Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Рожденный в сражениях


Статус:
Закончен
Опубликован:
08.01.2017 — 08.01.2017
Аннотация:
Книга вышла В Ленинградском издательстве в 2012 году. Планировался сериал из трех книг. Вторая написана. С развалом издательства и отсутствием оплаты за опубликованное произведение, по согласованию с соавтором, считаю возможным выложить авторский вариант
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Кривец посмотрел на Новикова.

-Не подведете? Хорошо. Готовность через пять минут. Мы впереди. Вы за нами. Главное не отставать. И еще, если где увидите позицию артиллерии или бомбометов, гасите их. Пуль и осколков мои машины не боятся, но если влупят снарядом или бомбой — все, конец.

-Ладно, капитан, все понял, но и ты моих орёликов прикрой, если что.

-Все. По коням.

Танки взревели моторами и, неуклюже переваливаясь и набирая скорость, рванули вперед. Спешившиеся кавалеристы, подоткнув полы длинных шинелей, старалась не отставать. Бежать по снегу было тяжело. Все ближе линия окопов. Открытые рты жадно хватали холодный воздух. Китайцы, наконец, опомнились. Сразу заработали несколько пулеметов. Невидимая, из-за низких домиков, открыла огонь батарея. Хорошо, что стрелки из китайцев оказались плохие. Снаряды рвались далеко позади жиденькой цепи наступающих. Танки, останавливаясь на несколько секунд, вели огонь по пулеметам и те, один за другим, умолкали. Окопы все ближе. Вот танки подошли к ним вплотную и оттуда во все стороны бросились темные фигурки. Два расчета ручных пулеметов РПД, упав в снег, в несколько очередей положили большинство убегавших. Танки преодолели линию окопов и остановились, поджидая пехоту. Наконец, подоспели запыхавшиеся бойцы. Только теперь Новиков услышал справа, со стороны железной дороги, грохот разрывов. Наши наступают. В это время вновь напомнила о себе китайская батарея. Несколько снарядов легли близко к окопам. Гул разрывов больно ударил по ушам, в горле запершило от чесночного запаха сгоревшего тротила. Новиков вспомнил просьбу Кривца и во главе роты бросился к окраинным домам. Батарею они застали практически врасплох. После первых выстрелов прислуга бросила орудия и подняла руки. Новиков сорвал с головы буденовский шлем и вытер им вспотевшее лицо. Взяли позицию.

-Молодцы ребята! Теперь Манчжурия наша!

Длинная пулеметная очередь ударила из окна соседнего домика. Сильный толчок сбил с ног. Он попытался встать, увидел, как бойцы ворвались в дом, хотел, что-то крикнуть, но в глазах потемнело, все вокруг поплыло и исчезло.

-Командира ранило!..

"Что ж Николай Максимович — вполне достойно. Постараюсь не посрамить твоего честного имени. А здоровье твое мы сейчас поправим. Будешь здоровее прежнего — это к доктору не ходить". Человек неожиданно тихо рассмеялся. "Всё, всё! Хорош! Теперь я и есть Николай Максимович и более никто. Ну, или почти никто. По крайней мере, пока. А регенерацию придется замедлить. А то становиться уникальным пациентом мне как то не хочется. Ещё опыты начнут ставить". Не становиться уникальным пациентом Новикову все же не удалось. Оказывается, местные светила уже причислили его к рангу — "не жилец". Поэтому триумфальное воскрешение несостоявшегося покойника произвело впечатление. Да и попал он, оказывается, в эшелон так, что весь персонал запомнил его надолго. Из сбивчивого рассказа санитарки узнал, что к поезду его доставили танкисты, пройдя ночью, по бездорожью, почти тридцать километров до станции.

-Ворвались на станцию, окаянные, всех перепугали до смерти. Ночь, пурга, а тут шум, грохот! Что-то страшное. Фара, как чертов глаз, горит. И командир ихний, тоже как черт. Злой, ну просто ужас. Весь черный, морда в копоти — не приведи господи. Пистолет огромный. Подавай ему немедленно доктора. Мы, мол, героя раненного привезли. Тебя, то есть. Без него мы бы батарею и город не взяли. Но вражина британская ему грудь прострелила и что если ему сейчас же не окажут помощь, то он все тут разнесет. Тут и доктор прибежал. На тебя посмотрел — "Срочно в операционную! А тебе капитан — это танкисту-то, спасибо, что вовремя привез своего героя. Не дожил бы он до утра. А орать и ругаться не надо, мы все люди нервные и усталые, можем, сгоряча и в лоб стукнуть". Тут танкист твой весь сник, и уже смиренно так просит — "Спасай доктор парня. Вовек этого тебе не забуду". Вот доктор тебя считай с того света и спас. Все это санитарка рассказывала, ловко вынимая "утку", и меняя пропитанные кровью и потом простыни.

