Младшая из рода. Академия

— И кстати, — улыбнулась Эльза — Вы же знаете, что магов плохо действует алкоголь и дурманящие зелья? Так вот, на темных они не действуют совсем.

— Как? — тут же возмутились будущие маги — Почему?!

— Своеобразный защитный механизм — пояснила магистр — Допустим, маг находится в нетрезвом состоянии. Что он может сделать? Ну, разгромит что-нибудь заклинаниями. А если этот маг — темный? Он же и проклясть все сгоряча может, а если некромант, то и нежить поднимет.

Адепты впечатлились и продолжили свое шествие без вопросов.

Кельсия тревожно косилась на Лиссу, но подруг выглядела спокойной. Глубоко в душе Василисса даже была рада открывшемуся в ней дару. Он открыл для нее дверь в абсолютно другой мир — мир без упреков матери, без страха не оправдать ее надежды, без горечи от осознания своих мизерных способностей. Еще вчера она была девчонкой со слабым и ни на что негодным даром, а сегодня Лисса станет настоящей сильной ведьмой, каких очень мало в их мире. Она будет стараться стать лучше. Но не для кого-то, а для себя. Осталось лишь пережить ритуал.

— Ну что же вы так плететесь? — магистр Эльза недовольно осмотрела вверенных ей адептов и поморщилась — Совсем слабенькие. А если бы мы были сейчас на кладбище с ожившими упырями? Вы бы тоже тащились как улитки?

Адепты вздыхали, но идти быстрее уже не могли. В итоге магистр скомандовала привал.

Вздохнув с облегчением, подруги опустились там же, где стояли. Хотелось пить, но воды ни у кого не было. Лисса легла на спину и пробормотала

— Теперь я понимаю, почему так мало темных магов. Просто не все доходят до этого храма.

— Не смешно, адептка Май — возникла над ними магистр — Штрафной балл вам, дорогая.

— Что? — удивленно спросила Василисса — Штрафной балл?

Магистр многообещающе осмотрела будущих магов и пояснила

— Мы не светлые, чтобы вместо наказания пытаться облагоразумить провинившихся лекциями о морали. Так что готовьтесь, вас ожидают много приятных моментов на общественно-полезных работах. С этого момента начинает действовать система штрафования.

— Это же глупо и не педагогично! — возмутилась сидящая неподалеку кареглазая девушка — Почему вы действуете такими варварскими методами!?

— Авторитет преподавателя беспрекословен, адептка Даорин. Двадцать семь штрафных баллов за пререкание с наставником. — улыбнулась магистр Эльза и строго добавила — Хватит изображать полутрупы, подъем. Осталось совсем немного.

Обреченный вздох был ей ответом.

"Немного" растянулось еще на три часа. Когда впереди показался Храм, Кельсия могла лишь хрипло дышать, кашляя от мелкого песка, поднятого ветром. Местом раскрытия силы оказался старый деревянный дом, с трех сторон зажатый невысокими скалами. Двухэтажное здание казалось пыльным и нежилым. Рассохшееся на палящем солнце дерево выгорело до мутно-серого цвета, крыша покосилась, ставни на окнах потрескались. Но за блеклой картинкой таилось что-то опасное, словно дом — всего лишь занавес, декорация, не позволяющая разглядеть скрытое за ней. Кель настороженно вглядывалась в дом, пытаясь понять, что именно прячется за этими стенами. Другие адепты тоже настороженно косились на стены, не понимая, что именно вселяет в их сердца чувство тревоги. А потом тянущее ощущение страха пропало, словно его и не было.

— Нас приняли, — негромко сказала магистр Эльза — Можем входить.

Внутри было как-то тепло, уютно, словно после долгого путешествия возвращаешься к себе домой. Почти вся мебель сделана из темно-красного дерева, массивные люстры на потолке, легкий бежевый тюль на окнах. Не было вычурности и слишком сложных элементов декора, но сразу становилось ясно, что все предметы являются антиквариатом. Пол выложен мозаикой с затейливым орнаментом, на стенах гобелены с пейзажами, цветы в напольных вазах.

