит в мясо, режет его, режет. Мясо. Кровь. Мясо. Кровь. Звук. Свист. Взмах. Крик. Это было НЕВЫНОСИМО!

"ПЕРЕРОЖДЁННЫЙ!!!"

Теперь появился запах, он узнал его. Это был запах свежего мяса. Запах стынущей крови. К горлу подступило что-то неприятное, он почувствовал лёгкую тошноту и головокружение.

— Любое духовное развитие непосредственно сопровождается тем или иным фактором жизненного восприятия.

Максим услышал, как хлопнула дверца автомобиля. И вместе с тем он ощутил аромат знакомых духов. О боже! Марго! Это её голос!

Молодой человек открыл глаза.

Перед ним стоял всё тот же мужчина пятидесяти лет, на нём были темные зеркальные очки и шляпа. Лицо мужчины выражало крайнее недовольство. Он старался это скрыть, и через несколько секунд у него наконец-то получилось совладать со своими эмоциями.

Возле белого мерседеса стояла женщина лет тридцати. Её зелёные глаза горели огнём, а густые чёрные волосы струились и переливались на солнце каким-то особым воронёным блеском. В правой руке она держала такой же чёрный пистолет, очень удачно гармонирующий с цветом её волос и контрастирующий с белым Мерседесом, на который она элегантно облокотилась, чуть склонив голову влево.

— Я первый, и я же — последний, — сказал мужчина и спокойно двинулся дальше по асфальтированной дорожке, идущей вдоль дома. Через несколько шагов он уже скрылся за углом. На том месте, где он стоял, Максим заметил несколько крупных капель на удивление очень быстро запекшейся крови.

— Поехали, — сказала Маргарита, указав Максу на заднюю дверцу машины. Максим молча и послушно сел в знакомый мерседес, он всё ещё ни как не мог прийти в себя, и ему было не до расспросов, впрочем, он и раньше всегда охотно подчинялся своей девушке. Внешне они выглядели ровесниками, но фактически она была его старше.

— На Воробьёвы горы и побыстрее, — властно сказала Марго шофёру, и машина тут же двинулась с места. Макс машинально достал свой ридер, но почти тут же убрал его в карман. Сейчас ему было не до этого.

ГЛАВА 11

Страх появился позже. Он пришёл буквально из ниоткуда. Какой-то дикий первобытный страх. Он вновь сковывал нутро, давил своим авторитетом и не давал возможности даже дышать. Это было ни на что не похоже. Она парила в темноте, ничего не видела и не чувствовала, но слышала голос. Его голос... Ровный и спокойный. Тихий и холодный. Депрессивный и апатичный. И в какой-то мере даже жестокий.

— Более двенадцати лет я употреблял опиум. Курил и ел. Подкожные инъекции приводят к абсцессам. Внутривенные инъекции неприятны и возможно опасны. Героин: инъекциями под кожу, в вену и в мышцу, вдыханием через нос, если под рукой не было шприца. Морфий, дилауид, паракодин, тиамин, кодеин, демерол, метадон — все они в разной степени ведут к привыканию.

— И... что?

— Продолжительное употребление кокаина ведёт к нервозности, депрессии, иногда к наркотическому психозу с параноидальными галлюцинациями.

— Ну и? — Девушка просто посылала вопросы в пространство. Она не говорила, но её всё равно слышали. Слышали десятки тёмных сущностей, собравшихся в одном месте в какой-то единый легион.

— Неужели ты не понимаешь, что данная схема является лишь одной из всевозможных цепей, которая способна истинно привести тебя ко мне? Тебя к нам.

— Нет, я не понимаю о чём ты... вы... говорите.

Мозг вновь затуманился, темнота начала пожирать каждую клеточку её существа. Но, тем не менее, она продолжала слышать всё тот же голос. Привлекательный и ненавистный одновременно.

— Ну, убей же себя, убей, чего ты боишься, в конце концов? Скажи мне. Поверь, тебе нечего больше бояться.

Тишина, тишина, тишина, один лишь сплошной тихий спазм и ни слова она не может произнести.

