Зачем я здесь?

. А за окном — зелень. Что бы это значило? Ведь осень, листья желтые падали с деревьев в школьном парке. Может, там купол какой-нибудь дополнительный, типа оранжереи. Ничего не разберешь в окно. Верещалка стихла, и то счастье. Ну да, я хотел подумать...

так... мне надо для начала:

— поесть, расческу, зеркало, одежду, комп с сетью. Комп — обязательно, иначе рехнусь тут. И, может там словарь найду пошире, а то половину слов "принца" не понимаю. И он, наверное, половину не понимает моих.

И тут раздается щелк-щелк и прямо из стены является как мимолетное виденье, как гений чистой красоты. Нет, но ведь красив до усрачки! Глаза серые сердитые, губы сжаты. Недоволен. Чем это, интересно?. А на подходе недовольство стер, улыбочку изобразил:

— Доброе утро, нелл-наш! — и вдруг без всякого перехода пальцами прямо в меня. Я аж перекосилась от неожиданности, ногами дернула да как заору на родном русском:

— Мерзавец! Скотина! Маньяк! Пусти!

— Тише... Я игрушку достать.

Но пальцы убрал.

— В душевой твоя хрень! — первые три слова умудрилась вспомнить на таргашском.

-Что? Ты смогла достать? — бровь приподнял, словно засомневался, но в душевую шагнул и вышел со своей фиговиной. Пружинка болтается. Сдохла игрушка.

— Как тебе удалось? — спрашивает небрежно, но как-то так ко мне подается, что видно: ужас, как ему хочется узнать.

— Не скажу. Сначала — еда! Одежда! Расческа! Зеркало! —

Я сердито завернулась в кремовый шелк, оставив только лицо неприкрытым, посмотреть же надо, что и как будет.

В его серых глазах плеснулась усмешка, словно солнечный зайчик в воде. А губы даже не дрогнули, ведет себя так, будто учитель с ученицей нерадивой. Подошел к стене, ладонью провел, и отъехала дверца. Все сенсорное, не понять, где кнопки. Пока я пялилась на эти манипуляции, в подобии шкафчика щелкнуло пару раз.

О! Поднос с едой! Второй поднос с чем-то серым и блестящим, и прозрачная сумочка с всякими полезностями!

— Спасибо! — сказала я самым строгим на свой взгляд тоном. Почему-то сделалось неловко вылезать из кремового вороха. Что за чушь, ведь только что валялась перед ним безо всего. Но принц вдруг проявил деликатность, и вышел, уже не через стену, а через вполне себе нормально открывшуюся дверь.

Костюм оказался брючный, серая блестящая ткань, легкая такая, немного штанины длинны, но можно завернуть. Еда — все те же чипсы, как в школе и напиток похожий. Мяса! Хочу мяса настоящего! Но сойдет и это. Главное, хорошо, что не вкусно, много не съем, а то после двух дней голодания не полезно наедаться.

Пока потихоньку жевала, он появился снова и спросил:

— Можно присоединиться?

— Да. И скажи свое имя. Ты мое знаешь, а я твое нет.

— Нгартард.

Разговаривали мы односложно и неторопливо. И вовсе не потому, что рты забиты едой, а потому, что мне трудно быстро подбирать таргашские слова. Когда нервничаю, мешаю с родными. А он, кажется, понял, что со мной надо разговаривать медленно, чтобы я получше понимала.

— Так расскажешь? Про игрушку?

— Все просто. Вспомнила арифметику, стала таблицу умножения повторять, она успокоилась, и попалась.

— Да? — удивился он, -ни одна нелла так не сможет.

— Но я не нелла. Я биоробот андров.

— Брось, ты не робот. Ты, скорее, похожа на ундулианку, только они меньше ростом и лица другие. — и он умолк, задумчиво глядя на тарелку с цветными штучками, будто их в первый раз видел.

Мне хотелось много чего спросить, и про ундулианок, и про то, есть ли у него нелла, и сколько ему лет. Спрашивать про то, что будет со мной, казалось совсем уж бессмысленным. Захотел бы, сам рассказал. А так, спрошу, а он соврет. Слишком, слишком мало знаю про этот мир. И я попросила:

— Нгарт, пожалуйста, можно, чтобы у меня был комп? С сетью? Иначе я тут заболею от безделья.

