Яровен

И вот так я брел, брел, пока не вылез на пустое пространство. Дорога. Не сразу даже понял, что это именно она, пока не вляпался в конские яблоки.

От облегчения, присел на край и задумался.

Если есть дорога, она куда-то ведет. Если есть навоз — значит есть кони. Аналогично рассуждая по мысли, есть кони, люди, поселения. И вот тут встает вопрос — как мне завести знакомство — сиречь минимально подружиться с аборигенами?

От этой проблемы у меня даже голова разболелась, так что пришлось лечь спать, удобно устроившись среди травы.

А следующий день решил все за меня.

Глава 4.

Геральт: Песню, как гова́ривает один мой знакомый, не задушишь, не убьёшь...

Алкид Фьерабрас: Песню — да. Но песенника — вполне.

— Трагир ар шесс гурргик! — Тычет в меня черным пальцем орк, что-то гортанно крича на своем наречии. Вороной конь под ним спокоен, и флегматично шиплет травку. Иногда только фыркая, видимо когда удилами задевает губы. И что непонятного — немой я, не понимаю, чего доставать то?!

— ...., — мотаю я головой, разводя руки в стороны. Моя ваша не понимать, нихт ферштейн.

— Шесс ари, Баяр!

С этими словами, всадник в дорогих, расшитых золотом одеждах трогает поводья, заставляя коня под ним лениво ускорить шаг. Неуловимое движение рукой — в футляр залетает мелкая золотая монетка, радостно звеня, встречаясь с несколькими младшими собратьями.

Пятеро фигур, одетых в кожаные доспехи, не отстают от своего предводителя, только пыль столбом. А в футляре глухо звякнула медь.

— Жлобы вы, товарищи орки,— произнес я, разглядывая единственную золотую монету. Размером, примерно, с рубль. На одной стороне символ какой— то, на другой нечто вроде портрета. Не разглядеть, все равно стерлось все. Итого — за пол дня игры довольно неплохой результат. Пять медных одного размера, шесть по-меньше и три серебряных. До пяти рублей не дотягивают, но и не два. И одна золотая. Круто, что могу сказать.

А пока я собираю свои скудные пожитки, вспомним, как произошел мой первый "концерт".

______________________Днем позднее.............................................

— Значится урки...— тихо прошептал я себе под нос и осторожно отползаю в сторону от конного разьезда. Осторожненько так, чтобы не потревожить траву. Кавалькада всадников же, гремя железом подков о жесткую сухую землю, все ближе и ближе подносилась к моему импровизированному убежищу. Но, слава моей предусмотрительности, заметить меня с дороги было очень трудно. Замаскировался я прямо сказать — неплохо. Сухая трава, прикрывающая мою фигуру, позволяла увидеть многое... многое из которого мне не понравилось.

И так — Орки. Прямо как по книжкам и фильмам. Степные мать их стритрейсеры! Все на мощных кобылках, почти все закованы в легкую броню, сзади виднеются короткие разобранные луки. К седлам еще привязаны какие-то мешки, оружие, вода в больших бурдюках.

Черные жесткие волосы, звериные клыки и необычные черты лица неплохо сочетаются с человечьими. Разумны хоть, уже радует. Правда гортанный говор вообще не знаком, печальный вывод что учить его я буду ой как долго.

— И что делать?— задаю вопрос сам себе, когда они скрываются из виду. Вопрос,правда, безответный.

Так ничего и не придумав с тем, как мне познакомится со здешними обитателями, решил двигаться в ту же сторону, куда ускакали всадники. Положимся на русское "авось", один хрен куда-то приду, а после разберемся.

С такими мыслями я возобновил свой поход непойми куда. От скуки опять принялся рисовать карту, правда некоторая область в ней зияла белыми пятнами, ибо хз где меня носило во время беспамятства. А на углу блокнотика теперь поселился миниатюрный орк, с подписью "орк".

Фуух, похоже от жары я совсем с ума схожу.

Еще несколько раз я прятался от конных разъездов по дороге, заранее ощущая дрожь земли от галопа, и облако пыли над всадниками.

