Черновик 2 тома "Плохой Курамы"

— Йоко, ты причиняешь ему больше вреда, чем пользы. Это очень грубое медицинское дзюцу, выращивать с его помощью легкое все равно, что чинить наручные часы кувалдой, — блондин вздрогнул и обернулся, его лицо исказил страх. Лисица злобно зашипела на джонина, не отрывая взгляда от Наруто.

— Разберусь и без тебя, сопляк, — Хатаке возмущенно фыркнул, стянув повязку и уставившись на место лечения своим шаринганом. На первый взгляд, все выглядело вполне неплохо — обрубок легкого на глазах увеличивался в размерах, хоть и очень, очень медленно. Прикрыв глаз, чтобы не вызвать у кицунэ очередной приступ неадекватности, Какаши пожал плечами и вернулся к Саске. В конце-концов, Наруто уже не ребенок, чтобы не отходить от него ни на шаг. Он сделал свой выбор и доверился Кьюби, было ли это правильное решение — лишь время покажет. Окончив лечение, Кьюби помогла блондину подняться и одеться.

— Курама-чан, ты точно уверена в своих силах? — спросил джинчуурики, все еще ощущая легкое беспокойство после слов сенсея.

— Малыш, я ведь уже говорила тебе, что никогда не причиню тебе вреда, верь мне, я справлюсь. Потерпи, скоро все будет как прежде, клянусь, — бархатным голосом сказала кицунэ, нежно гладя полосатое лицо кончиками пальцев.

— Я верю, верю тебе, Курама-чан, — тихо сказал джинчуурики. Кьюби одарила его лучезарной улыбкой и быстро чмокнула паренька в щечку, пока никто не видел. Ну как никто — Сакура все это время стояла в двух шагах, развесив уши. Решив, что если уж Какаши оставил их в покое, то Кьюби все делает правильно, а вид того, как они ласкают друг друга наполнял сердце девушки умилением, заставляя душу петь и верить в лучшее, и лишь на задворках сознания тихонько скреблась зависть, что у них с Саске все гораздо скромнее.

Комментарий к Глава 3. Часть 2.

Не знаю почему, но мне захотелось назвать фик "Сопливый Пынзарь"... ))

========== Глава 3. Часть 3. ==========

Следующая неделя превратилась для всех членов седьмой команды в сущий ад. Учиха за что боролся, на то и напоролся — Какаши, разъяренный свалившейся на его голову сверхурочной работой, гонял бедного Саске, как сидорову козу, а на тренировках по тайдзюцу дубасил его едва ли не в полную силу. Сакуре было больно смотреть на страдания своего парня, она хоть как-то пыталась его утешить, но после тренировок тот мог лишь изображать из себя овощехранилище — каждый день его доводили до физического и морального истощения. Но все же, Саске был рад — он добился, чего хотел, и за эту неделю его прогресс значительно превысил все то, чего он достиг за последние два месяца. Он уже научился создавать незаконченный Чидори, правда, его запаса чакры хватало лишь на одну попытку, да и то с некоторыми оговорками, о чем и предупреждал его Какаши, уговаривая отсрочить обучение. Наруто и Курама страдали больше всех — они не могли выразить свои чувства друг другу, ибо постоянно находились в центре внимания всех караванщиков. Каждый раз, когда кицунэ называла блондина хозяином, он морщился от омерзения, сама же Курама все больше ненавидела окружающих, в алых глазах появилась искорка безумия, и лишь присутствие рядом джинчуурики сдерживало ее от греха.

