Назло судьбе (часть 1)

Медленно брела, чувствуя, как все больше замерзают босые ноги, как сводит от голода желудок. И если так пойдет и дальше, то совсем скоро я ослабею настолько, что не смогу передвигаться. А еще стоит подумать о том, где взять одежду, потому что бежать из замка полуголой мне совсем не улыбалось.

Размышляя обо всем этом, добрела до конца коридора. Теперь передо мной была глухая стена без каких-либо признаков двери или иного выхода.

Не позволяя себе паниковать, приблизилась и уперлась ладонями в неожиданную преграду, осторожно ощупывая гладкую поверхность. Выход должен где-то быть. Обязательно. Славена же как-то прошла по этому ходу, значит, и я смогу выбраться отсюда. Где-то должен быть рычаг или какая-то пружина, или еще что-то, что приведет в действие механизм и проход откроется. Вот только бы знать еще, что это за механизм и куда именно я попаду?

Перестала ощупывать стену и отошла на несколько шагов, пытаясь рассмотреть преграду. Ничего необычного. Каменная кладка, сухая, да и под ногами мне не попадалось никакого мусора, с потолка на голову не свисала паутина. Ход находился в хорошем состоянии, значит, за ним ухаживают. Представить себе как княжна, вооружившись тряпкой или метлой, выгребает отсюда мусор, я не могла. А потому все было еще хуже, чем представлялось с самого начала — про проход знает кто-то из слуг, а это говорит о том, что рано или поздно о нем вспомнят и меня могут обнаружить раньше, чем я сумею выбраться отсюда.

На костер мне не хотелось. Даже страшно становилось при воспоминании о том, что еще совсем недавно, сама была готова взойти на помост, чтобы огонь растопил холод, что поселился у меня внутри.

Я хочу вырваться отсюда на свободу. Увидеть море. Хочу принять обеты в монастыре святой Елены и жить, неся в мир свет и добро. Хочу путешествовать вместе с сестрами, посмотреть страны, про которые столько слышала, познакомиться с новыми людьми, их культурой и обычаями. Я еще так много не сделала, столько всего не узнала.

Даже не овладела своими ведьминскими способностями в полную силу. То чему меня научила госпожа Элара — на самом деле жалкие крохи от того, на что способны ведьмы. Я чувствовала это. Была уверена в том, что при должном и прилежном обучении смогу многого достичь. Ведь не зря же Тьма выбрала именно меня. Древняя сила могла избрать своей Хранительницей кого угодно, но остановила свой взор на мне, значит, я достойна этого. Значит, у меня есть сила, способная сдержать Тьму. И мне хочется почувствовать ее, ощутить, как она бьется под кожей, как переполняет меня, как выплескивается в мир.

Я никогда раньше не думала об этом. Всегда принимала свой дар, как нечто само собой разумеющееся. А теперь, почувствовав вкус могущества, ощутив на себе, что значит быть ведьмой, не хотела расставаться с этими ощущениями. Но эти мысли ушли так же внезапно, как и появились, оставив после себя лишь опустошение и страх.

Обхватив голову руками, опустилась на корточки и прислонилась спиной к стене.

— Что со мной происходит? — вопрос остался без ответа.

А душу стало заполнять отчаяние и боль. Страх от того, во что я превращаюсь, кем становлюсь.

— Это не мои мысли! — выкрикнула в темноту. — Это не мои желания! Я не хочу этого. Мне не по душе чужая боль, я ощущаю ее как свою!

— Это пока... — прилетело в ответ. — Придет время, и ты изменишься. Примешь свою сущность и станешь сильнее. Ты права, девочка, я не зря выбрала именно тебя.

— Нет, — я упрямо мотнула головой и поднялась на ноги, тыльной стороной ладони стирая невольные слезы. — Я никогда больше не позволю тебе выбраться на свободу. Слышишь? Ты — зло! И я никогда больше не выпущу тебя! Никогда!

