Миссия оборотня

— Значит, они мертвы? — спросила я, указывая рукой на семерых мужчин.

— Да, мертвее не бывает, уж поверьте мне.

— Неужели они сознательно пошли на это, зная, чем все кончится?

— Именно. Они добровольно отдали свои жизни, чтобы дать шанс на выживание своему племени. Это дитя — оборотень, будущий воин, к тому же обладающий магическим потенциалом. Этого ребенка нельзя убить с помощью магии.

— Но каким бы замечательным не был этот ребенок, от все же один. Как он может помочь целому племени? — не понимала я.

— Увидите, — просто ответил Танат.

Тотчас же время вокруг нас завертелось в десятки раз быстрее. Мальчик стал юношей, а юноша — мужчиной, могучим воином с копной светлых волос и взглядом хищника. О, этот взгляд мне был хорошо знаком. Такой же был и у меня, когда сквозь глаза начинал проглядывать зверь.

Я видела битвы с другими племенами, в которых он вел свой народ. Видела его в пылу сражений, на грани коллапса. Он был уже полузверь, и это делало его практически непобедимым и неуязвимым. Его рычание приводило врагов в ужас.

— А что же было потом? — спросила я.

Время снова убыстрилось, и Танат ответил:

— Ваша кровь многое мне рассказала, помогла понять то, что было для меня загадкой.

Этот мужчина сполна выполнил свою миссию. Под его железной рукой племя окрепло и разрослось. Но жизнь человеческая коротка. Когда пришло его время, он умер. Но к тому времени у него уже был сын, который и унаследовал все способности отца. Так начался золотой век ольмеков. Один воин-оборотень сменялся другим, лишь укрепляя положение племени. И каждый оставлял после себя наследника, чтобы у племени всегда был защитник.

— Но что-то, в конце концов, помешало этому? — догадалась я.

— Да. Пришли испанцы, обуреваемые жаждой золота. Против их ружей даже все объединенные силы ольмеков были бессильны.

Сразу же я увидела древний город, объятый пламенем пожарищ. Всюду кипело сражение. Окровавленные тела, плачущие матери и их дети, сражающиеся воины. Но бились, защищали город не только они. Бок о бок с грозными воинами сражались юнцы и старики. Даже женщины брали оружие у своих мертвых мужей и вступали в битву. Решимости этому народу было не занимать, но это не могло им помочь. Перевес явно был не на стороне ольмеков.

Здесь же, в самом пылу битвы, был и оборотень. Он сражался неистово, это был уже не человек, а зверь, с трудом сохраняющий обличье человека. Вокруг него не было пустого места — одни бездыханные тела врагов.

Но вот его что-то отвлекло. В десяти метрах от него испанец занес саблю над молодой женщиной. По тому, как исказилось лицо оборотня. Я поняла, что это, наверное, его жена. Желая спасти ее, он прыгнул. В этом прыжке он полностью стал зверем, приняв обличье пантеры. Но это его не спасло. Раздался выстрел, который, казалось, перекрыл даже шум битвы. Крупное кошачье тело как-то неестественно вздернулось, а потом рухнуло наземь, так и не достигнув цели. Но оборотень, вновь ставший человеком, был еще жив, уж я-то знала. Жизнь едва-едва, но теплилась в нем. Но это продолжилось не долго. Испанец, занесший саблю над его женщиной, опустил ее на его голову, отрубив ее напрочь. Тут уж любая магия окажется бессильна. Теперь он был мертв окончательно. И это поставило меня в тупик.

— Ужасно, — прошептала я. — Но если все это так и было, то я не могу быть его потомком.

— Отнюдь, — возразил Танат, — Вы заметили ту женщину, ради которой он погиб?

— Да.

— Так вот, она еще не знает, но в ее чреве уже растет его ребенок. Она поймет это потом, когда будет плыть в Европу вместе с другими женщинами своего племени, которых вместе с золотом захватили испанцы и продадут в рабство. И ее ждет еще один удар. В положенное время у нее вместо ожидаемого сына родится дочь. Тогда она решит, что боги окончательно отвернулись от ее народа.

