конкуренты(потеряшка2)

В ответ тарабарщина! И работа рации в закрытом режиме. Тут же ответ с запада. Наш толмачь в сердцах загнул матом...

Рация...

— Ей, в броневике! Вы там русские?

Вот те на! На сносном русском, всё понятно.

— Блок пост! Мы русские, но не из русского союза. Мы самостоятельный кластер. Приём!

— Ей! Русские! Да мне по... из какого вы кластера — хренастера! Я Пьер! Это блок пост вооружённых сил Эфиопии, Сайлен Хил. Я учился в Москве, в Патрисе Лумумбе! Стрелять не будете?

Вот же не исповедимы пути господни! Юморист у них, название блок посту придумал.

Беру переговоры в свои руки.

— Пьер! Я "Инка"! командир отряда! Мы стрелять не будем. Мы просто хотим подружиться. Мы потихонечку подъедем? Приём.

— Командир! Ты баба?

— Пьер! Я те покажу, какой я мужик! Если надо! Водка есть и коньяк есть. Надо разомнёмся. Приём!

— А чего бабским именем прозвался? Инка! Инна может?

— Пьер! А ты француз? Кстати, "Инка" это индеец! А не Инна. В Южной Америке инки до сих пор живут. Тундра ты темнокожая! Приём.

— Хе! Тоже мне индеец! Я не француз. Моя мама меня в честь Пьера Безухова назвала. Да и папа у меня русский. Обесчестил офицерик невинную и наивную дочь Африки и был таков. А она всё в Москву хотела. Сама так и не съездила, а меня учиться отправила. Подъезжай русский! Есть самогон, много мяса. Даже пиво есть!

— Добро Пьер! Пусть твои расслабятся. Мы мирные люди...

— Но наш бронепоезд стоит на запасном пути? Эх, русский! Знаю я это! А если понесётся ваш бронепоезд, так и где рельс в помине не было, проедет! Рад гостям! Во двор пока не заезжайте, встаньте у ворот.

Трогаемся с места.

— "Обры"! "Инка" в канале. Действуем по обстановке. Предельно внимательно. По одному не отходить от машин. Вроде как дружить хотят, но кто знает белые или чёрные мысли у них в головах. Смотрим, запоминаем, камеры на запись.

Блок пост впечатлил. Два дота из больших камней, на восемь амбразур каждый. Две казармы деревянных, обложенных мешками с песком или чем уж там. Двойное кольцо забора. Первый ряд из колючего кустарника, колючей проволоки и кольев. Внутренний ряд, частично из камней, частично из деревянного частокола. Четыре вышки. Два прожектора. Укреплено на совесть. Бойцов десятка два разглядывают нас со стены. Грамотно сделано.

Подъезжаем к воротам. Улыбнуло. Роль ворот исполняли останки железного кузова от грузовика. Проезжаем ворота. Ровная площадка, окружённая забором, четыре огневых точки. Всё под перекрёстным огнём. Спецом покрутил башню, подвигал стволом пушки. Смотрят, улыбаются. Диковинку увидели. Раскрылись вторые ворота, из профильного листового металла. Явно нарыли локалку с металлопрокатом. Въезжаем во внутренний двор. Техника стоит. Четыре квадра, пара мотоциклов. Грузовик, уже и не пойми какой, похож на броневик испанских революционеров. Обшит металлом, в башне ствол узнаваемого пулемёта Льюиса. Солидно для африканцев. Вон торчат на крыше антенны. Радиорубка там. Из дверей здания, где радиосвязь у них, выходит явно африканец метис. Почти европейские черты лица, светлее кожа. Камуфляж на нём скорее охотничий, чем военный. На ремне кобура с пистолетом, нож.

Вооружены бойцы, чем попало. Однако мелькали бойцы с калашами. Или не с калашами? Очень похоже, но не совсем классический ак-47. Дробовики в основном, уже знакомые "Хаудахи". Были винтовки, не знакомые. Пистолетов почти не видно. Гранат нет. А вот пулемётик вижу. Пока один.

Ладно, с богом! Выхожу, улыбаюсь подошедшему вояке.

— Дарова!

— Тебе не хворать! — отвечаю.

— Я и есть Пьер, начальник этой голубятни! Нам ещё сутки остались, и нас меняют, свалим домой, три месяца будем вспоминать эту отбываловку.

— Я Сергеем зовусь! Можно просто, Серёга!

