Что-то я волнуюсь, чудно как-то даже. Я, вообще-то, её люблю. По-своему. Нашла бы себе кого. Зачем она так себя ведет? Самому противно плохо думать о сестре, а что еще остается? Не могу же я её одобрять! Почему она так поступает — неужели, правда, наследственность?
Займусь-ка конспектом. Завтра показывать.
Пишу, листаю страницы. Летит время. За полночь уже далеко. А сестры-то, все нет..
Из-под очередного листа выпадает тонкая тетрадка. Странно, никогда не замечал такой у Миры.
Открываю и читаю. Борзеть, так до конца. Глаза круглые. Челюсть на полу. В принципе, это дневник. Вроде. Буквы скачут перед глазами: листы, листы, мысли, чувства. У неё, правда, красивый почерк. И не только он. Взгляд бежит по строчкам, я хочу остановиться — это личное. Но не могу оторваться.
Я слеплю тебя из осколков неба,
отведу туда, где еще ты не был
Я создам для тебя город счастья
Я зажгу тебе, милый, лето
Ты увидишь, как падают звезды
Ты услышишь, как шепчут листья
Ты останешься самым лучшим
Для меня, с которой ты не был
Может в этом прольется горечь
Может в этом забудется песня
Может в этом родится море
Мне все это не будет лестью
Я запомню тебя счастливым
В покрывале ночей бескрайних
Я запомню себя красивой
в океане взглядов тайных..
Боги, какой я идиот! Понимаю, что главный урод в нашей семейке — это я. Ваш покорный..
Что-то я просмотрел в своей сестре. Недопонял. Не пишут так те, кем я её называл. Не говорят. Что же все это значит, что? Почему она такая? И главное и самое важное сейчас — где она? Уже утро. Она так и не появилась. Казню себя сотней способов. Что же я наделал!
Мира, только бы все было хорошо.
Я найду тебя! Найду!
Глава 4. В поисках ответов
Когда не тащишь ничего лишнего, любая дорога кажется не столь обременительным занятием.
Ноги несли Гоара к границам Империи. Глинистые тоннели, остались далеко за спиной, сменились каменными пещерами.
Он остановился. Прикоснулся к стене. Пальцы ощутили грубые сколы. Никакого проеденного течением карста. Создателем этого тоннеля была уже не вода. Здесь чувствовались усилия живых существ. Маг удовлетворенно хмыкнул. Он прошел всю территорию Сапфирового пика, чтобы добраться до древних ходов под имперскими землями. Ближе доступных входов отыскать не удалось.
Конечно, Гномы изрыли своими шахтами и выработками всю территорию сопредельных государств. Однако, подгорный народ всячески открещивался от подобных обвинений, утверждая, что они де строго соблюдают предписанные границы. На замечания о том, что Каменный престол вовсе не имеет внятных границ, гномы отшучивались. Если шахтеры других рас натыкались на их ходы, то обнаруженное объявлялось заброшенным и оставшимся с древнейших времен, когда никто не претендовал на спорные территории. Гномы без лишних нервов рыли себе тропку по соседству, и, в итоге, история повторялась. Таких подземных дорог просто не могло не быть — горный народ жил единым государством, несмотря на то, что не имел транспортных связей на поверхности.
Только, как бы то ни было, но Гоара гномы к себе не пустили. Личными контактами тот не обзавелся, а с Империей карлики были в крепкой заклятой дружбе. Теперь, наличие следов обработки на стенах мага очень радовало, ибо говорило о том, что, дай боги, он бродит третьи сутки в полной темноте не зря.
Под территорией Империи обязана была существовать развитая инфраструктура. Здесь располагался уступ Гномьего моря, земли которого лежали на версту ниже основной поверхности Этера. Этот уступ вырастал из тела острова. Каменное полукружие широким поясом тянулось вдоль всей границы империи, мимо гор и до земель эльфов.
