Проклятие

Глава 4.

Кх... кх...

Я, стоя на четвереньках, задыхаюсь от кашля. По-моему, вода течет даже из ушей. Сама не поняла, как выбралась. Острая боль пронзает сломанную руку. Я перевожу взгляд вниз и вижу кусок деревяшки, и он торчит у меня между ребрами. Между моими бедными ребрами... Я спасительно теряю сознание.

Вершина горы... а в прошлый раз было озеро. Я разглядываю дымящуюся пустоту внизу и плюю для проверки. Никто разъяренный наверх не полез, следующим отправляю небольшой камешек. Шорох, он сталкиваясь с другими камнями летит ко дну, а потом опять тихо, удара об землю я не слышу. Сон, наверно... Как и все пребывание в проклятом мире...

-Это сон? — ору я, заскучав в тишине.

Эхо приносит слова, но они совсем другие.

"Вас будет трое, он один.

И смоет дождь печаль равнин,

Как ночи древней чернота,

В нем будет все, дыханье льда,

Сплетенье грез, огонь глубин.

Вас будет трое, он один... "

Какое длинное эхо...

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Чудом я выплываю. Никогда не умел хорошо плавать, но сейчас меня просто вышвыривает на берег. Я без сил ложусь на нагретых солнцем камнях и произношу заживляющее заклятье. Сила была в волосах, но немного ее есть и в крови. Этого достаточно, чтобы поверхностно заживить раны. Если она жива, я ее найду. Все берега излажу, но найду хотя бы ее труп. Что маловероятно. Если это она съела плоды синельника, то убить ее будет очень трудно. Это редкое растение, мечта всех магов и искателей приключений, чей куст я нашел около дома. Пары ягод достаточно, чтобы заживить все раны, а если съесть несколько стручков.... Придется как следует помучиться, чтобы ее прикончить. Но это приятные муки. Вернее всего утопить, подержать несколько часов под водой на всякий случай. Я мечтательно зажмуриваюсь и засыпаю.

Когда открываю глаза, уже вечер. Первое ночное светило Рвина эл"дорахала уже появилось на небе, но его зеленоватого света вполне достаточно, чтобы я мог осмотреться. О нет! Фхаас! Валор ее побери! Эта аррр-нд-ра мерр-дыы-ххха мирно спит совсем рядом. Только на противоположном берегу реки. А течение-то спокойней не стало. Но как говорил мой учитель, если цель того стоит...

Осторожно, надеясь, что лишний всплеск ее не разбудит, соскальзываю в воду и хызз-раа... арх-ыын.... меня сносит куда-то далеко на камни... Фхаас, мои незажившие раны, боль дерет их на части... Я все равно выживу. Только, чтобы убить ее. Исключительно ради того, чтобы убить ее. Сдираю руки в кровь о колючий кустарник, выползаю на берег. Также на четвереньках тихо ползу вперед, сил подняться больше нет. Плевать на раны, сейчас я уже близко и, пока она спит.... Улыбаюсь в предвкушении, протягиваю руки...

-АААААААААА!!!!

-Хызз-раа... роккк-нар-ррож... мой нос...

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Я открываю глаза после странного сна в паршивом настроении, присматриваюсь, что-то темное загораживает мне небо. Шеи касается ледяное и мокрое.

-ААААААААААА!!!!!

Резко вскидываюсь и от неожиданности впечатываюсь лбом прямо в то, что ко мне тянется. Хруст и невнятный вопль. Ругань на непонятном языке. Маньяк!! Как тесен и этот мир. И как он здесь очутился? Весь мокрый, значит, приплыл. Ничего себе, он что свалился за мной следом?

Он лежит, сжавшись в один комок, и зажимает лицо. Опять кровь! Не падай, ты же только из обморока. Вдохни, дыши, давай же. Дурнота медленно отступает. По-моему, я ему сломала нос, причем как следует... Меня сейчас стошнит... Маньяк глухо поскуливает и матерится, это и без перевода понятно. А я наконец вспоминаю про то, что меня в этот обморок отправило. Странно, но я могла бы поспорить, что у меня не все кости были целы. И эта деревяшка... но не видно ни одной царапины, ни капли крови, ни шрамов. Я крута! Я... мутировала? Ладно, потом подумаю, а вообще есть хорошая идея! Пойду на телевиденье, стану знаменитой, в меня в прямом эфире будут швырять ножи и другие небезопасные предметы, а я выживу... Хотя нет, плохая, я крови боюсь, особенно своей.