Крепко жмём друг другу руки. А по-русски чешет, как на родном. Сколько он в России побыл? Пять лет? Наверно больше. Жаргон уже впитан на подсознательном уровне. Не щеголяет словечками, он разговаривает ими.

Пьер приглашает под крышу. Беру с собой Пашку и Петруху. Их увидели когда, так и онемели! Близнецов ни когда не видели? Хотя, не помню, у некоторых племён в Африке, близнецов не жалуют. Где-то даже убивают вместе с матерью. А у других племён, наоборот, типа один от отца, второй от божества. А ещё у какого-то племени, рождение близнецов, факт измены жены! Поди, тут угадай, чего они напряглись?

— Твои сыны? — спросил Пьер.

— Приёмные. Воспитанники мои. Отец у них пропал, взял под опеку.

— Тогда ты правильный воин! Да не оскудеют твои чресла на сыновей!

Входим в здание, у меня на груди в кармане хитрая граната вложена. К кольцу тросик зацеплен, в манжете рукава колечко. Чуть чего, живым не дамся. Но всё нормально. Садимся за стол. У меня рация на передачу работает. В броневике всё пишется. У Лёшки ещё видео камера шпионская, всё транслирует, естественно, всё пишется. Пьер подносит, глиняную кружку, вроде пиво. По запаху... мама дорогая! Хлебнул! Глазоньки из орбит вылазить начали! Представьте смесь кислого пива с только, что выгнанным самогоном. Я вам скажу! Есть фрукт — дурьян. Его называют, запах ада со вкусом рая. Тут наоборот, запах ещё нормалёк, а вот вкус...

— Пьер! Дружище! Вы это пиво из собственной мочи делаете?

Он перевёл вопрос своим. Ржали как кони стоялые! А у меня чуть ли не слёзы с глаз. Вот же отрава. В желудке идёт реакция распада и синтеза одновременно. Фу! Вроде отпускает.

— Как пивко, Серёга?

— Знаешь, не самое худшее пойло! Если вспомнить свежий самогон из томат пасты. Или фруктовую эссенцию.

— Ха! Силён ты! Ладно! Кушать у нас мясо, каша из местного злака. Немного сыра козьего.

Киваю Паше, принеси НЗ для таких случаев.

Пока стол накрывается, лишние уходят из помещения. Остаёмся трое на трое. Разливаю коньяк. Пьер пьёт сразу пол стакана. За ним остальные, чуть пригубили. Мои бодигарды, аналогично.

— Говори Серёга, с чем пожаловал?

— Так енто мы Пьер, в разведочку пошли, думаем, дай до соседей прошвырнуться! Стрелочку забить, о делах наших скорбных покалякать! А то вишь, соседи стали, а ладу нет. Шастают по приграничью людишки разные, чаще подлые. Разор и смуту чинят. Думаем, попьём коньячку, мысли выскажем, о торговлишке договоримся, к взаимной выгоде. Может чем подмочь смогём. Мож, вы нам. Глядь, и хорошо станет, спокойно. Мир и порядок.

— Ладно! Ты это, мужика лапотника не рисуй! Засекли вас, как только вы на дорогу выскочили. Засекли, не мои. Передачу перехватили. Ждали.

— То и каждый час в столицу докладывали?

— А ты слушал?

— А сам бы не стал?

— Машинка у вас приметная, только узнали, что вы на трассе, везде такой аларм поднялся. Сюда еже с полсотни военных летит.

— И что ты делать намерен?

— А ты прикинь, за броневик ваш, пол нашей Адис — Абебе купить можно. Да только я так подумал, на кой мне геморрой этот. Вы вчетвером Вавилон, этот петушатник разнесли. Сейчас вас больше, а нас двадцать. Когда подмога приедет, тут груда дымящихся развалин будет. Постреляете их всех, трофеи соберёте и опять в горы уйдёте. Оно мене надо, такой расклад? В общем, отбой я уже дал, когда вы только въехали. Так, что давай калякать, как ты говоришь. Ты не молодой, я уже не молодой, да и лыком не шит. Хорошие учителя в военном училище были. Вначале в Лумумбе учился, да только родине военные понадобились, вот с четвёртого курса и поступил в общевойсковое. Даже женится, хотел на русской, из Еревана, такая девочка была! Нет, брат запретил, типа, итак полукровка в семье. Наш род один из древних. Самые первые христиане в Эфиопии из нашего рода. Англосаксы ещё человеческие жертвы приносили, своим богам, а наши предки молитвы Христу читали.

