Северный путь. Часть 1 ( фэнтези )

— Ну что, господа Стражи, возвращаемся на тропу, — неестественно ровным голосом сказала она, изо всех сил стараясь не выказывать своих чувств.

Смех в мгновение стих. Все трое испуганно уставились на нее, наконец, осознав, что они себя выдали.

Глава 3. Долг и расплата

Финист открыл было рот, чтобы хоть как-то объясниться, но Герда, не желая слушать оправдания, спряталась за густыми можжевеловыми кустами. Она скинула с себя опостылевшую рубаху Ягини и натянула походную одежду. По щекам незнамо от чего текли крупные слезы.

Стражи! Говорили, что все они сгинули во время Войн за веру, а дар Стражей выродился из человеческой крови из-за того, что люди отвернулись от питавших его старых богов, но нет. Видно, еще остались люди с невероятными способностями: оборотничество, левитаторство... Так вот почему отец согласился провести их через Пущу — счел своим долгом помочь тем, кто так долго служил всем мидгардцам, не требуя ничего взамен. Это такая честь! Только вот отцу-то они доверились, а ей нет. Конечно, он ведь был уважаемым человеком. Даже Заградский побаивался навязывать ему свою волю. А кто она такая? Всего лишь глупая девчонка, которая ничего кроме книг и леса в жизни не видела. На нее понадеялись, а она завела их в западню и чуть не погубила.

Герда подавлено всхлипнула, отерла ладонью лицо и принялась заплетать распущенные волосы в косы. Сидевший рядом кот мыл лапами заостренную мордочку, то и дело бросая на нее тяжелые взгляды. Совладав с эмоциями, Герда вернулась на поляну.

— Куда нам идти? — деликатно поинтересовалась Дугава, в то время как мужчины, потупив взгляды, переминались с ноги на ногу у нее за спиной.

— Туда, — неопределенно махнула Герда в сторону валежника на противоположном краю поляны, в котором только что исчез рыжий кошачий хвост.

Путь к роднику нашелся на удивление быстро. То ли лес поредел, то ли помогли метки на деревьях — через несколько часов они уже были на поляне возле болота, где остался злосчастный походный котелок и одежда Финиста.

Рядом пасся маленький табун из четырех лошадей. Похоже, Золотинка, учуяв запах хозяина, согнала сюда своих товарищей. Пустельга счастливо фыркнула, завидев людей. Толстун, не обращая на них никакого внимания, продолжил стричь пожухлую траву. Яшка демонстративно отвернулась, всем видом выказывая негодование по поводу того, что хозяйка ее бросила. Но стоило подойти к ней поближе, как кобыла тут же оттаяла и подставила морду, чтоб ее почесали между ушей.

Дело шло к закату, поэтому решили двинуться в путь на следующее утро, чтобы не угодить в темноте в трясину. Когда доедали ужин у костра, над ними пролетел рой светящихся шариков.

— Что это? — встревожено спросил Ждан. — Это они нас в ловушку заманили!

— Прислужники Хозяйки леса, — пожал плечами Финист, хищным взором окидывая круживших над головами светляков. — Видно, она их специально создала, чтобы заманивать беспечных путников в свое логово.

— Нет, это болотные огоньки, — возразила Герда. — Они сами по себе. Если бы они существовали только по ее велению, то исчезли бы вместе с ее гибелью, как терем.

— Интересно, куда это они? — задумчиво пробормотала Дугава, когда огоньки вдруг сорвались с места и полетели прочь.

— Нового хозяина ищут. Да только вряд ли найдут. Скорее всего, осядут на каком-нибудь болоте побольше и на этом упокоятся, — ответил кот, но никто кроме Герды его не услышал.

Наутро они отправились в дорогу. Лес как будто посветлел и расступился. Ехать стало значительно легче. Деревья уже не взирали с мрачностью черных туч на путников, имевших несчастье заплутать под их кронами. То тут, то там раздавались нежные трели перелетных птиц, которые уже начали собираться на юг, в благостный вырий, где круглый год светит солнце и никогда не бывает холодно.