А потом мне повезло.

— Брынь брынь брынь! — жалобно звенела лютня.

— Ааааугааа— завывал певец.

— Бл

* * *

— Тихо матерился я, сидя в кустах и пытаясь соорудить из подручных средств бируши.

Как это ни удивительно, но я, спустя несколько часов наткнулся на представителя местной эстрады. Совершенно седой, одетый в непритязательную на вид одежду орк(!) сидел у дороги и бренчал что-то на кустарного вида музыкальном инструменте. Впрочем, о музыкальности последнего, я бы конечно поспорил. Хотя мужик жжет — вот уже наверное час так завывает.. причем ему пофиг, есть слушатели или нет. Последний караван орков прошел уже минут десять назад — а он все не угомониться.

— АААААууух!!! — словно бы в подтверждение моих слов раздался особо истошный вскрик, и старик наконец затих. Совсем. Я даже высунул голову из кустов, поинтересоваться не умер ли он, но нет — собирает свои вещи. Надеюсь, уматывает навсегда.

Понаблюдал я за тем как он собирается, и наконец заметил в чем заключается странность дедка (помимо ужасного голоса и отсутствия слуха) — он был совершенно слепой. Неторопливо поднимает грубо сколоченный чехол, аккуратно достает монет, укладывает туда мандолину (или типа того), делая это исключительно наощупь. Потом собирает остальные скудные пожитки и тих бредет по дороге, ощупывая путь какой-то корягой.

Он ушел, а я остался и крепко задумался.

На контакт со здешними обывателями нужно выходить, и чем раньше тем лучше. Языка я не понимаю. Но вот музыка везде музыка, достатолчно притвориться слепоглухонемым, скрыть лицо и попробовать наиграть что-то по типу того дедка. Авось -прокатит. Люди в этом мире есть, только тоже на негров похожи, слишком кожа смуглая. Я на них никак не тяну.

В тот момент я старался не слишком много думать о том, что случится в случае неудачи. Вредно это для душевного равновесия.

Сказано — сделано. Сел на землю, оборудовал себе место по краю. Замотал лицо рубашкой на манер ниндзя-повзки, так, чтобы были видны только глаза. Теперь я остался только в одной тонкой футболке черного цвета. Руки надежно скрывала грязь и засохшая кровь. Да и окровавленная рубашка тоже должна придать немного трагичности моему образу. Так и порешив, я принялся играть что-о похожее на репертуар того "певца". Благо особенно напрягаться не пришлось.

Итак, ждем!

Первых моих слушателей я заметил задолго их появления. Земля ощутимо вибрировала от ударов подкованных копыт кавалькады путешественников.

— Брень, брень, брень,— Мерно звучала гитара, но в горле тут-же пересохло. Пальцы стали скользкими, пришлось даже чуть отвлечься и вытереть их об штаны. Чем ближе становились всадники, тем больше я нервничал. Теперь эта идея казалась мне такой идиотской...

Еще немного, и всадники перешли на быстрый шаг. Кони ступали медленно, манерно покачивая тяжелыми головами и чуть прикусывая удила. Вот первый всадник поравнялся со мной. Это был высокий орк, с пирсингом в бровях и носу. Одетый в матерчатую накидку, напоминающую шелк, он напоминал какого-то индийского раджу диковинного окраса. А покачивающаяся на крупе коня сабля навевала мысли о арабских разбойниках.

Дыхание стало прерывистым, тяжелым. Я как мог уткнулся носом в землю, одновременно пытаясь следить за окружающей обстановкой. Надо сказать т еще задачка, когда всего колотит от адреналина. Но вот всадник поравнялся со мной, и натянул поводья, укрощая строптивого коня. Его рука потянулась куда-то за пояс.

— Вот же Б

* * *

! Зачем я в это ввязался?! — И он резким слитным движением кидает мне под ноги оранжевый кругляш и трогает коня в галоп.

И тут же вся эта прорва представителей фэнтезийной расы поступает так же как и предводитель. Из чехла донесся приятный перезвон. Но пыль из-под копыт поднялась кошмарная, ничего не видно.