Гномы, не будучи мореходами, тем не менее, наловчились использовать покрывающее уступ море. Разработали какой-то способ морских перевозок, которым маг никогда не интересовался. Слышал только, что пираты, спокойно обирающие транспорты иных рас, с гномами не связываются.
В целом, уступ представлял собой идеальную водную дорогу для крупной торговли. Единственной трудностью был спуск и подъем, но и эту проблему карлики решили, построив систему лестниц и грузовых лифтов на водном приводе. Однако, другие дороги к морю тоже должны были существовать. Более удобных водных путей сообщения в пределах разведанных территорий попросту не было, а лифты появились недавно.
Сапфировый пик соприкасался с каким-то заливом крупного океана глубоко на юге, но об этой большой воде информация была скудной. Кроме того, имела место масса рек и речушек сбегающих с горных хребтов. Крупные же водные артерии, такие как имперская Солонь, текли только с юга, из глубин острова к великому обрыву. Та же Солонь низвергалась с невероятной высоты в Гномье море. Для перевозок между наиболее обжитыми областями, тянущимися с запада на восток вдоль обрыва, большие реки не подходили.
Гоар часто приходил любоваться водопадом пока жил в столице. Под грохот сверкающих брызг рушилась сине-зеленая бесконечность несущейся воды в пенную даль. Маг размышлял на истертых плитах гранитного парапета, нагретого светом Волны. В таких местах странные и свежие мысли будоражат даже очень занятые умы. Гоар жил уже достаточно долго, чтобы задумываться о чем-то кроме собственных планов. Чтобы понять — для достижения своих целей следует смотреть на проблему шире. Так он впервые заинтересовался Этером и законами, управляющими миром.
Как оказалось, информации была масса. В поисках ответов на свои вопросы маг перелопатил сотни замшелых фолиантов в библиотеках Империи. Иногда ему казалось, что нужна вечность для осмысления и отсева всей шелухи. Но, он был хорошим магом и вечность себе обеспечил давно. Тем более, ничего не значили пятнадцать лет потраченные на изыскания. Хотя, это раздражало, все-таки он был практиком, роль книжного червя тяготила.
По этому, он сейчас не сидел в очередной библиотеке, а освежал заклинание змеиного глаза, чтобы видеть в темноте подземного царства. Закончив основное заклинание, он, поколебавшись, добавил небольшой тепловой сгусток, повесил его над плечом. Стены, подсвеченные в инфракрасном диапазоне, стали видны в деталях. На полностью магическое зрение Гоар переходить не хотел, боясь проглядеть что-нибудь важное в реальном мире, а зажечь свет, ему представлялось вершиной глупости. В результате получилось очень неплохое заклинание. Пообещав своей совести занести его в спеллбук, маг двинулся дальше.
Удивляла тишина. Весь предыдущий день Гоара с гастрономическими целями преследовали разнообразнейшие твари. Подпалин, подобных той, что украшала оставшийся позади зал с навьей, появилось множество. Особой угрозы для мага его уровня зверюги не представляли, но надоесть успели страшно. Затишье, установившееся за последние сутки, с другой стороны, начинало настораживать.
Имеющим дело с волшебством, не обойтись без развитой фантазии. И она играла с Гоаром дурную шутку. Постоянно казалось, что кто-то пялится из тьмы боковых ходов. Выматывала нервотрепка жутко. За всю сегодняшнюю дорогу он встретил только одну особь ездового паука, вероятно дикую. Долго ломал голову, на кой пес грибоядному пауку затягивать проход паутиной. Ничего толком не придумав, решил зверюшку не трогать. Свернул в боковой тоннель. Он-то и привел его к искусственным каменным ходам.
Гоар шел, и страстно мечтал, чтобы этот кто-то невидимый, наконец, выскочил на дорогу, и дал спокойно себя прибить. Впрочем, в целях улучшения настроения быть прибитым рисковал любой встречный. Маг не был снобом, и не пожалел бы заклятия для хорошей драки.
