Часть первая

      Женщина тем временем тоже осмотрела гостей, кивнула собственным мыслям, улыбнулась и произнесла с той правильностью и четкостью, которая вернее всякого акцента выдает иностранца:

      — Здравствуйте. Я главнокомандующий и военный министр, генерал Эсдес.

      Анна хлопнула глазами. Жакет, окантовка, пояс, коленки! Овца ты, Аннушка, как есть, овца. Не понять, зачем шпага! Правильно Булгаков имя персонажа выбрал. Не Клава масло разлила, не Таня! Такой овцой только Аннушка может быть!

      — Здравствуйте, — отозвался Виктор. — Вы говорите по-русски?

      — Немного, — голос приятный, не слишком слащавый, не чрезмерно высокий. Услышав его в трубке, можно представить женщину около тридцати лет, сосредоточенную на деле, а не на оговорках собеседника.

      Генерал отодвинула свое кресло и села напротив, не став отгораживаться от собеседников ни скрещеными, ни поднятыми якобы для опоры подбородка руками.

      — Прежде всего, уточним профессии. Вы и правда программист?

      Виктор недоуменно кивнул:

      — Да. А что?

      — Ваша профессия тут редкость. “Дифисит — вкус списифисский,” — старательно процитировала синеволосая. — И ваша фамилия — Александров?

      — Да. Что не так?

      — Все так, — снова кивнула своим мыслям Эсдес. — Вас знает мой муж. Он далеко на границе. Дела. Просил извинить, не встретил сам. Просил помочь. И я помогу.

      Александровы переглянулись. Виктор перебирал в уме сотрудников отдела, гадая — кто бы мог пожелать себе в спутницы подобную экзотику, и теперь, увидав фамилию коллеги в списках, прислать на помощь? Анна просто удивилась: неужели обещанную Проектом и Порталом поддержку нельзя было устроить попроще, без этих ненужных понтов?

      — Помочь вам думаю так, — генерал повертела головой. — Денег давать не буду. И вам обидно, и я не уважаю слабаков. Предлагаю ехать в Столицу со мной. Я поселю вас в офицерской гостинице. Наверное, лучшая в центре Столицы гостиница. Ваши документы на Аукцион я уже отправила. Вам даже беспокоиться не надо. Муж предупредил, что на этой фразе вы спросите про бесплатный сыр в мышеловке.

      — Да, — согласился Виктор, — с чего вдруг такая забота?

      — Я же говорю. Редкие профессии. Причем сразу комплект. Вы — программист, а ваша жена — мастер по микросборке. Моей... Назовем так, знакомой... Требуется починить протез правой руки. Там и программировать надо. И паять.

      — А инструменты? А чистая комната? Микросхемы же не руками паяют.

      — Все это будет найдено, я главнокомандующий и военный министр. — Эсдес улыбнулась; Александровы вздрогнули. Анна потому, что соперничать с нахальной улыбкой было сложновато даже для нее. А Виктор потому, что понял: муж Эсдес вовсе не коллега из отдела. Любой у него в отделе играючи бы перебрал и вычистил протез какой угодно степени сложности, неумех в робототехнике Проекта не держали. Тогда кто же? Случайный человек, увидевший фамилию в списке? Как-то беспокойно это все.

      — Мне нужно знать, откуда ваш... Муж... Знает нас.

      — Он говорит, что был знаком с вами еще в молодости. “Когда, закончив школу, я расстался с Подмосковьем...” — генерал помахала ладонью волнообразно. — “И в техникум столичный поступил, набравши балл”... Вспомните?

      Виктор дернулся, как от удара; жена встревоженно повернула голову.

      — Скажите, — программист выстраивал вопрос, как путь по тонкому льду. — Как давно... вы с ним... встретились?... Э-э... знакомы?

      Эсдес посмотрела в потолок — напряженно внимающие Александровы повторили движение. На потолке замыкались темно-песчаного цвета каменные своды, пересеченные ровными черными шнурками кладочных швов.

      — Еще до мятежа, — ответила генерал уверенно, — семь лет.

      Семь лет?

      Но установка Портала заработала три года назад!

      Разумеется, Проект начался не с пустого места: теория, опыты, тесты, прототипы, пробные запуски... Да что там, с известным риском переброска могла быть выполнена еще при докторе Царенко, лет двадцать назад. Просто тогда никто не гарантировал, что подопытный останется жив. Потому-то настоящие запуски не выполнялись, о любых попытках Виктор бы по должности обязательно знал! И, честно говоря, если бы не катастрофа, если бы не ледник — к переносам не приступили бы и до сих пор. Собирались начинать только лет через пять, отточив технологию возвращения.

