Лучшие времена

Впереди очередная остановка.

Не так уж и много происшествий происходило в пригороде Нэримы в два часа ночи, что объясняло, почему некая темная фигура выбрала именно это время, чтобы проникнуть в китайское святилище в Некохантене. Кончено, двери были заперты, кафе было закрыто, но это не смогло сдержать тень, что легко нашла путь, тихо проскользнув внутрь через заднюю дверь на кухне. Несколько мгновений тень кралась по помещению, прежде чем голос остановил ее продвижение.

— Кхм. — Тень обернулась и обнаружила старуху, аккуратно балансирующую на таком же корявом, как и она сама, посохе. — Ты действительно думал, что сможешь незамеченным прокрасться около моего дома, зять?

Ранма вышел из тени, натягивая на лицо тонкую улыбку.

— Вовсе нет. Вообще-то, я даже рассчитывал на это. — Колон с любопытством наклонила голову. Обычно жених Шампу не прибегал к ухищрениям такого уровня. — Нам нужно поговорить. Наедине.

— Разве сейчас мы не достаточно наедине? — Колон была заинтригована. Взлом и проникновение — только чтобы поговорить с ней наедине?

Мастер боевых искусств покачал головой.

— Нет. Нам нужно поговорить где-то, куда не смогут проникнуть… иными способами. — Колон удивленно выгнула брови, но понимающе кивнула. «Иные способы» подразумевали нечто большее, чем обычное подслушивание Набики, и факт, что Саотоме предположил, что у нее есть такое безопасное месте… На самом деле, интересен.

Матриарх Амазонок повела его на нижний уровень, провела через несколько дверей и остановилась перед простой деревянной. Ранма внимательно отметил, что дверь была спроектирована так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, примерно как шкаф с уборочным инструментом. Двое шагнули внутрь, и она закрыла дверь, сперва задвинув засов, затем обрисовав в сложной последовательности какие-то знаки. Ранма оглядел пустующую комнату, из всей мебели был лишь простой стол и четыре стула. Однако стены были покрыты всеми мыслимыми охранными печатями, и у парня с косичкой не было ни малейшей надежды расшифровать хотя бы часть из них.

Колон отставила свою клюку в сторону и уселась на стул. Ранма последовал ее примеру.

— Это настолько наедине, насколько я и еще кое-кто можем обеспечить, зять. Что такого важного, что тебе было необходимо ворваться в мой дом, разбудить меня в два ночи и искать убежища в такой комнате, как эта? — Старейшина отчаянно пыталась сдержать любопытство под трещащей нейтральной маской, что она носила. По правде говоря, его необычное поведение заставляло ее чувствовать себя живой.

— Помните меч желания? — Колон кивнула. В отличие от Набики, она смогла сдержать свое мнение об испорченном желании. — Мое желание исполнилось, и я узнал, почему моя жизнь была таким дерьмом.

Маска Колон чуть-чуть дрогнула. Желание действительно оказалось… полезным?

— И что ты обнаружил, зять?

— Что есть непрошеная сила, вмешивающаяся в мою жизнь и жизнь моих друзей. Я намерен остановить ее, — спокойно заявил Ранма, и маска Колон соскользнула еще дальше, так, что она полностью сбросила ее, отдавшись необузданному любопытству.

— И что это за сила? И как ты планируешь ее остановить?

Ранма покачал головой.

— Прямо сейчас, чем меньше вы знаете, тем лучше. Фактически, моим самым большим преимуществом является полная тайна моих действий.

Колон нахмурилась.

— Тогда я мало что смогу сделать для тебя, зять. Если ты не можешь рассказать хоть что-то о своей операции против этого безымянного врага…

Ранма понимающе кивнул.

— Точно. Не обижайтесь, но я здесь не ради вашей помощи. Мне нужно забрать кое-что мое.

Колон непонимающе смотрела на него.

— И что же это?