Кицунэ продолжала ежедневно лечить Наруто, но слова Какаши глубоко запали в ее разум, породив сомнение в ее душе. А что если он был прав, и она только вредит ему своими отчаянными попытками исцеления? Кьюби наверняка прекратила бы лечить паренька, если бы не его собственная инициатива и поддержка возлюбленной во всех ее начинаниях. Караван все ближе подходил к Стране Волн, разумеется, путникам не удалось избежать проблем, впрочем, что для одного проблема — для другого настоящий подарок. Наруто сидел вместе с Кьюби на груде тюков с одеждой, лиса спала, уронив голову на его плечо. Саске и Какаши отстали от группы — последнюю неделю, они постоянно задерживались на утренних тренировках по несколько часов, и лишь ближе к обеду догоняли караван. Это могло бы сыграть с путниками злую шутку, если бы не посредственные, но все же наличествующие навыки сенсора у джинчуурики. Раньше, чем кто-либо успел понять происходящее, Наруто вскинул протез в сторону ближайших кустов на обочине. Словно по сигналу, оттуда выскочило трое бандитов. Еще четверо были по другую сторону, и последняя тройка подбиралась со спины. Раздалась тихая трель метателя сенбонов, от которой Кьюби тут же вскочила на ноги, но было уже поздно — джинчуурики потратил не более двух секунд на каждую группу нападающих. Брошенный напоследок в паренька кунай был пойман лисицей в полуметре от его лица.

— Спасибо, Йоко, — кицунэ лишь молча кивнула, опасливо крутя головой по сторонам. Охранники, к этому времени только выбравшиеся из-под навеса повозки хозяина каравана, в полном недоумении оглядели десяток тел, лежащих вокруг с торчащими из груди и конечностей стальными иглами. Джинчуурики наклонился к скрытому от посторонних глаз лисьему ушку и тихо сказал.

— Курама-чан, они все еще живы, их просто парализовало. Это мой подарок тебе за твое терпение и заботу, — глаза кицунэ широко распахнулись — Наруто сам дал ей в лапы десяток человеческих душ, хотя Кьюби прекрасно помнила, как его коробило от одной только мысли о гибели другого человека.

— Спасибо, малыш, — так же тихо шепнула Девятихвостая, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону ближайшего бандита.

Как всегда вовремя, с ветвей одного из деревьев спрыгнул растрепанный Какаши, следом приземлился красный, как рак и потный, как свинья, Саске.

— Что здесь произошло? — мигом приведя себя в порядок спросил джонин, приближаясь к Сэйфуку, только показавшего нос из своего убежища.

— Наруто перестрелял их из руки, — раздался голос возницы, управлявшего телегой, стоящей позади той, на которой сидел джинчуурики. Тут раздался полный муки стон из-за телеги, охранники и шиноби тут же перепрыгнули препятствие и застыли на месте от ужаса. Йоко, вся из себя такая милашка, за последнюю неделю не подавшая ни единого повода для беспокойства, держала в воздухе одного из бандитов за плечи, из его рта в ее глотку с тихим шипением текла широкая струя голубой дымки. Лицо несчастного исказила гримаса боли, покрасневшие глаза едва не выпадали из орбит, а конечности конвульсивно содрогались.

Мужчина в рассвете сил за считанные секунды превратился в иссушенную вековую мумию, которую кицунэ с презрением отшвырнула в сторону. Кьюби почувствовала неописуемое удовольствие — душа в ее желудке не спешила распадаться на чакру, развлекая лисицу отчаянными попытками вырваться. На прекрасном лице расползлась мерзкая улыбочка, от которой все простые люди, включая владельца каравана, побледнели. Кицунэ, не теряя времени подошла к следующему телу, а затем к еще одному. Каждый несчастный умирал в ужасной агонии, доставляя извращенное удовольствие кровожадной демонессе. Наруто отвел взгляд — ему было невыносимо видеть Кураму такой, ему было больно осознавать, что несмотря на все его усилия, природу Кьюби изменить невозможно.

— Ч-что она делает? — дрожащим голосом спросил Сэйфуку.

— Ест, — устало ответил джинчуурики.

— Наруто, нам понадобится хотя-бы один пленный для допроса, нам нужно узнать, кто заказал это нападение, если заказчик, конечно же, был, — предупредил Какаши хозяина "зверушки". Блондин только было хотел сказать, что допросить их можно будет и после смерти, но решил не разбалтывать таких подробностей о возможностях Курамы. Медленно подойдя к кицунэ, выпивающей уже восьмую душу, Наруто дернул ее за рукав. С громким рыком, Кьюби схватила его за плечи, ее лицо было искажено безумием и жаждой крови, но уже через мгновение она пришла в себя и широко улыбнулась, стиснув блондина в объятиях, не взирая на конспирацию и мнение окружающих.

