Невеста колдуна

— Я рада, что ты отъезжаешь! И, я знаю, господин не стал бы тебя дарить, если бы ты хорошо ублажила его. Спасибо... надеюсь, ты исполнишь свою мечту: найдешь дорогу домой.

И, не дожидаясь моего ответа, девушка скрылась в арочном проеме. А я так и осталась стоять улыбаясь. Что же, на мечты не стоит надеяться, их надо воплощать в жизнь! И я приложу все усилия, дабы исполнить клятву.

Я была благодарна всем богам за то, что попала именно к Адджо Бенайп Неру. Ведь неизвестно чем бы всё закончилось, купи б меня кто-нибудь другой.

Старшие женщины подвели меня к выходу, где уже стояли верблюды, дивные животные с которыми я здесь познакомилась. Адджо рассказывал ночью, что этих животных высоко ценят в здешних краях и называют 'кораблем пустыни' — самыми мощными вьючными и упряжными животными. Если во дворец меня несли рабы, то обратно нас с каймаком должны были повезти эти дивные создания.

Да и одета сейчас я была совсем иначе. Мне прикрыли тканью все участки кожи и даже выдали головной убор, который не предназначался для наложниц господина. Куфию носили только мужчины. Но благодаря этим тонким тканям не чувствовалось особо сильно жары и засухи.

Вскоре появился Адджо, и мне помогли взобраться на верблюда. После чего мы небольшой процессией двинулись в путь. С нами ехали воины каймакам и несколько рабов.

Но мои мысли были далеки отсюда. Настораживало молчание мужчины. Если вчера он был невероятно разговорчив и открыт, то сейчас его словно что-то беспокоило, и он погрузился в себя. Первое время и я молчала, но все же не в силах наблюдать за хмурым лицом каймака поинтересовалась, что его беспокоит.

Он не стал скрывать, ответил прямо:

— Твоя поездка. Да, я даю тебе своих лучших людей, но ты женщина. Путь не близок. Опасно путешествовать без защитника в виде мужа, отца или брата...

— Поверь, в нашем королевстве достаточно и одной охраны, — я попыталась ободряюще улыбнуться, но Адджо только покачал головой, не соглашаясь.

Мы вновь поехали в тишине, и я больше не пыталась заговорить, понимая, что захочу пить. Мы ехали по желто-бурому песку с пятнами в виде черных холмов. Несмотря на то, что солнце клонилось к закату, жара оставалась все еще сильной.

Со временем, через мутноватый от жары воздух, мне показалось, что впереди у горизонта вода. Но это был лишь обман. Ведь здесь, в пустынях, не было озер. Солнце не оставило ни единой капли воды.

Вчера Адджо рассказывал о местности и о Долине смерти, что пролегает через путь к морю. Признаться, мне казалось, что во дворец я ехала быстрее. Либо тогда мне было столь плохо, что время ускользало от меня невидимой нитью. Не знаю, но сейчас, оно тянулось невероятно долго, а солнце все никак не уходило за горизонт. Несколько раз мы останавливались выпить воды и вновь продолжали путь дальше.

Мне всё вспоминался рассказ Адджо о Проклятой долине смерти или как еще называют ее жители Этаса — 'горящей землей'. Пусть она и лежала чуть севернее нашей дороги, я боялась оказаться там. Каймакам смог запугать меня...

'Земля будто горит! Насекомые не летают, а ползают, чтобы не опалить своих крылышек; ящерицы переворачиваются на спину, чтобы охладить обожженные лапки, а дождевые капли испаряются ещё в воздухе, так и не достигнув земли.

Попадая на земли Проклятой долины, человек умирает, теряя невероятно быстро воду. Сгущается кровь, сердце колотится сильнее, появляется тошнота, головокружение, мерещится Белая богиня3...'

##3 Белая богиня Маро — властительница восточной части Песочного государства, почитаемая людьми как владычица храбрости и доблести.