И где все остальные? Где мой волк? И Чет? Поблизости их нет. Пустой берег реки, я оглядываюсь на темные заросли вокруг. Только стонущий маньяк рядом. Кричу, но никто не прибегает и не суетится около меня, как каждый раз, когда я при них повышаю голос. Становится обидно. Про меня что, только он вспомнил и кинулся на помощь? Или скорее всего грохнулся в воду следом. А я ему врезала, хоть и случайно. Извинюсь, ну и ладно, что не понимает...

На мои попытки что-то сказать он злобно сверкает глазами и пытается подняться, но тут же падает обратно. Трясется мелкой дрожью как в лихорадке, а затем его выворачивает наизнанку сегодняшним завтраком.

-Ничего, держись. Все будет хорошо. Нас скоро найдут. Очень больно, бедненький? — успокаивающе сюсюкаю с ним как с младенцем, а то он и так нервный.

-Мерр-дыы-ххха... — сомневаюсь, что сказал что-то приличное.

Приседаю на корточки в отдалении от его бьющегося в трясучке тела. Конечно, я не брезгую соседством с испачканным героем, единственным, кто пришел мне на выручку... Я снова кошусь в его сторону. Ну ладно, может совсем немного. Он тянет ко мне руки, и они бессильно опадают.

Рано или поздно придет хотя бы волкот, не бросит же он меня. Если повезет (в последнее время я в своем везении почему-то стала сомневаться). Пыхтя от усердия, перетаскиваю, маньяка на чистое место, он хоть и костлявый, но такой здоровый. Дрожит и лязгает зубами, чуть не отхватывая один из моих обожаемых пальцев. Я не обижаюсь, он же не нарочно. Вздохнув, устраиваюсь рядом с ним на ночлег, злобно сопя, отбиваюсь от обнаглевших комаров. На костер надеяться нечего. Холодно, мокро, ничего не видно, и я хочу есть. На небосклон медленно восходит вторая луна, еще один прекрасный день подошел к концу.

Утро меня не радует еще больше. В солнечном свете я в подробностях вижу, во что превратилась моя одежда. От нее остались одни дыры и лохмотья между ними, хотя джинсы еще держатся, и даже кроссовки я в реке не потеряла. Подошва отваливается, но она хотя бы у них есть. А вот мобиле пришел конец. Я вздыхаю и швыряю ее пластиковые, разбитые на многие части останки в воду. Покойся с миром моя любимая сим-карта. Вытираю непрошеную слезу, мы с ним так много вместе прошли-и... Маньяк грустно скулит, (он опять пробовал подняться и без сил рухнул обратно) озвучивая мое жалостливое настроение.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Четвертый или пятый? Или уже шесть раз я никак не могу ее убить...

Мысли, они такие нечеткие. Я давно сбился со счета. Великий маг Лирх"виана, собирающий дань всех окрестных поселений, один из двенадцати Сильных не может, арх-ыын знает сколько раз, прикончить простую человеческую девчонку. Всю ночь провалявшись рядом с ней, с трудом выскальзывая из больного бреда, никак не мог до нее дотянуться. Придушить. Ну хоть скинуть ее снова в реку, но не было сил. Тот удар оказался последним, что смогло выдержать мое израненное тело. Сегодня не лучше, мучительно ноет голова, да и все остальное тоже, сказалась ледяная вода реки, и у меня начался жар. Троится в глазах, и как же меня тошнит, я ни о чем не могу думать... Если б не месть, я бы с удовольствием остановил свое сердце, лишь бы не чувствовать все эти потрясающие ощущения. Но не дождется, я слишком много вынес. Отдохну и... я сумею. В следующий раз мне повезет. Я верю в это. Это последнее, что мне осталось.

Девчонка сидит рядом, зевая, рассматривает дыры в одежде. Потом смотрит на меня, кажется, с сочувствием. Это меня добивает. Рывком кидаюсь вперед и тут же оседаю бесформенным кулем. Слабость, ненавистная слабость. Я всю жизнь боялся только ее.