Адептов провели в большую круглую комнату, по-видимому, гостиную. Там будущие маги удобно расположились в мягких креслах и смогли хоть немного отдохнуть от дороги.

— Сегодня вы переночуете здесь, — начала магистр Эльза — А завтра с утра начнете готовиться к ритуалу. После него вас разделят на группы, и вы начнете учиться жить с вашими силами. Предупреждаю сразу, что будет больно. Всем все ясно?

Информации было слишком мало, но глаза магистра в полутьме комнаты отблескивали голубыми бликами, а хвост хищно изгибался у ног. Так что адепты только кивнули и устало побрели на второй этаж, где располагались комнаты.

Заселили их по два человека. Дали выпить какой-то травяной настой, выключили освещение по всему дому и велели спать. Кель и Лисса, лежа в своих кровать так и не смогли уснуть, не смотря на усталость от перехода.

— Мне страшно — тревожным шепотом поведала Василисса — Что будет завтра?

Кель постаралась вспомнить, что ей говорил Сай при их последней встрече.

— Ведьмы и колдуны впускают в себя силы природы.

— Я не хочу никого в себя пускать. Это ужасно. Ты бы согласилась на такое добровольно?

— Лис, — устало ответила Кель — Завтра мне придется умереть и лишиться половины души. И спрашивать моего согласия никто не будет.

— Извини — пробормотала подруга.

— Давай спать, завтра будет сложный день.

Проспали адепты почти до полудня, сказалась усталость от тяжелого перехода. Из комнат их не выпускали, лишь каждый час приносили по кружке какого-то вяжущего на вкус зелья. Девушки почти не разговаривали, каждая думала о том, что ее ожидает в будущем. Учеба на факультете казалась чем-то призрачным и нереальным. Лисса, которую с детства учили о главенствующем положении светлых домов и прививали отвращение к темным, все никак не могла отделаться от навязчивого ощущения неправильности происходящего. Судьба сделала слишком резкий поворот. И, хоть девушка уже смирилась с тем, что она ведьма, противное чувство страха перед неизвестностью не хотело отпускать.

Кельсия думала о матери, об Алессании, где у нее есть родные, которых она ни разу не видела. Интересно, какая в жизни эта таинственная леди Амели? Есть ли у Кель братья или сестры? Еще девушку волновало ее новое положение. Клеоник был Третьим Старшим родом. В отличие от списка Высоких Светлых домов, в котором было 36 фамилий, у темных в элиту входило девять семей, каждой из которой подчинялись три Младших рода. Далее шли не титулованные сословия и обычные люди. Конечно, Адайн тоже были аристократами, но до герцогов им было далеко. Как теперь к ней будут относиться? Темные, хоть и были не так строги в этикете, но в иерархии железно соблюдали правила подчинения более сильному. И как теперь ей вести себя? Хорошо хоть отец в свое время настоял на тщательном изучении обычаев и нравов каждого государства и народа.

Третьим вопросам стояло обучение. Количество лет, проведенных в стенах Академии было разным. Меньше всего учились ведуны, травники и природные маги-эксперименталы — пять лет. Шесть курсов заканчивали артефологи, алхимики и ядоделы. Семь лет в Академии проводили колдуны, белые и темные боевики. Дольше всех, 8 курсов, учились целители, некроманты и пифии.

Кель даже представить себе не могла, что из нее сделают за такой долгий срок. У темных были свои методы воспитания, порою довольно жесткие и опасные. Она боялась стать кем-то другим, потерять себя. Боялась, что родные не смогут принять ее новую сущность и отвернутся от нее.

После обеда их собрали в большой столовой, напоили зельями и нанесли на запястья и шею вязь каких-то древних рун. Адепты находились в подавленном состоянии. Неизвестность пугала, время ритуала приближалось со скоростью пикирующей мантикоры.

Первыми увели ведьм и колдунов. Их ритуал должен был произойти на закате. Затем увели боевых магов. Их время — полночь. В комнате остались только Кель и еще одна миловидная девушка с соломенного цвета волосами.