— Капитан — это Кривец, а с британцем ты что-то путаешь. Откуда здесь британец?

-А ты болезный молчи. Тебе говорить сейчас никак нельзя. У тебя легкое прострелено, в нем осколки от ребра. А про британца я не путаю. Его твои солдатики живьем взяли. Хотели на месте пристрелить, а он по-своему лопочет и паспорт свой британский показывает. Его связанного вместе с тобой и привезли. Убить не убили, но приласкали по всему видать от души. На лице живого места не видать. Доктор на него флакон зеленки потратил. И везут его под охраной в соседнем вагоне. А теперь спи, болезный, спи. Сон тебе — лучшее лекарство.

Подошедшая медсестра, ловко сделала Новикову укол в обнаженную руку, и он снова провалился в темную, теплую пустоту. "Сделают из меня наркомана. Как пить дать, сделают".

Слащев.

Осознание себя происходило, мягко говоря, малоприятно. Он понял, что лежит на земле, правая рука подломилась под спину, через ткань одежды чувствовалось что-то тёплое и слева отдавало сильной, дёргающей болью. "Что ж там болит-то так"? Сил, открыть глаза и повернуть голову не было. "Нихрена себе, чайку попили"... Рядом послышались невнятные голоса. "Ну, слух, по крайней мере, есть. Еще бы со зрением определиться". Он попробовал открыть глаза, но веки, ставшие чугунными, с первой попытки не подчинились. "А вот вам хренушки"... Попробовал еще раз. В приоткрывшуюся щёлку различил размытые непонятные тени. "Не слепой"... Сфокусировал зрение. Над ним наклонился какой — то человек в неуловимо знакомой военной форме. "Откуда-то я его знаю". Подумал и вздрогнул от воспоминаний. "Конвульсия" — произнёс склонившийся. "Ах, ты ж сука! Как же я мечтал об этом! Конвульсия, говоришь? Будет тебе конвульсия". Со стороны, резкий удар ногой снизу вверх точно между ног склонившегося на самом деле выглядел судорожным, конвульсивным движением. Зажав руками промежность и глухо замычав, тот мешком упал набок. "Отставить"! Резкая как выстрел команда ощутимо ударила по ушам. "Быстро подняли раненого и в санчасть". "Раненый — это я что ли"? Кто-то подхватил его с двух сторон и поднял. Резкая боль слева снова отключила сознание.

Снова он пришел в себя, различив резкий металлический лязг. Прислушался к ощущениям. Терпимо. Слева, конечно болело, но уже не ощутимо сильно, а скорее ноюще — тягуче. Приоткрыл щёлкой глаза и осторожно осмотрелся. Рядом стояли два человека. Один был одет в белый медицинский халат. На другом была знакомая по рисункам и фильмам старая военная форма с малиновыми петлицами.

-Что скажете, доктор?

-Состояние вполне удовлетворительное. После такого ранения у, — доктор слегка замялся, — м-м-м, пациента удивительно удовлетворительное состояние. Фантастическая жизнеспособность организма. Рана уже практически не кровоточит. Если не делать резких движений вполне может подниматься и ходить.

-Значит, можем его забирать?

-После процедур и перевязки — да.

Потом люди ушли. Он окончательно открыл глаза и осмотрелся. Низкие сводчатые потолки. Серые шершавые стены. Высокорасположенные большие окна забраны решеткой. Вдоль стен металлические кровати, на одной из которых находился он. Другие были пусты, кроме одной, где лежал накрытый с головой человек. Он не шевелился, но тяжелое хриплое дыхание было слышно даже с его, стоявшей на другом конце, кровати. "Что-то мне подсказывает, что это — тюремный лазарет. Угораздило, однако. С кем же я схлестнулся? Ах, ёлки, ну да. Тогда понятно. А здесь у нас кто? Твою ж мать, не слабо... Приемный сын генерала Слащева? Даже не слышал, что был такой. Впрочем, может потому и не слышал? Пристрелил сынуля высокопоставленного папы генеральского выкормыша и хрен с ним. Наверно в реале так и было. Эх, Саня, Саня... Ну, ничего, — теперь повоюем. Ты даже не представляешь, сколько нам сделать требуется".