Незаметно для себя Гоар начал смаковать свои кровожадные мысли и перестал следить за обстановкой. Обстановка не замедлила воспользоваться его оплошностью. Зажженный факел на стене обнаружился в нескольких шагах весьма внезапным образом. Обстоятельства вынуждали отключиться от наполненных радостью картинок изничтожения очередной гнусной твари.
Сбросив инфразрение, Гоар тщательно осмотрел находку. Добротность изготовления факела и повысившееся качество обработки камня стен убедили его в том, что он, таки, забрел на огонек к подземному народу. Наличие цепочки рун, окольцовывающих тоннель — в том, что гостям тут не рады. Все это в планы мага не входило. Не дожидаясь пока его обнаружат, Гоар отступил во тьму. Обследовал стену за поворотом, не удовлетворившись увиденным, встал на четвереньки, осмотрел пол. Найденный ручей оказался пронзительно холодным, как, впрочем, и следовало ожидать от подземных вод. Припомнив, что в районе факела воды уже не было, маг вернулся туда.
Маленький серый зверек метнулся в сторону, завидев человека. Пересек рунную вязь. Никаких последствий, как в реальности, так и на уровне магических потоков не последовало. Была ли то ловушка или сигнализация — но настроено явно не против всех подряд. Говорило это об одном: тоннели не столь необитаемы, как Гоару казалось.
Крысу он поймал — живое существо обещало сэкономить массу времени и сил, что пришлось бы потратить на плетение многоступенчатого заклинания, способного открыть проход не вызвав обвала. Обнаружив место, где искрящийся в свете факела ручеек исчезает среди камней, маг вынул свой кинжал. Начертив головоломную последовательность символов, он заключил рисунок в рамку из витых рогов. Заклинание было призвано разрушать, а значит основываться должно на Черной магии.
Такое деление было более чем условным — всего лишь способ связать воедино стихийные составляющие. Церковь Белого стыдливо называла такие связки заклятиями баланса и пользовалась ими напропалую, когда ставила целью что-нибудь раздолбать. Стилизованное изображение Волны — символ Белого — для таких задач подходило плохо, если его использовали классические стихийные маги. Да и мнение сектантов Гоара уж точно интересовало в последнюю очередь.
Гоар направил в рисунок поток маны. Напрягся, предельно концентрируясь, перенес его на крысу. Пришпилил зверька кинжалом к полу так, чтобы тот некоторое время оставался жив. Сам проворно метнулся за угол.
Волшебный ветер хлынул в узор, линии засветились. Судорожный писк сжигаемой изнутри крысы потонул в громовом ударе! Каменная шрапнель прозвенела по стенам частой дробью! Часть поднявшейся пыли осталась в складках одежды Гоара, и он запустил заклятие чистки.
В скале зияло отверстие. Невозмутимый ручеек нашел себе новую дорогу, весело щебеча водопадом, стекал в дыру. Не стремясь выяснить, кто и в каких количествах сбежится на шум, маг последовал примеру мудрой воды.
Как и ожидалось, каверна вывела его в новый проход идущий под уклон и углом к предыдущему. Здесь, признаки цивилизации стали менее явными, под ногами захлюпало. Тихонько порадовавшись отсутствию запахов, волшебник двинулся вперед. Подобранный кинжал холодил руку. Под слоем черной воды пол не просматривался совершенно.
Пришлось остановиться. Гоар поднес клинок к глазам, мысленно произнес заученную формулу. Добротная, приморской сосны, рукоять взметнулась стеблем, проросла в его руках. Пару минут спустя маг держал сплетенный из побегов посох с мифриловым лезвием в навершии. Идти, прощупывая путь стало несравненно удобней. По правую руку открылся просторный грот, образованный несколькими слившимися ходами. Донеслось лязганье железа. Гоар замер — в гроте шел бой.
