Вестник Cмерти

Сегодня музыка ветра показалась мне особенно гармоничной, будто кто-то наигрывал одну простую мелодию, которой я никогда раньше не слышала. Я простояла в беседке долго, пока не подошли первые наблюдатели красивых пейзажей. Мелодия ветра ещё долго звучала в моём воображении... Странно, но мне показалось, будто сегодня мелодия отличалось от звучания арфы и очень напоминало флейту...

Поразмыслив, я решила нанести визит Натали. Меня немного беспокоило, как она восприняла признание призрака. Для людей, впервые столкнувшихся с миром мёртвых, подобная встреча вызывает панику.

— Аликс! Как хорошо, что ты пришла! — воскликнула Натали. — Мне нужно тебе многое рассказать...

— Тебя беспокоит призрак? — догадалась я.

Натали кивнула.

— Сегодня утром, проснувшись, я увидела белую розу на столике у раскрытого окна. Поначалу я предположила, что роза отломилась от розового куста, растущего около окна...

Я прошла в её комнату. Натали хотела, чтобы я убедилась сама.

— Роза не могла упасть на столик, — сказала я, подойдя к окну, — для этого куст должен расти поближе к окну...

В глазах Натали мелькнул испуг.

— Мертвец преследует меня! — прошептала она.

Я задумалась и попыталась сосредоточиться.

— Сейчас здесь никого нет, — сказала я.

— Надеюсь, ты не считаешь мои слова выдумкой? — спросила она. — Или я сошла с ума?

— Разумеется, я серьёзно отношусь к подобным вещам, — заверила я Натали. — Возможно, призрак является тебе, когда ты остаёшься одна...

— Попробуй поговорить с ним. Прошу тебя, объясни ему, что я живая и не гожусь ему в невесты, — попросила подруга.

— Судя по всему, он не желает говорить со мной, а мёртвым нельзя навязывать своё общество! — возразила я.

Мы вернулись в гостиную, где нас ожидал только что пришедший доктор Майер. В руках он держал три старых толстых книги в потрёпанных переплётах.

— Мне понадобиться ваша помощь, чтобы отыскать в книгах нужную заметку о том, как избавиться от призрака, — обратился он к нам, — прошу простить меня за дерзость, но один я за день не управлюсь...

Мы сели за столик.

— Да, мы поможем, — ответила Натали, открывая одну из книг. — Нужные указания мне необходимы сегодня до наступления темноты!

Мне пришлось присоединится к ним.

— Простите, по-моему, это напрасная трата времени, — высказалась я, пролистав несколько страниц книги, — тут нужно действовать как сыщик!

— Сыщик? — оживилась Натали. — Значит, нужна помощь Вербина?

— Возможно, — задумался Майер, — нужно выяснить кто этот человек... Пока мы знаем только то, что его зовут Марк. Кстати, так звали влюблённого, который покончил жизнь самоубийством двадцать лет назад.

— Если это он, тогда понятно почему он задержался в мире живых, — добавила я, — дух, явно, находился где-то поблизости, поэтому так легко пришёл на ваш зов...

— Но у нас нет уверенности, что это именно он! — Натали была в отчаяние, ей не хотелось быть объектом ухаживания самоубийцы.

— Да, лучше уж Марк Антоний, — пошутил доктор в своей циничной манере.

Натали укоризненно взглянула на него.

— Попробуй расспросить призрака, — предложила я подруге.

— Очень прошу тебя сделать это за меня, — настаивала она.

— Я бы рада, но, повторюсь, он не желает говорить со мной! — ответила я твёрдо.

— А вы попробуйте ненавязчиво сами начать диалог, — посоветовал мне доктор. — Кроме вас этого не сможет сделать никто.

Простившись с Натали и доктором, я решила совершить прогулку по окрестностям, чтобы собраться с мыслями. Я думала о призраке, влюблённом в Натали. Кто он? Марк и Натали — так звали двух влюблённых, которые покончили жизнь самоубийством. И призрака тоже зовут Марк. Неужели это именно он?

