1942 - 94

— Добро пожаловать в резиденцию Аненербе!

Наумов побледнел.

Иван ожидал, что сначала его бросят в камеру, а затем начнутся допросы, но вопреки этому, все вышло наоборот: его хорошо и сытно накормили и, отведя в небольшую комнату, где единственным предметом интерьера была металлическая кровать, дали отдохнуть пару часов. Это время он потратил на размышления о дальнейшем неизбежном разговоре с Шефером.

Откуда он знает о том, что Иван владеет немецким — дело понятное. Солдат охранявший его в горах наверняка поделился своими подозрениями. Но, что ему говорить? Как себя вести в данной ситуации? Если запереться и молчать, как партизан, то, скорее всего, подвергнут пыткам, чего, ну ни как не хотелось. Тем более что правило думать о фашистах, как о чудовищных садистах и убийцах, привили ему еще со школы. Рассказать правду? И кто поверит в этот бред? В лучшем случае его помучают и отправят в психушку или в концлагерь, в худшем же — поставят клеймо подопытного кролика с перспективой закончить жизнь в подвалах какого-нибудь НИИ в ужасных мучениях. Необходимо было срочно придумывать правдоподобную 'легенду'.

Послышался шум открываемой двери и, вошедший охранник в форме СС, доложил:

— Господин исполнительный директор ждет вас у себя в кабинете.

Наумов поднялся с кровати и последовал за ним чередой длинных и темных коридоров. Вскоре они оказались в огромной, полутемной комнате с высокими потолками и камином, где уютно потрескивали дрова и от языков пламени на стенах плясали замысловатые тени. Рядом, в большом кресле сидел Шефер с бокалом вина в руках. На этот раз он был без формы, в домашнем халате темно красной атласной ткани, и в домашних тапочках.

— Не удивляйтесь моему виду, — произнес он, усмотрев некоторую растерянность на лице вошедшего пленника. — Наша беседа будет носить сугубо неофициальный характер.

— О чем же? — впервые за долгое время решился подать голос Иван.

— О вас, конечно, — усмехнулся собеседник. — Иначе, зачем нам встречаться в неформальной обстановке?

— А что, обо мне говорить? — удивление выглядело вполне реальным.

Хотя он так и не успел составить более или менее толковый план, некоторые наметки все же имелись.

— Я не вполне понимаю, чем вызвана такая заинтересованность в моей скромной персоне?

— Кто вы на самом деле?

— Я?

— Ну, не я же!

— Я — журналист. Откомандирован газетой 'Народный голос', сделать репортаж о победоносном наступлении наших войск на Кавказе, — изложил он заранее заготовленный план. Название газеты, естественно, было выдумано, но это давало возможность потянуть время и впоследствии, более продуманно отвечать на поставленные вопросы.

— Вы в этом уверены? — насмешливо произнес Шефер. — Я, например, располагаю совсем иными сведениями...

Наумовы оставалось лишь промолчать, так как возражать было бессмысленно.

— Не пытайтесь ввести меня в заблуждение. Слишком много фактов говорят о вашей, так сказать...— он сделал паузу, чтобы подобрать нужное слово, -... необычности, что ли.

— За меня могут поручиться, — ляпнул первое что пришло в голову.

Шеффер засмеялся. Когда смех его иссяк, он произнес уже более серьезно:

— Ни один журналист нашей великой империи, не прибывает в командировку без документов и с этим... — хлопок в ладоши вызвал в кабинет офицера, по-видимому, одного из адъютантов генерала. Тот вошел в кабинет и, в руках у него был автомат Калашникова, или АК47, как более привыкли называть его в армии.

— Что это? — поинтересовался Наумов, немного оправившись от шока, и продолжая начатую игру.

— Это у вас надо спросить, — хитро прищурившись, ответил Шефер. — Его нашли рядом с местом, где вас поймали.

Иван задумался. В этом мире он очутился без всякого оружия и боеприпасов, в темной дыре под названием 'зиндан'. Как мог оказаться здесь автомат — оставалось полной загадкой.

— Вы задумались, — прервал его мысли генерал. — Это значит, что вы знаете больше, чем говорите. Послушайте! Я могу с чистой совестью отдать вас на растерзание моим специалистам, они уж точно, поверьте моему слову, вытрясут всю необходимую мне информацию, — он нервно наполнил бокал новой порцией вина и продолжил. — Но, я вижу в вас большой потенциал к будущему. Я не дурак и понимаю, что рано или поздно война закончится. Кто будет в ней победителем тоже не известно. Мне нравится этот мир, хотя он и не совершенен. Сегодня я нужен рейху, а завтра он вытрет об меня ноги — это историческая закономерность, избежать которую возможно только в будущем...

Наумов напрягся при этих словах.

-...в будущем, когда все кончится, и мир перестанет болтать, словно ковчег Ноя. Жаль, что к тому времени я уже буду стар и немощен, если конечно доживу, и меня не вздернут на виселице, — подвел он итог.

— К чему вы все это сказали? — спросил Иван.

— Я знаю, кто вы! — прямо заявил Шефер.

— И кто я? — осторожно осведомился тот.

