Запасная мечта

Весь час я пыталась взять себя в руки, строя разные догадки и отвечая на свои же вопросы, но понимала, что мой непостижимый, любимый мужчина может перечеркнуть все мои расчеты и планы напрочь.

Тихо открылась дверь и граф вошел в комнату. Не глядя по сторонам, он уверенно подошел к столу и сел в кресло напротив. Мы молчали... Я искоса рассматривала любимое лицо, знакомые, такие родные плечи, руки, сильные длинные пальцы, сейчас сцепленные в замок. Генрих похудел, резко обозначились скулы, крылья носа стали еще более хищные и жесткие. Двух-трехдневная небритость и пыльная мятая одежда придавала облику бандитский отчаянный вид.

-Я пришел, — медленно начал он, как будто с трудом подбирая слова, — я пришел сказать, что был дураком... Не задумывающимся о будущем, беспечным и наивным. Я думал, что у меня есть еще куча времени впереди, что бы все наладить. У нас есть... Я ошибался... Не нужно было ждать, тянуть и бояться. Время не любит сомневающихся, оно наказывает...

Я молча слушала, почти не вникая в слова, потом все вспомню и обдумаю, сейчас я просто наслаждалась звуком его голоса.

-Я отдал тебе таверну.... Нет, я допускал, что твоя гордость и тут встанет в позу, — он грустно улыбнулся, — но я надеялся, что тебе понравиться, что все же ты немного поживешь в ней одна, и передышка пойдет нашим отношениям на пользу. Я ни секунды не собирался жениться на Лиззи или объявлять помолвку... Ты же знаешь...Последняя неделя.. Наши ссоры, мое пьянство, моя грубость и необузданность в нашу последнюю ночь... Я думал, что оскорбил тебя... .Я приехал через два дня в таверну и понял, что опоздал. Ты исчезла, а я так и не успел тебе сказать, что безумно, бесконечно люблю тебя, что жизнь без тебя превращается в никчемное, бессмысленное небытие.

Я слушала, и слезы застилали глаза. Душу рвал на части его хриплый потерянный голос.

-Я искал тебя. В тот же день я уехал из замка и в разные стороны отправились мои шпионы, с твоим описанием и приметами. Твой путь было легко проследить до столицы, но потом ниточка потерялась. Я обшарил все притоны и кабаки, гостиницы и дома свиданий. Потом пошли морги... До сих пор бросает в дрожь, вспоминая тот день, когда меня пригласили на опознание девушки утопленницы, с почти точными твоими приметами., — голос сорвался. Генрих на минуту замолчал, беря себя в руки... — Зная о твоей мечте, я отправил людей по тавернам, купленным в стране в последние несколько месяцев, а так же побывал во всех банках, что выдавали ссуды на эти покупки. Ни одной зацепки. Ты исчезла. Я не позволял себе ни на секунду поверить, что тебя больше нет. Иначе, какой смысл был в моем дальнейшем существовании?... Отчаявшись, я отобрал десяток таверн, которые купили в последние полгода женщины и решил самостоятельно объехать их. На пятой таверне мне повезло... — Генрих вздохнул выпрямляясь в кресле, — конкретно, про 'Дальний берег' у меня была информация, что владелица тридцатилетняя вдова.

-Да, — тихо ответила я, — Бьянка, моя партнерша. Именно она брала заем в банке, так как Бьянка местная, а меня здесь никто не знал.

Мы опять замолчали...Но в этом молчании мне почудилась призрачная надежда, солнечный лучик возможного счастья...

-Элли! Я нашла тебе его! — в кабинет вихрем влетела Бьянка, — лучший врач в провинции, и живет в пяти милях от нашего поселка... — Э, у тебя посетитель? — вопросительно спросила женщина, только сейчас заметив мужчину в кресле.

-Врач? Зачем тебе врач? — поднимаясь с кресла, с тревогой поинтересовался Генрих.

-Бьянка, познакомься, — граф Генрих Тирран, приехал сегодня вечером...