Однако, по всей видимости, каймакам знал дорогу, чему я была несказанно рада. Пусть я и умирала от жажды, все-таки пустыни Проклятой долины мы объехали, а ночная сказка о проклятом халифе Этаса осталось лишь страшной сказкой.

Через несколько часов солнце все-таки спряталось и стало легче дышать. Ненамного, ведь даже ночью здесь сохранялась духота, но все же жажда уступила легкой прохладе. Сколько мы так ехали, не знаю, но вскоре на горизонте наконец показалась синева воды! Не передать словами как я обрадовалась!

У причала виднелся корабль с поднятыми белоснежными парусами. Мы остановились и спешились. Рабы понесли вещи и груз на корабль, а я и каймакам остались стоять у воды. Я чуть вздрогнула, когда мужчина приблизился и осторожно взял мою ладонь, но не убрала руку.

Адджо вложил в мою раскрытую ладошку маленькую монетку, после чего сжал дрожащие пальцы в кулак.

— Береги ее и никогда не теряй! — властно приказал каймакам. — Она даст понять другим, что ты под моей защитой, что Этас — твой покровитель.

— Хорошо, — я чуть сжала монетку, чувствуя ее тепло. — Спасибо! Я действительно не забуду твоей помощи и выполню обещание.

— Выживи... — неожиданно тихо проговорил мужчина. — И тогда быть может, мы встретимся уже как представители наших стран.

'У него красивая улыбка' — вдруг подумалось мне и на сердце стало тепло-тепло. В глазах Адджо плескалась тревога, а во мне лишь благодарность.

— Спасибо, — шепнула, накрывая другой рукой его широкую ладонь.

Мы недолго так стояли, но показалось, время, будто замерло. Я не знала, что ждет меня дальше, не знала, как повернет Судьба, но отчего-то была уверена — с этим мужчиной я ещё встречусь. Даже если мой план не удастся, даже если не верну себе земель, не забуду отблагодарить щедрого каймакама — Адджо Бенайп Неру!

Он проводил меня к самому кораблю. И не уходил, даже когда мы отплывали. Мужчина долго стоял, провожая меня взглядом. И лишь когда корабль отплыл настолько, что фигура Адджо исчезла вовсе, я позволила себе спуститься в каюту.

Мне выделили совсем небольшое помещение, но я не жаловалась. Все мое естество думало о предстоящей миссии. Часами я сидела за узким столиком, смотрела в иллюминатор и обдумывала план действий.

Тревога разъедала и не давала спокойно спать. Ночами мне снились кошмары. Я вновь и вновь видела ту ужасную сцену нападения на дворец Фьёрда. Родителей, брата. Не было ни одного утра, чтобы я не проснулась со слезами на глазах. И мысли. Они мучили меня. Я не знала, как на самом деле отреагирует молодой лорд Ярон. Да, мы знакомы почти с малых лет, он клялся в вечной любви, но последние события могли все изменить. Вдруг он не простил меня за то, что я была отдана Агелю Фьёрду? Пусть в этом не было моей вины, но я помню как расстроился Ярон. Однако я надеялась, что разум и былые чувства возьмут вверх над лордом, и для меня все закончится хорошо.

Иногда я выходила на свежий воздух, прикрывая лицо платком, как того требовали здешние традиции. Моряки смотрели искоса, явно выказывая неудовольствие моим присутствием, но ничего не говорили. А если и обсуждали, то я все равно не понимала их речи.

По пятам за мной ходила охрана, выданная каймаком Адджо. Хмурые мужчины, чьи лица закрывали черные платки, а на поясах висели изогнутые восточные мечи. Они вызывали страх, но все же я была рада их компании. С ними чувствовала себя защищенной.

Судно, на котором мы плыли, очень отличалось от привычных кораблей. Это не было похоже на неф или каракк4, скорее на каравеллу — такое же длинное. Только у этого судна был более массивный бушприт5, снабженный кливером6, а сам корабль окрашен в черный цвет.

##4 каракка — большое парусное судно, распространенное на континенте. Используется как торговые, так и военные корабли.

