— Ну Антон, надо было посылать твоего шкипера в трюм, чтоб не мешался коль ничего не понимает — высказываю самую логичную в такой ситуации мысль
— А ну ка гость дорогой, подскажи, отчего же шкипер с твоих слов так туг на ум ? — раздался голос из за спины и под тент заходит молодой парень лет двадцати пяти, длинный, как мой приятель, только не такой накаченный. Мужики встали и поклонились, наверняка это их шкипер и есть, тогда не удивительно, что он их давил, это у меня выработался иммунитет на такие машины для убийства а без привычки таким перечить не хочется. То же встаю, приглашаю к столу. Он на меня посмотрел так же странно как до этого святые отцы, но ничего не сказал, сел на мое место и без зазрения совести начал харчать отложенный для меня бутерброд. Махнул мужикам, мол не отвлекайтесь те начали рассаживаться. Места особо уже не было, пошел за пенделем, пристегнул его на пояс и уселся поближе к костерку. Шкипер смотрит на меня с ожиданием а мужики с каким то затаенным страхом. Что ж, попробую быть вежливым, а то такие юнцы взрываются как порох, особенно когда их критикуют, я сам такой.
— Вы позволите называть вас Петром ? — задаю вопрос для разминки, мужики на глазах начинают бледнеть, наверное положено было добавлять шкипер, или великий шкипер или что то в этом роде, начинающие мореманы с гонором на это сильно падки. Но шкипер глядя в мои спокойные глаза, кивает — Любо, так тому и быть. — мдя, случай еще более запущенный чем мне казалось, продолжаю спокойным тоном
— Меня звать Александром, я путешествовал по Белому морю не один год — надеюсь они понимают, что я не постоянно этим занимался а только во время отпусков, а то не хотелось бы потом осетра урезать — а до этого ходил и по Ладоге и по Онеге. Не могу назвать себя пока морским волком, скорее волчонком, но основное правило поведения в шторм это держаться подальше от подветренного берега, об этом же во всех книгах яхтсменов наставляют. Шкипер должен приложить все силы и средства для ухода от таких берегов. Если он умышленно идет на сближение с берегом во время шторма, да еще не имея средств отойти от него в случае опасности, я ведь так понимаю ваша яхта против ветра ходить не может. Такой шкипер обрекает большинство своей команды на очень неприятную смерть, в том числе возможно и себя, а врученное ему судно на гарантированную сильную поломку или полную гибель. Таких шкиперов хозяева судов обычно списывают на берег. Если же шкипер сам хозяин судна — это я добавил, подумав, что с таким гонором шкипер наверняка еще и владелец — то после одного подобного плаванья команда списывается на берег сама и по всем кабакам пойдет гулять слух, на какой корабль наниматься не стоит. А моряки народ очень суеверный.
— Ничего в том береге страшного не было, подошли бы поближе да на якорях переждали. — ну надо же, он еще ершиться.
— Нет Петр, на якорях вы бы рядом с берегом не отстоялись. Ветер был из горла Белого моря, места ему хватало, волну он разгонял крупную. Перед берегом, где становиться мельче, волны вообще звереют. Удар такой волны по яхте стоящей на якорях способен разбить ее обшивку, а несколько сот волн сделают это точно. Если хватит длинны якорных канатов, можно было бы встать поглубже, там волна не так страшна как у берега, но тут другая беда, якорный канат с большой глубины очень резко идет к поверхности и мешает якорям хорошо зацепиться ... — продолжаю вещать простейшие аксиомы мореплавателя, а сам думаю, какая сволочь этому неучу удостоверение рулевого продала, ну ведь явно вижу, человек раз за разом Америку для себя открывает, значит в учебники даже не заглядывал. Мужики то же слушают с интересом, но без огонька, как у их шкипера, то ли им это не интересно, то ли сложно, то ли знают все это. Закругляю лекцию о элементарной хорошей морской практике — ... можете посмотреть на мой пример, я выбрасывался на берег в закрытой практически бухте, против ветра, на легком судне и то поломался да и жив остался чудом — то что я сам дурак мог на рейде бухты отстояться я ему конечно говорить не стал.