— Понял тебя, брат во Христе! Скажи, а в Ереване так много русских? И была ли русской та девушка?

— Армянка она была. Да всё равно русская. Все из СССР — русские, кроме литовцев и прочих их соседей.

— Да уж! Представляю адскую смесь, эфиопа, русского и армянки. Зато девки у тебя красивые бы были! Да и парни.

— Девки у меня и так красивые! Шесть штук! А вот сыновей нет! Что за проклятье?

— Ты главное не отчаивайся! Трудись!

— Хорош пустое трепать! Говори Серёга, с чем пожаловал?

— Ишь ты, какой скорый! Вот смотри карту и смекай. Вот Берлин, вот Бёрн. Дальше Северяне, условно названные. Вот Адис-Абеба. Как думаешь, если везти груз из Берлина в Бёрн, какой сейчас путь выберут? А какой бы хотелось бы? Знаешь, наверное, зону племён у побережья вдоль дороги пробили. Теперь даже автобус ездит из России до Шанхая. Так скажем южный поток, местный сделали. Что захотят потом? Закольцевать маршрут. Встанет вопрос, шо мы с имя делать то будем с арапцами и басурманами? Мы теперь с юга подпёрли. Надел у нас от болот до Рейна. Дорогу на юг мы оседлали. Порядок на ней держим, сам наверняка знаешь. Грабить не даём, поборы не устраиваем. Городок у нас на Рейне. Торговля там всякая. Если дружить будем, пропуск дам тебе и твоим людям. Считай выход к морю, через реку получишь. На Нью-Дели езжай спокойно. Только условие, ни наркоты, ни рабов через нас не пойдёт. Кого с таким товаром поймаем, вышка. Оружие по пропуску вези. Что сами купим, ну и продать дадим спокойно. За контрабанду, вышка. Без суда и следствия. По весне заставу на дороге будем ставить. Торг там сделаем.

— Это не в Вавилоне то? Смотри, это дикая территория, но под нашим протекторатом.

— Нет, южнее. У холма лесистого, там ещё родник очень холодный, вода вкусная. Примерно там граница. На 25 км южнее Вавилона вашего.

— Уж точно не мой! Век бы его не было. Хотя, спасибо надо сказать, тем, кто разнёс этот вертеп. Славно мы тогда поживились. Они ж как последние шалавы, друг друга перестреляли. Мы тогда и оружия взяли и техники. Как раз мы службу несли. Теперь меня слушай. Мы по месяцу на этом блок посту дежурим. Потом три месяца своими делами в клане живём. Мой клан самый восточный, кто центральную власть поддерживает. На восток от нас, плохой лес. Там постоянная война. Куча банд и бандочек. Делят там всё чего-то. А чего там делить? Торгаши там не ездят, слишком рискованно. Всё путёвое уже разграбили и продали. Может, что и осталось? Но уже давно от туда не везут хорошего товара. Мы тут и пограничники и таможенники. Налог собираем, мзду берём. У нас всё торговать можно. Хоть героин, хоть рабынь чёрных, хоть белых, хоть в крапинку. Ограничений нет. Заплатил, торгуй, даже змеями ядовитыми. Не запрещено. Оружие часть казённое, часть своё. Казённое переходящее. Смена приезжает, тут уже представители из комиссариата. Передали стволы. На дежурство горючку с патронами получили, провиант. Всё, месяц сидим, службу бдим. У нас всё хитро, выдают бочку бензина на броневик, бочку на генераторы. Бочка 200 литров должна быть. А в них по 150 залито. Мы на броневике раз выедем, весь бензин на него спишем. Генераторы тоже, едва работают. Всё при свечах и светильниках. Зато домой литров двести бензина привезём. Патронов немного. Порой и от пайка остаётся, если с охотой удачно. Я видел, ты на "калаши" облизнулся. Не выйдет, пропадёт хоть один — могут и расстрелять. У нас тут и пулемёт итальянский есть. И винтовки итальянские. Пистолет вот мой, Стечкин! Ещё снайперская винтовка есть. Странная, две ручки перезарядки. Могу продать! Есть три костюма охотника, финские, "PRO 2011" марки "Janli Jakt", нулёвые. Ружьё есть гладкоствольное японское "SKB 650", вертикалка. Возьму патроны натовские, горючку. Коньяк ещё есть? Можно медицину, очень не хватка. Что ещё? Ты предлагай, я оценю, подумаю. Скажу ещё, брат мой старший, он военным был, там на Земле. Теперь при правительстве там чем-то заведует. Ты говори, я ему, а он кому надо. Через день я к себе в клан уеду, если сговоримся, скажу, как найти. Могу ещё стволов продать. Есть запасец. Могу рабов продать! Да ты не морщись! Зима, голодно. Не привыкли, знаешь чёрные люди по морозу на охоту ходить. А рабов с рабынями нахватались, а куда их теперь, самим бы до весны дотянуть.