Нет, ну как эта мерзкая отвратительная аррр-нд-ра мерр-дыы-ххха умудрилась мне врезать? Ладно, пусть я ранен и был невнимателен. Взорвать мой дом? Да я даже и представить не могу, что нужно было смешать, чтобы так полыхнуло. Уничтожить все? Сорвать ритуал, я его несколько лет планировал?! ИСПОГАНИТЬ мне жизнь??! За что Высшие силы, я ведь каждое новолуние приносил дары в храм?

Спокойнее. Прекрати ныть. Подумай лучше о том, что сделаешь дальше. Спокойнее, ты же уважаемый маг... был. Чтобы поправиться мне нужны хотя бы сутки. Эту ночь она провела рядом, не знаю почему, но возможно она и дальше не убежит, если втереться ей в доверие, пока не наберу достаточно сил. А сейчас нужно наступить на горло всем принципам и добродушно на нее посмотреть. Представь, что перед тобой сокровищница самого Магистра... мои артефакты-ы... нет, не кривись, улыбку на место. Ты можешь, ты ведь маг, а это многое значит.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

От его улыбки я чуть не падаю обратно в реку. Некоторым определенно не стоит дружески улыбаться. Как страшно... брр. Нет, все зубы у него на месте, даже белые, и ни клыков, ни чего похуже не видно. Просто... Ему не больно с таким выражением сидеть? Ловлю себя на мысли, что боюсь увидеть, как он смеется.

Маньяк и раньше красавцем не был, а сломанный нос только добавляет ему очарования. И его все время трясет. Я щупаю его лоб. Раскаленный, не знаю, какая тут температура тела считается нормальной, но по-моему бедолага скоро склеит ласты. И фиг знает, как его спасти. Я не Лесси и не Флиппер, вот они всегда знали. И моего волка не видно, он бы тоже что-нибудь придумал. Кажется, нужны припарки или горчичники или... ну не помню, выплевывала я всегда в детстве таблетки и лечиться ненавижу. В основном только валялась в постели и милостиво позволяла отпаивать себя малиновым вареньем. А здесь ни того ни другого нет.

Отрываю кусок от его рубашки, он скрипит зубами, но терпит, опять пытается улыбнуться. Я бледнею от ужаса и быстренько отворачиваюсь. Смачиваю тряпку в воде и кладу ему на лоб. Вроде так сгоняют жар... пару минут сижу рядом с ним, маньяк все еще трясется. Может, забраться на дерево и посмотреть на окрестности? Хор-рошая мысль. Я бы даже себе поаплодировала, если б не занозила все руки. Пару раз срываюсь вниз, но наконец цепляюсь за нижнюю ветку, а она почти на высоте моего роста, подтягиваюсь как по столбу. Лезть вверх уже не охота, ноют ссадины на ладонях. Наконец, решаюсь и карабкаюсь выше, теперь это делать гораздо легче, тут ветки почти рядом друг другом.

Медленно восходит солнце. Так ярко, небо будто окунули в красную краску. Вокруг куча деревьев, но кажется где-то справа дорога. А где дорога, там люди! Хотя черт знает этот мир.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Мы разделились и обследуем обе стороны берега, но ни Мессии, ни колдуна пока не нашли. Я продолжаю надеяться, что она выжила, но если боги отвернулись от нас... Лучше даже не думать об этом. Как говорят Древние, какую судьбу позовешь, такая и придет на твой зов, не жалуйся потом. Возможно, их просто отнесло слишком далеко. Сердце разрывается на части, при таком течении невозможно выплыть... Но я верю в лучшее.

Наш народ всегда продолжал верить. Даже в самые темные годы, когда нас травили, как зверей, и разрушали наши города. Когда кровь и смерть были повсюду на улицах столицы, и в храмах возносили хулу нашим богам, мы продолжали верить. Время шло, налетчики уходили, и забывались, стирались чудовищные нашествия в реках памяти. Оставались только мы. Дектар наконец ответил на наш призыв, и когда соберутся все три Мессии, кирса"аны найдут потерянное. Пусть она человек и непонятна ее речь, но для Пророчества не важна ни раса, ни язык, чтобы говорить со Святыней. Как и для меня неважно, кто она на самом деле.

