Предел равнодушия

Валентин, задыхаясь от злости, только и смог в произнести

Соловьев: ТЫ!! (и направляет свой указательный палец на Карпейкина)

Карпейкин (робко): я.

Соловьев (схватившись за голову, с криком): черт тебя задери, ты слепой? Посмотри, что ты натворил!!

Карпейкин: я прошу прощения... Валентин...Эдуардович...ну...ээ...вы понимаете...

Соловьев: что?.. Что?.. что

Карпейкин (виновато разводя руками): тормоза уже старенькие, а вы так резко затормозили... Вот я и того... Извините.

Соловьев: засунь свои извинения в... Скажи мне, на чем мне теперь ездить на работу? Машину теперь в ремонт.

Карпейкин стоит, потупившись в землю, бросая робкие взгляды на Соловьева. Он понимает, что вляпался в неприятную историю, и не знает, как из нее выпутаться.

Соловьев (продолжает): еще и денег придется выбросить немеренно. Весь зад в хлам (Соловьев, активно жестикулируя, напирает на Карпейкина). И все, блин, из-за того, что всякие придурки ездят на полуразвалившемся дерьме. Кто, мать твою, тебе техосмотр оформлял.

Валентин закончив тираду, начинает осматривать каждую трещину на багажнике и бампере.

Карпейкин (тихим голосом): Валентин Эдуардович.

Соловьев (резко встает и оборачивается к Карпейкину): что?

Карпейкин (отпрянув от Валентина): у моего зятя есть десятка, я могу попросить у него для вас, на время, чтобы было на чем ездить. А насчет денег на ремонт — страховая компания все возместит. Я все равно, извиняюсь, но помогу, чем...

Соловьев (с брезгливым выражением лица смотрит на Карпейкина и обрывает его, не выдержав): на кой черт мне твоя долбанная десятка?

Карпейкин (втянув голову в плечи): ну... ведь вы сами сказали...

Соловьев: что я сказал? Это не значит, что я буду пересаживаться с А8 на черте что. А про страховку забудь — я не собираюсь два месяца пороги обивать, чтобы получить потом копейки. Нет, меня это не устраивает.

Карпейкин (вдруг набравшись храбрости): но, это же единственный выход. Вызываем гаишников, они все фиксируют, и страховая потом все возмещает. По-другому же никак, почему вы....

Соловьев: и про ГАИ тоже забудь.

Карпейкин: но... Но как же без них, это...э

Соловьев: пробку видишь (показывает пальцем назад, где уже начинается образовываться затор из-за аварии). Вот. Пока они приползут, мы с тобой уже разберемся.

Карпейкин (побледнев от страха): разберемся?

Соловьев: не-не. Ты не бойся, я не душегуб какой-то. Значит план такой: сейчас я заберу у тебя права и документы на машину. Свою гробину оставь себе. Через неделю принесешь мне 150 штук, я тебе верну документы. Вопросы есть?

Карпейкин: но, подождите, это же не правильно, зачем мне отдавать права, если можно вызвать гаишников они установят мою вину и тогда я все равно буду вам должен. И 150 тысяч — это многовато. Тут нужно посчитать, а не на глаз мерить.

Соловьев (с раздражением): я гляжу, ты не согласен с моим предложением?

Карпейкин (возмутившись): нет, конечно. Это не правильно.

Соловьев (подходит вплотную к Карпейкину и тихо говорит): если сегодня не согласишься на мои условия, завтра к тебе домой приду уже с ментами. Я скажу, что ты специально разбил мою машину, а это уже статья. Зачем же доводить до этого?

Карпейкин (задохнувшись от возмущения): вы не посмеете, вы же... вы... не опуститесь до клеветы. Это ж простое ДТП, я же не специально разбил машину, все произошло случайно.

Соловьев (отвернувшись, снова осматривает повреждения своего автомобиля): ты плохо меня знаешь. А свидетелей найти легко. Сейчас я пока прошу, отдай мне свои права и документы на машину и ровно через неделю принесешь мне деньги. (Повернувшись к Карпейкину) Видишь, я еще добрый — даю неделю. Будь на моем на месте какой-нибудь бык — он бы тебе дал срок пару часов, иначе крышка. (Достает из пиджака визитку) Позвонишь по этому номеру, договоримся о встрече. (Видит неуверенность Карпейкина) Ну же, даю шанс выпутаться из этой истории. Завтра я уже буду очень зол, мне по твоей воле, придется ездить на работу на такси или брать машину на прокат, от этого мое настроение вряд ли улучшится.