Рефлекторно хочу прокашляться, и тут вспоминаю, что все еще отчаянно барабаню по струнам инструмента. Отложил гитару. Выдохнул.

Даже и не думал, что так весь напрягся. Громко бухало сердце, разогнанное адреналином, руки немного подрагивали. Если что, я был уже готов бежать в спасительные заросли. Ясно конечно, что это не слишком поможет, однако шанс убежать все же был, хоть и призрачный.

— Как же спина затекла...

Смачно потянувшись, я задел за кофр ногой. Там опять глухо звякнуло. Любопытно, однако же, что там я заработал за свое выступление?

В чехле лежали четыре небольшие квадратные монетки, с вырезом посередине. На них были когда-то давно отчеканены какие-то символы, но из-за потертости идентифицировать их невозможно. Метал кстати странный, похож на бронзу с примесью серебра. И радовала глаз маленькая серебряная монета, правда одна.

А еще больше радовал тот факт, что на одинокого путника с замотанным лицом не обратил внимания ровным счетом никто. А это означает что возможно, (возможно!) Возможно я смогу как-то легализоваться в этом мире без крайних мер. И не привлекая ненужного внимания. Как же я благодарен маме, что она еще до школы за руку отвела меня в музыкальную школу. Я не хотел, упирался, но так потом и проучился семь лет. Случилось это после того как я нашел дома старенькую семиструнную гитару, без двух струн. Расстроенную такую. И бренькать на ней начал. Потом втянулся, но в консерваторию не пошел, ибо за те семь лет учебы, собственно учиться мне уже надоело. А родители и не настаивали, признав, что музыкантом много не заработаешь. Потом как-то я спросил мать, зачем они повели меня учиться, если в дальнейшем не хотели для меня музыкальной карьеры. Она немного подумала, засмеялась, и сказала: "Чтобы нервы мне не портить". Потом объяснила, что, мол, уметь петь и играть везде пригодиться. Оно, кстати было правдой. Что в школе, из-за участия в концертах мне прощали многое, чего бы обычному ученику не простили. Что в университете это всегда была отличная возможность убить время. Да и девчонкам я нравился, не в последнюю очередь из-за красивого голоса. В общем, как и говорила мама, музыка мне в жизни везде пригодилась. Но тогда я еще не понимал, на сколько это "везде".

— — — — — — — — — — — — — — — — -_____________________ — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Так прошло мое первое выступление. Первое, но не последнее, за последующий день. Монетки не скажу, чтобы прям сыпались, но приятно грел душу позвякивающий при ходьбе чехол. Осталось добраться до населенного пункта, и можно будет уже раздумывать о новой одежде, еде и жилье. Кстати о еде, живот уже давно подавал признаки голода, которые пока что приходилось просто игнорировать. Еду в чехол мне не кидали, а жаль. Хотя кто знает, чем питаются эти орки. В некоторых книгах утверждалось, что они едят исключительно человечину. Обидно будет случайно стать каннибалом. Хорошо еще по пути я набрел на местный оазис, среди сухой травы — это хорошо обустроенная стоянка с родником, утолившим мою жажду. Однако я уже ждал того момента, когда я дойду до любого населенного пункта. Есть хотелось все сильнее.

Хотя не все было так просто. Пришел, заплатил, купил, съел. Как раз сейчас я решал, что делать с проблемой общения. И по большому счету ничего оригинального не придумал. Только старый добрый язык жестов. А вот смогу ли я наладить даже такой убогий диалог? Это зависит уже только от моей удачи. Деньги конечно очень кстати. И объясняться помогают, да и вообще по жизни... Конечно нужно еще уточнить, но вроде бы за этот напряженный день я заработал достаточно много: золотая монетка, двенадцать серебряных одного размера, покрупнее, и еще двадцать поменьше, и энное количество бронзы, около тридцати, но могу ошибаться. Осталось только узнать в каком соотношении данный номинал к самому себе, и насколько он, кхе-кхе.. говоря юридическим языком — ликвиден. Т. е., что же я смогу купить на эту кучу металла. С одной стороны — золото, с другой стороны бродячим музыкантам состояние в шляпу не жертвуют. Да и не уверен я по большому счету, что это золото и серебро в обычном понимании. Я же не химик, на зуб такие вещи не определяю. Но похоже конечно...