Ответом мне был издевательский смех, звучащий лишь в моей голове и тихое, едва различимое:

— Поздно.

Но я не хотела сдаваться. Не желала менять себя и становиться темной. Не этому учила меня наставница. Не такой доли желала для меня мама. И пусть их уже не было на этом свете, пусть мне не суждено прижаться лицом к маминым волосам или попросить совета у госпожи Элары, но их наказы останутся со мной. Я не предам память тех, кто был мне дороже всего на свете. Никогда не променяю тот свет, что все еще теплиться в моей душе на беспросветность Тьмы. Какое бы могущество она мне ни обещала.

Отступив еще на шаг, принялась внимательно рассматривать стены в поисках выхода из этого темного коридора. Тьма больше не заговаривала со мной. Она затаилась где-то в самых дальних уголках моей сущности и больше не давала о себе знать.

Но я чувствовала, что она наблюдает за мной, присматривается. Пытается отыскать брешь в выстроенной наспех броне. И только от меня, от моей воли и желания зависит, сможет ли древняя сила вырваться еще раз наружу. Будет ли она и дальше питаться жизнью тех, кто попадется мне на пути или так и останется до скончания моих дней томиться в заточении.

Я кусала губы, превозмогая боль в избитом теле, стараясь справляться со слабостью от голода и лишений, что выпали на мою долю за последние дни, но упорно продолжала шарить руками по сухой каменной кладке в поисках рычага или какой-нибудь щели. Хоть чего-нибудь, что поможет мне выбраться из этого темного коридора. Возвращаться обратно не хотелось. Кто знает, куда еще может вести потайной ход?

И мои усилия увенчались успехом уже тогда, когда я уже была готова сдаться, почти решила вернуться к тому месту, где оставила мертвое тело Славены. Я задела один из камней в кладке и случайно оцарапалась о него, а когда, вздрогнув от резкой боли, решилась посмотреть, что же там такое, обнаружила торчащий из стены металлический прут. Небольшое усилие и раздался тихий скрип, а затем меня ослепил яркий свет — кусок стены отъехал в сторону, образуя небольшую щель.

Ощущая неимоверное облегчение, протиснулась в нее и замерла, оглядываясь по сторонам. Ход привел меня в покои Славены. К моему счастью, в комнате никого не было. Расценив это, как первый робкий признак успеха, прошла внутрь.

За окном уже ярко светило солнце, начался новый день. Сквозь приоткрытое окно проникали радостные весенние звуки: пение птиц, шум ветра, шелест листвы. На мгновение я просто закрыла глаза и позволила себе насладиться этим мигом, раствориться во всем этом великолепии, вздохнуть полной грудью. Подставила лицо солнечным лучам и почувствовала, как в меня потекла живительная энергия жизни. Сама природа заряжала меня силой.

На глазах снова появились слезы, но на этот раз это были следы радости — от меня не отказались. Мать-природа не бросила свою дочь, не отвернулась от нее, несмотря на совершенные ошибки.

Я могла бы так стоять целую вечность, но стоило торопиться. Еще слишком рано расслабляться. Я по-прежнему находилась в замке, где меня ждала смерть. Где на каждом шагу подстерегала опасность и даже стены здесь были против. И первым делом, мне необходимо переодеться. Я знала эти покои, как свои собственные, не единожды бывала здесь. Мы частенько усаживались со Славеной возле окна и занимались рукоделием, читали книги или просто делились своими девичьими секретами. При воспоминании о тех днях сердце снова сжалось от боли.

Но отбросив прочь ненужные сейчас сантименты, я приблизилась к гардеробной и вздрогнула, заметив свое отражение в большом зеркале. Бледная, растрепанная, с огромным синяком на пол лица, босая, в рваной сорочке и наброшенном на плечи камзоле Еуджена, я выглядела как самая настоящая ведьма. Но не это заставило меня застонать. Не собственный изнуренный вид и даже не страшный кровоподтек, уродующий меня. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Мои глаза. Они почернели. Яркую зелень сменила непроницаемая чернота, даже зрачки терялись на фоне антрацитово-черных радужек, таких же непроницаемых, как сама Тьма.