Через некоторое время снова лязгнули ключи, и в открывшуюся дверь вошел огромный, даже на вид тяжелый человек в отдающем желтизной медицинском халате. Неторопливые, уверенные движения массивного тела лучше слов говорили: "У меня не забалуешь". Поставив на покрытый клеенкой стол ящик с красным крестом, он повернулся к кровати.

-Проснулись? Ну, тогда перевязочку пожалуйте.

Голос, которым были произнесены эти совершенно не соответствующие обстановке слова, заставил улыбнуться. Настолько они не соответствовали друг другу. Всё вместе — и обстановка, и голос, и слова. Фельдшер, а никем другим вошедший быть не мог, удивлённо посмотрел на лежащего. Не первый год он пользовал обитателей "своего" тюремного лазарета. Видел их в разных видах. Но с такой реакцией столкнулся впервые. И орали от боли и обиды, и бросались на него. Чаще просто покорно ждали конца. Некоторые, которых в общей массе было очень мало, стиснув зубы, были готовы ко всему. Такие вызывали его уважение. И тогда в меру своих невеликих возможностей он старался им как-то помочь, облегчить, незавидное, в общем-то, положение. Но улыбку он увидел впервые.

-Ты чего, болезный?

-Нормально всё.— Прозвучавший голос понравился. Сдержанный, немного хрипловатый. Голос сильного, уверенного человека. "Хороший у тебя голос, Саша. Правильный. Ну-ка еще послушаем нас". — Вид у вас уж больно... уважительный, что ли.

Маленькая лесть фельдшеру понравилась. Растянув рот в улыбке, он сразу стал похож на огромную, двуногую, лысую жабу.

-Так ведь нам по-другому не можно. В солидном заведении и люди должны быть солидные. А как же.

"А ведь он не дурак. Совсем не дурак. Всё видит, всё замечает и всему оценку даёт. И значит она очень много. Если вообще не всё. Обязательно врачу, или кто у них тут главный, выскажет. А тот, если сам не дурак, конечно, обязательно прислушается". Между тем, подчиняясь жестам фельдшера, сел на кровати. Холодный пол ощутимо ожёг ноги. Пока шла перевязка, попробовал свои ощущения. "Нормально. Даже если что не так, быстро доведём до нормы. Но не чрезмерно, а то еще вопросы начнутся". Закончив перевязку, фельдшер заставил проглотить какую-то пилюлю и запить её удивительно горькой жидкостью из маленького стакана. Проглотил, не морщась, чем вызвал уважительный взгляд.

-Голова как? Сильно водит?

-Терпимо. — Ответил как есть и заработал еще один уважительный взгляд.

-Тогда отдыхай пока.

Возле двери фельдшер повернулся, словно хотел спросить или сказать что-то. Передумал и вышел, с лязгающим звуком закрыв дверь.

"Ну что, Александр Яковлевич? Какая у нас с тобой диспозиция? В одной квартире мы уживаемся. Сволочь эту узкомордую ты очень правильно угостил, и, что очень хорошо, судя по выражению лиц, большинство командиров было явно на твоей стороне. А растолкуй-ка ты мне, братец, что у вас тут вообще происходит. Проведи, так сказать, политинформацию о внутреннем положении".

Прошло час, полтора, когда в двери снова лязгнули ключи. Вошел крепкий молодой парень, одетый в выгоревшую гимнастёрку, перетянутую новым кожаным ремнем. Тёмно-синие галифе, малиновые петлицы и фуражка с малиновым же околышем. На прикрученный к полу табурет возле кровати он, молча, положил сложенную стопкой одежду. Рядом поставил сапоги.

-Одевайтесь.

Слащев, а человек решил осознавать себя именно так, неторопливо поднялся и начал одевать свою же форму, с которой аккуратно были сняты знаки различия. Именно аккуратно, а не были выдраны с мясом. Дыра слева, которую оставила пуля, была заштопана. Причем явно женской рукой. И никаких следов крови. Ремня, естественно, не было. Оделся, натянул сапоги и замер, не зная, что делать дальше. Конвоир (а кто еще?), видя его затруднения, сделал пару шагов в сторону и показал на дверь.

