Ночлежка "У Крокодила"

-Да я ее толком не рассмотрела. Ростом примерно с меня, волосы короткие, крашеные, сказала, что отец выпил и разошелся, и она пошла ночевать к Геннадию... гм...

-А! Это Федотова из второго подъезда, знаю. На воровстве попадалась, но это она не от хорошей жизни, так что не бойся, ничего не сопрет. Сейчас у них наладилось кое-как, на еду хватает — отец зарабатывает. Но буянит, — тетя Ида поджала губы. — Или ты думаешь, что она того... проститутка малолетняя?

-Да нет, что вы, по-моему, вполне приличная девочка, хотя немного странно одета, ну и волосы, серьги эти... Хотя в ее возрасте это нормально. Вот только...

-Только к Генке ходит. — Она вздохнула. — К нему половина района ходит. Ты, видно, не здешняя, не знаешь.

-Ну, я живу поблизости, — сказала я, — там, за сквером. Раньше жила еще дальше, пока замуж не вышла.

-Так это разве поблизости? За сквером, считай, уже другой мир, — вздохнула она. — Прямо как в кино, показывали тут: шаг шагнул — оказался не здесь.

-Вообще-то похоже, — согласилась я и взяла ватрушку. — Я первый раз такое вижу и, честно скажу, перепугалась...

-А я тебе сказала — Генку не бойся. Он иногда надирается, песни орет дурниной, если друзья придут, но вот не упомню, чтобы тут дебоши были. Он своих собутыльников сам урезонивает, ты ж видела, какой он, даст по шее, да и всё... — Тетя Ида вздохнула. — И девок не водит. Ну вот разве таких, как вы с Федотовой.

-Да нет, его я почему-то совсем не испугалась, — чуть покривила я душой. — А все-таки... эти молодые люди — они кто?

-Да никто, — ответила тетя Ида. — Соседи. Настю папаша бить не бьет, но как выпьет — девка на стену лезет, он ее воспитывать начинает. Она ничего, нормальная, дурит — ну так ей почти четырнадцать, кто не дурил?

-Я думала, она старше. У нее фигура совсем как у взрослой.

-Вымахала, кобыла, — махнула рукой соседка. — Лиза еще появлялась. Эта совсем чокнутая, но тоже не опасная, просто странная. Ей лет под пятьдесят, а выглядит моложе Насти, невзрачная такая... Вот о ней ничего не знаю, да и Генка не знает, на улице ее подобрал. Ребята... ребята разные, но уж все примелькались. Про Женьку сказала, да?

-Да. А почему его домой не пускают? — спросила я.

-Как не пускают? — нахмурилась тетя Ида.

-Он сказал, что ему исполнилось восемнадцать, и теперь мать велела ему выселяться в общежитие, — припомнила я. — А он не оформил документы заранее, поэтому пришел ночевать к Гене.

-Я сейчас Тамарке вложу, — зловеще произнесла соседка и оглянулась в поисках телефона. — Додумалась! Места у нее мало!

-Женя сказал, там его сестра с ребенком...

-А, — остановилась тетя Ида. — Опять Светка от мужа ушла! Ну, тогда Женьке лучше одному будет, у Гены поживет пару дней, потом заселится в общежитие.

-Да, он сказал — Гена поможет, — кивнула я. — Ираида Андреевна, а кем он работает-то? Он не говорил, к слову не пришлось.

-На каком-то складе грузчиком, — охотно ответила она. — Ну, мужик здоровый, а платят, говорит, хорошо. Ему того и надо: образования-то нет, жить на что-то надо, брату подкидывать, опять же...

-Это Феде? Который приходил?

-Да, ему. Его тоже не бойся, он инвалид, но голова у него в порядке. Родился таким, — сообщила тетя Ида. — Забыла, как называется... Видела, он ногу волочит? Вот это оно. Ну и заикается, не слышит, опять же. Если б им занялись пораньше, он бы совсем нормальным был, ну, хромает да на ухо туговат, подумаешь...

-А с кем он живет? Неужели один? — осторожно спросила я. — Женя сказал, чтобы я не расспрашивала, но...