Погружённая в свои размышления, я не заметила как заблудилась. Небо нахмурилось, ожидая проливного дождя. Погода на водах любит преподносить сюрпризы. Я понимала, что не успею вернуться до дождя. Недалеко белел домик какой-то усадьбы. Остановившись, я огляделась по сторонам, и увидела, как по тропинке мне на встречу направляется молодой человек, одетый хорошо, хотя весьма старомодно.

— Простите, — обратилась я к нему, — я заблудилась...

— Моё имя Ильинский. Как мне известно, вы подруга Натали? Простите меня за прямоту! Сейчас я нарушаю все правила вежливости, но мне необходима беседа с вами. Поверьте, я не задержу вас долго. Моя усадьба расположена недалеко... Простите мою дерзость, но я всего лишь предлагаю вам переждать дождь.

Первые мелкие капли дождя не оставили мне выбора. Я также знала, что местные помещики очень учтивы и своим отказом я могла очень сильно задеть его.

Как только я поднялась на крыльцо ухоженной усадьбы, хлынул проливной дождь. Я изъявила желание остаться на веранде, высматривая просветы в тёмно-сером небе.

— Я не могу понять, почему Натали, которая отвечала взаимностью на мои чувства, теперь избегает меня, — печально произнёс он, — возможно, вы знаете причину?

— Нет, мне очень жаль, но я живу на Кислых Водах, и приехала сюда несколько дней назад, — ответила я виновато, — Натали не рассказывала мне о вас...

— Возможно, вам известно, есть ли у Натали поклонник, которого она выделяет среди остальных? — спросил он взволновано.

— Такого поклонника у Натали нет, — уверенно ответила я, — она окружена множеством ухажёров, но пока её внимание не остановилось на ком-то одном...

— Мне жаль, если она совсем забыла обо мне, — он вздохнул, — я храню её портрет...

Он показал мне миниатюрный портрет, поразительно передававший сходство.

Дождь перестал, и я простилась с гостеприимным хозяином. Мне стало грустно, что я ничем не могу помочь учтивому юноше. Натали вскружила голову многим, я могла только понадеяться, что он вскоре позабудет её.

По дороге к городу я встретила князя Александра Долгорукова.

— Вы не попали под дождь! — он был удивлён. — Я очень беспокоился, когда узнал, что вы уехали...

— Я переждала его в усадьбе Ильинских... Я так боялась промокнуть, что решила пренебречь некоторыми правилами и приняла приглашение хозяина...

— Хозяина? — на лице князя было нескрываемое удивление. — Хозяин усадьбы умер примерно двадцать лет назад... Вернее, отравился... Его звали Марк Ильинский...

— Постойте... — я путалась в мыслях, — да, Константин мне говорил про какого-то Марка, совершившего самоубийство вместе с невестой, но он не назвал фамилии...

— Да, это был именно он... а усадьба покосилась и обветшала, там давно никто не живёт...

— Нет-нет, я была там... Усадьба Ильинских очень ухожена... может, это был родственник того Марка, он не назвал мне своего имени, только фамилию...

— Предлагаю вернуться к усадьбе и всё выяснить, — разумно предложил князь.

Я согласилась, это было самым верным решением в данной ситуации.

Когда мы подъехали, я едва сдержала крик удивления: ухоженная изгородь лежала на земле, веранда обвалилась, и сама усадьба, действительно, сильно обветшала.

— Несколько минут тут всё было иначе! — я была в отчаяние.

— Не беспокойтесь, я верю вам, — ответил князь добродушно.

Мы осторожно поднялись по трухлявым ступеням. Я вошла внутрь — обычный заброшенный дом, в которые мы с Ольгой очень любили забираться в детстве. На полу я увидела миниатюрный портрет, показанный мне Ильинским.