Возле русла пересохшей реки Герда ненадолго задержалась: спешилась, подняла с земли сухую ветку и пошарила под корягами у оврага. Ждан с Дугавой уехали вперед, а Финист остался ждать у тропы.

— Что там? — настороженно спросил он. Герда видела, что напряженность между ними не давала ему покоя. Переживал, что она их выдаст? Ну, конечно, ведь она совершенно обычная человечка, чего еще от таких ждать?

— Нет ничего, — озадаченно ответила она.

— Тогда едем.

Герда кивнула и забралась обратно в седло.

— Раньше здесь под корягами был большой гадючник, а теперь от него и следа не осталось, — едва слышно произнесла она.

Кот ловко перелез с крупа лошади на переднюю луку седла:

— Чары ведьмы покидают Пущу вместе с демонами.

— Но... — сдавленно выдохнула Герда. — Я не хочу, чтобы что-то менялось. Здесь всегда было так хорошо и спокойно.

— Жутко, ты хочешь сказать, — поправил кот. — Если тебе так нравился этот лес, почему не согласилась на предложение ведьмы? Могла бы сама стать хозяйкой и вершить его судьбу.

— Она требовала, чтобы я убила сокола... Финиста, — Герда обернулась. Финист пристально смотрел на нее. У его виска вздулась небольшая жилка. На лбу блестел пот. Герда нахмурилась и снова перевела взгляд на кота. — Теперь лес погибнет из-за нас.

— Не погибнет, а переродится, станет обычным. Вот увидишь, скоро люди перестанут бояться. Начнут собирать грибы и ягоды, дрова рубить, на зверя охотиться... Может, дорогу проложат. Будут тут большие обозы из сел и местечек на ярмарку ходить.

Герда грустно вздохнула и ссутулила плечи.

— Выше нос, — подбодрил ее кот. — Может, оно и к лучшему. Уходить всегда проще, когда за спиной ничего не остается.

— Я не собираюсь уходить, — упрямо сказала девушка.

— Посмотрим, — хмыкнул кот и перелез обратно на круп, где сидеть было удобней.

Через день к полудню путники покинули Дикую пущу и въехали в Подгайск. Приграничный городок мало чем отличался от соседних деревень: все те же покосившиеся дома из посеревшего от времени дерева, пара казенных построек и неизменно возвышавшаяся над селением белая колокольня единоверческой церкви. По улице с деловым видом сновали куры-пеструшки, чуть вдали на лугу паслись коровы, а на центральной площади выставляли товар купцы, обмениваясь последними новостями с гостями из приграничной Кундии.

У коновязи возле придорожной корчмы всадники спешились. Финист отсчитал пятьдесят монет в кожаный мешочек для Герды. Она молча засунула его себе за пазуху и, в нерешительности потоптавшись пару мгновений на месте, зашагала в сторону ратуши — массивного двухэтажного здания из красного кирпича. Больше она их не увидит.

Герда остановилась на пороге ратуши и, собрав волю в кулак, отворила дверь. За столом в передней сидел старик-писарь и что-то задумчиво выводил на листе дешевой желтой бумаги.

— Где можно найти Вальдемара Заградского? Долг ему хочу отдать, — писарь задумчиво поднял глаза.

— На охоту поехал, — после затянувшегося молчания ответил он и снова уставился в свой лист. — До сих пор не вернулся. Видать, в сторожке на краю Пущи заночевать собрался. Там и ищи.

— Спасибо, — кивнула Герда и вышла.

* * *

Финист смотрел вслед Герде, досадливо покусывая нижнюю губу.

— Не боишься, что она нас выдаст? — настороженно спросил Ждан.

Финист медленно перевел на него взгляд, не зная, что ответить.

— Почему мы не можем переночевать на постоялом дворе? — возмущалась Дугава, наблюдая, как Финист раскладывает по седельным сумкам купленную на ярмарке еду.

— Да, я уже все бока отлежал на стылой земле, — поддержал ее Ждан.

— Хватит ныть, — резко оборвал их Финист. — Нам нельзя нигде надолго задерживаться. Да и денег осталось впритык.