— Так что ж Антон, выходит спаситель ты наш, и зря я тебя с яхты прогнал ? — обращается Петр к кормчему. Тот понурил голову, как будто не его хвалят
— Прости меня отец наш всемилостивейший, за слова мои резкие, не успевал я яхту от камней отвести — Похоже тогда кормщик послал шкипера куда подальше, кстати только по этому они и живы остались. Вот только сложные у них отношения, как то не тянет их шкипер на отца, тем более всемилостивейшего, с таким то гонором.
— Прощу — великодушно соглашается их всемилостивейший — и еще сотню алтын жалую.
— Благодарю, благодетель, вот бы еще крест святой в честь спасенья по нашим традициям у взморья поставить.
— Раз по традициям, завтра же и исполним. Сам оправлю, а Афанасий пусть освещает
Петр зачерпнул еще чаю, кружку он кстати так никому не отдал, единолично пользовался хотя кроме меня это похоже никого не напрягало.
— А пришел я Александр с тобой сам толковать, зело странное Афанасий о тебе речет. На думы это странные наталкивает, вот и восхотел на все сам посмотреть, да перемолвиться с глазу на глаз.
Мужики как то разом заерзали
— Дозволь Петр Алексеич мы по дрова пройдем, а то спалим запасы гостю
Странные у шкипера все же отношения со своей командой, а это судя по всему и есть его команда, не вся разумеется, кто то должен был и вахту на рейде стоять. И чего они про запасы то, сами все и принесли, могли бы повод ... да вообще могли без повода, ну да со своим уставом в чужой монастырь лезть вроде не положено. Петр махнул им рукой, мол двигайте. А сам меня рассматривает.
— Скажи еще раз как сюда добрался, да откуда отправился.
Тяжело вздыхаю, про себя разумеется, и завожу шарманку по третьему разу. Только тут мне отделаться общими словами не дали, про шторм чуть ли не поминутно рассказывал. Петр интересовался всем причем спрашивал почему так делал а не иначе, ему явно было делать нечего, когда в рассказе я добрался уже до входа в бухту прибежал еще один парень, нашего с Петром примерно возраста, причем именно прибежал, стоял тяжело дыша и явно собираясь что то сказать. Петр махнул ему рукой и указал на катки
— Сядь Алексашка, помолчи и послушай что твой тезка бает.
Начинать четвертый раз я уже точно был не готов. Но обошлось, продолжил повествование успевая не столько рассказывать, сколь на вопросы отвечать и разжевывать, почему именно так делал. Пришлось даже признаваться, что лопухнулся несколько раз, начиная с основной ошибки, не отстоялся на рейде, продолжая моей опасной самоуверенностью, надо было при подходе отдать становой якорь сзади и тогда был реальный шанс стабилизироваться или даже вытащить катамаран назад если бы все складывалось неудачно. Любопытство Петра было неиссякаемо, такое ощущение что он про нюансы морской практики вообще впервые слышит. Хоть и не приятно собственные ошибки разбирать по косточкам, но аудитория была ненасытна и я как то втянулся. Разобрав мою неудачную выброску на берег перешли к аналогичным примерам, про которые я читал раньше от них к просто поучительным примерам далее скатились на байки. Рассказывал все больше я, Петр досконально терзал вопросами а Александр только вставлял междометия типа — Да быть того не может — или — Экая нелепица — причем Петр зыркал на него, мол не мешай просветительскому разговору. Чай весь выдули, да и проголодался я, похоже несколько часов мы тут байки травим. Так что начал готовить макароны по флотски, на костре разумеется, зачем топливо зря жечь, если дрова есть, а если вспомнить что мужики обещали дров принести, а за это время они их на неделю запасти могли то за костер можно не волноваться. Повесил кан с водой над огнем на треноге, тренога кстати ажиотажа не вызвала, а то я опасался что народ тут совсем дикий. Разговоры перетекли в более вялую фазу, все уже подустали от дискуссий, просто сидим смотрим в огонь да в кан заглядываем.
— А поведай мне Александр, какому богу молитвы несешь — достали они меня своей религией, теперь и Петр туда же.
— Не крещеный я, хотя уважаю православие — надо же было как то корректно высказываться, а то для староверов это больное место.