— Поразительно сходство с Натали Мартыновой! — изумился Долгоруков. — Если бы не старомодная причёска, я бы решил, что это её портрет... Наверняка, это невеста Марка...

Мне стало дурно, и я поспешила на воздух.

— Простите, но я не могу дать вам никаких объяснений, — виновато произнесла я, — спасибо, что вы мне верите...

— Я не прошу никаких объяснений, — заверил меня Долгоруков.

Я понимала, князь очень удивлён, но не знала, что сказать. Неужели я видела Марка Ильинского? Значит, когда я усиленно подумала о нём, мне удалось с ним встретиться. Но что это было? Встреча с духом наяву или моя фантазия?

Мы ехали до Пятигорска молча, Александр пытался найти причину странного видения, впрочем, я сама терялась в догадках. В городе я снова услышала мелодию ветра, которую слышала утром. Я решила пощадить князя и не стала делиться своими размышлениями.

Из журнала Константина Вербина

Как я и ожидал, Никанор Юрьев не желал даже слушать о моих подозрениях.

— Обычное самоубийство впечатлительной барышни, — сказал он уверенно, — дверь заперта изнутри, окно закрыто, служанку она отправила на вечер из дому...

— Меня беспокоит то, что Сорокина накануне гибели пригласила меня на вечер, когда в их доме собрались друзья её опекунши... Всех их связывало знакомство с Марком Ильинским и Натали Куликовой...

— Это давняя история, — отмахнулся Юрьев.

— Замечу, когда Сорокина напомнила гостям об их смерти, все заволновались...

— Разумеется, тяжело вспоминать о гибели друзей, особенно о самоубийстве... В любом случае, у всех есть алиби, — заметил Юрьев, — не стоит усложнять жизнь...

— Меня также беспокоит смерть Голованова, он умер той же ночью... Просто упал на улице замертво. Как сказал один из казаков "я сначала принял его за пьяного, а когда подошёл, понял, что он совсем уже холодный". Остывшее тело нашли примерно в пять утра, значит, Голованов умер ночью, примерно между двенадцатью и двумя часами ночи... В одиннадцать часов он ещё находился в ресторации...

— Простите, мой друг, но это нелепость! Ваши подозреваемые не могли совершить за одну ночь одновременно два убийства! — он не понимал меня. — Надеюсь, чокнутый доктор Майер вновь не докучает вам со своими призраками?

— А вот помощь призраков тут бы не помешала, — с лёгкой иронией заметил я.

— Повторюсь опять, в вашей свояченице я не сомневаюсь, но этот смутьян доктор распускает среди своих пациентов странные слухи, которые любому разумному человеку покажутся чушью. Вот, к примеру, воспользовавшись наивностью Натали Мартыновой, он предложил ей помощь в изгнании привидения, которое преследует её после спиритического сеанса! А дело всего лишь в девичьей фантазии, он должен был объяснить ей это явление как доктор, а не как шарлатан!

— Мне бы не хотелось обсуждать с вами мистику, — попросил я.

— Как вам будет угодно, но вы в свою очередь избавьте меня от ваших беспочвенных подозрений! Делайте, что хотите, но не привлекайте к себе внимания добропорядочной публики! Негоже портить настроение водяному обществу.

— Разумеется, но, спешу заметить, в своих светских беседах водяное общества начало следствие ранее меня, — сказал я.

— Выходит, для них это особое развлеченье, — развёл руками подполковник.

Я согласился и решил более не донимать Юрьева своими домыслами. Пока, действительно, мои сомнения выглядели безосновательно. Юная девушка совершила самоубийство... застрелилась... опять сомнение... не слишком подходящий способ самоубийства для барышни...

Затем я нанёс визит Лужицкой. Её несколько удивило моё желание узнать о событиях двадцатилетней давности, но она постаралась скрыть своё удивление.