Карпейкин (вертит в руке визитку и угрюмо говорит): вы готовы засадить меня в тюрьму из-за чертовых денег?

Соловьев (делает вид, что думает): да! Будет тебе урок, что ездить нужно на нормальных автомобилях.

Карпейкин: на нормальных? Вообще-то я не такой богатый, как вы, что бы себе иномарку покупать. И не вам меня судить. У вас нету денег на ремонт? Только сегодня утром вы требовали от меня взятку, вам мало приносят, что ли? Я, например, простой...

Соловьев (рявкнув): не твое дело, козел. Документы. Сейчас же! (И протягивает руку).

Карпейкин медлит.

Соловьев (прокричав): ну же!!!

Прохожие шарахнувшись от крика, пытаются поскорее проскочить мимо, чтобы ненароком не попасть под горячую руку. Карпейкин с брезгливым выражением лица достает из своего старенького пиджака портмоне и отдает его Соловьеву. Валентин забирает документы и кладет их в карман пиджака.

Соловьев: увидимся через неделю, (погрозив пальцем прямо перед глазами Карпейкина) и не думай забыть об этом, хуже будет.

Соловьев теряет интерес к Карпейину, достает мобильный телефон и вызываетл эвакуатор

Соловьев: девушка, нужен эвакуатор на улицу...

Валентин уходит прочь, а Карпейкин уныло смотрит ему в след. Он с горечью глядит на свой автомобиль и сжимает кулаки.

Следующая сцена.

ИНТ. На следующий день.

Здание Департамента. День.

Соловьев идет по коридору своего департамента, из одного из кабинетов выходит Елена Львовна с папкой с документами.

Елена Львовна: О, Валентин Эдуардович, я как раз к вам собиралась. Я сделала все, о чем вы меня попросили.

Елена Львовна протягивает папку Соловьеву. Валентин открывает ее и бегло проглядывает документы

Соловьев: спасибо большое, хорошая работа, Елена Львовна.

Елена Львовна (улыбнувшись): всегда пожалуйста

Валентин, закрыв папку, и пошел в свой кабинет. Елена Львовна провожает его взглядом. Но, немного постояв возле своего кабинета, она окликает Соловьева

Елена Львовна: Валентин Эдуардович.

Соловьев (оборачивается): да.

Елена Львовна: я хочу поговорить с вами... в вашем кабинете.

Соловьев (с безразличием): ну пойдемте.

Они заходят в кабинет начальника. Соловьев усаживается в свое кресло.

Соловьев: о чем вы хотели со мной поговорить?

Елена Львовна (присаживается напротив): я рассчитывала на большее, чем простое "спасибо".

Соловьев (нахмуривает брови, делая вид, что не понимает, о чем говорит Елена Львовна): что значит на большее?

Елена Львовна: Валентин Эдуардович, помимо того, что я все сделала за один день, я подчистила хвосты и все оформила как полагается. Проверке придется слишком глубоко копнуть, чтобы найти нарушения.

Соловьев: замечательно. И?

Елена Львовна: и я хочу получить заслуженную премию за эту работу, вы меня понимаете?

Соловьев: нет, не понимаю.

Елена Львовна покусывает губы и пытается найти слова, чтобы начальник понял, чего она хочет. Соловьев же смотрит на подчиненную с ухмылкой, было понятно, что он прикидывается и уже догадывается о причине этого разговора.

Елена Львовна: ладно, я скажу прямо. Я хочу 20 тысяч долларов

Соловьев (от удивления округлив глаза): что вы хотите?

Елена Львовна: 20 тысяч долларов. Вы не ослышались. За это (указывая пальцем на документы) вы получите больше. Намного больше. Эта организация выложит кругленькую сумму за нужные документы, потому что не просто так потребовалось сделать их в сверхсрочном порядке. Это же шесть строящихся жилых домов в элитных районах, здесь крутятся миллионы долларов.

Соловьев (перебивает Елену Львовну и смотрит на нее своим равнодушным и холодным взглядом, в котором можно прочитать: "Тебе конец!"): Что вы о себе возомнили, вымогательством занялись. Да я мигом вас отсюда вышвырну. Вы свободны, можете собирать вещи.

Елена Львовна (сидит на стуле уверенно и смотрит на начальника с вызовом): и это ваша благодарность? (В голосе чувствуется издевка).

Соловьев (привстав): что? Вы себя-то оскорбленной стороной не считайте. За клевету могут и посадить, не думайте, что я стерплю такое отношение ко мне.

