Игры с Судьбой. Бег по краю бездны

Я судорожно начала пытаться сложить а и я, но вспомнить, что же вчера было и от чего у меня все тело болит и ноет, не могла. Подавать признаков того, что я проснулась, я пока подавать не спешила.

Итак, что мы имеем?

Я с мужчиной в постели. Это — хреново.

Я одета. Хорошо.

Одета я в мужскую рубашку. Белую. Ой, как хреновоооо... Я едва не завыла в голос.

"Тоесть, если бы рубашка была черной, это бы что-то изменило!" — от этой мысли я застонала.

— Кажется, совесть проснулась раньше тебя. Не могла еще часок поспать, — послышался недовольный голос, а я, смирившись с неизбежным, глубоко вздохнула и повернулась.

Ай, мамочки!! Лучше бы я этого не делала. А еще лучше бы не пила вчера! К тому, кого я увидела, я была совершенно не готова!

Пару раз моргнув, чтоб удостовериться, что это не видение, я встретилась взглядом с темными, почти черными глазами незнакомца. Хотя почему незнакомца? Темные волосы, лежащие небрежным каскадом, едва доходили до плеч, красивое, мужественное лицо без изъянов, торс без волосков на груди, литые мышцы, кубики пресса. Осознав, что кубики пресса я пересчитала уже второй раз, а взгляд начал опускаться по тропинке темных волос к линии темных штанов, я отвела взгляд, покраснев.

— Мистер Морнэлис, простите, что я? Мы же не...? — бормотала я не в силах сформулировать мысль.

— Что мы не? — на лице мужчина не отразилось ни единой эмоции, и лишь приподнятая вверх бровь выражала невысокую степень заинтересованности.

О, боги! Почему из всех возможных вариантов, я проснулась именно с ним?! Мистер Морнэлис. Данте Морнэлис. Преподаватель истории магии и заклинаний. Об этом мужчине ходит множество легенд — но никто не может определить степень их правдивости.

По приезде в столицу, я около полугода жила у бабушкиного знакомого. Учитель, или как я его называла, мистер Снапс, восьмидесяти лет отроду обучил меня некоторым сборам и зельям, а потом отправил в Академию за лицензией знахаря.

В Академии обучали магии, знахарству и лекарскому делу, к тому же на группу магов из двадцати-тридцати человек в год набирали по две-три группы лекарей и знахарей. Причем абитуриентов-магов тщательно проверяли на угодность империи и если кто-то из родственников или прародителей были замешаны в заговорах, то этот человек автоматически попадал в черный список.

Строк обучения был три года и по окончанию выпускник получал лицензию на вид деятельности.

Переступив порог Академии и сдав несложный экзамен по зельям и травологии, я месяц витала в облаках и едва не завалила первые контрольные. Виной тому был мистер Морнэлис.

Переступив порог Академии, я увидела ЕГО и влюбилась. Целый месяц рисовала сердечки на тетради, вместо того, чтоб записывать лекции, тайком рассматривала объект своей любви и вздыхала, не решаясь открыть свои чувства.

Что нужно шестнадцатилетней девушке, чтоб влюбиться? Красивый, высокий, скрытый аурой таинственности. От него исходила столь потрясающая сила, что даже директор лишнее слово боялся сказать, находясь рядом с ним.

Все закончилось внезапно — на одной из лекций по истории магии мужчина изъял у одной из студенток конспект, в котором кроме сердечек и его имени не было ни строчки. На его лице не отразилось ни одной эмоции, лишь сухая констатация факта, что этой несчастной лучше направить свои гормоны в другое русло, например в учебу. Секунда и он продолжает лекцию, а девушка убегает в слезах. Обидно было так, словно он не ее, а меня растоптал и мои чувства.