##5 бушприт — горизонтальное либо наклонное рангоутное древо, выступающее вперед с носа парусного судна. Предназначен для вынесения вперед центра парусности, что улучшает манёвренность судна.

##6 кливер — косой треугольный парус, прикреплённый к снасти, идущей от мачты к бушприту.

Мы плыли уже около недели среди темного как ночь моря. Я давно не слышала криков птиц и не видела суши. Казалось, я забыла, как она выглядит. Пожалуй, я даже не была уверенна, что помню, как это... ходить по ровной нерушимой земле. На судне все было иначе — тебя постоянно качало, отчего первые дни клонило в сон.

Одного предрассветного дня, как обычно мучаемая кошмарами, я вышла на палубу подышать свежим воздухом. Облокотившись о фальшборт, стала наблюдать, как над ровной гладью загорается заря. Волосы, даже сквозь тонкий платок, хлестали по щекам от ветреной погоды. Но меня это совершенно не смущало. Наоборот, я наслаждалась тишиной и спокойствием. Прикрыла глаза, вбирая в себя успокаивающий запах соленой воды. Ветер приятно ласкал кожу. И даже стоявшие неподалеку охранники не портили моего неожиданного счастья.

Однако в какой-то миг все изменилось. Ветер усилился, теперь судно сильнее покачивалось на невесть откуда появившихся волнах. Стало тяжело бороться со своими непривычными восточными одеждами. Шаровары и рукава приходилось постоянно одергивать, так как они неприлично задирались. Но большее неудобства мне приносил хиджаб.

В итоге я не выдержала борьбы с непогодой и решила скрыться у себя в каюте. Но не успела...

На палубу неожиданно выбежал капитан. Его лицо было взволнованным, я сразу заподозрила что-то неладное. Матросы заволновались, забегали по палубе, хватая и натягивая канаты.

— Укрепляйте матчу! — властно закричал капитан.

Я понимала его речь, так как на корабле были матросы разных национальностей, порою мужчина переходил на байгарский язык.

Как только он отдал приказ, на корабль будто бы по волшебству налетела огромная буря! Не зная, что в таком случае делать, я стала в сторонке от всей суеты, наблюдая, как алое небо мгновенно сереет. Огромные волны все ближе и ближе подкрадывались к нашему черному судну.

— Зарифляйте7 поскорее паруса!

##7 зарифлять — подбирать паруса.

Моряки не кричали в ответ, а делали свое дело. Они четко выполняли приказы. Несколько человек подбежали к мачте и начали отчаянно карабкаться наверх, чтобы зарифить парус. Но им мешал ветер, который все больше усиливался, а наверху доходил до невероятной скорости. Кажется, кто-то выкрикнул, что ветер уже шестьдесят узлов.

Я никогда еще не видела, чтобы погода так быстро менялась. Море полностью побелело от пены и брызг. Видимость ухудшилась, мне с трудом удавалось разглядеть в тумане капитана.

Паника охватила неожиданно. Просто в какой-то момент я поняла, что мы не справляемся. Страх скрутил по рукам и ногам. Я даже не могла понять, когда испугалась сильнее: при нападении Эттира или сейчас — видя черное, как смерть небо в окружении смертоносной пены, что постепенно пожирала наш корабль.

— Ханум8, вам лучше уйти к себе, — один из охранников, который хоть как-то мог изъясняться на моем языке взял меня за руку.

##8 ханум — уважительное обращение к женщине в восточных странах.

Но я не успела. Неожиданно появившаяся волна накрыла меня вместе с охранником. Волна была настолько сильной, что мы не устояли. Рука мужчины выскользнула, и я в ужасе сжалась, прокатившись по скользкой палубе. В последний миг успела ухватиться за канат, чтобы не упасть в холодное море. Я была лишь незаметной каплей в этой неистовой схватке между кораблем и убийственной водой. Но желание — жить, оказалось сильнее. Держась за канаты и обдирая ладони в кровь, я скользила по палубе. Выходило не очень, мокрая одежда липла к телу и сковывала движения.

Я искала взглядом охранника, но не находила. Думать о том, что он упал за борт не хотелось, но в глубине души понимала, скорее всего, это так...

