ссыльнопоселенец - 2

И, одевшись в чистое, и нацепив пояс с пистолетами, зашел в комнату.

За широкой стойкой,отделяющей вообще комнату от кухни, около плиты колдавала Вера, а Герда сидела рядом и пускала слюни на пол.

— Не бухти, не пройдут! Но если это разогревать, то будет не так вкусно! — Из духовки появился огромный и румяный пирог. И если до этого от запаха просто текли слюни у голованы и немного у меня, то сейчас аромат настоящей мясной выпечки ударил по мозгам не хуже главного калибра линкора. — Садись, суженый-ряженый. Правильно, ведь так вы, русские, говорите?

— Правильно, только сейчас так говорят очень редко. Ты то откуда это знаешь? — Удивился я, помогая Вере установить горячий противень на широкую буковую доску посреди стола.

— А я ваши старинные сказки читаю, от Афанасьева. Вашего старинного фольклориста. Читал? — Вера с интересом уставилась на меня, а Герда села у ее ног, наклонив голову и вывалив язык с таким видом, будто ее жутко интересует этот вопрос.

-Нет, не читал. Я из старинных книг только наставления по стрелковому делу читаю, на остальное ни времени, ни желания просто нет. — Я с интересом взял запечатанную сургучом бутылку, и прочитал надпись на этикетке. — " Столичная". Надо же, с того берега. Хорошая, нет?

— Ну вот, с кем я связала свою жизнь? — Вера грустно вздохнула, и, отрезав здоровый кус от пирога, вынесла его на веранду, напустив в комнату пара. — Остынет, получишь. И нечего слюнями пол мне заливать! — Это она Герде, которая грустно легла на пол, положив морду на передние лапы.

После чего нарезала оставшийся на противене пирог большими кусками, и положила мне на тарелку парочку.

Но я мужественно не стал пробовать это чудо, и, сглотнув слюну, снова взял бутылку водки. Оббив сургуч, штопором вывернул пробку, и набулькал себе в стопку грамм семьдесят.

Герда поморщилась, и немного сменила позицию около стола. Не любит запах спирта моя голована, но терпит мои нечастые выпивоны. Вера последнее время вообще не пьет. Завязала напрочь. И есть у меня подозрение, что все дело в том, что у нее капсула-контрацептив почти рассосалась. И есть немаленькая возможность нам с ней забабахать ляльку.

Коротко душу кольнуло воспоминанием о моем ребенке, которого я никогда не видел, и скорее всего — не увижу. Интересно, как там Лара, как наш малыш? Но этот момент был очень коротким, я все-таки космопех-абордажник, с нервами у меня все в порядке. Да и Веру люблю, и очень надеюсь, что хотя бы на этот раз смогу сохранить свою женщину. Очень надеюсь, жизнь готов за это положить.

— Ну, за нас, за нас с тобой, Вера! — Выдохнув, я махнул стопарик, и захрустел квашеной капусткой. Вера здорово заботится о правильном питании, и покупает всевозможные разносолы. Витаминов в капсулах здесь не водится, все строго в натурпродуктах.

-Все, можешь кушать, остыло. — Вера занесла порцию Герды, и поставила на специальный столик. Я специально заказывал, с очень короткими ножками, с вогнутой столешницей, чтобы крошки скатывались в середку, а не валялись на полу. Герда-то у нас та еще чистюля, с такой очаровательной улыбкой с клыками в вершок попробуй, культурно покушай.

Кстати, где бы моей головане жениха найти? Нет, проблем с течками и прочими радостями у нас нет, Герда не просто умная собака-телепатка, она генномодификант. И будет готова стать матерью только с моего разрешения. Но и затягивать с этим особо не стоит, год-другой и надо головане парня.

Но все эти мысли вылетели, когда я принялся за сам пирог. Обалденно!

— Ммм... Вер, слушай, все забываю тебя спросить. Ты где так готовить научилась? Тем более, на таком антиквариате? — К моему удивлению, для Веры дровянная печь совершенно не стала проблемой, обращается с ней не менее умело, чем обычные женщины метрополии с кухонным блоком.