— Османы тож нехристи, но молитву своему богу несут исправно — Петр наверное решил, что раз не крещенный значит мусульманин или нечто подобное. Видимо он и мысли не допускал, что можно быть самим по себе. И кто у него в школе историю преподавал, что он до сих пор турок османами называет. Хотя, может и никто не преподавал, так и рос в общине. Но похоже мое отношение к религии его основательно волнует, надо как то помягче его отшить с этим, мне только еще одних свидетелей Иеговы не хватало.
— Понимаешь Петр, в моей семье не придавали значения ритуалам, церкви и священников рядом не было. Меня не крестили, и церковных порядков с праздниками я не соблюдал — мысленно поправил себя, что куличи на пасху очень даже соблюдал, хотя с другой стороны я и блины на масленицу не пропускал, а это вроде языческий праздник — так же я не молюсь Аллаху или Будде — перед глазами сразу всплыли наши слабоумные, в желтых простынях и кроссовках бродящие по полуметровому снегу и напевающие харе раму — и уж тем более не возношу жертвы идолам. Мои родители учили меня в принципе тому же, что звучит в православном писании, которое я прочитал когда вырос, и про не убий и про не укради ... но они же учили меня не быть рабом никому, даже Богу — вот тут я похоже перегнул, вон как оба вскинулись, Петр аж напрягся весь, а Александр высказал свое — О как ! — Петр видимо сдержался, услышав со стороны как глупо звучат такие высказывания и более спокойно сказал.
— Может тебе в помазанники Божие восхотелось ? — а сам распаляется, зря я все таки эту тему затронул, теперь и не знаю как сказать человеку с черно-белым мышлением про зеленый цвет. А в шутку боюсь уже перевести не получиться, могут ведь и неправильно понять, если пошучу что не откажусь.
— Нет Петр, я хочу быть просто человеком, за раба принимает решения хозяин, а помазанник решает за всех, я не хочу, чтоб за меня принимали решения но и решать за всех мне не по душе. Я хочу принимать свои решения и самому нести за них ответственность. Понимаю, что всегда будет человек, которому доверят принимать решение за всех и если его решения не исполнять то наступят смутные времена. Ответственность такого человека огромна, его решения могут рушить и возрождать державы, но и ценой его ошибок будет море крови. Такому человеку обязательно нужны помощники, которые не рабски будут выполнять букву его решений а исполнять их дух. Которые обратят его внимание на назревшую, но не замеченную проблему, которые смогут спорить и доказывать свою правоту... — по мере того как я говорил Петр ощутимо расслаблялся, потом стал слушать заинтересованно. А мне эта бодяга уже надоела. Не то чтоб я врал, где то так я себе это и представляю, но уж больно пафосно звучат такие мысли облаченные в слова, а иначе похоже этих фанатиков будет на пробрать. Так что я по быстрому закруглился — ... согласись Петр, такие люди рабами быть не могут, помощниками — да, слугами в крайнем случае, но ни как не рабами.
Надеюсь закруглить на этом диспут начинаю засыпать макароны в закипевшую воду, вспомнил, что из за этих нервов забыл воду посолить, сбегал за солью.
— Хорошо изрек — похоже Петр намеков не понимает — но это ты все о людишках. Не думаешь ли ты, что всеблагой наш создатель нуждается во всем этом ? — так и хотелось сказать, да нуждается, нафига ему была нужна толпа рабов, которых он по своему образу и подобию лепил, он что то же раб ? Или он творец, который занимается самолюбованием ждет постоянных восхвалений и лизания задницы ? — как то не вяжется такая мелкая душонка с образом творца всего сущего. Может он все же хотел видеть вокруг себя помощников творцов пусть и с меньшими силами ? но если я это все выскажу меня явно прямо тут и закопают.
— Мне это не ведомо — отвечаю я помешивая макароны, надо же один день с этими языковыми уникумами общаюсь, и уже из меня полезли словечки типа зрю и вижу, или азм есть
— зато ведаю я как одна весть пройдя через несколько пересказов становиться совершенно другой.
— И мне это ведомо — Петр искренне не понимал к чему я веду — к чему ты о пересудах ?