-И что хочет от тебя, граф Генрих Тирран? — вдруг агрессивно спросила Бьянка, зная это имя не по наслышке, слыша его бесконечное количество раз стоном в рыданиях и криками в ночных кошмарах, когда женщина успокаивала и гладила меня по голове, прибегая ночью в мою спальню.

И Генрих ответил...

-Теперь я не буду тянуть и сомневаться, все сомнения и терзания давно позади. Элли, любимая моя девочка, окажешь мне честь и станешь моей женой? — Генрих, одним четким движением опустился передо мной на колено...

Я ошарашенно молчала, горло сдавил комок неуверенности.

-Элли?, — вопросительно потянула Бьянка, видя мое замешательство.

-Элли?... Эллизабет, баронесса Гессен — твердо произнес Генрих, — даже если ты не согласна, я больше тебя никуда не отпущу. Знай, никаких больше таверн, контрактов, договоров и самостоятельности. Хватит! Мы венчаемся завтра в местной церкви, и поверь, даже если ты скажешь нет перед алтарем — меня это не остановит..

— Я скажу 'да', — тихо прошептала в ответ, — я люблю тебя. Как же сильно я люблю тебя, Генрих!

На этих словах у графа окончательно сорвало тормоза, он развернул кресло и попытался приподнять меня за подмышки и крепко обнять, но натолкнулся на мой огромный живот. Ошарашенные глаза мужчины опустились вниз.

-Это.... Это то, что я думаю? — дрожащий неуверенный голос любимого заставил опять слезы политься нескончаемым потоком...

Что то в последнее время у меня глаза на мокром месте. Бьянка тихонько закрыла за собой дверь, оставив нас вдвоем.

-Да, это твой сын... ну или дочь.. — всхлипнула я...

-Я. — голос изменил графу, — я, — уже тверже, — я когда нибудь... Может через годик-два, таки отлуплю тебя ремнем за это... Как ты могла броситься в бега беременная???

-Я не знала...— глазки в пол и жалостливо, — сначала искали таверну, потом мы с Бьянкой тяжело работали, делали ремонт, зарабатывали репутацию...Ты не поверишь, Бьянка сама мне указала на живот уже, наверное, когда он стал заметен невооруженным глазом...

Генрих сел в кресло, крепко спеленав меня руками. Долгие месяцы одиночества, боли, тоски сплавились в огромный комок безумной потребности во мне, он отчаянно целовал мое мокрое лицо, пил мое дыхание, осторожно и неуверенно проводил горячей рукой по выпирающему животику, шепча как я прекрасна, любима и бестолкова...

-Что??? — я встрепенулась, — бестолкова??? А кто сам меня... — твердые сильные губы закрыли мне рот. Правильно, зачем слова?...

Утром мы действительно отправились в местную церквушку, где Генрих, невозмутимо достал из кармана разрешение на венчание от самого епископа...

-Подготовился? — ехидно заметила я.

-Посмотри на дату, — Генрих отдал мне разрешение, оно было полугодовой давности.

-Ты полгода назад уже знал?...

-Да, взял сразу после твоего исчезновения, и моего приезда в столицу. Твой побег заставил меня правильно расставить приоритеты.. Прости меня, Элли, нужно было взять это разрешение еще год назад, ничего бы не случилось, — опять голос Генриха сочиться раскаянием...

-Нет. Все, что произошло, было необходимо нам. Да и с Бьянкой я бы не познакомилась, — весело обернулась к гостям. К слову, на свадьбу пришли почти половина жителей поселка. Бьянка была в первых рядах, и тихонько всхлипывала, прикладывая платочек к глазам...

Нас обвенчали, а уже вечером, переписав на Бьянку свою часть таверны я уехала с Генрихом домой. 'Долгие прощания — лишние слезы', — сказала Бьянка, решительно выпроваживая меня, — 'мы еще встретимся', 'Конечно, дорогая подруга', — черт, да когда же эти слезы закончатся! Скорее бы уже родить...

Я опять в замке. Только теперь уже в статусе графини. В общем и целом мой распорядок дня не изменился, за полгода отсутствия Генриха в имении, его метаний по стране опять нужно было начинать все сначала. Бухгалтерские книги пришли в негодность, в отчетах творился кавардак. Так что, два месяца до родов я приводила в порядок наши финансы. Меня носили на руках, в кабинет, в столовую, в ванную... Я смеялась, что разучусь ходить, и после родов сяду ему на шею, на что Генрих отвечал, садись, там тебе и место, зато больше не сбежишь...