Я недоверчиво подняла руку и прикоснулась к своему лицу. Щека отозвалась болью. Я позволила себе прибегнуть к силе Тьмы и теперь навсегда ношу на себе ее печать. И от этого становилось еще страшнее, потому что теперь, меня точно обвинят в колдовстве. Даже если удастся сбежать из замка, придется прятаться от людей и тем более, стараться избегать инквизиторов и стражников — черные глаза слишком необычны. Они будут привлекать внимание, а мне это нужно меньше всего.

Грустно усмехнувшись, отвернулась от зеркала и приступила к поискам одежды. Надо было торопиться. Вероятнее всего стражники уже обнаружили мертвого Еуджена, и теперь они рыскают по замку в поисках беглой ведьмы-убийцы. Странно еще то, что до сих пор никто не стучится в дверь к Славене.

Переоделась быстро, отыскав в самом дальнем уголке шкафа старое платье княжны. Я даже не знала, что у нее есть нечто такое, обычно Славена носила наряды из дорогих тканей, украшенных вышивкой или тончайшим кружевом. Это же было простое серое, ничем не примечательное платье, без каких-либо украшений, зато из плотной добротной ткани и не маркое. В самый раз для той, которой придется выживать.

Заплетя волосы в косу, я осторожно приблизилась к двери. Немногим ранее из коридора доносились крики и топот множества ног. Теперь же, мне казалось, что там воцарилась тишина.

Тяжело вздохнув, пожалела, что в покоях Славены не нашлось никакого подходящего плаща. Пусть весна в этом году выдалась достаточно теплая, но это все ж таки не лето, а я не знаю, чем обернется моя попытка побега. Но брать один из дорогих плащей княжны не решилась. Дорогая вещь на мне привлечет слишком много ненужного внимания.

Прошептав короткую молитву и, осенив себя охранным знаком, протянула руку, чтобы отворить дверь, но тут мое внимание привлек небольшой предмет, лежащий на низком столике у окна.

Не долго думая, пересекла комнату и взяла в руки вышитый бархатный кошель. Славена держала в нем мелочь для милостыни. Больших сумм денег у княжны никогда не было, а вот мелочевку она охотно раздавала нищим или отдавала в уплату разнообразных поручений.

Я развязала тесемки и заглянула внутрь — не густо. Чуть больше десятка медных монеток и пара серебушек всего. Надолго мне этих денег не хватит и, если быть совсем честной с собой, то я плохо себе представляла, что вообще можно купить за такую сумму, но ощущая вес кошеля в руке и слыша позвякивание от соприкосновения монеток друг с другом, почувствовала себя увереннее.

Позаимствовать что-то из украшений Славены мне даже в голову не пришло, хотя я знала, что у княжны были очень дорогие штучки, заказанные у известнейших ювелиров столицы. Старый князь Димитриу частенько дарил своей единственной дочери что-нибудь из фамильных драгоценностей.

Затолкав кошель в карман платья и, приоткрыв дверь, прислушалась, а затем осторожно выглянула в коридор.

* * *

Вздрагивая даже от самого слабого звука, я короткими перебежками продвигалась по замковым коридорам. В западном крыле, где располагались покои Славены, было тихо. Время от времени я слышала голоса или шаги кого-нибудь из замковой челяди и, чтобы не быть обнаруженной, пряталась в нишах за старыми портьерами или же в пустых комнатах, коих здесь было в избытке. Из обрывков разговоров и выкриков стражников, я узнала, что Еуджен остался жив. Тьма не выпила князя до конца, и теперь он находится на грани жизни и смерти. Его перенесли в одну из комнат неподалеку от кабинета, и теперь замковый лекарь пытался хоть как-то облегчить страдания молодого князя. Из разговоров мне также стало понятно, что послали в ближайшую деревню за травницей, что слыла чудеснейшей лекаркой, способной поставить на ноги даже самых безнадежных больных.