— Ты забыл? Я родом с планеты-фронтира. У нас каждая девочка учится готовить на живом огне, традиция. — Вера улыбнулась, кладя себе на тарелку верхушку от пирога. Любит она поджаренное тесто, вот сейчас натекшим соком с противиня польет, и с удовольствием скушает кусочек.

А я ем все. И тесто, и мясо, и картошку с грибами. В этом пироге, кстати, оленина. Соседский паренек принес, с друзьями ходил на охоту.

Впрочем, все хорошее когда-либо заканчивается. Вот и пирог был съеден мной, Верой и голованой. Со стола убрали, и сейчас мы сидели в обнимку около камина на толстом войлочном коврике.

Герда как-то хитро расположилась, положив лапы на меня, а голову на колени Вере.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

-Но, пошли! — Семен Кренов, возница моих саней, звонко щелкнул кнутом, погоняя пару соловых кобыл. -Пошли, вороний корм!

— Чего орешь, Сём? — Спросил я возницу, не расчитывая на ответ. Молчун он, слова не вытянешь. И потому я просто лежал в санях, забросив ноги на борт, и откровенно расслублялся. А что? Мне сейчас все едино, делать нечего, лежи да бездельничай. Хочешь, ворон считай, хочешь, Герде пузо чеши. Голована, кстати, не спит, а лежит около Кренова, положив морду на передок саней, и внимательно смотрит вперед, на искрящиеся снегом и льдом просторы.

Посмотреть точно. Есть на что. Ширь замерзшей реки, берега, правый обрывистый, поросший угрюмым хвойным диколесьем, мало чем отличающийся от того реликтового леса, в котором на нас напала пума.

Герда, поняв мои воспоминания, коротко рыкнула. Поглядела на удивленно обернувшегося к ней возница, фыркнула, и снова положила морду на широкую доску, покрытую кошмой.

Так, о чем это я? А, о просторах. Так вот, левый, наш берег, хоть и положе, но тоже основательно заросший. Правда, в основном лиственным лесом. Но тоже весьма внушительным. На строительство, правда, лес рубят выше по Великой, там, где я встретил бригаду лесорубом, а после Веру.

А тут из промысловых пород бук, граб, дуб, немного грецкого ореха. Остальные деревья, вроде тополей и ольхи, даже на дрова не берут.

Мда, здорово я здесь одичал за прошедшие полгода. Надо же, натуральную древесину делю на пригодные для топки сорта и малопригодные. Хотя, ольху, вроде как, применяют для копчения мяса и рыбы. Бог его знает, не настолько я еще проникся здешними реалиями.

Мда. Минимум две недели, долгий путь. Угораздило же "продавцов" так припоздниться. Нет, молодые девки Звонкому ручью в любом случае пригодятся. Но как же мне неохота было от любимой девушки уезжать, теплой, нежной. Что-то я замерз, кстати!

Барометров-анероидов мы с собой не везли, но мне он и не особо нужен, "сетка"-то активирована. Просто я ее в спящий режим перевел, чтобы не отвлекала. Человека, пользующегося имплантантами, сразу видно. Тут чуть замер, тут притормозил. Недостаточно она пока совершенна. Не, в фантастических фильмах и игрульках эти сети такое творят, что мама не горюй. Поставили тебе супер-пупер нейросеть — и ты всем героям герой, плевком линроры сбываешь. А на самом деле нужно очень много тренироваться, чтобы действие имплатов не отвлекало, например, от огневого контакта с противником. Или не мешало вести мобиль, или шлюп.

И потому просто пользователя "сеткой" сразу видно. А если учесть, что тут нейросети практически ни у кого не активированы, то можно запросто проколоться. Это на фоне миллионов активных пользователей солдаты или какие другие профи выделяются тем, что практически не отвлекаются во время пользования нейросетью, а когда вокруг никто не общается через импланты, не обрабатывает поступившую информацию, не ведет переговоры через "паутинку" — то и самого тренированного спеца видно. Я уже пару раз отмазывался тем, что с Гердой общаюсь, и потому "притушил" имплант, чтобы не отвлекал.