— А ты знаешь, что такое Метро? Как Оно жуёт людей, глотает их огромными порциями каждый день, одновременно, через десятки своих ненасытных пастей, каждый час, каждую минуту? Они сами лезут к Нему в горло. Оно притягивает, оно засасывает их, как пылесос мелкие пылинки. Огромными, огромными порциями. А ведь заходя туда, внутрь, они думают совсем о другом. Лишь только малый процент из них задумывается на мгновение, что означает эта машина, глотающая их сущности, впитывая в себя энергию города, которая держится на тупых обезличенных эмоциях, идущих к своему месту, мечущихся в поисках чего-то важного... простых людей, не понимающих, что значит ЭТО. Место.

— Я... — сколько сил ей потребовалось, чтобы вымолвить один лишь звук. И всё. Всё внутри неё тут же заполнилось вязкой и густой чернотой. Первородной тёмной сущностью.

— Оно жрёт людей. Понимаешь? ЖРЁТ. Их выходит оттуда меньше, чем заходит. Они остаются там. Под землёй. Их души там. В темноте. Там... Глубоко.

Девушка не могла говорить, она не могла даже думать, её мысли были заткнуты тёмным холодным кляпом, тяжело давящим на подсознание. А само сознание буквально парализовало.

— Мы хотим посмотреть.

— Мы хотим посмотреть.

— Мы хотим посмотреть.

Вторили голоса. На этот раз уже каким-то загробным хором.

— Хотим посмотреть изнутри. Идём. Туда. Идём. Идём. В темноту. Идём. Туда. Под землю большого города. Куда нет хода мёртвым. Нет хода. И не всегда найдётся выход живым. Нет выхода.

Выхода нет.

ВЫХОДА НЕТ.

Она всё это слышала, понимала, но голоса тонули где-то в глубине сознания, и что-то тёмное проскользнуло в самый центр её непорочной, пока ещё чистой души. И начало там шевелиться.

Юля открыла глаза. Вот уже в который раз за последние сутки она снова открыла их.

Оказалось, что она сидит на пятой ступеньке лестницы, в двух шагах от своей квартиры. Девушка поднялась, автоматически отряхнулась и быстрым ровным шагом направилась к выходу из подъезда. Через две секунды после того, как захлопнулась тяжёлая металлическая дверь, отворилась квартира "бабы Тоси".

— Юленька, вот... — протянула старушка в пустоту мятую сотенную купюру и осеклась.

В подъезде более никого не было.

— Странно... — Она вышла на лестничную клетку и позвонила в дверь Юлиной квартиры.

Юля тем временем быстро шла к метро. Не оборачиваясь, не смотря по сторонам и более не замечая на своём теле пытливых мужских взглядов.

— Ксавьер.

-Да.

-Ты должен дать ей возможность.

— Я понял.

— Тогда приступим.

Человек в чёрном поднялся со своего кресла и, не торопясь, вышел из зала. Ксавьер остался сидеть на своём месте, ещё больше углубившись в размышления.

Юля зашла в метро. Подойдя к турникету, она остановилась и посмотрела на его "центральную" часть. Затем приложила ладонь к валидатору, загорелся зелёный. Девушка спокойно прошла. У младшего сержанта, молодого парня лет двадцати пяти, отвисла челюсть, так как ему посчастливилось наблюдать весь этот короткий процесс. Но, тем не менее, он достаточно быстро смог взять себя в руки и остановил девушку, когда та поравнялась с ним.

— Девушка, покажите, пожалуйста, карточку по которой вы только что прошли. — Чётко произнёс сержант, всё ещё борясь с внутренним шоком от увиденного. Хотя мысленно он уже пытался списать это на вчерашнюю пьянку. Прошлым вечером они после смены знатно попили коньяка, да ещё и с пивом. Голова до сих пор туго соображала.

Юля обернулась, посмотрев сержанту в глаза. Тот слегка отпрянул. Несмотря на то, что на станции было довольно яркое освещение, зрачки девушки было просто нереально большими и ЧЁРНЫМИ. Чёрными и большими.