— Спасибо тебе, ты просто не представляешь, как это вкусно и приятно, — джинчуурики брезгливо поморщился и отпихнул от себя блаженствующую лисицу.

— Последнего нужно допросить, не ешь его, — кицунэ жалобно вздохнула, выпила девятую душу, выдернула сенбоны из последнего выжившего и принялась тормошить бездыханное тело, периодически отвешивая ему могучие затрещины, от которых у человека кровь пошла из носу, а кожа на щеке лопнула. Все присутствующие непроизвольно дергались, слишком болезненно выглядело это избиение. Через десять секунд, человек захрипел и пришел в себя, тяжело дыша и шипя от боли. Кицунэ без труда подняла рослого мужчину за шею.

— Кто вас нанял? — спросила лисица. Мужчина молчал, покраснев от удушья. Тогда кицунэ усилила нажим, человек судорожно задергался, нанося удары руками и ногами по Девятихвостой, но ей было плевать на его потуги. Когда же она поставила его на землю, то он сразу же раскололся и прохрипел.

— Владыка Страны Волн... Момочи Забуза... — с ужасающим хлюпаньем, кицунэ сжала пальцы, одной рукой раздавив шею мужчины и оторвав ему голову с куском хребта. Караванщики в ужасе подались назад, даже шиноби были напуганы. В алых глазах горела испепеляющая ненависть, а прекрасное лицо почернело от бешенства.

— Какаши, скажи мне, это тот самый Забуза, который искалечил Наруто? — тихим вкрадчивым голосом спросила кицунэ. Джонин судорожно сглотнул, отступив назад.

— Скорее всего... — неуверенно буркнул шиноби, неотрывно глядя на человеческую голову, которую лиса держала за хребет. Из глотки демонессы вырвался гулкий звериный рык, изящные ладони с невероятной силой сдавили череп преступника, и тот с глухим хрустом и омерзительным чавканьем превратился в крохотный, сочащийся слизью комок. Караванщики и Сэйфуку побежали прочь, Сакура тихо заплакала, шиноби же приготовились сражаться до последнего — они понимали, что от демона им не сбежать.

— Я сожр-ру эту тварь и р-разнесу по камешку эту пр-роклятую дыру, — прорычала лисица, швыряя на землю фарш, оставшийся от человеческого черепа. Наруто, все это время молчавший в тряпочку, ошеломленный способностью своей биджуу превратить голову человека в паштет голыми руками, молча сложил печать и отозвал взбешенную демонессу — в такие моменты с ней было бесполезно разговаривать, пока она не перебесится.

-** Выпусти меня! — раздался оглушительный рев в голове блондина.

-** Остынь немного, ты перенервничала, — тихо ответил джинчуурики, прерывая ментальную связь. Кицунэ, в сердцах проломившая стену домика ударом кулака, рухнула на кровать, скрестив руки на груди и гневно размахивая хвостами.

— М-ма... — промычал джонин что-то неразброчивое.

— Не волнуйтесь, Какаши-сенсей, я ее контролирую, — устало выдохнул джинчуурики. Все же, списывать мозги на покой пока было рановато — Курама по-прежнему не справлялась со своими эмоциями и мгновенно выходила из себя, когда дело касалось его пошатнувшегося здоровья. Саске сплюнул на землю, и принялся успокаивать заходящуюся в истерике Сакуру. Какаши же проделывал ту же процедуру с Сэйфуку.

— Я требую, чтобы вы ушли! Я не собираюсь рисковать своей жизнью и своими людьми и возить демона-людоеда зайцем через всю Страну Огня! — выпалил задыхающийся от долгого бега владелец каравана.

— Обещаю, что до конца пути она больше не покажется в этом мире, — попытался усмирить перепуганного торговца Какаши. Последний недоверчиво поглядел на джонина и покачал головой.

— Нет, я не готов так рисковать, — в памяти снова всплывала та жуткая картина демонического пиршества. Мужчина непроизвольно ощупал свою шею и судорожно сглотнул, представив себя на месте последней жертвы.

— Вы ничем не рискуете, она лишь выполняла ту работу, за которую вы нам заплатили. Мы можем уйти, но свою часть договора мы выполнили исправно, потому никаких претензий с вашей стороны Коноха не примет, — торгаш забавно надул щеки и погрузился в раздумья — когда дело касалось денег, он был гораздо скрупулезнее к любым мелочам. Доводы шиноби звучали очень убедительно.