Так что точнее будем говорить уже, когда я доберусь до города. А до города похоже я уже и добрался...

За очередным поворотом раскинулся простор зеленых полей и питающий их водяной поток, уходящий прямо к видневшемуся вдали небольшому городу. С высоты холма, на вершине которого я незаметно для себя оказался, проступая через заросли высокой травы открывался потрясающий своей красотой вид.

Залитые зеленью лужайки, пасущиеся животные в аккуратных загонах, редкие постройки за пределами городской стены.

Эх, была бы у меня камера, точно бы в инстаграмме кучу лайков бы получил,— вздохнул я, облизнув пересохшие губы. Некстати напомнила о себе поврежденная рука, прострелив аж до головы острым разрядом.

Зашипев от боли, я еще раз поправил повязку на предплечье, мою "хиджабу", и чутка зачерпнул придорожной пыли, подкорректировав свой облик в сторону большей бомжеватости. Ну и собственно говоря двинулся в сторону города.

Чем ближе я подходил, тем большим город стал казаться. Каменная стена с деревянными надстройками произвела должное впечатление. А удобно заведенная прямо в черту города речка, вращающая огромное мельничное колесо, заставляла признать, что хоть и не двадцать первый, но уже и не раннее средневековье. Стали появляться редкие обыватели. Орки, орчанки, они выполняли по большей части мелко-бытовые действия. Я с интересом, но стараясь незаметно — разглядывал простой быт горожан. Несколько раз через входные ворота города проходили люди. Неколько, предусмотрительно пропущенных мною вперед всадников — заплатили парой медных монет. Но так как с остальных двух прохожих ничего не взяли, я сообразил что это скорее всего налог на транспорт в виде друга человека... кхм-м, орка.

Впрочем, долго мне так поразглядывать не дала приближающаяся вереница конников, заставившая сойти на обочину, чтобы не быть сбитым и затоптанным. Возле больших деревянных ворот они притормозили. Хотя, впрочем, не на долго, лишь на время, которое требовалось двум стражникам их открыть и вяло козырнуть вскинутой вверх правой рукой.

А затем и я подошел, правда был остановлен худым поджарым военным. Одет он был в кожанный неполный доспех. Скуластое лицо обрамляли жесткие черные волосы, забранные в множество мелких косичек. В правое ухо было вставлено несколько желтых колец. Когда он рыкнул мне что-то в лицо, обнажив нехилые такие нижние резцы, у меня опять сердце в пятки ушло.

— Кан"а до ангеру?! — и замер, вопросительно-выжидательно на меня смотря.

— Ммммм-мм.— отрицательно замотал я головой, изображая немоту.

Так и постояли секунд пять, пока я неловкими суетящимися движениями не начал втаскивать заранее отложенные медяки, "случайным" образом выронив парочку. В глазах орка мелькнула тень раздражения, радости и брезгливости. Он повернулся и опять что-то рыкнул своему напарнику. Затем, не дожидаясь пока я их подберу толкнул в плечо в сторону уже открытой калитки в углу ворот.

С трудом сдержав болезненный вскрик (попал орк очень удачно, прямо по порезу) я потопал к воротам, не искушая судьбу. Возможно смысл этого одиночного представления не очень понятен. Однако причина театра имени меня, очень проста — я так и не смог понять, платят ли здесь за проход в город, а если да, то сколько. Издалека все равно было не видно, а данных для каких-либо выводов за то время пока я шел я собрал недостаточно. Ну а чужак, мало того, что замотанный и грязный, но и к тому же высказывающий незнание элементарных правил прохода в город — явно вызывает подозрение больше, чем неуклюжий увалень. Так что пришлось импровизировать.