Правда о сиськах

— ... Тридцать две ладони! — голос Хинаты-чан сорвался на крик. — Шестьдесят четыре ладони!

Мадара рухнул, как подкошенное дерево. Он лежал на голове Гедо Мазо, силился что-то сказать, но ему не позволяли выбитые тенкецу, из горла вырывался только сиплый стон. Ирония, величайший шиноби истории повержен той, кто считалась провалом своего клана! Жду не дождусь, когда начну по поводу и без повода тыкать этим фактом своему тестю и старым пердунам из его клана. Это их выбесит больше, чем когда я, одним из первых приказов Хокаге, сделал использование "Птицы в клетке" вне закона. Тогда у них лишь однажды бомбануло, а теперь будет постоянный лютый бугурт.

Ладошка Хинаты-чан размылась от движения, её пальцы вонзились в глазницу Мадары и вырвали оттуда Риннеган. Да, правильно, моя девочка! Не оставляй этому уроду ни шанса! Чутьё взвыло и я, не мешкая, перенёс Хинату прочь от Мадары.

Корни деревьев вырвались из земли и ударили в то место, где мгновением раньше стояла Хината-чан. Как он это делает с выбитыми тенкецу? Хорошо, что это не Сусаноо, которое теперь, когда я вспоминаю его высвобождение из Песчаной Тюрьмы Гаары, кажется совершеннейшим бредом. Техника Учиха, которую Какаши-сенсей смог применить только с обоими глазами Обито, выполненная человеком не просто без Шарингана, а вообще без глаз? Нонсенс! Ну а теперь, видимо, во всём виновато лицо Шодай Хокаге у него на груди. Ладно, теперь, похоже, мой черёд.

— Курама, помоги! — закричал я другу.

И он помог.

Два кулака, мой и исполинского лиса, сомкнулись в жесте дружбы и уважения. Я чувствовал, словно над моими плечами нависла огромная фигура Тёмного Курамы, словно ударяет его, а не мой кулак. Белая и чёрная чакра смешались, закружились гигантским чёрно-белым вихрем. Я почувствовал, словно огромный поток силы проходит сквозь то, что составляет моё "я". А затем Светлый Курама пропал, точно так же исчез и Тёмный. Тот, кто появился на их месте был гораздо большим, чем сумма двух частей.

Итак, прежде всего, займёмся самым главным. Мою душу наполняет невиданная сила, тело увеличивается, вздымается ввысь. Вот я, выше чем башня Хокаге, вскидываю в стороны когтистые руки. На обоих закручиваются стремительные вихри чакры. Кокуо и Сон Гоку, спасибо за вашу помощь, спасибо за то, что вы есть. Два Разенсюрикена, наполненные Паром и Лавой, срываются с моих рук и летят по пологой дуге к телу Древесного Бога. Вот ствол начисто срезан, края тускло светятся багровым. Вот на месте бутона возникает огромный мутно-белый шар. Вот дерево, лишённое верхушки, медленно кренится и величественно падает, сотрясая своим падением весь мир.

Как я и опасался, хоть и надеялся на обратное, цвет луны не изменяется, пусть и того, что могло в ней отражаться, больше не существует в реальности. Ладно, к этому мы вернёмся позже. А сейчас нужно поставить точку в одной затянувшейся битве.

Мои-наши руки разорвали прочнейшую древесину, словно прогнившую траву. Статуя Гедо Мазо, неуправляемая и безучастная, наблюдала за этим своими слепыми глазами. Моя-наша ладонь опустилась на её голову и подхватила маленькую, очень маленькую фигурку с длинными чёрными волосами и лицом на груди, настолько белым, что оно выделялось даже на бледной коже. Сжав в кулаке тело Мадары, я-мы подносим его к нашей морде.

— Похоже, ты всё-таки победил меня, — прошептали бледные губы величайшего из Учиха.

— Тебя победила сила сисек! — пророкотал я на весь мир, изо всех сил сжав руку.