— А к тому, что священники то же люди и ничто человеческое им не чуждо, они сами так говорят — высказываясь я раскопал кедом ямку в песке и стал сливать туда воду с макарон — они пересказывают и переписывают заветы создателя и слова сказанные от его имени уже больше полутора тысяч лет да еще и переводят с одного языка не другой — начал открывать банку тушенки, по моему это действие заинтересовало гостей больше чем тема беседы — я не верю, что создатель хотел видеть рабов в своих творениях созданных по его образу и подобию. Я думаю, что церковные тексты накопили ошибок от переписывании, пересказов и переводов но эта вера только моя, и я никого не хочу в ней убеждать.
Петр как то странно хмыкнул, похоже даже развеселившись
— Так говоришь еще один раскол к церкви нести не намерен ?
— Нет конечно, не готов я становиться святым проповедником — пытаюсь я пошутить раскладывая часть макарон с тушенкой по двум тарелкам, больше у меня просто не было
— готов буду покреститься в тот же день, как священнослужители сменят слова раб божий ну хотя бы на слуга божий. Церковники утверждают, что слово это могучая сила, и я с ними в этом согласен, но отчего же они так плохо выбирают слова ? ведь слуга и раб это огромная разница.
— Так тому и быть — говорит Петр принимая от меня миску макарон с ложкой — с Афанасием я переговорю, а тож он удумает еще чего. А зарок твой я услышал, может к нему еще и вернемся.
Дальше поели молча, лично я уже подустал от этих гостей и то им не скажи и это не так. Был бы катамаран на ходу уже бы давно шел в сторону Соловков, и шторм этот не прекращающийся, хоть и ослабевший слегка, меня бы не остановил.
Петр отставил пустую тарелку, встал и потянулся. Александр, тихо сидевший последнее время положил свою тарелку, уже давно пустую, рядом и вскочил за ним. Я отодвинул котелок, в котором оставалось еще очень прилично макарон встал проводить гостей, надеюсь они совсем уходят а не отлить пошли.
— Завтра приходи к освящению креста, еще поговорим, дюже разговоры интересные получаются, я пришлю за тобой человечка.
И Петр с Александром ушли, по английски, то есть не попрощавшись. По пути все же отвлеклись на дело, в котором я их раньше заподозрил. Повторив их маневр, уселся обратно к костру и закурил. Мужики с дровами так и не появились а заниматься катамараном уже как то настроения не было. Прибрался на стоянке и завалился спать, хоть и рано еще было, но я в конце концов больной и потерпевший крушение
* * *
Утро началось по сценарию утвержденному для этого берега. Меня трясли за ноги, причем не додумавшись расстегнуть молнию а прямо через палатку. Покричал что иду, начал потягиваться и просыпаться. Сегодня выспался, общее состояние оценивается как среднее. Выбираюсь в тамбур обуваться, ожидая увидеть своего вчерашнего проводника, но там мужичок из команды Петра, он вчера представлялся, но я не запоминал. Дров кстати лежит целая куча, то то мне под утро мерещился деревянный перестук. Мужик по хозяйски греет на костре воду, перебрасываемся с ним пожеланиями здравия и я убегаю на моцион. Прибежал от моря мокрый и умытый, теперь сполоснуться пресной водой и буду готов к трудовой деятельности. Отдаю мужику распечатанную пачку чая, он ее с интересом изучает, им сюда что, чай в кульках из газеты привозят что всякие картинки такой интерес вызывают ? Лишний раз радуюсь поморской сдержанности, мне политинформации и диспуты еще вчера надоели, я сюда отдыхать приехал. Ставлю на приступку поближе к огню кан с вчерашними макоронами, пускай жир разойдется. Закуриваю усевшись у костра, зачерпываю чая, вспоминаю про сахар, приходиться вставать и лезть под полог палатки. Ну вот наконец то и первый глоток чая, хорошо, просыпаюсь окончательно. Предлагаю мужику макарон, он не отказывается, говорит только, что поспешать надо. Точно ! у нас же сегодня по плану закладка спасительного креста. Тут мне точно надо поучаствовать, все же и меня спасло чудо. Добиваем макароны, допиваем чай в кружках, посуду помою потом, каны закрываю поплотнее от любопытных собак, кидаю всю мелочевку под полог и застегиваю палатку. Мысленно хлопаю себя по лбу, надо же и от себя какое то участие для креста, лезу обратно и достаю из ремкомплекта паруса рулончик георгиевской ленты. Осталось окинуть стоянку взглядом, не валяется ли что забытое и можно идти.