      Ледник поторопил. По плану эвакуации приняли, что все, уходящие в Портал, могут быть рассеяны в пространстве сообразно своим анкетным запросам. А вот по времени все должны быть синхронизированы — опять же, чтобы вернуться в срок, и не поодиночке. Один против оледенения не воин!

      Виктор даже зубами заскрипел, представляя последствия.

      — Ты что? — уже откровенно перепугалась Анна. — Тебе плохо? Что случилось?

      — Енот!

      — Чего?

      — Это Енот, у него ник был из кино, где енот с автоматом, мы еще пацанами смотрели... Сам фильм фуфло, а вот зверек там был прикольный... Сто лет его не видел... — программист опустил на столешницу сжатые кулаки. — Но как? Если бы он работал в Проекте, хоть у нас, хоть на южной базе — я бы знал! Не по спискам Проекта, так от него самого...

      — Ой! — жена потешно схватилась за оба уха. — А ведь правда, сколько лет от него писем не приходило!

      Эсдес медленно наклонила голову:

      — Итак?

      — Подождите, подождите! — видя, что муж готов согласиться, Анна даже привстала, уперевшись в подлокотники. — Я еще не спросила! Ну вот поселят нас там, а что дальше? И в чем разница? Нам же все равно тут дадут какие-то деньги, отвезут...

      — Вам не нужно будет расходовать подъемные на жилье. Принимать сомнительные приглашения только из-за того, что завтра будет нечего есть. По той же причине соглашаться на плохую или небезопасную работу. Наконец, в силу редкости вашей профессии, вас могут даже украсть. А если мои за вами присмотрят, это будет сильно затруднено... Вал! Куроме!

      По залу протянуло ветерком от распахнувшейся и тотчас закрывшейся двери. К столу подошли парень и девушка. Парень рослый, крепкий, в синем костюме с золотыми пуговицами, якорьками, эполетами, в начищенных ботинках, с непременной саблей — этакий бравый морской офицер эпохи Жюль Верна; волосы темно-русые, ровные. Выражение лица точно по уставу: “лихое и придурковатое”, а вот глаза нет-нет, да и сощурятся в улыбке. Его спутница — тоненькая черноглазая брюнетка в маленьком черном платье, с открытыми плечами. “Ножки-спички, в горсть собрать можно, а туда же,” — про себя покривилась Анна — “Вот почему они все укорачивают не каблук, а непременно юбку? И, блин, эта еще хрень, как она там называется — катана, что ли? Это типа вместо сумочки такая мода?”

      Анна поежилась и почему-то снова ощутила на губах вкус пластика.

      — Вал. — Представился парень несколько хрипловатым голосом, четко наклонив голову.

      — Куроме. — Пропищала девчонка, кланяясь только взглядом.

      Генерал указала взглядом на Александровых. Пара кивнула единым движением, и так же четко развернулась, и так же быстро, как появилась, выскочила за дверь.

      — Они могут показать вам город, пока будете ждать Аукцион. Он проходит не каждый день, а как из Портала понаедет человек триста хотя бы. Вал и Куроме смогут ответить на все ваши вопросы.

      — А следить за нами тоже они будут?

      — А следить за вами будут в любом случае, — синеволосая улыбнулась хищно. — Вас же полтора десятка программистов на пятьдесят миллионов жителей одного только Столичного Региона. Владельцы тейгу хотя бы могут постоять за себя, и то, бывает, их похищают... Даже меня однажды умудрились украсть! Правда, для них это кончилось плохо. Но вы-то не я... — генерал Эсдес поднялась, обошла стол, разбросала солнечные зайчики чашкой шпаги, обернулась к землянам:

      — Итак?

      Виктор вздохнул:

      — Согласны.

      — Очень хорошо! — генерал звонко хлопнула в ладоши. Снова появились Вал и Куроме; синеволосая отдала им короткий четкий приказ; и снова они вышли с легкостью подхваченных ветром листьев. Эсдес взяла с подоконника незамеченную доселе фуражку — белую “гудериановку”, однако вместо ожидаемого тевтонского или немецкого, крест на высокой тулье растопырился шестиконечный, белый в красной кокарде; и это в одежде генерала оказалось единственное пятно не синего и не белого цвета.