К вечеру Риана обнаруживает следы небольшой группы людей. Это единственная зацепка, Фит и я пойдем за ними. Необходимо все проверить, Ри же продолжит обследовать берега реки. Она отличный следопыт и чует отражения сущности за много шагов, сам Старейшина хвалил ее, да и я уверен в ней. Мы с Фитом годны только на то, чтобы сражаться. Особенно я, ведь вся моя жизнь, начиная с детства в общине, посвящена только этому. Я долго упрашивал старика Ронара взять меня в свои ученики. Пришлось даже пройти в одиночку цепь препятствий, с которой немногие уходили целыми, чтобы он согласился. Напоследок мы прикладываем руку к виску, как велит наш обычай и желаем Ри милости Дектара, и она бесшумно скрывается.

Фит идет по тонкому, почти разрушенному отпечатку памяти леса, я же полностью доверяюсь ему и перестаю следить за дорогой. До сих пор грызет отчаяние, что отвернулся, выпустил ее из рук. Сам виноват, нужно было сразу кинуться за ней. Надеюсь, боги дадут мне еще один шанс. Зверь Мессии тоже исчез. Не знаю, хороший ли это знак, остается только молить о милости судьбы.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Она никогда не образумится. Сейчас зачем-то сидит на дереве, а я на противоположном берегу. Перепрыгнуть? Я не умею плавать и не смог последовать за ней сразу, когда она свалилась в быструю воду. Но чуял, она жива. Крепкие нити связали нас, ее отчаяние-мое отчаяние. Ее страх-мой страх. Ее боль, и я скулю всю ночь, не находя себе места. Мне придется стараться лучше сторожить ее. Она находит беды везде, даже в очень безопасных местах. Но я не жалею. После встречи с ней я отвык быть один. Я искал долго, по запаху было нельзя, быстрая вода смывает все. Не люблю воду за это. Прошла ночь, и днем я нашел ее. Переставший быть, был рядом, но пока не пытался причинить вред. Я чуял, он очень слаб, и только это останавливало его. В нем много ненависти. Я фыркаю и выпускаю когти.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

И как же спуститься? На окружающую местность я уже налюбовалась. Полчаса сижу, тоскливо обхватив ветку руками и ногами, и ругаюсь вслух, потому что как слезть без повреждений не знаю. Маньяк пристально следит за моими действиями с земли. Забавно, но он по-моему боится, что я разобьюсь. А я-то считала его бездушным психом. Хотя кто же он еще после того жертвоприношения. Или в этом мире такие дурацкие традиции?

Высоковато. Я пытаюсь сползти вниз, рука срывается, и я чуть не падаю. Ууу, и правильно боится. Тихо подвывая, сползаю по стволу. Нет, ветка не смей трещать, я не толстаяаааааааааааааааа....

БУМ. Последняя моя мысль, что теперь калек стало двое.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~

Фхаас! Рухнула с такой высоты. И до сих пор жива?! Какое счастье! Спасибо, Высшие силы, теперь пока она без сознания, я убью ее сам. Подползаю к ней, сцепив зубы, трясет, сжигает все тело лихорадка, но я все ближе, сбитые пальцы царапают землю. Уже скоро. На мгновение от боли даже чудится, что сама вода вздыбилась и выпустила водяного духа, Нира, которому приносят в жертву домашнюю живность. Но это лишь последствия жара. Ее раны затягиваются на глазах, не верю, что это возможно так быстро. Сколько же она сожрала синельника? Плевать, протягиваю руки, наконец-то. Она умрет! Я ликую. Я так не радовался с восьми лет, когда отравил своего старшего наставника и он несколько дней провел в отхожем месте. Сжимаю шею, но что-то тяжелое отрывает меня от нее, опрокидывает на спину. Хрипло, задыхаясь, хватаю воздух. Знакомые багровые глаза. Вздыхаю. Шестой? Седьмой раз? Может, не стоит так стараться, она до сих пор лучше меня справлялась со своим отправлением на тот свет.

~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~