Весь вечер рыдала в подушку, пообещав себе больше не влюбляться. Вскоре мы подружились с Жюли. Как оказалось, девушка тоже без ума от преподавателя и даже влезла в отдел кадров, чтоб узнать о семейном положении объекта любви и его возрасте. Не женат, детей нет, тридцать лет. Я же не выказала своего отношения к учителю, затолкав все чувства поглубже, чтоб ненароком не выдать себя. Через год Жюли остыла к объекту страсти и начала встречаться с одним из студентов. К слову о характере принципиального учителя ходили легенды — он не захотел ставить отлично сыну мера города, не брал взяток и с ехидной ухмылкой на лице опускал любого ниже плинтуса. Ехидство в нем родилось раньше него самого. Студенты-парни боялись слово лишнее ему сказать, ведь ответ мистера Морнэлиса мог утопить в грязи, растоптать.

Процентов восемьдесят женской половины Академии пускали слюни на этого холодного красавца. Каждый раз, глядя на эти собачьи преданные взгляды, я ужасалась, понимая, что так же смотрела на него и еще раз напоминала себе, что я его забыла. Про себя я прозвала мистера Морнэлиса ледышкой и запрещала себя даже смотреть в его сторону.

Лишнюю энергию и гормоны, как он советовал той бедняжке, я направила в учебу и это скоро начало приносить свои плоды. Вскоре я стала одной из лучших студенток и даже получила похвалу от него. Если это можно было так назвать.

На экзамене, когда одни девушки признавалась ему в любви, вторые — рыдали, стараясь получить хотя бы долю сочувствия, десятые — пыталась флиртовать, то я просто рассказала выученное, даже не взглянув на него. Похвала? Он поставил мне отлично, удостоив утвердительного кивка головы, а потом, судя по слухам, ставил меня в пример другим курсам. От него это было высшей похвалой.

Любые знаки внимания он воспринимал негативно. Высмеивая, отказывая, разбивая женские мечты. После подобных выходок количество бегающим за них собачонок сокращалось, но не на долго. Скоро все повторялось вновь. И вот теперь, когда я забыла его, когда смогла вздохнуть спокойно, именно с ним я просыпаюсь в одной постели. О, боги! Хоть бы между нами ничего не было! Я этого не переживу! Я натянула одеяло, прикрывшись до горла.

— Мы же не провели ночь вместе? — на одном дыхании выпалила я и замерла, ожидая ответ.

— А что мы делали? Ты что не помнишь? — губы мужчины растянулись в усмешку.

— Не помню, — прошептала я, а на глазах выступили слезы. Было обидно, что я не заметила ту первую ночь, проведенную с мужчиной.

— Я могу повторить, — мистер Морнэлис дернулся в мою сторону.

— Не надо, — из глаз брызнули слезы.

— Да успокойся ты! И перестань плакать. Мирра, я был о тебе лучшего мнения, — поучительные нотки в его голоси стали последней каплей, я разрыдалась, закрывшись одеялом.

— Ты слышишь, что я тебе говорю? — в голосе мужчины слышалось раздражение. — Не было ничего! Не было!

— Ага, а почему тогда я в рубашке? Вашей! — недоверчиво протянула я, утерев слезы одеялом. А что? У меня стресс, а он пусть сам стирает свой пододеяльник. Хотя, если судить по обстановке — учителям платят неплохо и слуги у него есть. — И почему у меня все болит?!

— Ты совсем ничего не помнишь? — с долей удивления спросил мистер Морнэлис.

— Что, девушка не имеет права расслабиться?! — обиделась я.

— Успокойся уже, — поморщился мужчина, будто я муха надоедливая — Сейчас я попрошу слуг принести завтрак, а ты пока умойся, — с этими словами он вышел, а я мелкими перебежками отправилась в ванную.

Пол из темного мрамора, стены на три тона светлее. Умывальник с большим зеркалом. Да что там зеркало? Вся стена была полностью зеркальной. Огромная белая ванна на изящных ножках. Интересно, кто родители у этого мистера Морнэлиса? Ни за что не поверю, что на зарплату преподавателя можно это все купить. Такой обстановке даже короли могут позавидовать...

Быстро окинув взглядом комнату, я посмотрела на себя в зеркало. Хорошо, хоть мистер Морнэлис намного выше меня, поэтому рубашка доходит до средины бедра, да и белье под ней есть. А то бы я со стыда умерла!