      Фуражка заняла должное место на синих волосах, Эсдес попрощалась взмахом руки — и была такова. Сразу же появилась провожатая кошкодевочка:

      — Большое спасибо, спасибо вам, уважаемые господа, за ваше согласие уделить внимание. Прошу вас пройти в домик, совсем скоро мы подадим вам обед. Потом уже вы можете получить документы и подъемные, а отъезд завтра в полдень, прошу вас подойти сюда, в Ратушу.

      — Обязательно придем, — кивнул Виктор. — И еще... Беата...

      — Господин? — снова поклонилась кошкодевочка.

      — Я могу спросить?

      — О, мы здесь чтобы отвечать на вопросы.

      — Генерал Эсдес — она... Кто?

      Провожатая поискала глазами, куда присесть — и заняла освободившееся кресло, откуда только что ушел предмет обсуждения.

      — Ну... Я плохо разбираюсь в этих военных штуках... Она — сильнейшая в Империи. До гражданской войны она защищала императора. После свержения императора ее судили, но не казнили, как премьер-министра, министра полиции... Многих важных людей тогда казнили... Господин, я и правда в этом не смыслю. — Ушки повисли, но тут же обрадованно встопорщились:

      — Но ведь она же вас пригласила пожить в своем доме! Вы же все увидите сами!

      — Она говорила про гостиницу.

      — Ее дом конфисковали, и там сделали главный военный штаб. А при нем гостиницу для офицеров. Чтобы, как тревога, не собирать по всей Столице.

      Виктор припомнил размах Столичного Региона:

      — Логично... Но ее слову можно верить?

      Беата подскочила чуть не до потолка:

      — Да я бы скорее сомневалась в себе!

      Виктор поднялся, подал руку жене. Провожатая тоже вылезла из кресла и пошла рядом до выхода из Ратуши.

      — Спасибо вам за хлопоты, — обернулся Александров с последней ступеньки.

      — О, это так приятно. — Ушастая снова поклонилась. — Но это и есть наша работа. Мы так рады встретить вас! Мы так восхищаемся вашей смелостью. Я бы ни за что не вошла в Портал!

      “Ты не поверишь, подруга!” — Анна сама испугалась собственного внезапного ожесточения. — “Я тоже!”

      Александровы-старшие покинули Ратушу и прошли несколько шагов по направлению к девятнадцатому домику второй линии. Больше Анна сдерживаться не могла:

       — Теперь объясняй давай! Я ничего, ничего, ничего не поняла!! Когда уже что-то будет? Чего ты так легко согласился? Ноги понравились? На меня так вообще не смотришь, то этой кошке в сиськи, то на ляжки этой кобылы!

      Глава семьи вздохнул:

      — У меня руки холодные.

      — А? При чем тут?

      — Сама же заверещишь, если обниму.

      — Не увиливай!

      — И вообще, у твоего любимого Еськова написано: “Ревность — лучший цемент для семейного счастья.”

      — А ты без цитат, своим умом, что-нибудь тоже... — Анна осеклась. Не стоило! Вот же овца, кто за язык тянул!

      — Своим умом я, в числе прочих, создал Портал. — Виктор опустил голову, и голос звучал как из бочки. — Который спас нас от самой обычной такой натуральной смерти.

      — Ви-и-тя...

      — Анна Михайловна, послушайте меня хотя бы минуту не перебивая.

      Вот кто за язык тянул? С отчеством именует — значит, до вечера дуться будет. Уж настолько Анна мужа изучила. Оставалось прильнуть плотнее, чтобы телом почувствовал, да оттаивал поскорее.

      Виктор в который уже раз вздохнул:

      — Ну ладно. Ладно. Давай расскажу. Но правда, не перебивай, вот же важную мысль упустил... Значит. Я даже и не подумал. А похитить нас и правда могут. Эвакуация готовилась наспех — катастрофа, ледник, все дела. Не получилось просто выделить собственное государство, приходится врастать в существующее. Портал, как мог, подогнал нам все условия, чтобы приспособиться было полегче. Чтобы психика не стояла колом от непривычного... Понятно говорю?

      — Ну я же на микросборке работала, совсем за дурочку не держи!

      — Ну так вот. Чтобы нас не обидели, мы должны либо стать сильными. Типа мафии. Либо — дружить с сильными. А стать мафией — это сложно, долго, с потерями. Тут, наверняка, свои Леньки Пантелеевы в ассортименте, как у нас было пять лет после Гражданской. “Урицкий всю чека вооружает,” “Черная кошка” там, все дела...