Закованный в металл, здоровый как лось мужик отмахивался большущей двуручной кувалдой от жутких тварей. Тоже, надо заметить, не мелких. Такая разновидность была магу неизвестна, но у мужика, явно были все шансы. Паладин Белого, судя по кругу на синем плаще, он так бодро махал своей железякой, что на тварей Гоар не поставил бы и щепки. Полюбовавшись идиллической картиной: "Светлый Воитель истребляет силы Тьмы", маг двинулся прочь. Немедленная гибель никому не грозила, а, в остальном, это были не его трудности. Позади не ослабевал шум схватки. Вероятно, у монстров обнаружилось подкрепление.
— Хотел бы я знать, как он сюда попал? — проговорил Гоар в пространство — уж явно не по пещерам во всем этом доспехе и со щитом на спине три дня корячился.
Отвлекшись, он перестал следить за тропой и сразу поплатился за это. Нога вместо камня встретила под слоем воды пустоту! Маг с головой провалился в леденящую бездну. Почувствовал течение. По всей видимости, он угодил в основное русло подземной реки, по водам которой шлепал последний час.
Заклятия позволяющие дышать под водой не припоминались. Неудачливый исследователь рванулся вверх, к гипотетической поверхности. Врезавшись головой в потолок и набив шишку, он обнаружил искомое. Отфыркиваясь, мокрый и злой, выполз на невидимый в темноте берег. Лег на кварцевый песок и долго с выражением отматерил всех любителей пещер и свою неосторожность за компанию. Положительным моментом стало то, что ощущение недоброго взгляда из темноты рассеялось. Видимо, дураков нырять за ним в неизвестность не сыскалось.
Гоар запалил файрбол, потом еще один, направил их к потолку. Третий всадил в песок и запитал маной, дабы тот не рванул раньше времени. Получился отличный костер и без особых затрат.
Грот осветился, засверкал острыми гранями кристаллов в пляске дикого огня. Эта пещера была естественной. Только в дальнем конце анфилады залов темнело круглое отверстие, чья идеальная форма говорила о возможности вмешательства разума.
Гоар решил не пороть горячку. Снял штаны и свою длиннополую куртку-кафтан. Отлучился по личным делам (маги тоже делают это!) и сел сушиться. Есть хотелось зверски, но мешок с запасами уплыл в неизведанную даль, а творить харч из воздуха маг не любил. Уставал обычно больше, чем насыщался, а вкус выходил — дай боже. Мысленно инициировав спеллбук специальной командой, он полюбовался на засиявший перед ним схематичный набросок книги. Её он давно сделал чисто магической сущностью, чем очень гордился. Скрупулезно записал придуманную ранее связку. Закончив, оделся, дезактивировал заклинание — снова было пора в путь.
Обследование круглого отверстия подтвердило первоначальные предположения. Дыра оказалась выходом на винтовую лестницу ведущую вниз. Поскольку другой дороги из пещеры не было, волшебник приступил к спуску. Снова лезть в реку он не собирался.
Ступени, вырубленные в камне, выглядели истертыми. "За водой они сюда ходят, что ли?". Лестница вывела в зал с каменными стенами и абсолютно гладким полом. Усеянный желтыми светящимися сталактитами свод отражался в нем как в зеркале.
Гоар переступил невидимую черту порога зала и в следующее мгновение в ход пошла боевая магия!
Все пространство вокруг покрылось рябью, словно свету преграждало дорогу гигантское мутное стекло, а из-за угла показалась грациозная драконья морда. Стекло дрогнуло и беззвучно ринулось на Гоара. Тот повел посохом, и прозрачная твердь осыпалась тысячей сверкающих осколков! Кокон света вокруг него окрасился радужными разводами. В местах, где заклинание, разминувшись с защитой, поразило стены, брызнул камень. Гоар недобро ухмыльнулся, предчувствуя возможность оттянуться за все сегодняшние мучения.