— Да, — отозвался он, выныривая из своих мыслей. Сейчас все будет. Мне надо скоро уходить. До вечера, Ан.

Надо же, не зовет нелл-наш. Ан! Приятно. Комп явился из очередного скрытого шкафчика. Едва Нгарт ушел, рванулась в сеть, нашла словарь интерактивный рисованный хороший, со звуковым сопровождением! Интересно, почему у них такие словари есть? Для иностранцев?

Комп — великая вещь. Не будь его, пришлось бы зарубки ставить вилкой на стене, чтоб знать, сколько дней прошло. А прошла неделя. Кое-что поняла, а многое -нет. Политика тут примерно как у нас, два если так можно сказать клана, или партии соперничают. Есть и большой внешний враг, ну да, тот самый, чей я биоробот. Но много и непонятного. Похоже, неллы вообще в стороне от сети, про них тут ничего нет. Ни рекламы для них, ни развлечений, ни форумов. Как будто их и нет вовсе. И еще есть какие-то мусорные поля и Ундулианское озеро, величайший резервуар чистой пресной воды. Про технику местную много. Энергосбережение, домашние роботы, которые вовсе не человекоподобные, а маленькие коробочки с лапками, болиды — для полетов и поездок по дорогам. Все это ужас как занимательно. Но пока никакой ниточки, никакой зацепки, чтобы понять, почему я здесь, и что со мной будет. Нигде про исчезновение андрского лазутчика, то есть меня, нет.

...Терпение, Аня, только терпение.

Тюрьма моя комфортабельная, еда — такая же, как в школе, и вечерами приходит Нгарт. Тоже и компом, и мы сидим по обе стороны громадной кровати и смотрим каждый в свой экран. Так странно. Иногда разговариваем. У него как и положено, была нелла и двое детей, мальчик и девочка. Оказывается, интересоваться жизнью девочки не принято, даже неприлично, она чужая нелла. А мальчиком он гордится, тот в военной школе.

А вчера накатило, и я спросила:

— Нгарт, ты меня больше не любишь?

Сложно так произносится "любишь", что-то вроде "нлеоларти".

Он сначала поднял бровь, потом попросил повторить, потом расхохотался так, что кровать затряслась.

Я надулась, молчу.

— Ан, ты хоть представляешь себе, что сказала? Нлеоларти! Это же... Это же это же нелла — ребенка! — Он все никак не мог остановиться, будто сто лет не смеялся. А наверное, так оно и было.

Отсмеявшись, Нгарт снизошел:

— Чувство неллы к господину называют таирти, а господина к нелле — тринарти. как бы тебе объяснить... Нелла принадлежит господину, он — заботится и покровительствует.

Но ведь ты совсем другая. Почему спросила так?

Конечно, мне бы уняться и не нарываться. Но когда на меня накатывает, уже остановится не могу.

— А то, что было сразу, когда ты меня сюда привез? Это что?

— Это? Развлечение. Забава. Разве было плохо?

— Хорошо, но...

— Что "но"? Тебе мало? Хочешь игрушку новую? Только не ломай больше. Она дороже, чем пять компов. Может сны делать, может — настроение.

— Не надо. Значит, не хочешь...

— А ты что, по многу раз читаешь одну ранму?

(Ранма, это к слову сказать, такая вещь, вроде романа, но там не только текст, но и картинки, и музыка и немножко видео).

— Если нравится, то да.

— Хм... все-таки в тебе много от неллы. Они тоже любят повторение. Хотя, может быть и повторил бы, с тобой... Если бы... Возраст общения у меня далеко позади. Теперь эта забава только под стимулятором... А стимуляторы — не только под запретом, но и ... Сейчас не могу себе позволить. Да и зачем? Тринарти обещал и слово сдержу.