* * *

Я был готов ко всему — что Мадара использует ещё какой-то трюк, ещё какую-то странную и противоречащую здравому смыслу способность, преподнесёт новый неприятный сюрприз, поэтому на всякий случай разорвал его пополам, а затем долго глумился над останками — поливал Огнём, разъедал Паром, топил в потоках Лавы, а затем в то место ударил Разенсюрикеном Ветра, уничтожающем всё на клеточном уровне. И лишь после того, как отгремела симфония чистого разрушения, я смог успокоиться и начать здраво соображать.

Я победил. Нет, мы победили! Ха, Хината-чан — моя жена (плевать, что в этой реальности она мне пока лишь невеста, нет в мире силы, способной нам помешать быть вместе), а значит счёт Учиха-Узумаки 2:0 в пользу последних! Саске просто обделается от досады!

Я разрывался между множеством дел, для решения которых неуместно использовать клонов, но, если опыт Хокаге чему и учит, так это расставлять приоритеты.

— Ребята, подождите немножко! — закричал я хвостатым зверям. — Я очень скоро вернусь.

Что-то рыкнул Шукаку, раздалось тихое ворчание Сон Гоку, а Мататаби просто бухнулась на задницу и стала вычёсывать своей задней лапой подбородок. Остальные лишь кивнули и повернулись друг к другу, начав обсуждать свои хвостатые дела. Эй! Я же спаситель мира, я же освободил вас из этого придурка! Такое невнимание довольно обидно!

"Поторопись, идиот!"

Пф, я думал, что после воссоединения твой характер станет получше!

"Не повезло тебе! Плохо быть неудачником!"

Неудачником? Мои замыслы полностью удались, всё сложилось так хорошо, так удачно, что я подумываю, может сходить и обчистить парочку казино?

"Да, да, и начать пить сакэ!"

Ты прав, не стоит идти по стопам бабули. Она — лучший пример, почему не стоит увлекаться азартными играми.

Я нащупал сознанием шики в подсумке Хинаты-чан и перенёсся к ней, на ту ветвь, где ранее, после короткого обсуждения предстоящей миссии, был воткнут один из особых кунаев. Итак, самое первое, самое важное: я сжал её в объятиях и крепко поцеловал. Я растворился в поцелуе, в её глазах, её тепле и нежности. И лишь через вечность, когда нам обоим не стало хватать воздуха, я отстранился, глубоко вдохнул и произнёс:

— Мы победили! Ты победила, Хината-чан! Ты победила Мадару сраного Учиха, с которым не могли справиться все пять каге и ещё четыре Хокаге!

Щёки её залил густой румянец, она нечасто слышала похвалу, объективную оценку своих успехов и достижений. Ничего, Хината-чан, с этого момента тебе придётся свыкнуться с мыслью, принять то, что ты — самая потрясающая куноичи в мире!

— Наруто-кун, — лишь через время сказала она, — у нас остались дела!

Действительно. Мне не нужны две гудодама, чтобы доставить нас к месту назначения, ведь я не намерен выпускать её из объятий. Мы ступили на угольно-чёрный диск и поплыли по воздуху, демонстрируя холодному додзюцу луны нашу привязанность и любовь. Мы пролетели над каменистой равниной, сопровождаемые заинтересованными взглядами хвостатых зверей, и приземлились там, где лежало тело моего отца.

— Привет, па! — сказал я ему. — Давно не виделись!

За спиной жены мои пальцы сложились в печати, являющейся продолжением меня самого, и три клона, беззвучно возникнув рядом, разбежались по своим делам.

Я неохотно отстранился от своей любимой, ухватил за чёрный стержень, пришпиливший голову отца к земле и, вытянув его, отбросил прочь. То ли меня защищал золотой покров Курамы, то ли больше не было воли Мадары и Обито, способных помешать, но сделать это удалось без особых проблем. Повторив процедуру со всеми остальными стержнями, я подал отцу руку и помог ему подняться на ноги. Частички пепла подымались с земли и восстанавливали его тело со всё возрастающей скоростью до тех пор, пока он вновь не стал целым и невредимым, за исключением отсутствующей правой руки.

— Тебя не было лишь пару часов, — услышал я в ответ.

— И мне они показались вечностью!

Я взял за руку вновь покрасневшую Хинату-чан, и мы вдвоём встали перед папой.

— Так это она — твоя девушка, Наруто-кун? — заинтересованно спросил отец.

— Па, всё очень-очень запутанно. Но Хината-чан мне не совсем девушка!

Взгляд отца скептически опустился на наши сомкнутые руки.

— Она — моя жена!

— Похоже, малютка Хината всё-таки добилась своего! — раздался ещё один родной голос.

Я оскалился как идиот и повернулся к дедуле, который подошёл к нам в компании Первого и Второго.

— Э-э-э, привет! — помахал я им рукой.

Мне так много хотелось сказать, столько хотелось спросить, но я лишь стоял, глупо улыбаясь, и всё крепче сжимал руку любимой.

— Ты так вырос, Наруто-кун. Ты стал настолько сильным ниндзя. Мама гордилась бы тобой так же, как горжусь я! — наконец-то нарушил тишину папа.

В моём горле застрял комок, а глаза предательски защипало. Как бы я хотел, чтобы мама увидела Хинату-чан!

— Папа, познакомься! — сказал я, почувствовав за плечами присутствие семи источников мощной чакры. — Это Шукаку, Мататаби, Исобу, Сон Гоку, Кокуо, Сайкен и Чомей! Они — мои дорогие друзья! С Курамой ты знаком и так, а с Гьюки я тебя познакомлю позже!

Мёртвое лицо отца озарила улыбка. Маленькие частички пепла начали отрываться от него и, словно под порывом невидимого ветра, вздыматься вверх.

— Вряд ли это получится, — сказал он. — Но я счастлив, что ноша, которую я на тебя взвалил, не оказалась непомерной, что ты оказался сильнее, чем мы с мамой надеялись даже в самых смелых мечтах, что ты нашёл свой путь и шёл по нему, слушаясь своё сердце!

Поток хлопьев пепла, что срывался с его тела усилился, и я мог лишь молча наблюдать, как человек, которым я всегда восхищался, наконец, обретает покой.

— Папа! Передай маме, что я хорошо кушаю! Я ем овощи, а не только рамен! Я изучил кучу ниндзюцу, как она и хотела! Я мою уши и принимаю душ каждый день! И ещё у меня есть множество друзей, они все замечательные! Я нашёл девушку, которая, хоть и не похожа на неё, все равно самая лучшая во вселенной! Я исполню её мечту и стану самым великим Хокаге в мире! Пусть она не волнуется, у меня всё замечательно!

Пепел осыпался, оставив после себя неприятную белую фигуру Зецу. Мне не понадобилось ничего делать, теперь, как и шестнадцать лет назад, на его месте стремительно выросло крепкое деревце, отмечая могилу великого Хокаге.

Слёзы густым потоком лились по моему лицу. Но я их не стыдился, ведь каждый, кто знаком с Гай-сенсеем и Роком Ли, знает, что настоящие мужчины тоже могут плакать.

* * *

— И что теперь? — прервал тишину голос Второго.

Я вынырнул из своих душевных переживаний, обвёл глазами заинтересованных Хокаге, хвостатых зверей и любимую, а затем, совершенно негероически шмыгнув носом, спросил Хинату-чан:

— Милая, надеюсь ты не очень будешь скучать по цвету моих глаз?

Я женат на ангеле, воплощении красоты, мудрости, понимания, у которой, завершая образ истинного совершенства, большая прекрасная грудь. Хината-чан мягко улыбнулась, залезла куда-то в подсумок для кунаев, и протянула мне Риннеган Мадары. Я, в свою очередь, достал левый глаз Обито и положил его ей на ладонь. Это будет больно, но должно быть сделано! Мои пальцы вонзились в глазницы, вырывая глазные яблоки. Невыносимая боль пронзила голову, но я не издал ни звука, ни на каплю не изменил выражение лица, чтобы не доставить ей лишнего беспокойства. А затем я почувствовал, как нечто проникает в мои глазницы, как их накрывают ладошки, которые я узнал бы из миллионов, и как моя золотая чакра, смешанная с зелёным светом её рук, восстанавливает разрушенное, соединяет нервные окончания и унимает боль.