— Вы — человек из будущего!

— С чего вы взяли?

Генерал поднялся со своего кресла и, подойдя к стене рядом с камином, отодвинул одну из картин в сторону. В образовавшимся проеме показался небольшой сейф с кодовым замком. Повозившись с ним некоторое время, хозяин кабинета вернулся на свое место:

— У меня есть доказательства, — произнес он. — Вот, держите.

Он протянул небольшую книжку.

— Смотрите.

Иван взял ее в руки и обомлел — это было удостоверение личности, принадлежавшее Дымову.

— Откуда это у вас? — спросил он, но ответа так и не дождался.

'Неужели и командир попал сюда?' — подумал Наумов, но тут — же принялся отгонять эту мысль, понимая, что живым его точно не увидит.

— Нет смысла скрывать правду, раз уж мы начали этот разговор, — заметил Шефер. — Я все сейчас расскажу по порядку. Налейте вина, хорошая выдержка, советую.

Иван отказался и принялся слушать рассказ генерала.

Еще с начала войны Германия устремила свой взор на Кавказ, местность богатую нефтью, вольфрамом и молибденом, столь необходимые для нужд военной промышленности 'Третьего рейха'.

После победоносного наступления, прибыли немецкие специалисты, и началось строительство стратегической дороги. Тысячи тонн тротила рвали скалы, рабочие заливали бетон в дорожные отбойники — камнеуловители, сооружали монолитные железобетонные мосты. Каждый мост представлял собой мощное фортификационное сооружение, в котором одновременно могли находиться с десяток танков и другая техника и вооружение, превращая мост в горную крепость. Всего таких мостов было построено тринадцать. Оперативно-боевое прикрытие стратегической дороги впоследствии осуществляла горная дивизия СС.

Вслед за этим, на завоеванные территории приехали ученые из 'Аненербе'. В ее структуре существовало научно-исследовательское подразделение спелеологов по изучению карстовых пещер по всему миру. Специально под это был создан Имперский союз спелеологии и карстовых исследований. Этим проектом и руководил Эрнст Шефер.

Развернув в районе бурную деятельность, его ведомство постаралось охватить все сферы изучения окружающего района, в том числе и изучение магнитно-гравитационных полей. В горной местности, в местах бывших разломов и действующих вулканов, это имело определенный интерес. К тому же финансирование проектов из казны велось с завидной регулярностью, а Гиммлер требовал отчета о потраченных средствах. Расставили на склонах датчики, и мало надеясь на значимый результат, практически забыли о них. Какого же было удивление, когда в зоне действия одного из них произошла сильная гравитационная вспышка. Прибор вышел из строя, и его необходимо было заменить. Бригада техников, посланная для замены оборудования, обнаружила неподалеку труп неизвестного человека, одетого в военную форму необычного покроя. При нем были найдены странные документы и автомат неизвестного образца. В техническом бюро, куда было передано оружие, разобрали его буквально до винтика и были поражены простотой и эффективностью. К сожалению, данный образец был испорчен взрывом, либо какими-то другими силами, и его воспроизводство потерпело неудачу. Но на основе разработали свою штурмовую винтовку МП43 Штурмгевер...

— В том же месте задержали и меня? — перебил его повествование Иван.

— Да, — кивнул генерал. — Недалеко от того места. Обер-лейтенант Шульц доложил мне о вас. Сопоставив все имеющиеся факты, я понял — кто вы, — продолжил Шефер, оценив результат своих откровений. — И, что из данной ситуации, можно извлечь большую выгоду для себя.

Он замолчал ненадолго, видимо собираясь с мыслями, затем продолжил:

— Многие годы мне приходилось заниматься всякой оккультной ерундой, и если честно я мало верил во все эти бредни, пока судьба не преподнесла подарок — вас.

— Почему вы решили, что я подарок?

— Я устал от этого безумного времени и хотел бы покинуть его. К сожалению, сейчас нигде нет спокойного уголка, где можно было бы укрыться и провести остаток жизни в тишине, занимаясь делом, которое нравиться.

— Я так и не понял к чему этот разговор?

— Хочу, вместе с вами покинуть это время и отправиться в будущее.

Иван засмеялся. Рассмешила комичность ситуации: чем он, застрявший в этом времени, и возможно — навсегда, мог помочь одному из 'главных ученых третьего рейха'?

— Что вас так насмешило? — обиженно спросил Шефер.

— Даже не знаю, чем вам помочь? — вытирая навернувшиеся от смеха слезы, задумчиво произнес тот.

— Даже не думайте что-либо скрывать от меня, — неожиданно резко бросил собеседник. — Всю информацию вытяну раскаленными щипцами!

— Кто бы сомневался, — тихо вздохнул Наумов, и затем, уже громче, продолжил. — Я сам рад бы отправиться домой, но даже не знаю, с помощью каких сил попал сюда.

Он не стал рассказывать немцу про локальный конфликт на Кавказе, о стычке на посту и о побеге из плена, так как все это могло быть одной цепью событий приведших его во времена второй мировой войны. Где есть вход — должен быть и выход, и генерал это тоже прекрасно понимал, иначе бы не стал уделять столько внимания обычному военнопленному. Рассказал только о яркой вспышке, запомнившейся в последние пребывания в будущем, о сильной боли, скрутившей тело и темноте, наступившей затем.