Я выдохнула с облегчением, узнав об этом, и даже вознесла короткую благодарственную молитву богам, моля их сохранить жизнь молодому князю и не позволить мне запятнать свою душу еще и его смертью.

Ведьмы рождаются для того, чтобы хранить жизнь, а не отбирать ее. Именно этому меня учила наставница. Мне и так придется весь отпущенный срок мучиться от осознания того, что я своими руками отняла жизнь Славены. Это оставило свой отпечаток в моей душе, и мне никогда не очиститься от такого греха. Отнять жизнь живого существа — это то же самое, что продать свою бессмертную душу.

Из замка мне удалось выбраться на удивление легко. Если кто и заметил странную девчонку, в сером платье и с непокрытой головой, то во всеобщей суете меня никто не опознал.

В одной из каморок, я нашла чей-то старый, но теплый плащ, оставленный без присмотра. Пришлось позаимствовать его. Душу грела надежда, что, несмотря на все невзгоды и опасности, теперь я наконец-то свободна. Теперь-то у меня получится добраться до моря и острова Святой Елены, где располагается одноименный монастырь. А еще, я надеялась, что монахини примут меня. Что, несмотря на все ошибки и запятнанную совесть, они не прогонят меня прочь и дадут приют. Позволят жить среди них. Я молилась, просила у богов помощи, потому что больше мне не на кого было рассчитывать.

Солнце светило в зените, и я то и дело подставляла лицо под его лучи, нежась в тепле, что оно дарило, питаясь живительной энергией и мечтая о том, как совсем скоро окажусь в безопасности в монастыре, среди таких же как и я.

Но солнечного света было явно недостаточно, чтобы восполнить утраченные мной силы. Все ж таки, живому телу необходимы и иные блага, кроме энергии, которой способна была поделиться мать-природа. Уже под сенью деревьев я почувствовала недомогание. Сразу, переживая о том, чтобы выбраться из замка, нервничая и трясясь от каждого резкого звука, я совершенно забыла о том, что не ела уже больше суток, да и избиения добавили свою лепту. Ступив на мягкий ковер из мха и прошлогодних листьев, едва успела ухватиться за низкорастущие ветви ближайшего дерева, но это не помогло. Земля ушла из-под ног, голова закружилась и я упала, не удержавшись на ослабевших ногах. Последней мыслью, что пронеслась у меня, перед тем, как сознание затопила темнота, было сожаление о том, что свобода была близка.

* * *

Пришла в себя от холода. Зубы стучали, все тело заледенело. Сверху на меня ниспадали потоки воды. Оказывается, пока я лежала без сознания у самой кромки леса, начался ливень. Крупные капли барабанили по плечам и спине, плащ, что я так удачно позаимствовала у кого-то из замковых служек, промок насквозь и уже не спасал меня ни от дождя, ни от промозглого холода.

С трудом приподнявшись на локтях, откинула с лица, прилипшие к нему волосы, и прикрыла глаза, чтобы переждать головокружение. Сквозь закрытые веки, смогла различить вспышку молнии, следом за которой последовал раскат грома. Первая гроза в этом году. И так некстати.

Мне нужно было убираться отсюда. Быстрее. Пока в замке не опомнились и не выслали за мной погоню. Даже удивительно, что они не обнаружили меня в этот раз. Судя по тому, что сейчас было уже темно, пролежала я здесь долго, ведь когда выбиралась из замка, солнце было в зените. А теперь уже ночь или поздний вечер.

Я снова смежила веки и прислушалась. Шелестел дождь, крупные капли падали мне на лицо. Они словно смывали с меня всю ту грязь, что появилась в результате последних событий, очищали меня, как омывают новорожденное дитя, дарили мне надежду и веру в то, что еще не все потеряно, что у меня есть надежда на лучшую долю.