Наркоманка, наверное, — подумал про себя сержант. Надо бы задержать. Но в место этого он улыбнулся и сказал:

— Хотя ладно, проходи, красавица, не буду задерживать, — Затем отдал честь и проследовал в свою каморку. По пути достав носовой платок и вытерев пот со лба. В зрачках этой необычной девушки было что-то пугающее, да ещё и этот странный "глюк" с турникетом. Лучше не связываться. И не мешать так много пива и коньяка за один вечер. Ах да, ещё ведь был Абсент 70%... Друг привёз из Чехии. Тогда действительно не чему удивляться. Успокоив себя таким образом, через пять минут он уже снова был на посту.

Юля в это время зашла в вагон метро, и когда поезд тронулся и полностью заехал в туннель, свет резко погас. Состав остановился.

Всё шло по плану.

ГЛАВА 12

— Осторожно, двери закрываются, следующая станция "Проспект Вернадского".

В течение тридцати секунд всё было в порядке вещей, но вот потом начались странности. Хотя уже, перед тем как зайти в пустой вагон ("Юго-западная" была конечной станцией на этой ветке), Юля пришла в себя. Но почти ничего не помнила о том, как добралась до метро. Последние воспоминания были как-то связаны с соседкой и лампочкой в подъезде, которая вроде бы перегорела. И после этого стало совсем темно. А вот теперь она уже в подземке. И что-то явно пошло не так. Она должна встретиться с Максом, да. "Встретиться с Максом..." — одна лишь эта фраза всегда вызывала приятный трепет. Но в этот раз было что-то ещё, что-то, дающее вполне оправданные опасения за свою судьбу. Впрочем, бояться за судьбу смысла не было. Судьба — она сама по себе. Так, по крайней мере, считала Юля.

Вагон заполнился людьми лишь на четверть сидячих мест. Это был не "час пик", обычный выходной день. Когда поезд встал, никто особо не удивился, такое часто бывает, но вот то, что вдруг погас свет... В полной темноте, да ещё и глубоко под землёй... По началу все ждали объявления машиниста по громкой связи, поэтому паники не наблюдалось. Но когда по истечении "положенного срока", ни какой официальной, да и вообще, никакой информации так и не последовало, люди начали беспокоиться.

— Мама, мне страшно. — Сказала девочка лет восьми, сидевшая напротив Юли.

— Не бойся, доченька, сейчас включат свет, и мы поедем. — Впрочем, в голосе мамы, женщины лет сорока, не было такой уверенности. Ей тоже было страшно. Юля буквально кожей чувствовала, как всем вокруг становится страшно. И этот страх нарастал, сгущался всё больше и больше по мере того, как тянулись молчаливые минуты, всё дальше вытягивая людей из привычной им реальности и затягивая в мир подземного кошмара.

— Перестань нервничать, возьми себя в руки, ты же мужчина, в конце концов.

Но Максу никак не удавалось совладать со своими чувствами. Тот ужас, что довелось ему испытать двадцать минут назад возле подъезда собственного дома, не отпускал его до сих пор. Впрочем, это и не мудрено, многие люди вообще могли бы тронуться умом после таких "галлюцинаций". Галлюцинации — это ещё один из вариантов, который он обдумывал в данный момент. Возможно, всё дело было именно в них, а точнее, в тех порошках, что доставала ему Марго по его же просьбе. Макс отчаянно цеплялся за рациональную реальность происходящего, хотя Маргарите он всегда верил и доверял с самого начала их отношений. "Перерождённый" — кажется, это слово прогрохотало у него в голове трижды. Чтобы это могло значить?

— Почему её до сих по нет? На сколько ты назначил встречу? — Марго была невозмутима, казалось, что всё происходящее было для неё очередной игрой, очередным карточным раскладом. Очередной партией. Вот только что на этот раз стоит на кону?

— Должна уже быть, — Макс достал трубку и набрал номер Юли.

"Абонент не отвечает, или находится вне зоны действия сети, попробуйте позвонить позднее".

Ну да, конечно, а что ещё он ожидал услышать?