— У нее родился обычный ребенок?

— Не совсем. Сила была в ней, но она спала. За всю ее жизнь она так и не проявилась, как не проявилась в ее потомках. Но она проснулась в вас.

— Но почему именно во мне? — не сдержалась я.

— На этот вопрос, боюсь, я не смогу ответить. Подозреваю, что эта сила не только часть вас, но и вы часть ее. По какой-то причине она выбрала вас, последнюю из рода, и пробудилась.

— Странно все это, — задумчиво пробормотала я.

— Согласен, — кивнул Танат. — Но нам пора возвращаться. Мне бы не хотелось, чтобы прошлое затянуло вас.

С этими словами он щелкнул пальцами. Тут все вокруг завертелось в бешеном темпе, будто запустили гигантский волчок, и я была в его центре. Я почувствовала легкое головокружение и закрыла глаза.

Когда я их открыла, то оказалась лежащей на диване в той самой гостиной. Танат с Селестой стояли рядом и с беспокойством смотрели на меня.

— Что произошло? — спросила я, резко садясь, и тут же снова почувствовала головокружение.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила Селеста.

— Ничего, только голова немного кружится, а что?

— Вы были без сознания минут двадцать, — ответил Танат. — Возвращение из путешествия по прошлому всегда сопряжено с трудностями. Мне-то все равно, я бессмертен, а вы все же человек. Поэтому некоторое время вам будет немного не по себе.

— Понятно, — если честно, то я сейчас плохо соображала. То, что я увидела, заставило меня о многом задуматься. Я еще не разобралась, как ко всему этому относится.

Видно, Танат вновь уловил мои мысли, так как сказал:

— Думаю, продолжать разговор сейчас бессмысленно. Вам нужно о многом подумать.

— Да, вы правы, — сразу же согласилась я.

— Что ж, хорошо. Селеста проводит вас. А завтра вечером мы встретимся вновь, если вам это удобно.

— Ладно уж, — пробурчала я, понимая, что так просто мне не отвязаться. — Только после работы.

— Вот и договорились, — кивнул Танат.

Так и закончилась наша странная встреча. Следуя за Селестой, я покинула гостиную. Мы вернулись в мой мир также быстро, как и попали в этот. Чисто автоматически я посмотрела на часы. Было ровно половина первого. В том мире я провела минимум три часа, а возможно гораздо дольше. Здесь же прошло лишь тридцать минут. Не плохо. У меня была еще куча времени.

Мы вышли из полуразрушенной церкви, и я сразу же увидела свою машину. Не смотря на всю сомнительность этого квартала, с ней, вроде бы, ничего не случилось. Это утешало.

— Спасибо, что пришли, — поблагодарила Селеста.

— Да не за что, — мне оставалось лишь пожать плечами.

— Еще увидимся. Завтра, после вашей работы.

— Где?

— Мы сами найдем вас. Ни мне, ни брату это не трудно, — обезоруживающе улыбнулась Селеста, а затем повернулась и просто растворилась в дверях церквушки.

Я снова осталась одна на безлюдной улице. Но сейчас меня это мало волновало. Я села в машину и поехала домой. Мне действительно нужно было о многом подумать. Хорошо, что у меня сегодня выходной. После всего, что произошло, я вряд ли смогла бы хорошо спеть.

Дома я первым делом залезла в душ. Мне просто необходимо было освежиться перед тем, как начать приводить мысли в порядок.

Вынуждена признаться, что все это несколько выбило меня из колеи. Да оно и неудивительно, не каждый день доводиться говорить с самой Смертью. И еще история моего рода...