О том, каким образом рубашка мужчины оказалась на моем почти обнаженном теле, я предпочитала не думать. И так голова раскалывается.

Облокотившись руками об умывальник, я посмотрела на свое лицо. Атас! Как он не сбежал, когда меня увидел? Припухшие губы, глаза-щелочки, остатки макияжа под глазами. Или ему и похуже экземплярчики попадались? Быстро умывшись, я поспешила скрыться под одеялом.

"А чего ты прячешься. Он же, небось, уже все видел" — мрачно напомнило мне мое подсознание, а я застонала, накрывшись одеялом с головой и дав себе зарок, что ничего, крепче чая пить больше не буду.

ГЛАВА 7

Мужчины втайне побаиваются, что женщины, если вдруг дать им возможность, поведут себя так, как вели себя с ними. (с) Эва Файджс

Данте

Ровно в шесть вечера я вышел из дома — сегодня моя очередь делать обход злачных мест на предмет наличия в них подвыпивших студентов. Сомнительное развлечение... Сегодня мне в пару поставили мисс Эмбер. Небось, дамочка сама выбила себе возможность побыть рядом.

Как же надоел этот щенячий восторг в глазах барышень разных возрастов! Одно обнадеживает — они еще передраться не успели, ведь ни одной я не оказываю знаков внимания. Да и как им знаки внимания оказывать, если я не успеваю улыбнуться, а вместо поклонницы уже лужица?! Да и видеть то, что женщина смотрит на тебя, как на божество утомляет. Нет, монахом я не живу, но предпочитаю не смешивать работу с личной жизнью, периодически меняя партнерш.

Накинув на плечи черный плащ поверх белой рубашки, я отдал распоряжения дворецкому по поводу ужина и вышел за ворота.

— Ой, Данте, это такая радость для меня провести вечер в вашем обществе! Вы не находите что погода прекрасна? — лебезила женщина, а я перестал слушать ее уже на третьем слове. Они что одну речь на всех учат?

— Да, Эмбер, прекрасна, — хоть бы слюнями меня не закапала после столь невинной фразы.

— Куда пойдем? — она схватила меня под руку и завертела головой по сторонам.

— Я — направо, Вы — налево, — я осторожно высвободил руку из ее цепких пальцев.

— Но... — м-да, с таким выражением лица только воблу пародировать. Об этом я, естественно, умолчал.

— Эмбер, милая моя, Вы же понимаете, что я очень дорожу нашими рабочими, — я выделил последнее слово, — отношениями. Тем более что мне очень не хочется, чтоб пьяный неопытный маг натворил глупостей. Вы ведь не хотите меня огорчать? — я всегда знал, за какие ниточки необходимо дергать, чтоб женщина была согласна на все.

— Да, конечно, — женщина все еще мялась, но отказать мне не решилась. Судя по ее внешнему виду, Эмбер решила превратить сегодняшний обход в свидание — новое платье, кричащий, как для преподавательницы макияж. Не судьба, милочка, не судьба... Даже если бы ты не была учителем, то ты все равно не в моем вкусе.

— Вот и отлично. Удачи Вам, — я склонил голову и, резко развернувшись, пошел вдоль улицы. Не то, чтоб я переживал за честь наших студентов — хотелось закончить побыстрее обход и сесть за книгу по магии, которую я одолжил у заезжего королевского мага соседней страны всего на день. Там я видел парочку прелюбопытнейших заклятий.

В обходе нет ничего интересного — с десяток злачных мест сбора молодежи необходимо проверить на наличие пьяных студентов, выписать им выговор и отправить по домам.

Я обошел половину маршрута, прогнал с десяток студентов домой, как в одном из кабаков обнаружил знакомое лицо. Мирра...

Не знаю почему, но мне всегда нравилось имя этой девушки. Может, из-за буквы "р"? Она предавала имени особую таинственность, заставляя произносить из рычащими нотками. Это та серая мышка, пробегающая мимо меня, не замечая?!

Блондинка рядом с ней тоже выглядит знакомой. Может, тоже студентка? Но из бывших.