-Гена не любит, чтобы о его брате болтали, — сказала соседка. — Хотя чего стесняется, не пойму! А живет Федя с отцом, тот тоже инвалид — травму на производстве получил и не видит почти ничего. Федя сильный, куда надо доведет, а то и донесет, прибираться и готовить может, а у отца их голос ого-го какой, он бригадой командовал, так что всяко докричится. Вот и живут, им пенсий по инвалидности на жизнь кое-как хватает, да и Генка подбрасывает... Они разменяли квартиру, — пояснила она. — Отец с Федей остался, а Генка один. Он жениться собирался, да вот влип по дурости, так один и кукует.

-Вон оно как, — протянула я. — В самом деле, словно в другой мир попала... Я такое только в кино видела.

-Ну так... вон как Ларочка из дома неподалеку говорит: любую старуху расспроси, историй на десять сериалов хватит!

Вспомнив о сериале, она выразительно взглянула на часы, и я поспешила распрощаться, спросила только напоследок:

-Ираида Андреевна, синяк очень заметный?

-Да уж почти не видно, — сказала она, приглядевшись. — Вот на руках — да, видно, а тут запудрить разве что.

-Спасибо, — сказала я и ушла к себе. То есть к Гене, который спал и просыпаться не собирался.

Я накормила пана Ежи и снова устроилась на кухне с ноутбуком, а перед тем поставила готовиться овощное рагу. Сразу огромную кастрюлю: вдруг снова гости нагрянут?

Я угадала: сперва пришел Жека с приятелем (правда, надо отдать им должное, они приволокли несколько кило картошки и пять пачек пельменей. Потом пришла Настя с пакетом яблок, а я перетряхнула запасы и решила, что можно сделать шарлотку. Этим мы с ней и занялись, пока парни смотрели футбол.

-А ты-то откуда? — спросила Настя, вкривь и вкось нарезая яблоки. — Я тебя не помню.

-Я тебя тоже, — ответила я. — Ираида Андреевна верно сказала: живем через сквер, а будто другой мир...

-А! Ты оттуда, — махнула она куда-то назад рукой с зажатым ножом, — тогда ясно. Там нормальные люди живут.

-А здешние-то чем плохи? По-моему, такие же, — недоуменно ответила я. — Во всяком случае, ни Гена, ни кто-то из парней, что тут ночевали, ко мне не приставали даже.

-Ко мне тоже. Но это Генка. Он если узнает, что кто-то лез, башку оторвет, — сказала она. — Ты не понимаешь просто. Я ж тоже бываю на том краю у одноклассниц, они совсем другие. Как ты.

-Что значит — на том краю? — у меня по спине побежали мурашки.

-То и значит. Там, за сквером. Ты же сама сказала, что оттуда, — Настя смотрела на меня глазами взрослой женщины, и мне становилось все страшнее. — Кого ты там знаешь?

Я подумала и развела руками:

-Я всего три года у мужа живу, еще не познакомилась толком даже с соседями...

-Ну ты даешь, — вздохнула Настя и сунулась в духовку. — Смотри, я правильно поставила? Я в этом не секу, блин...

-Убавь, пусть печется. Так что с этим сквером не так?

-С ним всё так, а люди там и тут разные. Или вовсе не люди, — спокойно ответила она и почесала в затылке. Черные вихры встали дыбом. — Я пойду башку помою, а с пирогом ты сама, я не втыкаю, как с ним быть.

Я осталась следить за шарлоткой, а когда на запах прибрел Жека с приятелем (того звали Димой), велела им вымыть посуду, как поедят, а сама оделась в комнате (Гена спал беспробудно) и ушла. Если зеркало в ванной не врало, синяк в самом деле почти исчез, немного косметики (Настя без зазрения совести увела у меня помаду, потому что ей "в самый раз, а тебе ярко") — и ничего не заметишь.

Я вышла в тот самый сквер, чтобы срезать дорогу до дома: в конце концов, там оставались еще мои вещи. Обычный сквер, что в нем особенного? Там вообще никого не было в этот час.