-Руки за спину. Прямо, в коридор, лицом к стене.

Так началось путешествие по внушавшим ужас в его время сталинским застенкам. И с каждым шагом Слащев мрачнел всё больше и больше. " Ну, где, где же эти покрытые плесенью и кровью стены? Где эти толпы изуродованных, полуживых заключенных? Где садисты-надзиратели, избивающие несчастных зеков? Где несмолкающие крики невинных жертв? Где? Где все эти ужасы? Или я в спецсанатории? Для любителей средневековой старины. Нормальное освещение, без команд строго за пять шагов открываемые двери". Только однажды конвоир скомандовал "К стене!" и они пропустили по коридору двух заключённых, один из которых был в военной форме. Мятой, конечно, но не производившей впечатление замызганности. На одном из переходов Слащев не заметил выбоины в полу и споткнулся. Конвоир бросился к нему и вместо того, чтобы врезать сапогом по копчику, поддержал за локоть. "Да твою ж мать! И это сталинские палачи-сатрапы? Звери и садисты? Ясно же, что это не Дом литераторов, где все должны улыбаться друг другу. Контингент, все-таки другой. Хотя, если хорошо подумать, за малым исключением, один и тот же. Там улыбаются, кривя душой, здесь с чистым сердцем клепают друг на друга. Там гадюшник, здесь серпентарий. Ну а эти",— оглянулся на конвоира: "садисты и палачи. А как иначе? Гениальные писатели и поэты не могут врать. Только под пыткой. Исключительно зверской. Творимой вот этими самыми". Он снова посмотрел на конвоира. "А глаза-то у него умные. И смешливые, хотя и строит из себя сурового стража порядка. Нормальный парень. Выполняющий малоприятную, но нужную сегодня и сейчас работу. Ведь только идиот может считать, что у России нет врагов. Причем у России любой. Уж я-то это точно знаю, видел".

Наконец, хождения по коридорам и переходам закончились, и они подошли к окрашенной темно-синей краской двери с написанным на ней большим номером. Конвоир посмотрел в глазок и открыл ключом дверь. Подчинившись команде, Слащев вошел. Когда за спиной, лязгнув, закрылась дверь, он осмотрелся. Камера оказалась маленькой, на четырех человек. Никаких двухэтажных нар. Под расположенным под самым потолком зарешеченным окном находился стол. Рядом с ним две табуретки. Что больше всего поразило Слащева, они не были прикручены к полу. И нары не были прикручены к стене, а опущены и накрыты серыми суконными одеялами. В правом углу возле двери находилось большое ведро, накрытое массивной крышкой. "Знаменитая параша, надо полагать. Возле которой, кое-кому, самое место". Прошелся по камере, сосчитал шаги. Потом снял сапоги и лег на дальние от двери нары, закинув руки за голову. "И так, что мы имеем. Рассчитывали помочь в более тщательной чистке, а здесь управились на семь лет раньше. Или восемь? Если сейчас двадцать девятый. Хотя, похоже, не до конца почистили. Вот, эта же паскудная семейка в фаворе. Иначе не было бы у сынка столько гонору. Такие же чуть что — язык в задницу и невинные глазки. Но если чувствуют безнаказанность... Ишь, аж чуть глазами не сверкал, сучёнок. Ну, ещё бы, когда у папы большие звёзды. Но погодите, твари, и до вас руки дойдут. Дайте время. Со всех спросим, и сейчас спросим, а не когда уже поздно станет. Согласен, Саня"?

Минуты текли неторопливо. Слащев даже успел пообедать. Или поужинать? Хотя, если судить по тусклому свету, сочившемуся из узкого окошка, все-таки пообедать. Причем пищу принесли в своеобразных судках. Такие он видел только в детстве, когда проводник вагона заносил в купе поезда заказанный обед: поставленные друг на друга алюминиевые мисочки, закрытые тонкими крышками. И еще была какая-то темно-коричневая жидкость в кружке. Он даже понюхал её. "Ёлки-моталки, компот"! Выпил с удовольствием, маленькими глотками. Наконец за дверью послышались тяжелые, массивные шаги и густой, сильный голос произнёс: "Открывай".

1234567 ... 444546
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх