Восстание братьев

— Пришло время братья! — с тревогой в голосе произнес Скиф, подходя к могиле. — Сейчас мы узнаем, готов ли наш брат идти дальше по пути Силы.

Короткими деревянными лопатам, отполированными от частого употребления, Старшие братья начали энергично откидывать землю.

7

— Тащи его наверх! — закричал Зигги, поддерживая тело снизу. — Кажется, в его теле еще теплиться жизнь, а дух силен так, как и прежде!

Слегка подрагивающее тело вытащили на верх, где Филиппа быстро привели в чувство.

— Ты еще на шаг стал ближе к нам, брат, — добродушно проговорил Скиф. — Испытания изменили тебя. Я чувствую в тебе новое... Твой разум стал сильнее, а воля приобрела остроту закаленного клинка. Тебе осталось сделать лишь одно!

Все присутствующие Старшие братья встали вокруг него и начали медленно читать:

— Старший брат не знает сомнений! Старший брат — это копье, направляемое рукой опытного воина точно в цель! Приведите женщину!

Когда Филипп открыл глаза, то увидел тоненькую женскую фигурку. Она стояла буквально в метре от него и излучала такую беззащитность и нежность, что сразу же охватывало желание защитить ее от всех известных и не известных напастей. Ее роскошные длинные волосы водопадом спадали прямо на белоснежное покрывало, накинутое на ее плечи. Один из стоявших рядом Старших братьев, грубым движением сорвал с нее плащ, явив взгляду ее тело.

Худая, с выступающими наружу ребрами, она гордо смотрела прямо на него, словно чего-то ожидала от него. Ее изящные руки с голубыми прожилками вен были вызывающе сложена на груди.

— Внимательно смотри на нее, брат, — палец Зигги указывал точно на ее грудь. — Смотри и запомни — перед тобой стоит не беззащитный ребенок и далеко не слабая женщина! Нет! Не верь своим глазам, если ты видишь в ней хоть каплю света и доброты! Это чудовище! Это исчадье Ада!

С каждым брошенным в ее адрес оскорблением лицо девушки каменело все больше, представляя в конце концов прекрасную, но холодную скульптуру неизвестного мастера. Огромные глаза, цветом напоминавшее пасмурное осеннее небо, метали убийственные, поражающие все вокруг, молнии. Плотно прижатые друг к другу губы выражали бесконечное презрение ко всем собравшимся вкруг нее.

— Она сонными зарезала троих Младших братьев, зашедших в ее селение в поисках провианта! — палец казалось пробуравит ее насквозь. — Огромным тупым ножом, что свежуют скот, она отрезала им головы и насадила на колья возле дома старосты. Но это еще не все...

Филипп смотрел на нее и убеждался, что это все правда. Каждое слово было правдой.

— Прикидываясь гетерой, она пробралась в наш город и познакомилась с Братом, командующим северным отрядом и прикрывающим город от Заремских пиратов. На следующий день того обнаружили мертвым, с руками и ногами лежащими отдельно от него. Лишь к вечеру мы смогли схватить ее, когда она почти добралась до центрального особняка. Видишь, что это за чудовище! Вот возьми.

Зигги в этот момент протянул ему свой меч. Блестящее черное лезвие, поражающее своей хищной красотой, коснулось ладоней Филиппа и его тело пронзила огненная искра.

— Он признал тебя, — ухмыльнулся Старший брат. — Возьми его и убей, эту тварь! Заруби это чудовище, что явилось причиной смерти наших братьев! Готов ли ты к этому, брат?!

Едва стоявший на ногах, Филипп на автомате приподнял клинок над головой. Лицо девушки не дрогнула; она также как и раньше продолжала смотреть прямо перед собой. Он ясно представлял, как лезвие ударит точно под тем углом, который и нужен для безболезненного отделения головы и тело глухо сползет на пол. "Она ни чего не почувствует, — словно в тумане проскальзывали его мысли. — Это же лучше чем пытки. Раз, и все! Нет ни боли, ни мучений — практически, райская смерть! Всего лишь один шаг...".

Его руки дрогнули, и клинок вместо того, чтобы ударить по шее, вяло опустился вдоль тела. Филипп опустошенно выдохнул прямо перед собой и еле слышно пробормотал:

— Вот и все. Я не могу этого сделать! Забирайте меч. Я всего лишь воин и мне не суждено стать Старшим братом!

Вслед за ним выдохнула и девушка, с лица которой в мгновении ока спала окаменелость. Из нее словно выдернули твердый стержень, который все это время заставлял ее держаться. Угловатые плечики опустились вниз, и девушка разрыдалась. Стоявший рядом Филипп не знал что ему делать. Он ни как не мог понять, что же сейчас произошло: прошел ли он эти испытания или нет. Если не прошел, то почему лица обступивших его Старших братьев буквально излучали довольство. С недоуменным видом он посмотрел на Первого брата.

— Что, Филипп, ты так ничего и не понял? — улыбаясь, спросил тот. — Не понял смысл всех этих испытаний?

Еще первые дни восстания, когда их борьба только набирала обороты, а будущее было таким призрачным и непонятным, Дмитрий начала задумывать о том, во что выльется вся эта затея с построением нового государства — государства без рабов и господ, где каждый был бы равен перед другими. В условиях несовершенства технологий, господства архаичных обычаев и моделей поведения, ему наиболее приемлемым виделся лишь один путь — путь четкого контроля и регламентации каждого шага своих все более увеличивавшихся в количестве подданных. Разветвленная иерархия братьев, к созданию которой Скиф приступил буквально сразу же после полного взятия своего первого города — Таргоса, не давала и не могла дать гарантию воплощения в жизнь его планов. Ему жизненно требовалось еще то, что послужило бы преградой для идеологического разобщения его сторонников. Последнее, как показывала история, случалось сплошь и рядом. Еще недавно мощное и сплоченное общество, своим развитие демонстрировавшее множество потрясающих успехов, могло за несколько столетий, а то и десятилетий скатиться чуть ли не до феодальной цивилизации.

Дмитрий прекрасно помнил, как тяжело рождались его первые мысли по этому поводу...

— Всё должно быть чрезвычайно просто и понятно, как в природе! — взволнованно ходил он из угла в угол огромной комнаты, которую ее бывший владелец использовал исключительно для пышных приемов и празднеств. — Любая сложная система может существовать только лишь только тогда, когда в свою основу включает какие-то более простые, а лучше элементарные элементы. Все огромное и искусственно созданное — не жизненно способно!

Невысокий служка, оставшийся от прежних хозяев и не пожелавший никуда уходить, просунул в дверь любопытное лицо. Ему показалось, что его кто-то позвал. Однако, Скиф в раздражении махнул рукой, призывая его убраться обратно.

— Что нам нужно? — он пытался раздробить свои цели на более легкие и понятные. — Во-первых, нам нужно общество, которое способно без всяких проблем защитить само себя в условиях отсутствия сколь бы то ни было современных технологий. — Скиф на секунду задумался и продолжил. — Во-вторых, нужно сделать так, чтобы в обществе шел непрерывный отбор самых лучших во всех смыслах этого слова. У нас должен получиться эдакий Эдем для человечества! Золотой век, черт его дери!

Часы раздумий и беготни по большому дворцу не могли не привести хоть к какому-нибудь результату. Естественно, результат был и был довольно интересным, по крайней мере так он считал. В свое общество Братьев с его иерархическими ступенями Скиф встроил стройную систему испытаний — своеобразных экзаменов, по результатам которого человек переходил из одной категории в другую. Испытания для перехода в разные категории существенно разнились даже не столько по набору преград и затраченных усилий, сколько по вложенный в них философии. По первоначальному замыслу Дмитрий пытался из бывшего раба, неважно сломленного или несломленного, сильного или слабого, доброго или злого, сделать некую приближенную к идеалу модель настоящего человека с твердыми принципами и сильной волей. Общество Братьев создавалось не просто как сборная армия из всякого отребья, а как целая цивилизационная система, должная, по мысли Скифа, сделать переворот в современном мире.

8

Деспот Арденского зелота, граничившего с вольным городом Таргос, был в чрезвычайно хорошем настроении, чего уже давно не случалось. Обычно, Велит II Арденский бывал в крайне скверном расположении духа и чтобы себя повеселить частенько устраивал кровавые развлечения. Однако, именно сегодня все изменилось! Развалившаяся в низком кресле туша всем своим видом просто излучала добродушие и радость. Его толстые, похожие на маленькие колбаски, пальцы, с густо нанизанными кольцами, легко порхали над роскошных столом, выискивая лакомые куски. Вымазанные в стекающем жире губы находились в непрерывном движении и время от времени растягивались в улыбку, заставляя собравшихся гадать над причиной столь непонятого веселья.

— О, боги! Благословенные боги! — негромко забормотал он, наконец, оторвавшись от стола и сытно при этом рыгнув. — Я верил, что это когда-нибудь случиться! Я молился и верил, молился и верил... И вот, это случилось! Проклятый город получил то что хотел! Нате, кушайте! Зариф! Где тебя носит, бездельник?!

На мгновение среди располагавшихся по сторонам зала придворных поднялся шум, источником которого явился высокий и худой как палка человек, затянутый в хламиду темного цвета. С напряженным лицом, ясно говорившем всем присутствующем о сильном испуге его владельца, ломился к столу своего повелителя. Худыми и острыми локтями он с силой расталкивал плотную толпу, прекрасно осознавая чем ему может откликнуться даже небольшая задержка. Вот наконец, он выбрался из людской кучи и растянулся ниц перед троном.

— Я здесь, мой повелитель, — прогнусавил он, осторожно приподнимая голову и пытаясь поймать взгляд деспота.

— Вижу ты торопился, — громко рассмеялся тот, с удовольствием наблюдавший героический проход последнего. — Молодец! Зариф, сегодня хороший день. Боги мне послали очень хорошее известие, о котором я молил последние годы... Подними голову, я же не могу разговаривать с твоей лысиной.

Нервно хихикая, человек на коленях подполз к самому трону и замер, пожирая глазами повелителя.