На детской площадке возле нашего дома играли дети, с визгом и воплями скатывались с горки, лазили по городку-крепости... Присматривали за ними в основном бабушки, но я заметила и мужчину — рослого, чуть ли не выше Гены, полуседого, хотя на вид ему было вряд ли больше сорока. Он выгуливал двойняшек (во всяком случае, одеты дети были одинаково, и кто там мальчик, а кто девочка, я не разобрала). Услышала только от старушек:

-Ну Ленк, сейчас не модно девочек наряжать. Ты ж кино про этих... боевых пловцов смотришь! Так может, она служить пойдет, а брат... да хоть в эти, модельеры, вот!

Бабуля засмеялась, вторая подхватила.

-Да что там спорить, — сказала она, — главное, парень живой-здоровый, да дети удались. Так, он когда на смену? Сегодня пятница?

-Ага.

-Тогда, получается, в выходные с ними Лариса, это удачно совпало, — кивнула старушка, — В понедельник мы из садика заберем, а потом снова он.

-Нет, у него там какие-то стрелялки-пулялки, чемпионат, что ли? Да ну его, что нам, сложно, что ли? Все веселей, — хмыкнула первая соседка. — Наши-то уже взрослые, у тебя вон правнук в школе...

-Ничего, у нас приемные внуки есть, — вздохнула вторая. — И то не в тягость. В Ларису удались, веселые и спокойпые, а то папаша иной раз как зыркнет...

-Ну, сказала! Ох, Ленок, пойдем домой, новости скоро начнутся, заодно и чаю попьем... К тебе или ко мне?

-Ко мне, у меня медовик есть, с утра же говорила, старая ты перечница!

-Сама такая, — буркнула вторая старушка, будто девочка-школьница, и подала подруге руку, помогая встать. — Идем уже!

Они скрылись в подъезде, а я вдруг сообразила, что вижу их изо дня в день который год, проходя мимо, здороваюсь, но не знаю имен. Вот и сейчас постаралась прошмыгнуть незамеченной...

Правда, зачем они мне? У меня и своих проблем хватало.

Конечно, по случаю выходного муж был дома и явно удивился, увидев меня. А я подумала, что сваляла дурака, явившись без поддержки в виде тяжелого танка Гены.

-Ну и что тебе нужно? — спросил Саша. Его синяк блекнуть явно не собирался.

-Пришла трусы забрать, — нарочито грубо ответила я, наслушалась уже в Генкином логове, как разговаривают Настя с Жеком. — Тебе они точно не пригодятся.

-Держи, — Саша вынес мне огромный чемодан на колесиках, с которым я когда-то к нему переселилась. — Надеюсь, ты понимаешь, что рассчитывать на долю в квартире не можешь.

-Конечно, — ответила я. — Будь добр, перепиши данные паспорта, чтобы я могла подать на развод. Надеюсь, ты не станешь возражать?

-Не стану, — ответил он, сходил в комнату и принес мне ксерокопию паспорта. Заранее подготовился, что ли? Дома-то у нас копировальной техники не было не было. — Этого достаточно?

-Надеюсь, — кивнула я и ушла, волоча за собой чемодан. Черт его знает, что там было внутри, не на лестнице же разбирать!

*

У Гены как обычно, было людно: он уже проснулся, наелся и теперь учил играть в карты Жеку с Димой. Настя курила на кухне и вздрогнула, когда я сунула ей блюдце вместо пепельницы.

-Ты что?

-Да ничего, — ответила она. — С Генкой поругалась.

-Почему?

-Да твердит — иди учись, блин, а то дурой помрешь. Я будто сама не знаю! — мрачно добавила она. — А как тут учиться-то, если... ну, ты поняла.

-Кажется, да, — кивнула я, и вдруг меня осенило, только вслух я ничего не сказала.

-И от Федьки он меня гоняет, думает, я на квартиру зарюсь, — горько сказала Настя. — Дурак. Федька отличный парень, а что почти глухой — ну и хрен с ним, ругаться можно, сколько влезет! Мать тоже вопит: не смей смотреть на урода! А он не урод, Поль, он случайно таким родился! То ли уронили, то ли еще что, Генка как-то по пьяни говорил, а я забыла... Короче, не передается это...

Настя шмыгнула носом.

-Чего делать-то? — спросила она.

-Школу сперва закончи, — вздохнула я и посмотрела на ее сигарету. Когда-то и я курила, только Саша этого не одобрял, и я бросила, а теперь вдруг снова потянуло.