— А как же вы так рабов нахватали?

— Так у нас поначалу резня шла все против всех. Потом десантников нахватали.

— Извини, что перебиваю, каких десантников?

— Ну этих, которых с неба скидывают. Понял?

— Ясно, у нас их потеряшками зовут. Дальше говори.

— Вот значит, скудно с провиантом, вот и начнут за бесценок продавать, лишние рты. Если у вас с провиантом хорошо, можешь работников хоть сотню купить. Их всё равно либо голодом заморят, либо просто выгонят из кланов. Без еды и оружия. Сами сдохнут. В прошлую зиму, я кое-как продержался, рабов у нас не было. А начали строить дома тёплые, пришлось купить у соседей, девок за десять килограмм крупы продавали, а бывало и дешевле. Парни дороже, но не сильно. Белые люди были. Был даже краснокожий, сбежал. Искали, а его носорог шерстяной растоптал. Ох, зверь здоровый, хорошо, что их мало и они одиночки. А далеко на севере, есть слоны шерстяные, как же их, мамонты!

— ЧТО? Мамонты?

— Они самые. А ещё говорят, есть там кратер как от метеорита, в нём металл лежит, кусками. Сталь, легкая, прочная, не ржавеет. Только её обрабатывать тяжело. Плавить, не плавится. Только ковать. Но места там суровые, зверя мощного и крупного много. Леса почти не проходимые. А ещё, летом приходил сюда охотник один, кто по племени, не знаю. Бродил он далеко на севере, вот с гор видел как бы город вдалеке, на реке, которая на север течёт. Река широкая. Может, врал! Город говорит русский, церковные купола видел, да только без крестов. Что-то ты русский смотришь странно! Слышал уже про город?

Вот же ты хрен глазастый! Чичас я тебе гостайну поведаю! Жди! Я тебя знать не знаю. Так, импровизируем.

— Скажу так, Пьер. На северо-востоке, за водоразделом между Рейном и рекой текущей на север, кто-то тоже встречал человека видевшего город. Вроде как русский город. Не большой, с крепостной стеной. Такие поселения, ещё называли острог. Обычно остроги из дерева рубленные. Стены деревянные. А там как вроде каменные. Может сказки, может, нет. Как знать? Новые мифы, нового мира! Ты мне лучше скажи, что знаешь о междуречье между Волгой и Шпрее? Кто там? Чем промышляют? Насколько я знаю, обосновались в верховьях рек не спокойные соседи. Повоевать любители.

— Пока особого про них сказать не могу. В наших местах не появлялись. Тут других буйных хватает. Знаю, вдоль вашей Волги прошлись они сильно. Претория силы собирает, наших звали. Враг умный и сильный. Да только наши не полезут. Успех сомнителен, выгоды мало. А тут и без шведов дел хватает. Что русский, давай торговать, раз уж приехал!

Выторговал я винтовку снайперскую, оказалась ОЦ-48к, с прицелом ПКС-07У. костюмы охотничьи взял, вертикалку японскую. Отдал не дорого, немного горючки, немного таблеток, всё спиртное, патронов маузеровских. Бинокль слабенький и пару ножей, трофеи ещё с базы Саида. Такие вот дела. Договорились ещё на встречу, Пьер нарисовал, как их клан найти. Договорились о радио позывных. Я пообещал заехать. Расстались если не друзьями, то партнёрами, хотя каждый при своём интересе. Оружие на блок посту озадачило. "Калаши" оказались "Фортами 206". Украинское оружие. И не древнее. Информация к размышлению. Пулемёт оказался итальянской "Бредой" образца 1930 года, калибром 6,5 мм. Так себе пулемёт. Винтовки тоже итальянские, "Carcano 1438", калибром 7,35. Было две самозарядки "Breda m1935PG" патрон как к пулемёту. Итальянское оружие понять можно, воевало оно в Эфиопии, перед второй мировой. А вот "Форты" откуда, очень интересно. Вроде как выдали из центрального арсенала, а откуда, не знает.