— Мне очень тяжело вспоминать об этой трагедии, — произнесла она печально, — Так сложилось, что Ильинский стал моим опекуном, хотя был старше всего на пять лет... В юности я была очень неспокойной барышней, постоянно норовила улизнуть на тайное свидание с понравившимся ухажёром... Только став опекуншей, я поняла, как бедный Марк намучился со мной... В ночь его смерти я убежала из дому, мне до сих пор неловко вспоминать об этом.

Лужицкая с трудом скрывала смущение. Хотя, как я заметил, чопорной даме было приятно вспоминать о проделках своей юности.

— Не знаю, как я и мой ухажёр отважились на ночную прогулку, — продолжала она, — мы могли стать лёгкой добычей для черкесских разбойников. Хотя у нас хватило благоразумия не покидать пределы имения Ильинского. Мы бродили по округе и сочиняли различные истории, от которых мне становилось жутковато, каждая тень от дерева казалась тенью мертвеца...

Она на мгновение прервала свою речь, погружаясь в воспоминания.

— Я вернулась утром... Моя служанка крепко спала — я дала ей снотворного, чтобы, вдруг проснувшись, она не обнаружила моего отсутствия. Я очень надеялась, что опекун не хватился меня... Тише мыши я пробралась в свою комнату... Примерно через час горничная постучала ко мне и со слезами на глазах сказала, что барин и барышня лежат мёртвые в гостиной... Я не сразу поняла, о какой барышне идёт речь... Только войдя в гостиную я поняла, кто приходил к Марку. Я не сразу поверила своим глазам. Мне показалось, что они просто уснули за ужином.

— Вам известна причина самоубийства?

— Спросите у Боровикова, — ответила Лужицкая суровым тоном.

— Когда вы вошли в гостиную, что вы увидели? Прошу вас, попробуйте вспомнить! — я очень надеялся на её помощь.

— Я увидела разбитые бокалы вина на полу и поднос с нетронутыми фруктами. Как сказал лакей, барин попросил его принести в гостиную белое вино, фрукты и два бокала... Он явно кого-то ждал...

Вдова Лужицкая не могла сдержать слёз. Я не стал боле докучать ей и, поблагодарив за помощь, откланялся.

Господин Боровиков, похоже, был готов к моим вопросам, поэтому ответил спокойно и уверенно.

— В те времена я был влюблён в Куликову, — признал он, — и мне не хотелось признать своё поражение. Множество лёгких любовных побед наделили меня неоправданным самомнением, я очень тяжело воспринял отказ барышни и не мог поверить в то, что это произошло именно со мной. Отвергнутые соперники нередко становились мишенью моих глупых шуток. И я решился на интригу. Я был молод и глуп, и не понимал, к каким последствиям может привести любое неосторожное слово... Я сказал Ильинскому, что у меня есть компрометирующие его род бумаги, и погрозился переслать их родителям Куликовой.

— У вас не было никаких бумаг? — уточнил я.

— Нет, — Боровиков опустил взор, — но, увы, мою игру поддержал Желков, который в юности был очень обидчив. Ильинский на днях неудачно пошутил и невольно задел Желкова, за что тот поклялся ему отомстить. На беду, он не успел остыть, когда ему подвернулась моя дурная затея. Желков подтвердил, что мои слова о компрометирующих бумагах — правда...

— Как отреагировал Ильинский?

— Он оставался спокойным и невозмутимым, как всегда. Мне показалось, что он раскусил наш глупый юношеский заговор. В его глазах даже мелькнуло сочувствие к двум отчаявшимся болванам. Я и Желков почувствовали себя посрамлёнными. Я и предположить не смел, что наша интрига приведёт к печальным последствиям.

Боровиков задумался, погружаясь в воспоминания.

— На следующий день был пикник. Нам показалось, что Ильинский забыл о нашем "шантаже", и я боле ни словом не обмолвился о мифических бумагах. Собралась вся наша компания, и нам было очень весело... кто бы мог подумать, что мы видим двух наших друзей в последний раз.