— Это все милостивые боги, — забормотал он, надеясь хорошее настроение деспота обратить в свою пользу. — Я же говорил, что боги знают о нашем повелители и следят за его славными деяниями. Да продлятся его годы на бесчисленное число солнечных оборотов и вознаградится его мудрость еще большим богатством!

Велит II надулся как индюк, выслушивая льстивую речь. Было видно, какой гордостью лучились его глаза во время этой тирады. Он даже причмокивать начал в так словам.

— Вели срочно приготовить самого лучшего быка! — в воодушевлении начал он. — С белоснежной кожей... И чтобы не единого изъяна! Рога покрыть чистым золотом, копыта — серебром. В хвост вплести пурпурные ленты. Боги должны знать, что деспот Ардена благодарен им за их милость! И быстрее, быстрее! К вечеру жертвоприношение должно быть совершено! А теперь приступим.

По его небрежному кивку, высоченные, как серебристые сосны Священной рощи, стражники быстро отворили золоченные ворота, через которые буквально влетела небольшая группа мужчин. Во главе их, задыхаясь от бега, несся Азарх. Его ручонки крепко держали полы расшитого серебром халата, который все равно развевался парусом.

— Мой господин! Мой господин! — захлебываясь, закричал он едва касаясь пола рукой. — Ваша мудрость и справедливость не знает границ! Мы пришли просить вашей милости...

Вдруг, грубо оттолкнув его, прямо под ноги деспоту бросился еще один старик.

— Погибаем! Погибаем от нечестивых! — взревел он, как подраненный подсвинок. — Яви свое могущество! Таргос захвачен оборванцами! Грязный сброд шарит по нашим домам и спит с нашими женами! Пощади! Не допусти разорения! Все отняли! Все, ничего не осталось!

Верещавший старик размазывал на жирном лице слезы и катался по полу словно в припадке. Его дорогой хитон с трудом сдерживал мощные телеса, не знавшие раньше таких энергичных шевелений.

— А-а-а-а-а! — орал он, медленно приближаясь к трону все ближе и, наконец, хватая правителя за сандалю. — Не оставь! Не оставь! Все отняли! Все!

Деспот являл в этот момент монументальную фигуру, претендующую, как минимум, на звание "Спасителя всего известного человечества". Встав с трона, Велит II небрежным движением закинул полу алого плаща на плечо и простер руку на голову склонившегося перед ним человека.

— Успокойся! — проникновенным голосом заговорил деспот. — Теперь все будет хорошо. Я помогу и возьму вас под свою защиту. Под моей рукой вам нечего бояться всякого сброда.

— Господин, господин, — раздался дрожащий голос с низу. — А город, а наше имущество... Мой дворец, мои виноградники, оливковые рощи? Господин?!

Велит внутренне потер руки. Этого вопроса он ждал с самого прихода своих странных "почти" гостей. Еще вчера он и подумать не мог, что Таргос, самый лакомый кусочек восточного побережья, о котором ему приходилось лишь мечтать и скрежетать ночью зубами от бессилия, сам упадет в его руки, как перезрелый плод. "Крепость, которая надежно укроет его флот от любого врага, — грезил правитель наяву, слушая мольбу пришельцев. — Огромный город с роскошными усадьбами и сотнями ремесленных мастерских. Все это просто плывет ко мне без всякого труда!". "А как же восставшие рабы? — тут же возник ехидный голосок, время от времени портящий ему настроение. — Как с ними быть?! Справишься?". Однако, Велит даже и не думал расстраиваться — ни одной морщинки не появилось на его лбу.

— Я принял решение! — громко возвестил он всем собравшимся в зале. — Как справедливый и честный правитель, я не могу не откликнуться на мольбы моих старых и добрых друзей — таргосцев, с которыми меня связывают десятилетия теплых и выгодных отношений!

Из всей компании пришельцев лишь двое человек слушали эту пафосную речь без должного воодушевления. Первым был Азарх, расчетливый ум которого уже давно просчитал все выгоды столь простого присоединения Таргоса к Арденскому зелоту и просто вопил от зависти от потерянных барышей. Сделав такой шаг, Велит II одним махом выскочит на первое место по могуществу и влиянию среди остальных правителей зелотов обозримой Ойкумены, так как город Таргос был не только хорошо укрепленной крепостью и удобной гаванью, но и располагался в чрезвычайно выгодном месте. Ярко-алые пентеконтры Таргоса были всем известны, как лучшие торговые корабли, забиравшиеся в такие дали, что остальным и не снились. Вторым человеком, скепсис которого мешал ему радоваться за богатых жителей Таргоса, был капитан Далан, на корабле которого все и прибыли ко двору деспота. Много раз ученый жизнью, Далан также прекрасно видел, какую "свинью они подкладывают" всем жителям города, прося Велита вмешаться в их внутреннее дело. Если ранее, правитель опасался гнева остальных деспотов полуострова, то теперь он получал совершенно законные основания вмешаться во внутреннее устройство свободного и богатого портового города. Такая помощь ему практически ничего не стоила, так как сухопутная армия зелота была довольно хорошо вооружена и обучена. Во всяком случае, именно так и рассуждал капитан.