И все. Нажимает клавиши, как ни в чем не бывало. А мне что-то даже стало стыдно, как будто нечаянно выведала у него что-то неположенное. Хотя что тут такого? Насколько я поняла, местные нравы такие: в 21 год тарг получает неллу, живет с ней примерно 10 лет или чуть больше, а потом она умирает, а у него изменяется гормональный статус, и он свободным от обязанностей размножения посвящает жизнь работе, путешествиям, спорту, политике.

Обидно до жути. Конечно, вряд ли он меня украл из школы от любви. Да и знают ли они тут, что такое любовь, в том смысле, как это у нас понимается. Скорее нет. Но все-таки. Какая-то десятая доля процента была. Пусть не любовь, так хотя бы пламенная страсть. Ведь это было просто феерично! Было... и больше не будет. Забава под запрещенным препаратом. Вроде наркомании у нас?

Нужна мне его... тринарти. Как щуке пятая нога. Или собаке? Докатилась, сама полезла с таким вопросом к мужчине. Но ему пофиг, кажется.. Ласково улыбнулся и пожелал доброй ночи. Какая тут добрая ночь. Лежу и все думаю: зачем? Ничего не придумала, кроме того, что тут какие-то политические интриги. Хорошего мало. Попадешь меж жерновами. Я трусиха. Другая бы давно объявила голодовку, потребовала объяснений, била бы посуду и где-нибудь в сети на форумах про права человека выступала бы: "Свободу гостье с другой планеты!"

Сижу в своей гламурной тюрьме, жую чипсы, и вечерами, когда приходит господин начальник, чувствую себя как кошка, которую хозяин допускает потереться о колени. А форума, где бы были неллы и их проблемы, не нашла. И вообще, кажется их в сети нет, совсем. Только тарги. Или у них сеть — своя?

Чего боюсь? А не знаю. Какое-то оцепенение напало. Все безразлично. Гиподинамия началась, наверное. Завтра начну зарядку делать.

С утра начала делать зарядку. Прыгала, приседала, отжималась до изнеможения. Зубрила новые слова. Искала сайты по истории Таргаша и его политическим делам. Нашла кое-то про адров. Официальна версия такая: после мусорной войны, которая была сто восемьдесят циклов тому назад, Небесный отец явил свой лик уцелевшим и позволил выбирать путь. Тарги выбрали путь улучшения свой внутренней природы (надо полагать, это их генетические программы), а адры — путь металла. Что это такое, не сразу поймешь, потому что вокруг этого много пышных слов накручено: и враги рода человеческого, и рабы машин, и нечестивые погубители телесной чистоты. В общем, империя зла. Единственное, что удалось понять: до мусорной войны нецелесообразно тратили природные ресурсы, что-то вроде того, что происходит у нас. Но почему-то это приписывается исключительно рождающим, женщинам, значит. Не знаю— не знаю. Мне все-таки кажется, что танки и ракеты обходятся дороже косметики и тряпок. А у ардов никаких нелл нет. Они с детства сращивают себя с разными чипами и механическими деталями, кажется, с возрастом у них только мозги остаются биологическими, да и то не полностью. И размножаются они как-то необычно. Опять много риторики, всяких слов: ужасно, безнравственно, противоестественно. Вроде бы, у них есть некие биофабрики, где детей выращивают в искусственных устройствах. А еще есть ундулианы, из считают отсталыми, потому что они живут примерно так, как и мы, только у женщин нет никаких прав. И другие страны, про которые в сети встречается только что-нибудь вроде "В городе Аюри в Лагаше рухнул мост и задавил проплывавшего по реке антирана", "В Нери отец убил сына". И не поймешь, как там люди живут.

А вечером Нгарт отчего-то пришел чуть повеселее, чем всегда. Мы вместе выпили по бокалу сока, и я решила спросить как можно небрежнее:

— А скажи, тарги все такие как ты?

— Какие это? — непонимающе нахмурился он.

— Ну такие... воруют ундулианок, пьют стимуляторы... по праздникам.

— Аааа... забавное у тебя мнение. Нет, конечно. Таких немного. Во-первых это недешево, а во-вторых... во-вторых, это оттого, что я пока не нашел свое внутреннее предназначение. А это самое главное для тарга. Потому и драконьи бои, и ундулианки.