— Не надо было тратиться непонятно на что, — проворчал Ждан.

— А ты предпочел бы просидеть до конца жизни в погребе той ведьмы? Девочка отработала все монеты, что я ей дал, до последней. Если бы не она, нас, возможно, и в живых сейчас не было.

Финиста терзало необъяснимое чувство вины. Он не должен был ее отпускать вот так. Одна она не выживет.

— Но кто теперь поручится, что она не донесет на нас Голубым Капюшонам? — продолжал раздражать его Ждан.

— Не донесет, я уверен.

— Почему? Ты прочитал ее мысли? Я видел, ты пытался.

— Нет, я не телепат и читать могу только мысли животных. Но аура у нее...

— Какая? — переспросили Ждан с Дугавой одновременно.

— Странная... такое ощущение, что с ней рядом есть кто-то еще, но мы его не видим.

— Призрак? — предположила Дугава.

— Не думаю. Призраки привязываются к месту, а не к человеку. Это что-то другое. Если бы у меня было больше времени, возможно, мне бы удалось заставить ее раскрыться.

— Почему ты не попросил ее поехать с нами? Думаю, она бы согласилась, ведь у нее никого здесь больше не осталось, — предположила Дугава.

— Стойте, вы ведь это не всерьез? — не на шутку встревожился Ждан. — Мы же ее толком не знаем. Один раз спасла, другой и погубить может. Слушай, Финист, я все больше убеждаюсь, что ты был прав. Надо поскорей убираться отсюда, а то чего доброго действительно на костер попадем.

— Вот и ступайте, — быстро согласился предводитель. — Отойдете от города на пару верст, найдете подходящую поляну и разобьете лагерь. Я вас позже догоню. Только границу без меня не переходите, ясно?

Дугава быстро кивнула и потащила упирающегося Ждана к лошадям. Финист решительно направился к ратуше. Одним человеком больше, одним меньше, какая к демонам разница? Он обязан ее забрать.

— Сюда девушка заходила. Невысокая такая, светловолосая, — поинтересовался Финист у писаря.

— Герда?

— Да. Где ее найти?

Писарь оценивающе глянул на чужака, раздумывая. Что-то в выражении глаз Финиста неизменно располагало к нему собеседников, особенно когда это было нужно позарез. Так вышло и сейчас.

— В сторожку на краю Пущи пошла. Только... я бы на твоем месте поспешил. Там ее Вальдемар, покойного Заградского сын, поджидает. У него к ней не самые добрые намеренья.

— В смысле? — смутился Финист. Он ведь не посмеет?.. Это против всех законов! Даже единоверческих.

Писарь пожал плечами и вернулся к работе, всем видом показывая, что и так сказал лишнего. Финист вихрем вылетел из ратуши, вскочил в седло и помчался по той дороге, по которой они ехали вместе с Гердой этим утром.

* * *

Сторожка — крохотная избушка с соломенной крышей — находилась у самой опушки старого леса. Здесь часто оставались на ночь припозднившиеся охотники, чтобы не бродить по городу в потемках и не беспокоить сон своих домочадцев. Вальдемар любил охоту с детства. Обычно он собирал ватагу детей постарше и гонял по округе малышей, отбирая у них игрушки, лукошки с грибами и ягодами и вообще все, что только можно было отнять. Вальдемар называл это выкупом, а тех, кому не посчастливилось попасться с пустыми руками, ждала большая порция тумаков. Взрослые смотрели на это безобразие сквозь пальцы, не смея жаловаться земскому главе на недостойное поведение его единственного наследника.

Герда была излюбленной жертвой для игр Вальдемара, а все из-за того, что десять лет назад она напрочь отказалась стать его "дамой сердца" и в довесок окатила заносчивого мальчишку студеной водой. С тех пор один вид ее льняных косичек не давал ему покоя, и он, кидая все свои дела, бросался за Гердой, впрочем, догнать ее удавалось далеко не часто.