Но сейчас я отдыхаю, и могу, типа как, поспать. А тут хренушки кто поймет, чем я занят. Ого, минус восемнадцать. Нехило, здорово приморозило. Выходили, всего минус восемь было. Нет, прогноз обещал понижение температуры, но не стакой же скоростью. Мда, метеорологи все время дают точные прогнозы, но вот с датами постоянно ошибаются. Косячат как в двадцатом веке, право слово. Хотя, тут у нас вообще примерно девятнадцатый, если по оружию судить, и по технике.

С третьих от меня саней серебряными бубенцами разлетелся смех Грессии. Это Вера заставила нас взять свою ученицу. Мол, девушки пускай и каторжницы, но это девушки. И не след мужикам их как кур щупать во-первых, а во-вторых, пусть хоть медсетричка при обозе, но будет. Мало ли, может, кому поплакаться надо из новеньких, так не здоровенным же страхолюдным мужикам в полушубок же? И потому hermanita довольнехонька, тем более что на этих санях ее знакомый паренек возничим. Кто бы мог подумать, парнишка с бескислородного мира, выросший в закрытых герметичных помещениях, среди железяк и механизмов, оказался талантливейшим коноводом, буквально с полувзгляда-полувздоха понимающим любую животину. Вот его с собой Николас Берг, владелец частной конюшни, и взял.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Ночевка была в небольшом заливчике. Вывели обоз на берег, распрегли лошадок, обиходили их, напоили подогретой водой ( блин, прорубь пришлось мне рубить с Майклом), навесили торбы с зерном, и сейчас они стоят неподалеку, дремлют.

А мы разсположились вокруг трех костров, и после простого, но сытного ужина пьем чай, и неторопливо беседуем о всяком-разном.

Я, например, с Сохатым разговорился. Он пилот межпланетника оказался, вот уж никогда бы не подумал. В отличии от меня, редко выползавшего от Метрополии, Сохатый помотался по галактике немало. Но и он не может опознать ни одного созвездия.

— Понимешь, вполне можем быть с другого края Ланиакеи. А оттуда мы вообще ничего без мощного курсового не узнаем. Звездные карты с той стороны нашего кластера сам знаешь, сколько стоят. — Здоровяк оторвал взгляд от зимних свезд, и неторопливо, с шумом и хлюпом, отпил чай с малиной, основательно разведенный медом и водкой. Ну, решили немного расслабится мы. Ничего, можно. Дежурная вахта не пьет, я заранее все со спутника осмотрел на десять верст кругом — тихо. Волчья стая только где-то вдалеке душевно так рулады выводит, аж Герда шерсть топорщит на загривке, и нутрянно рычит. Но не думаю, что даже полсотни волков решат напасть на наш обоз, волки кто угодно, но не идиоты. Да и не наступили еще лютые времена для волков, вроде бы. Хотя, кто его знает? На всякий случай, все оружие держим под рукой, и не расслабляемся.

Тиха зимняя ночь. Только лошади хрустят овсом, гулко переступают с ноги на ногу и иногда фыркают. Да порой свежим навозом с их стороны несет, что поделать, физиология.

Деревья все в иние, сверкают под светом луны и звезд. А сами звезды огромны и прекрасны. При этом ехидно подмигивают с высоты — мол, попробуй, дотянись. Ничего, поглядим, что будет завтра, может, и сумею прервать эту ссылку! Точнее, сумеем. Вера из-за меня на этой планете сидит, хоть и говорит, что ей здесь нравится.

Достав для виду механические часы , я глянул на циферблат, и чуть свистнув, покачал часами на цепочке, привлекая внимание Стена Комински, дежурившего вместе со мной.

Тот кивнул, и, подняв винтовку с поваленного ствола какого-то дерева, неторопливо подошел ко мне, давя целину снегоступами.

— Что, пора? — Подавив зевоту, спросил он.

— Да. Зови Ронни, и идем к лагерю. Пора нам отоспаться. — Я тоже поднял свой левер, и перекинул его на согнутую в локте левую руку. Удобно так носить именно эти винтовки, право слово.