Это заставило меня по-новому отнестись к своей звериной сущности. Надо отметить, что моя самооценка оборотня изрядно повысилась. Иветта-таки оказалась права, я действительно особенная. Но с другой стороны, почему это как-то должно менять мое "я"? Да, у меня душа воина, и что с того? Что, из-за этого я должна бросать все и бежать спасать мир? Может, это и цинично прозвучит с моей стороны, но какое мне дело до безликих миллионов? Правда в том, что мне было все равно. Я всегда считала, что невозможно помочь всем. Я не супергерой и не собираюсь им быть. Конечно, если что случиться с теми, кто мне дорог: родителями или Дени, то ради них я пойду на все, пожертвую всем, но не ради чужих. Вот такие у меня убеждения, и других нет. Да, именно это я и собиралась сказать Танату при следующей встрече.

Она состоялась, как и было обещано. Правда, без сюрпризов не обошлось. Я как раз закончила выступление, время было что-то около трех часов ночи. Был тот редкий день, когда мы с Дени закончили в одно время. Мы вместе вышли из клуба и направились на стоянку, где были наши машины, когда столкнулись с Танатом. Он был без маски и плаща, поэтому я сразу его узнала (с другой стороны, будь он во всем этом, я бы тоже его узнала). К тому же от него по-прежнему исходила аура силы.

Танат несколько старомодно поклонился мне и сказал:

— Вот мы и снова встретились, Лео.

— Ну, — только и ответила я.

Практически в то же время Дени заговорщически толкнула меня в бок, а вслух сказала:

— Ладно, я побежала. Встретимся завтра, на работе.

Я лишь согласно кивнула, но этого она уже не видела, так как садилась в свою машину.

— Ваша подруга? — спросил он, и в его голосе промелькнули печальные нотки.

— Да, — довольно сухо ответила я. — Так и будем стоять здесь?

— Нам снова придется переместиться, — он будто извинялся. — Место не играет особой роли. Но лучше, конечно, чтобы было менее безлюдно.

Я вынуждена была согласиться. Мне вовсе не хотелось, чтобы на моей работе узнали о некоторых особенностях моей личности. Поэтому я предложила:

— В паре кварталов отсюда есть довольно пустынная улочка. Если вы не прочь немного прокатиться...

— Идет.

Мы направились к моей Вольво. Я села за руль, он рядом. Пока я заводила мотор и выезжала со стоянки, он внимательно осматривал салон. Видно, для него такой способ передвижения был в новинку.

Выезжая, я бросила взгляд в зеркало заднего вида и увидела темную фигуру. Казалось, она наблюдала за нами. А может я просто слишком часто сталкивалась со сверхъестественным в последнее время.

Мы ехали по ночному городу, и Танат подозрительно следил за тем, как я веду машину. Наконец, он сказал:

— Жуткая машина.

— Ну извините, — я пожала плечами. — Люди не могут перемещаться в пространстве щелкнув пальцами.

— Верно, — согласился Танат. — И все же вам нельзя отказать в изобретательности. Хотя многие ваши изобретения направлены на ваше же уничтожение.

На это я не нашлась, что ответить, но, видимо, Танат и не нуждался в ответе. Повисла неловкая пауза. Тут мы как раз достигли места назначения. Улочка была безлюдна. Если люди и были, то они никому ничего не скажут, это не в их правилах. Единственным источником света был одинокий фонарь, возле которого я и остановилась. Видно, сегодня мне опять придется оставить машину черт знает на сколько в сомнительном районе. Конечно, риск — благородное дело, но не каждый же день!

С этими невеселыми мыслями я вынула ключ зажигания и сказала Танату:

— Ну, приехали. Думаю, здесь подходящее место.

Мы вышли из машины. Он оглянулся, а затем удовлетворенно сказал:

— Да, подойдет. Здесь относительно тихо и спокойно.

— В таких районах тишина может оказаться обманчивой, — хмыкнула я.

— Не важно, — Танат пожал плечами, а затем добавил, — Разрешите вашу руку, мадемуазель.