Распахнув вновь веки, я окинул глазами мир, который внезапно расцвёл множеством красок и оттенков, посмотрел на лицо, что, как бы это ни было невероятно, стало ещё прекрасней. Инстинктивные знание и понимание хлынули в мой мозг и, взглянув на алую луну, я понял, что должен сделать. Не было ни сомнений, ни колебаний. Для задуманного не хватало лишь одного компонента, но, похоже, мои клоны умнее меня самого.

Я почувствовал приближение знакомой чакры и, скалясь как дурак, повернулся к бегущей в сопровождении меня самого рослой темнокожей фигуре в чёрных очках.

— Йо, братан! — завопил я и вытянул руку.

Наши кулаки, как и бесчисленное количество раз до того, сомкнулись.

Исполинские фигуры осьминога и лиса возникли за нашими плечами. Я не говорил ни слова, молчали, чувствуя торжество момента и все остальные.

— Ну что, друзья, давайте покончим с этим! — закричал я.

Мы с Хинатой-чан побежали, не отпуская рук друг друга, и вместе запрыгнули на голову Гедо Мазо. Множество хвостов, щупалец и крыльев дотронулось до статуи, и я почувствовал, как сила самого мироздания протекает сквозь моё тело. Я обратил взгляд на безжалостный глаз луны, приник к этой силе и сказал только одно слово, в котором в общем-то не было необходимости:

— Кай!

Алая луна словно подёрнулась дымкой, а когда она разошлась, миру явился обычный бледно-жёлтый диск. Гигантские деревья, заполонившие весь горизонт, зашевелились и начали съёживаться. Вечное Цукиёми завершилось.

— И что теперь, Наруто-кун? — раздался голос любимой.

— О, у нас ещё множество дел! — оскалил зубы я. — Мне нужно изловить Кабуто, и, если он всё ещё хочет стать директором приюта, ему придётся вернуть молодость Цунаде-баа-чан, как он это сделал с Мадарой. Затем нужно присмотреть за Саске, чтобы он успокоился со своей глупой местью, и, если надо, ему немножко навалять. Поговорить с биджу, спросить, что они собираются делать дальше. Изловить Чёрного Зецу, чтобы он больше не строил козни. Ну а ещё, я должен исполнить одно обещание!

— Обещание?

— Я обещал воплотить в реальность свидание твоей мечты, а для этого кое-чего не хватает!

— Наруто-кун! — раздался её испуганный возглас. — Только не говори мне...

— Ино-чан и Шикамару будут очень скучать по отцам. Би говорил, что его братан так и не нашёл себе приличную помощницу, а если сестрёнке Мэй не предоставить старую знакомую жертву, то она будет срываться на бедняге Чоджуро. Ну и вообще, слишком много хороших людей погибло сегодня, а я не хочу, чтобы триумф будущего величайшего Хокаге был омрачён трауром!

— Но ведь это очень опасно! Ты можешь умереть!

— Сам — да! Но я не один! Ты мне поможешь, партнёр?

— А куда мне деваться? Ты же без моей помощи не сможешь даже застегнуть сандалии! — пророкотал громовой голос.

— Мы все поможем! — поддержала его Мататаби, и в поддержку ей раздался рокот множества голосов.

Мы стояли на голове Гедо Мазо в уютной тишине, не отпуская друг друга, а рядом удобно разлетелись хвостатые друзья.

Когда край восходящего солнца показался над алеющим горизонтом, Хината-чан просто сказала:

— С днём рождения, Наруто-кун.

Ах да, ведь сегодня десятое октября, а значит мне исполнилось семнадцать лет. Я смотрел на идеальный круг солнца, возносящийся в утреннее небо, но думал не о символическом круговороте событий, связанных с этой датой. Солнце было большим и круглым, как великолепные сиськи моей любимой!

Эпилог

Ино Яманака, возвратившись из длительной миссии в Стране Луны, первым делом побежала проведать напарников. К сожалению, как оказалось, Чоуджи был где-то на задании, а вот второй член команды, в силу своей новой должности, никуда деться не мог. У неё было игривое настроение, поэтому она решила не пользоваться привычными лестницами, а запрыгнуть в кабинет прямо через окно.