Он был бесконечно нежен со мной эти месяцы. Поселившийся в замке, столичный доктор хоть и говорил графу, что моему здоровью ничего не угрожает, что я крепкая здоровая девица и никакой угрозы ребенку нет, но за месяц до родов муж переселился в дальнюю гостевую спальню, что бы, по его словам, держать себя в руках и не поддаться искушению...

Я дулась, пробиралась к нему ночью под одеяло, но Генрих оказался стойким солдатом и терпел изо всех сил, максимум что позволяя — поцелуи и проглаживания животика.

Родила я под утро, как и обещал доктор, легко. Правда муж убежал как ошпаренный из спальни и напился до зеленых чертей, только заслышав мой первый крик...

Уже умытая и чистенькая, кормя грудью спеленутого сына, увидела, как в спальню ввалился Генрих, благоухая перегаром, с красными от бессонной ночи глазами и трясущимися нервно руками. Какие слабые мужчины, а такие грозные на вид...

-Любимая, — прохрипел он, — ты рожаешь в первый и последний раз, наследника я получил, хватит, я не выдержу еще одного такого ужаса. У меня сердце чуть не остановилось. У какой ты травницы брала настойку? Дай ка адресок...

-Генрих, успокойся, ты сам мне когда то говорил, что миллионы женщин проходят через это во всем мире, иначе человеческий род бы прервался, — хихикнула я.

-Так это чужие женщины, — вздохнул муж, — а тут моя любимая кричит...

Я гладила его по взлохмаченным волосам, целовала лоб, нос, куда могла дотянуться с сонным ребенком на груди. Сын завозился, и Генрих впервые пристально посмотрел на малыша.

-Это чудо, — благоговейно прошептал он, дотрагиваясь до таких же как и у него, черных волосиков на голове, — ты волшебница, родная моя, ты сотворила чудо.

-Мы сотворили, любимый, мы вместе...

А через месяц, Генрих на долго пропал. Целую неделю его не было в замке и я уже стала волноваться, не послал ли его король опять на юг, воевать с кочевниками... Приехал муж поздно. Я, поужинав в одиночестве, сидела в кресле у камина, одной рукой качала колыбель, а другой просматривала отчеты за прошлый месяц.

Генрих тихонечко, не нарушая нашу идиллию, подошел ко мне у и таинственно протянул конверт.

-Открывай, — прошептал.

-Я развернула документ и слезы полились из глаз.

'Указом его величества Максимилиана Атронского двенадцатого и прочая-прочая...... (титулы я пропустила), мы снимаем обвинение в измене короне с семьи барона Эдуарда и Эллизабет Гессен и восстанавливаем в титуле баронессы леди Эллизабет, единственную оставшуюся в живых наследницу барона Эдуарда Гессен, с возвратом в ее пользование земель в количестве...... и так далее', я уже ничего не могла разглядеть из-за пелены слез, и чтоб не зарыдать в голос уткнула мокрое лицо в живот стоящего рядом мужа. Генрих обнял мои вздрагивающие плечи. 'Тише, любимая, все уже позади, тише'...

-Эти месяцы я искал доказательства, ты же знаешь, деньги и связи творят чудеса... Еще остались несколько лиц, которые помогали Рудольфу пять лет назад, готовить заговор против твоего отца. И вот, неделю назад, мне удалось разыскать в соседней Оттаве главного подельщика Рудольфа... Король после неопровержимых доказательств смилостивился...

-Спасибо, Генрих, если бы ты знал, что это для меня значит... — всхлипнула я..

-Теперь ты не сомневаешься в моем умении осуществлять мечты? — тихо спросил Генрих.

-Я и раньше не сомневалась, любимый. Ты исполнил ее, мою главную мечту, я могу как то помочь с твоей?

-Не нужно... Моя мечта уже осуществлена. Она сейчас передо мной...

Конец.