— Осторожно! — испуганный крик одного из моряков.

Боковым зрением заметила, как юноша кинулся к капитанскому мостику. Там, охваченный паникой, боролся со штурвалом молодой рулевой. Матрос попытался помочь удержать судно носом против ветра. С огромным трудом мачта выровнялась, но это отнюдь не спасало наше губительное положения.

Рядом с ними, держась за поручни, капитан все еще умудрялся отдавать приказы. Но вряд ли его кто-то слышал за ревом моря.

Очередная встряска, и я еще сильнее вцепилась в канат. Сама удивляюсь, как мне удалось удержаться. Ведь видела, как несколько крепких мужчин смыло волной. Мгновение — и их поглотила черная вода.

Волны вздымались вверх, нависая над судном страшной пастью морского чудовища. И каждый раз, когда судно соприкасалось с этим 'чудищем' дрожал весь корпус. Мачта над головой шаталась словно молодая веточка, грозя в любой момент обрушиться.

Очередная белая пена и пришедшие за ней потоки воды чуть не выбросили меня за борт. Но я вновь удержалась, не жалея израненных рук. Казалось, ладони похожи на паруса — такие же растерзанные непогодой.

В какое-то мгновение в голове промелькнула безумная мысль все-таки попытаться укрыться в своей крохотной каюте. Но я тут же ее отбросила, представляя насколько сильно она сейчас повреждена. Возможно, даже уже заполнена ледяной водой...

Следующие события я запомнила плохо, они слились для меня в один ужасный непрекращающийся миг. Корабль в очередной раз забросило на крутую волну, послышался треск... отвалившаяся рея чудом пронеслась мимо меня. Сердце замерло, и я с ужасом проследила, как балка пригвоздила к мачте матроса. Нос судна вновь врезался в волну. Меня вдавило в борт, а брызги ледяной воды, слово мелкие камушки, больно ударили по лицу.

Не знаю, когда пришло осознание, но команда поняла, что корабль не жилец. Кто-то из моряков начал готовить шлюпки, чтобы спасти себя, и я судорожно пыталась добраться до них.

Очередной поток воды, захватил с собой, выбил меня за борт. И тогда, словно тысячи иголок пронзили меня. Тело онемело от холода, а страх сковал сильнее цепей. Но каким-то чудом я продолжала бороться, лавируя на белых от пены волнах.

Меня накрывало с головой, и я еле успевала дышать, отплевываясь от соленой воды. Я пыталась доплыть до лодки, которая уже боролась с бушующей стихией, но она все дальше и дальше ускользала от меня. Последнее, что помню, это обломок корабля, за который я ухватилась, чтобы хоть как-то удержаться на воде.

2 часть

Принцесса и Пират

Я проснулась оттого, что солнце нещадно опаляло голову. Прикрыв глаза от солнца рукой, я осмотрелась, обнаружив, что полулежу на обломке доски, а вокруг меня абсолютно спокойное море.

Не сразу я вспомнила, что произошло, а когда память вернулась ко мне, то ощутила дикий страх. Я закричала, зовя на помощь, но во рту все пересохло, а губы потрескались в кровь, отчего вышло только сиплое мычание. Но кричи я громче грома, все равно бы не была услышана. На многие мили пролегло лишь море.

Я хотела взобраться хотя бы на дочку, но она была очень мала для всего тела, отчего мои ноги продолжали мерзнуть в ледяной воде, а голову опалять неумолимое солнце. Первый раз я пожалела, что на мне не было того дивного головного восточного убора, называемого хиджабом. Платок смыло волной во время шторма, как и легкую обувь. Но о ней я н жалела.

Кое-как развязав на себе тканевый пояс, я укутала им голову. Солнце быстро высушило его, и успокаивающая прохлада ушла. Но с повязкой было легче, чем без нее, потому я не жаловалась. Да и был ли смысл жаловаться, когда я могла умереть просто от жажды. Какая ирония! Умереть от жажды, будучи окруженной водой.