— А неллы? У них есть предназначение?

— Конечно. Только им проще. У всех нелл оно одинаковое и известно им с рождения — служить господину, родить и вырастить детей.

— А потом сдохнуть! Хороша справедливость!

— Почему сдохнуть? Покинуть мир, выполнив свою задачу. Это же прекрасно, жить, сознавая, что каждая секунда твоей жизни посвящена предназначению! А что, у вас не так?

— Конечно, не так! У нас рождающие могут выбирать, кем быть и рожать ли вообще. И мужа выбирают сами. И живут подольше, чем мужчины.

— И что ваши рождающие навыбирали? Много ли среди них великих ученых? Политиков? Людей искусства?

Я задумалась. Ничего не шло в голову, кроме Софьи Ковалевской, Марии Кюри и Маргарет Тэтчер.

— А все равно несправедливо! Почему неллы должны умирать так быстро? А если она не может рожать?

-Как это не может? Если так — это тяжелая неизлечимая болезнь. Это невесело, но и у таргов случаются смертельные болезни.

— А я знала в школе одну неллу, ей сказали, что она бесплодна и если к окончанию школы не найдется возможности попасть в Храм Небесной матери, то она умрет в пятнадцать лет! Это несправедливо! Она здоровая и умная! Почему она должна умереть?

— Ты ничего не понимаешь. Это древний закон экономии ресурсов. Ты ничего не понимаешь в делах государства, а берешься судить.

— Я не берусь судить, мне жалко Таш. Ты обещал мне покровительство, ты — важная персона, сделай так, чтобы Таш взяли в служительницы Храма! — я приложила совсем немного усилий и всхлипнула. И мне стало так жалко и Таш, а особенно себя, что слезы полились как из ведра.

Мой хозяин, никогда не видевший подобного зрелища (неллы ведь пахнут, а не ревут), сначала смотрел не без удивления, потом забеспокоился, потом принялся гладить меня по голове и приговаривать:

-Тише...ну тише, пожалуйста, у меня от твоего воя голова заболела. Хорошо, попробую узнать. Как ее зовут, повтори?

-Таш! Она такая... таких там и нет больше... худенькая, как стрекоза. Пожалуйста, ты ведь можешь!

— Стрекоза? Что такое стрекоза? а, неважно...попробую узнать... — и Нгарт покинул меня сегодня раньше, чем обычно.

Почему-то после этой сцены мне стало полегче на душе. Спрашивается, почему? С чего бы верить, что он станет выполнять свои обещания. С чего бы жалеть его? Подумаешь, предназначения не нашел, герой недоделанный. Хотя... что я о нем знаю?

Полдня думала о том, как бы подъехать к Нгарту с хитрыми вопросами, такими, чтобы хоть что-то узнать про свою участь. Ведь не собирается же он держать меня тут всю оставшуюся жизнь. Вряд ли ему требуется в моем лице кошка, с которой приятно вечерами вместе помолчать. Ничего пока не придумала, буду спрашивать, что в голову взбредет. Ведь если напрямую спросить — он попросту соврет.

Но моим хитроумным планам не суждено было сбыться. Нгарт ворвался в комнату как вихрь и сдернул меня за руку с постели, увлекая за собой в открывшийся прямо в полу люк:

— Быстро! Минбезовцы! дальше шла совершенно непонятная фраза, должно быть, затейливое ругательство.

Через тесный лаз мы вылезли за пределы двойного купола. Синий болид с прозрачным верхом гудел призывно.

— Скорей!

Боже мой! Щелкнули ремни, машина взревела и взмыла вверх. Страха не было. Было ощущение чего-то нереального, как в компьютерной игре. Нас болтало, мотало, швыряло.

Нгарт ругался сквозь сжатые зубы, наверное. Потому что я ни слова не понимала.

Потом почему-то мы стали терять высоту, темная дорога шипела и плавилась под болидом. Или это так мне казалось.

Раздался грохот, машину развернуло и бросило в сторону. Нгарт с трудом выровнял болид, но что-то пошло не так. Скорость стала падать.