Елена Львовна: успокойтесь, Валентин Эдуардович и сядьте. Я хочу, чтобы вы знали, перед тем как захотите обвинить меня в клевете. Я уже 4 года подряд захожу в кабинет начальника с включенным диктофоном. Однажды ваш предшественник меня крупно подставил, что очень сильно сказалось на моей карьере и личной жизни. После этого я всегда страховалась, иначе никак. Начальник говорит что-то сделать, но потом, когда всплывают дерьмо наружу, все шишки летят на простого работника, а босс не при делах. И наш с вами разговор я записала на диктофон. Так что не думайте, что когда дело дойдет до милиции, я стану молчать. Неет. Я передам им запись и скажу, что вы за эти документы получили неплохую сумму денег. Вы этого хотите?

Соловьев (в его взгляде читается злоба, он едва не скрипит зубами): вы блефуете, ни один нормальный человек не станет таскать с собой диктофон.

Елена Львовна: вы хотите проверить? Только вы сильно ошибаетесь. В этом гадюшнике без страховки не выжить. Я хочу получить деньги и уволится. Эта работа мне уже поперек горла, как и вы сами. Не знала я, что вы жадный человек — за такие бумажки бизнесмен все отдаст. А что такое 20 тысяч. Тьфу, копейки, но мне на жизнь хватит.

Соловьев уставился на собеседницу и задумался, почесывая подбородок. Елена Львовна без страха и сомнения смотрит на начальника. Она уверена в себе, но в тоже время сильно рискует.

Соловьев: хорошо, вы получите свои 20 тысяч долларов, но в обмен на эту запись.

Елена Львовна: нет-нет, я лучше ее сотру, чем отдам вам. И зачем она вам, я же не могу дать гарантию, что не сделала себе копию.

Соловьев (кривит губы): но знайте, если эта запись всплывет, я вас похороню. Свободны. И заявление об увольнении мне на стол.

Елена Львовна без лишних слов уходит из кабинета начальника, который сидит мрачнее тучи.

Соловьев (ударив кулаком по столешнице): сучка, бля, развела меня.

Соловьев со злостью достае мобильник из портфеля и набирает номер Николая

Соловьев (стальным голосом): твои бумажки готовы, приезжай в ресторан "Виконт" сегодня вечером. До встречи.

Соловьев бросает телефон на стол и резко встает. Порой он делает движения руками, как будто пытался что-то ударить. Он расстроен и разозлен выходкой своей подчиненной.

Следующая сцена.

ИНТ. Коридор. Утро.

Елена Львовна выходит из приемной и сразу же теряет все хладнокровие, она касается лица и часто дышит. Руки у нее трясутся от волнения. Переведя дух, она идет в свой кабинет, но лицо по-прежнему бледное, а в глазах читается тревога.

Следующая сцена.

ИНТ. Вечер. Ресторан "Виконт".

В зале играет тихая музыка из динамиков, стоящих возле небольшой сцены. Люди, сидящие в ресторане, богато одеты. Мужчины сидят в костюмах от элитных моделей, женщины — в красивых платьях или дорогих костюмах, их шеи и руки украшены драгоценностями. Ресторан обставлен в стиле, подражающем всевозможным веяниям в архитектуре Европы 19 века. Под потолком висит люстра, в которой светильники стилизованы под старинные свечи, стены, окрашенные в мягкие бледные тона, увешаны тематическими картинами. Владелец ресторана специально создал атмосферу званого ужина у какого-нибудь знатного дворянина. Официанты одеты в костюмы слуг и расторопно обслуживают посетителей.

В углу зала сидит Соловьев и неторопливо ужинает, запивая пищу французским вином. Как только в двери входит Николай, Валентин махает ему рукой, приглашая к столу. Бизнесмен садится напротив Соловьева, молоденькая официантка сразу же подходит к новому посетителю, протягивая меню, но Николай жестом отпускает ее, заказав лишь чашку кофе. Валентин, промокнув губы салфеткой, берет бокал с вином и откидывается на стуле. Лицо Николая выглядит уставшим, а взгляд потухшим.

Соловьев: зря ты отказываешься отобедать здесь. Лучшего места, где можно утолить голод, в этом городе нет.

Николай (невесело): я не голоден и времени у меня мало.

Соловьев (улыбается): веселей, Николай, веселей. А то вид у тебя как у заплесневелого сыра.

Николай отвечает ему долгим взглядом.

Соловьев: хорошо-хорошо, не буду тебя доставать.

Валентин ставит недопитый бокал с вином на стол и полез в портфель, чтобы вытащить документы. Николай берет их и начинает читать.