С тех пор прошли годы. Дети выросли, и Вальдемар практически не наведывался в Дрисвяты, а Герда старалась обходить усадьбу Заградских стороной, чтобы ненароком с ним не пересечься. Но несколько месяцев назад Вальдемар сам заглянул в их дом и долго о чем-то беседовал с отцом на повышенных тонах. В тот день Герда по обыкновению задержалась в книжной лавке, поэтому слышала лишь последнюю часть их разговора, притаившись за дверью. Вальдемар требовал, чтобы отец позволил забрать ее в усадьбу Заградских и сделать ее своей содержанкой. Лесник вначале опешил, а потом рассвирепел и чуть было не задал нахалу знатную трепку. Герда вовремя его остановила и метлой выпроводила Вальдемара за дверь.

После этого сладить с сыном Заградского уже не представлялось возможным: он специально поджидал Герду в темных, безлюдных местах, умолял, требовал, угрожал, чтобы она ответила на его ухаживания, но она оставалась непреклонно. И даже не из-за глупой детской мечты, не из-за приколотой к вороту вересковой броши, а из-за того, что сам вид Вальдемара вызывал чувство брезгливости, от его запаха живот сводила болезненная судорога, а от прикосновений хотелось отшатнуться и со всех ног бежать прочь, как от чумного.

Вот и сейчас было не по себе от предстоящей встречи. Но чтобы сохранить отцовский дом, нужно отдать Вальдемару долг, а попросить кого-нибудь сделать это за нее Герда не решалась.

— Может, все-таки передумаешь? — со слабой надеждой спросил кот. — Эти деньги очень пригодились бы в дороге.

— Я не собираюсь никуда уезжать.

— Сегодня — нет, а завтра?

— А завтра я вернусь домой.

Кот насупился и замолчал. Набравшись мужества, Герда постучала в дверь. На пороге показался высокий плечистый парень с кудрявыми волосами. Ворот рубахи был широко распахнут, выставляя напоказ смуглую мускулистую грудь. Герда тут же уловила резкий хмельной запах. Из головы выветрились все мысли, кроме одной — бежать.

— Заходи, — велел Вальдемар, в то время как Герда отчаянно пыталась вспомнить, зачем сюда пришла.

— Я... — начала заикаться она. — Я... деньги... Долг отдать. Вот.

Герда протянула Вальдемару кошель. Парень пристально глянул на нее и кивнул головой в сторону дома:

— Заходи.

— Зачем? Я лучше тут отдам и... пойду, — Герда вложила кошелек в его руку и попятилась, но Вальдемар ловко подхватил ее и втолкнул в дом.

— На улице деньги только торгаши передают, — сказал он, запирая дверь на засов. — А мы ведь друг другу не чужие, с детства знакомы. Да и горе общее нас роднит. Теперь мы оба сироты. Нет?

— Я слышала про вашего отца. Соболезную. Он был... хорошим человеком.

— Хорошего человека помянуть надо. Садись, я тебе сбитня налью. Пробовала? У него такой сладкий медовый вкус — тебе понравится.

— Нет, спа... спасибо, не стоит. Я... меня ждут, — неловко соврала Герда.

— Кто? Рыцарь на белом коне с большим мечом? — недобро рассмеялся парень. — Я верил в твои сказки, когда был ребенком. Если не заметила, я вырос. И ты тоже.

От страха сердце ухнуло куда-то вниз. Герда начала пятиться, пока не уперлась спиной в стену.

— Выпустите меня, — взмолилась она.

— Уходишь так быстро? Это неучтиво, — он тихо цыкнул и приподнял ее подбородок кончиком пальца. — Личико красивое, а вот манер не хватает. Хотя стоит ли удивляться, кто из местных может ими похвастаться? Мне следует поучить тебя вежливости? Послушанию? Смирению?

Вальдемар, будто играя с загнанной в угол дичью, наматывал кончик косы себе на палец. Герда сжалась в комок, желая провалиться сквозь землю, исчезнуть, раствориться в воздухе, лишь бы не видеть этого жуткого хищного взгляда.

— Будешь теперь меня слушать? — зашипел он, теряя терпение. — Чего молчишь?