Настя, заметив мой взгляд, подсунула мне пачку и дала прикурить, потом сказала:

-Фиг с ней, со школой, восемь классов есть, девятый закончу, в ПТУ возьмут.

-А вы с Федей... гм... — я затянулась и закашлялась с отвычки.

-Нет, не трахались, — непосредственно ответила она. — Я хотела, но он перепугался насмерть, когда я целоваться полезла. И Генка мне ума вложил, мол, сперва вырасти, потом к мужикам лезь, а то и Федька сядет, и сама... Ну, ему перепало, я понимаю, что он боится.

-Настя, ведь у Феди и отец инвалид, как я поняла...

-Да ну, фигня, — отмахнулась Настя, — дядь Гриша мировой мужик. Слепой, да, так... различает чего-то, и только. Но я его помню еще обычным, он кораблики делал клевые, петарды, горку и качелики во дворе ремонтировал... Блин, ну почему хорошие люди вечно в дерьме оказываются, а?

Я промолчала. Говорить о жизни с девчонкой моложе меня в полтора раза было странно.

-Поможешь готовить? — спросила я, чтобы не молчать и не развивать эту тему.

-Давай! — Настя затушила окурок в блюдце. — Только ты говори, что делать, а то я только пельмени с сосисками варить умею...

Пока мы резали овощи, она болтала без умолку, видно, давно хотелось выговориться, только кому?

-Ты не бойся, — повторяла Настя, неумело кромсая помидоры, — в округе все знают, что к Генке можно хоть голой прийти. Даже если у него тут бухают, все равно не тронут, иначе он бошки пооткручивает. Сядет уже за убийство, но...

-Я поняла, — сказала я. — Настя, гляди, как быстренько зажарку сделать.

-Ага... — Она почесала курносый нос. — Короче, сюда все приходят. Ну, Жеку и меня ты уже знаешь. У Димки в двух комнатах шесть человек, причем один — младенец, а другой — парализованная бабка. Лучше уж мой папашка, он не так уж часто надирается, а там проспится и утихнет, может, даже деньжат подкинет, он с бодуна ласковый, особенно если ему за пивком сбегать. А там ор нескончаемый, на них уже соседи жаловались, а что сделаешь? Мелкий пискнет — бабка начинает стонать. Она застонет — мелкий орет, и так по кругу. Ну и другие его братья-сестры вопят. И съехать куда-то не выйдет. Жеке вот общагу обещали в ПТУ, а Димка в институте на очном, фиг ему, там и так желающих полно.

Я молчала.

-Так и кантуемся, — добавила Настя. — Поль, уже солить или как?

-А? Да, пора! Только пробуй, сходу не поймешь, сколько надо.

-Ничё, я научусь. Буду Федьке борщи варить, — хмыкнула она. — Я, знаешь, думаю в ПТУ пойти на повара. Ну или там маляра, где места будут. Всегда же пригодится, а? Я не особо умная, но руки вроде нормально пришиты, научат уж!

-А почему бы и нет? — пожала я плечами.

-Не, круто, конечно, вот как ты, — сказала Настя и уселась на край стола. — С образованием, все дела... Только это долго, мозги нужны и деньги хоть на те же книжки или там комп. Димка вот мается — подработать не может, времени не хватает, да и дохлый он, а учебники дорогие, как... гм... Дорогие, короче, а в сети их нет. Так что я уж лучше в ПТУ. Койку там дадут, я уже узнала: Жека себе как раз вчера оформлял, я и спросила.

-А я, знаешь, хотела пойти в педагогический, — сказала я вдруг.

-А че не пошла? Не круто?

-Не потому. Родители отговорили. Платят мало, работы много, нервы нужны железные... — я вздохнула.

-Меня не отговорят, — сказала Настя и помешала суп. — Я решила, что пойду в ПТУ и женюсь на Федьке.

-Замуж выйдешь!

-Да пофиг. На, попробуй, соли хватит или добавить?

Удивительно, но за пару дней в этой странной квартире меня уже не смущала привычка есть из общей кастрюли (потому что тарелок никогда не хватало на всех либо их ленились мыть) и спать вповалку на полу либо на диване (на нем обитали мы с Настей и Димкой — по полу дуло, а мальчишка оказался астматиком и простужаться ему было опасно).