Дежурили мы в небольшом отдалении от места ночевки. Смысла нет сидеть около костра, все равно ничего не видно, ночное зрение пламя от горящих дров перебивает. Вот мы и отошли вверх по склону, и заняли неплохие позиции. И как на ладони все, и сами скрыты, и неподалеку. Но сейчас надо смену будить. Я Майкла знаю, нифига он не проснется. Дрыхнет, храпя при этом так, что снег с соседних деревьев обсыпается.

Негра-здоровиллу на самом деле расталкивали долго. Ну никак не скажешь, что он профессиональный офицер полиции, пусть и с заштатной планеты. Что он натворил, я не знаю, вроде как только наш мэр и шериф знают. Но что-то серьезное. Кого-либо пришиб наверняка.

-Уф!!!— Майкл выпрямился, и стряхнул с груди остатки снега, которым растирался. Блин, я как увидел это — мороз по шкуре. Вроде как у меня предки русские и татарские, морозов бояться не должен — но вот не люблю зиму. Тем более — здесь. Но, учитывая, что ничего не могу с этим поделать, просто жду весну и стараюсь поменьше шарахаться по улицам в мороз. Ну, насколько получится.

А вот мой темнокожий напарник наоборот, от зимы тащится, как удав по стекловате. Знать бы, что это еще такое. Нет, удавов я видел, в зосадах. Но вот стекловата — непонятно.

Так, Майкл и зима. Это черное недоразумение обожает зимний, подледный лов рыбы, играет в хоккей, нападающим, носится на лыжах. Вон, снегом умывается.

— Не ух, а бррр. — я передернул плечами. — Ладно, принимй вахту, а я спать. До утра не будить, не кантовать.

И залез к себе в сани. С удивлением обнаружил отсутствие голованы. Герда откликнулась на ментальный зов, сообщив, что она спит рядом с Грессией. Типа, холодно ей одной.

Ага. И голодно тоже. Hermanita ей скормила целую миску копченой мясной стружки, и видимо, этим подкупила мою зверюгу.

Блин, неуютно как, лезть в холодную солому. Нет, не холодно, я тепло одет, но именно неуютно. Привык, что моя чудо-псина и место мне нагреет, и не скучно одному.

Герда передала, что я не одинок, перегнав картинку, на которой я, Вера и Герда сидим на берегу реки. Летом, теплынь, птички поют. Блин, скорее бы тепло. Правда, летом звезды не настолько яркие, разве после ливня.

Переговорив с Верой, и пожелав ей спокойной ночи ( на что она довольно ехидно отметила, дословно " Ты мне спать спокойно не даешь даже когда уехал в командировку! Будишь в три часа ночи! Но все равно я тебя люблю!!!)))" и высыпала на страничку целую кучу смайликов), я поворочался с бока на бок, прислушиваясь к мышиному писку из-под снега. Каким-то образом у меня резко улучшился слух и зрение, хотя и раньше на них не жаловался, и сейчас я прекрасно слышу, например, как на том берегу кто-то сонно фыркнул. Наверное, лось или олень. Но ведь до того берега несколько километров! И со зрением, особенно ночным, что-то вроде творится. Вера говорит, что вероятно, это реакция организма на новую среду обитания. Бог его знает, вроде грех на это жаловаться, но приходится учится жить с новыми данными. Этот надоедливый мышиный писк, например. Раньше я его не слышал, я сейчас приходится игнорировать.

Потаращившись на сверкающие небеса, я каким-то незаметным образом уснул. И даже мыши не мешали.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Медвежье зимовье оказалось достаточно внушительной факторией. Здание буквой П, с воротами и бревенчатым частоколом внизу буквы, и большим крытым двором. Позади здания пристроены сараи и конюшни, пара хлевов, в которых мычат несколько коров, и повизгивают-похрюкивают поросята.

Нас увидели издалека, мы специально выехали на открытое место. Тут народ не очень любит внезапных незнакомцев. Пара всадников подъехали, представились сами, дождались ответного представления, кивнули и поехали рядом.