Его слова сопровождались изящным жестом галантного придворного времен Людовика XIV. И как ему удается совмещать все эти человеческие черты разных эпох? Воистину, Смерть весьма талантлива. Кто-то сказал, что Бог изощрен, но не злонамерен. Интересно, можно это отнести и к нему?

Со всеми этими мыслями я вложила свою руку в его. Тут же мы совершили пространственный переход. И снова я и моргнуть не успела, как оказалась в другом мире. В этот раз мы сразу появились в гостиной. Селеста уже была там. Она лучезарно улыбнулась мне, как старому другу и предложила сесть. Я не заставила просить себя дважды. В конце концов, я после работы и была здесь отнюдь не из-за своих интересов. Я бы с большим желанием поехала домой.

Как и в первый раз, Танат сел напротив меня, а может это было просто его любимое кресло. Вся его поза выражала ожидание. Неужели они думают, что я с небывалым энтузиазмом окунусь в эту авантюру? В таком случае их ожидает разочарование.

Поняв, что молчание несколько затянулось, Танат спросил:

— Так вы обдумали наше предложение?

— Да, — кивнула я.

— И каково же ваше решение?

— Конечно, в нем есть что-то заманчивое, но я его отклоняю, — я пыталась придать своему голосу максимальную твердость. — Я уже говорила, что не подхожу для роли всеобщего спасителя. Это не мое. Почему я должна спасать миллионы людей, которых даже не знаю? Может, я и была воином, но теперь я обычный человек, ну хорошо, оборотень.

— С вами не легко, — вздохнул Танат. Селеста же лишь опустила глаза.

— Вы это уже говорили. Вы нашли меня, не я вас.

— Но мы могли бы заплатить... — начала было Селеста.

— Нет, деньги меня не интересуют. Оно этого не стоит.

— А жизнь? — вдруг спросил Танат.

— Какая жизнь? — не поняла я.

— Человеческая, разумеется. Пойдемте, я покажу вам кое-что.

Мы снова вышли из гостиной. Он вел меня по длинному коридору, потом по еще одному, который привел нас к огромным дверям, на створках которой были вырезаны двенадцать знаков зодиака. Они закрывались подобием печати, в центре которой был отпечаток руки. Танат приложил к нему свою руку, и двери тотчас же бесшумно растворились, чего никак нельзя было ожидать, принимая во внимание их размеры. Видно, не обошлось без магии. Хотя, чего удивляться? Здесь все было пропитано сверхъестественным, даже воздух.

Едва мы переступили порог, как двери тут же закрылись за нами. Мы оказались в громадном зале, в котором, наверное, можно было разместить небольшую деревню, а потолок был где-то совсем высоко. И весь этот зал был занят горящими свечами, которых здесь были миллионы. Они стояли в несколько ярусов и имели основание в виде цветка лотоса. У меня даже дух захватило от этой красоты.

— Прошу. Это — святая святых моего мира. Сюда никогда еще не заходил ни один смертный, — торжественно сказал Танат, обводя рукой зал.

— Что это? — заворожено спросила я.

— Зал душ, — ответил Танат не без доли торжественности. — Каждая свеча — это человеческая жизнь. Человек живет, пока горит его свеча. Когда она сгорает, его душа возвращается сюда, а уж потом в рай или ад.

Слова Таната заставили меня пристальнее присмотреться к свечам. Каждая из них горела по-своему. Некоторые горели ярко, другие еле теплились. Огонь одних был ровный, а у других трепетал, и они сгорали буквально за пару секунд.

Одна из свечей догорела таким образом и погасла. Ее основание в виде цветка лотоса собралось в бутон, а когда раскрылось, то из него вылетел сияющий кристалл, похожий на звезду с множеством лучей, и устремилась прямо к потолку.

— Это кристалл чистого сердца человека, сосредоточение его души, — раздался за моей спиной мягкий голос Селесты.

— Значит, он умер? — зачем-то спросила я, хотя ответ был очевиден.

— Да, — ответил Танат. — Попробуйте, прикоснитесь к одной из них.