Девушки танцевали, самозабвенно отплясывая под какой-то веселый мотивчик. Я уже собирался уходить, но задержался на минуту. Что-то в Мирре было не так. Вот что! Она была пьяна. Да... увидеть одну из лучших студенток в таком состоянии дорогого стоит.

Решив, что долг преподавателя я на сегодня выполнил, я сел за дальний столик, чтоб понаблюдать за девицами.

К слову Мирра выгладела отлично и самозабвенно отплясывала, пытаясь что-то подпевать. Если бы не знал, что она подобного раньше не вытворяла. То решил бы, что травница танцовщицей на хлебушек с маслом зарабатывает.

Тут меня заметила вторая девушка, а я приветливо махнул ей.

— Добрый вечер, мистер Морнэлис, — она подошла ко мне.

— Я вижу у Вас очень добрый, — я кивнул головой в сторону Мирры.

— Да ладно Вам, — состроила глазки девушка. Ну, вот и эта туда же! — Мы ведь уже не студенты. Вольны делать что хотим, — девица настойчиво прижимала мой локоть к своей округлой груди.

— Я заметил, — я кивнул в сторону танцпола, где отплясывала брюнетка, не заметив пропажи подруги. Она, наверное, и взрыва не заметила бы сейчас. Подруга Мирры продолжала что-то рассказывать, но я сосредоточился на второй половине комнаты. Похоже, Мирра на танцах не остановилась...

— А на столе слабо? — послышался слева мужской голос, а толпа поддержала задорным смехом.

— На что спорим? — деловито уточнила Мирра.

— Вот же гадство, — выругалась девушка рядом со мной. Как же ее зовут...что-то на "ж". Жизель? Жаннет? Жюзи? Нет, как-то созвучно. О, Жюли! Жюли принялась проталкиваться сквозь толпу, но было поздно.

— Да хоть на пять заэров! — решительно предложил тот мужик, предложивший спор.

— Готовь деньги, — Мирра, поймав проходящего рядом официанта, выхватила у него из под носа коктейль, осушив стакан залпом. Ого, девочка разошлась! — Он заплатит! — она кивнула головой в сторону подстрекателя и полезла на стол.

Поставив колено на столешницу, Мирра попыталась залезть, но подол платья за что-то зацепился. Вместо того, чтоб осторожно достать кусочек платья, она с силой рванула. Я едва сдержался, чтоб не засмеяться вместе с остальными. Давно меня уже никто так не веселил!

На платье образовалась дыра. Спереди от подола до средины бедра. Толпа заулюлюкала, а девушка вместо того, чтоб прикрыться и слезть со стола, решила укротить все платье.

Рядом стояла Жюли, пытаясь отговорить подругу и отобрать изъятый у кого-то кинжал.

М-да, похоже сейчас надежда академии, которую я до сих пор ставлю в пример студентам как пока ЕДИНСТВЕННЫЙ экземпляр студента-девушки, запомнивший всех правителей страны и соседних государств, включая регентов и года правления. Подвиг для девушки!

Я ее расхваливаю, как вымирающий вид, ибо у девиц одна дурь в голове, цветочки, любовь, а этот вымирающий вид вымереть решил!

Решительным шагом я подошел к ним, отпихнув несколько мужиков. Те даже возмущаться не спешили, видя мой решительный вид. Да и плащ мага отпугивал всех охочих кулаками помахать.

— Ладно, пошли домой, — решил я закончить весь этот фарс.

— А ты мне что папочка? — захихикала Мирра, сделав знак музыкантам. Кажется, меня она не узнала, иначе бы так не разговаривала. Мимо воли пронеслись моменты, когда она, сжавшись, пробегала мимо, тихо здороваясь.

— Все, хватит, — я перекинул тушку девушки через плечо, прикрыв пятую точку плащом.

— Эй! А платить кто будет? — послышалось недовольное.

— Сколько? — я обернулся.

— Два заэра, — мигом сориентировался официант.

— Лови, — бросил я три монеты вместо двух на стол. Мирра сначала сопротивлялась, колотя кулачками по спине и требуя продолжения банкета, потом пела. И зачем я в это ввязался? Меня одолевало раздражение. Пусть бы дальше отплясывала!