— Хорошо, но чтобы я больше и духу ее не видел! — окончательно взяв себя в руки сказал караванщик.

— Хай, Сэйфуку-сама, — с плохо скрываемым облегчением сказал джонин, отправляясь к своим ученикам.

— Страшная у тебя хранительница, — нервно поежившись сказал один из охранников каравана, проходя мимо джинчуурики. Тот лишь презрительно поморщился — вот и вся благодарность за то, что он спас их задницы. Через десять минут, когда все перепуганные возницы вернулись на свои места, собрав все ценное с трупов, караван продолжил свой путь. Сакура успокоилась, и в который раз поклялась, что никогда больше никогда не будет доводить это чудовище, на что Саске лишь устало вздохнул — она давала такие клятвы едва ли не еженедельно, но все так же лезла к кицунэ с глупыми разговорами и задирала ее почем зря. Учихе оставлялось лишь удивляться поистине ангельскому терпению Девятихвостой, которая прощала девушке такие выходки, за которые ее парня давно подвесила бы за член в подземелье.

Спустя час, джинчуурики решил, что Курама уже должна была выпустить пар, и перенесся в подсознание, ожидая увидеть на месте домика котлован. К его удивлению, единственным повреждением была лишь дыра в стене, а кицунэ тихо лежала на кровати, укрывшись одеялом и отвернувшись лицом к стене. Похоже, он все-таки недооценил произошедшие в ее характере изменения. Узумаки осторожно сел на угол постели и положил руку на ногу девушки.

— Курама-чан, ты уже успокоилась? — тихо спросил паренек.

— Давно уже, — обиженно буркнула кицунэ.

— К тебе можно? — немного робея спросил блондин.

— Нужно, — ответила лисица, продолжая созерцать стену. Наруто улыбнулся и медленно забрался на кровать, положив руку на плечо Девятихвостой.

— Ты на меня не сердишься? — затаив дыхание прошептал джинчуурики. Кицунэ приподняла бровь и легонько улыбнулась — он все еще ожидал от нее грандиозного скандала, бедолага.

— Если только немножко, — ответила девушка, слегка поджимая ноги и кутаясь в одеяло. Узумаки улыбнулся еще шире и прижался к ее спине. Как же он все-таки любил эту чертовку, все ее прекрасное тело, всю ее истерзанную душу, весь ее скверный характер. Кицунэ, несмотря на все попытки казаться холодной ледышкой, тут же растаяла, ощутив спиной тепло тела любимого человека, и не смогла сдержать счастливого урчания, рвущегося наружу уже целую неделю.

Наруто уткнулся лицом в рыжие волосы и начал тереться носом о молочно-белую шею кицунэ. Лисица тихонько захихикала от щекотки, окончательно успокоившись.

— Мне не за что на тебя сердится, глупыш, ведь ты ни на что не можешь повлиять, а я сама придумала себе столь глупое амплуа, — блондин нежно поцеловал Кураму в щечку, медленно гладя ее по голове. Кицунэ расплылась в довольной улыбке и закрыла глаза — она так соскучилась по трепетным прикосновениям ее джинчуурики, что стала очень раздражительной и не могла себя контролировать, пару раз чуть не ударив проходящих мимо ненавистных ей караванщиков.

— Я так скучал по тебе... — тихо шепнул Узумаки, обнимая кицунэ за талию, — Я так устал от этой проклятой миссии... — блондин положил голову на плечо Девятихвостой, вслушиваясь в негромкое урчание, раздававшееся из ее груди.

— Малыш, я так тебя понимаю... — Кьюби медленно повернулась лицом к парню, одарив его теплым, нежным поцелуем. Наруто дематериализовал куртку и штаны, забравшись под одеяло и всем телом прижавшись к горячей кицунэ. Курама, хотевшая было завести разговор о Забузе, плюнула на это дело и полностью отдалась заполняющему ее душу ликованию от воссоединения после столь долгой разлуки. Она знает, где эта сволочь, и ее месть будет страшна, но месть может подождать, а любовь — нет...