— Вы сможете указать место, где очнулись после путешествия во времени? — дослушав этот не очень подробный рассказ, уточнил Шефер.

— Думаю, да, — подтвердил Иван. — Но только если снова окажусь в той местность.

— Так сказать надежда на хорошую зрительную память, — задумался тот. — Хорошо, завтра мы отправимся назад, на нашу научную базу в горах. На сегодня у меня к вам последний вопрос.

— Какой?

— Мы проиграли эту войну?

— Да.

— Я так и думал...

Глава третья. Куратор.

Москва, 1942

Утро для каждого жителя 'Дома на набережной' начиналось по-разному. Кто-то все еще нежился в теплой постели, пряча заспанное лицо от надоедливых лучей яркого июльского солнца, кто-то делал простую зарядку, предвкушая ароматный свежезаваренный кофе и сытный завтрак перед предстоящим трудовым днем в просторном кабинете некого министерства. А кто-то уже завершал свою работу, в заключительный раз, перечитывая слезящимися от усталости и напряжения глазами предательски скачущие строчки текста новой, политически правильной повести. В общем, несмотря на то, что еще не так давно враг угрожал Москве, и обстановка на фронтах еще оставалась напряженной, жизнь здесь текла своим, особым чередом.

Один из таких жильцов — Алексей Серов, в это раннее утро сидел в огромном кресле с чашкой кофе в одной руке и дорогой кубинской сигарой, источающей аромат крепкого элитного табака, в другой. За какие заслуги он удостоился права проживать в самом лучшем столичном доме, чем занимался или где служил — не знал никто из соседей. Впрочем, они этим особо и не интересовались, живя по принципу: меньше знаешь — крепче спишь. Единственное, что было хорошо известно, так это его любовь к дорогим коньякам, красивым девушкам и заграничным сигарам. Откуда он все это доставал в полуголодное военное время — тоже оставалось загадкой. Но и об этом предпочитали молчать, иногда получая подарки в виде дефицитных американских продуктов. Зачем резать курицу несущую золотые яйца? Да и мало ли что. Поговаривали, что он с САМИМ здоровается за руку!

Ровно в восемь пришедшая домработница, нисколько не удивилась, застав хозяина квартиры за своим обычным утренним ритуалом. Огромная сигара чадила как заводская труба, что каждый день она наблюдала из окна своей маленькой, но уютной комнатки в коммуналке. Клубы дыма мягко струились в воздухе, обволакивая голову курильщика, словно облака — высокогорный пик. Недопитая чашка кофе остывала на журнальном столике.

— Завтракать будете, Алексей Иванович? — с порога, задала она вопрос.

— Пожалуй, нет, — отказался тот, убирая в сторону раскрытую газету. — Дождусь обеда.

— Обедать дома будете?

— Нет.

Домработницу Анну, Серову порекомендовал один знакомый из министерства, указав на нее, как на добросовестную и исполнительную во всех делах девушку. 'Во всех делах', — недвусмысленно намекнул он, зная слабость того к женскому полу.

Анна сразу понравилась Алексею, но при первой встрече не подал и виду, поступив, как настоящий джентльмен, выдав ей предоплату за будущую неделю. Затем многочисленные дела затянули с головой; оценить степень квалифицированности работницы он мог только по идеальному порядку в квартире, чисто выстиранным и отутюженным сорочкам и вычищенной до блеска обуви.

Когда часть дел была улажена, и он мог спокойно отдохнуть, предаваясь размышлениям и чтению книг в компании любимого коньяка и ароматных сигар, Серов смог оценить и потрясающие внешние данные домработницы. Но, только один раз — когда чуток перебрав, не удержавшись, ущипнул ее за крепкий, аппетитный зад. Как и положено хорошей служанке — та даже виду не подала, что возмущена таким поведением, хотя оно и не подобало советскому гражданину. Это еще больше повысило ее рейтинг в глазах хозяина квартиры, и жалование выросло сразу на четверть.

'Ну и пусть, — думала Анна. — Просто человек одинокий. К тому же — очень симпатичный и не жадный. А то, что руки распускает — так все мужики одинаковые'.

Как девушка прагматичная и в нужном русле воспитанная, она строила далеко идущие планы.

Облачившись в дорогой костюм серого цвета, Серов вышел в прихожую. Сегодня его ждали на совете по обороне с докладом о новых образцах авиационных двигателей. Намечался прорыв. Поэтому и выглядеть он должен на все сто.

Анна молча подала зонт.

— Это еще зачем?

— На всякий случай. Похоже, дождь собирается.

Тот только пожал плечами и, нехотя приняв ненужный в ясную погоду аксессуар, уже на пороге неожиданно спросил:

— Вы сколько классов закончили, Анна?

Та растерялась; на лице отобразилась тень различных эмоций. Но, быстро взяв себя в руки, она ответила вопросом на вопрос:

— Зачем это нужно знать?

— Может, надумал в жены взять...

— И что? — неожиданно гневно произнесла Анна.