— Боишься? — спросила у нее Кель, чтобы хоть как-то разогнать давящую тишину.

— Очень, — ответила шепотом девушка — Я даже не знала, что у меня в роду темные.

Кельсия понимающе кивнула. Так они и просидели еще пару часов, изредка переговариваясь шепотом и подбадривая друг дружку.

А перед самым рассветом магистр Эльза пришла проводить их на ритуал.

Их долго вели по каким-то темным узким коридорам с низкими потолками. Тусклый свет лампады в руках магистра освещал путь только на пару шагов, дальше была кромешная тьма. Пару раз Кель ощутила, что они воспользовались телепортом.

— Вам сюда, — Эльза приоткрыла неприметную железную дверь, запустила девушек внутрь и задвинула тяжелый засов.

— Да не оставят вас Изначальные — прошептала напоследок магистр.

За дверью была маленькая комнатка, где девушек ждали маги, одетые в черные мантии с глубокими капюшонами. Они подошли к будущим адепткам, напоили отваром, от которого закружилась голова, и развели в разные стороны. Все это происходило в каком-то тревожном молчании, которое Кель почему-то боялась нарушить.

Девушка в последний раз закружилась в телепорте и, наконец, оказалась на месте.

Это был зал. Идеально-круглой формы, с полуразрушенными массивными колоннами и без крыши. Кель проводили в центр, где был нарисован меловой круг, по краям исписанный непонятными рунами. Девушку уложили на спину, раскинув руки в стороны. Маг, проводивший ритуал, начал шептать заклятие на каком-то жутком древнем наречии. Слова осязаемо вибрировали в воздухе, сплетаясь в кружево запретной магии. Грань между мирами становилась все тоньше, по полу поползли узоры инея. Маг достал узкий кинжал с простой черной рукоятью и начал вырезать на коже Кель руны.

Было больно. Кельсия сжала зубы, чтобы не застонать. Мыслей в голове не осталось, девушке казалась, что она вся, под завязку, наполнена вязким туманом. С каждой руной, с каждой каплей ее крови она все сильнее чувствовала присутствие здесь призраков. Их полупрозрачные тени летали на ее головой словно стервятники, ожидающие неотвратимую гибель своей добычи. Кровь из вырезанных на теле рун текла строго по нарисованным мелом линиям. Когда рисунок полностью окрасился алым, маг вонзил кинжал в солнечное сплетение девушки и исчез. Его часть ритуала была завершена.

Души ушедших замерли на секунду и ринулись вниз. Сотни, тысячи душ пролетали сквозь тело Кель в тщетной надежде задержаться. Девушка не понимала, почему она еще жива. Сознание уплывало. Холодное тело покрылось узорами красного от крови инея. На секунду девушку накрыла тьма.

Когда Кель открыла глаза, рядом осталась только одна душа. Девушка, чуть старше ее. Узкое, какое-то хищное лицо, светлые пряди волос, темные провалы глаз.

— Мое имя Миранда — раздался тихий шепот в голове — Ты согласна, чтобы мы стали одним целым?

— Да — подумала Кельсия.

Душа в ту же секунду оказалась рядом, рукой, на миг из призрачной ставшей живой, вогнала кинжал до самого пола, пронзив Кель насквозь. Миранда произнесла последнее слово ритуала и тонкой струйкой тумана просочилась в рану девушки.

На сером небе показался первый луч рассветного солнца.

Кельсии снился странный сон.

Ей пять лет, мама заплетает косички и поет веселую песенку о девочке, которая собирала цветы. Кель подпевает и крутит головой, стараясь заглянуть в зеркало на стене. Когда ей это удается, она растягивает губы в улыбке, отчего голубые глаза смешно сощуриваются, совсем как у отца, только у него еще и лучики морщинок разбегаются от глаз и лицо становится добрым и веселым. Кель обнимает маму и бежит на улицу, поблагодарить папу за новую синюю ленту, что так красиво смотрится в ее длинных светлых голосах.

Ей восемь. Отец повез ее на ярмарку в город. Все такое яркое и красивое, но Кель прижимается к родителю, стараясь спрятаться за широкими плечами отца от странного незнакомца в черном плаще.

Ей десять. Ее дом сгорел вместе с матерью, а отец больше не добрый — он кричит и называет ее 'выродком'. Кель бежит, размазывая слезы по щекам, бежит к фигуре в черном плаще

— Учитель!

Он поднимает на нее взгляд черных, как сама Тьма, глаз, и все подгружается в белесый туман.

Проснулась Кельсия в их общей с Лиссой комнате. Подруга спала, тревожно скомкав одеяло в кулак.

'Миранда?' — мысленно позвала девушка.

'Чего тебе?' — тут же отозвалась душа некромантки.

Кельсия вздрогнула от неожиданности. Это совсем не так, как при телепатическом разговоре между двумя магами. Голос не звучал у нее в голове, а шел откуда-то изнутри. Интуитивно, Кель потянулась за этим голосом и через секунду оказалась вне своего тела.

Кельсия видела себя словно со стороны. Полупрозрачный силуэт тела, вокруг которого вьются силы стихий. И все это насквозь пропитано черным туманом. Теперь девушка поняла, что именно описывала Тиойша, когда делала предсказание. Темная сущность ее дара переплеталась с телом, с аурой, со стихиями — она была неотъемлемой частью Кель. Раньше, когда дар спал, это было незаметно. Но сейчас, после ритуала, ранее скрытые силы проснулись от долгого сна. И Кельсия больше не позволит им заснуть.

Еще девушку заинтересовало небольшое черное пятно там, куда ей вонзили кинжал.

'Что это?' — спросила она у Миранды.

'Это я — ответила ей некромантка — Сейчас мы еще не начали процесс слияния, поэтому ты воспринимаешь меня отдельной личностью'.

'Слияния?' — переспросила Кельсия. Почему-то эта новость ее настораживала.

'Да — подтвердила Миранда — В скором времени я заменю тебе часть души'.

Кель хотела что-то сказать, но ее накрыла волна усталости. Пока она еще слишком слаба. Девушка вернулась в реальность и сжала виски, отдающие тупой болью.

'Надо спать' — строго сказала некромантка. Не успев возразить, Кель погрузилась в сон.

Первые пару дней после ритуала Кель не выходила из комнаты — девушка чувствовала себя разбитой и усталой. Магистр приносила ей еду и отвары, спрашивала о самочувствии. Василиссу девушка больше не видела, ее переселили к остальным ведьмам и колдунам. Как объяснила магистр Эльза — сила мага быстрее просыпается в окружении ему подобных. Поэтому адептов и разделили на группы.

Вторая девушка-некромантка лежала в соседней комнате. Она никак не могла прийти в себя — ритуал забрал слишком много сил. Магистр большую часть времени проводила рядом с ней, что-то колдовала и часто хмурилась. Иногда Кель приходилось ей помогать — присматривать за девушкой, пока Эльза занималась остальными адептами.

Окончательно Миранда 'проснулась' через декаду. Именно тогда и начались сложности.

Кельсии казалось, что она сходит с ума. Девушка чувствовала чужие эмоции, чужие желания, чужие потребности. Душа внутри нее сильно влияла на мировоззрение Кель, на ее вкусы.

Миранда оказалась сладкоежкой. Кельсия, раньше спокойно относившаяся к сладостям, теперь частенько мечтала съесть плитку шоколада или пирожное. И больше не была такой соней, как до этого.

Из таких вот маленьких мелочей медленно, но верно складывалась новая личность. Уже не было четкого разделения на Миранду и Кельсию. Появлялся новый человек — более рассудительный, более терпеливый, более ответственный. Под влиянием некромантки Кель переосмыслила свое отношение к темным. Если раньше девушка даже не задумывалась об этом, то теперь все чаще думала о себе именно как о темной, как о принадлежащей к роду Клеоник. Это пугало, но в тоже время придавало сил. Кельсия стала увереннее. Будущее больше не казалось ей таким неопределенным. Миранда нашептывала, что темные — это одна семья. Они всегда помогут.