— Геккайя и Киндзякан[1]. — Ответ Ранмы был полностью лишен эмоций, и на этот раз Колон действительно вздрогнула, осознав, насколько сильно задели за живое мастера боевых искусств. Она почти забыла, что сберегала священные ключи, но Ранма, как видно, нет. Фактически, это он завладел обоими посохами после битвы с Сафураном. В редкий момент прозрения, он решил, что если Сафуран возродится и попытается вновь вознестись до полной Божественности Феникса, Ранма будет удерживать ключи к его вознесению. Если маленький Сафуран не будет отвечать его представлениям о чести и сострадании, божество достигнет своей истинной формы лишь когда в аду пойдет снег. И, в отличие от других смертных, это было требование, которое он легко мог удовлетворить. Практически не было такой силы, которую божок мог бы пустить в ход, чтобы противостоять Ранме, если бы он был склонен отказать ему в его силе. Людям Феникса чертовски сильно не понравился этот ультиматум, но они мало что могли сделать, чтобы воспрепятствовать ему.

Действительно, для Колон это было делом чести, когда он передал древние оружие-ключи ей под охрану. Его рассуждения были просты — его жизнь просто была слишком хаотична, чтобы столь мощное оружие просто лежало в додзе, особенно с таким количеством живущих там нонкомбатантов. Конечно, он и его отец были чрезвычайно мощными мастерами боевых искусств, в крайнем случае, может быть, и Соун тоже, но он нисколько не доверял своему отцу, а Набики могла в два счета найти его заначку. Ему бы повезло, если бы они не заложили их через неделю после того, как их нашли. Так что Ранма доверил их единственному человеку, который, как он знал, мог не только защитить их, но и был достаточно честен, невзирая на их разногласия относительно его будущей невесты.

И теперь он забирал их обратно из-за таинственной незримой угрозы. Это само по себе говорило, с противником какого уровня он собирается столкнуться. Во-первых, он действительно собирался взять в руки оружие и обратить его против этой угрозы. Во-вторых, оружием, которым он собирался воспользоваться, вероятно, можно было одолеть даже бога. В-третьих, он забирал оба оружия, не только одно. Был, наконец, и тот факт, что они были в той самой комнате, которая могла защитить от почти всех известных видов наблюдения, магических и не только. Фактически, она не могла выставить оберегов лишь против полноправного бога, и Колон уповала небесам, чтобы Ранма не планировал свергнуть одного из них. Такие действия, как правило, замечали все лишние участники.

После кратких размышлений Старейшина мрачно кивнула и полезла в свой пространственный карман, доставая оттуда небольшой кинжал и прямоугольную печать. Как и все здесь, его символика была совершенно неизвестна Ранме. Его глаза широко распахнулись, когда она поднесла кинжал к своему большому пальцу и порезала его, затем провела небольшой раной по этой бумаге. Кровь впиталась, и она запела что-то совершенно непонятное Ранме. Однако эффект был очевиден. Печать засветилась и сгорела в огне. Через несколько секунд не осталось ничего кроме пепла. Колон заметила шок на лице парня.

— Думай об этом как о замке на пространственном кармане, — объяснила она. — При правильных обстоятельствах обычный карман, как тот, что использует Мус, можно взломать и влезть внутрь. Это незапертая дверь, которую можно пробить. Учти, что это не легко, но все равно не гарантирует безопасности. — Ранма кивнул и старейшина продолжила. — Этот же метод требует добровольно отданной жизненной силы использующего его. Практически нет способа, которым его можно было бы взломать. Даже психические приемы, такие как промывание разума, не гарантируют успеха.

При этом Колон вновь залезла в свой карман с оружием.

— Наивысшая безопасность, а? — прокомментировал Ранма, когда она начала рисовать в воздухе тонким серебристым стержнем.

— Именно, зять. — Первым оказался Киндзякан, она положила большой посох с кольцом-наконечником на стол. Внешняя сила в комнате возросла только из-за его присутствия. Ранма следил за серебристым стержнем, и Колон, вынув Геккайю с серповидным лезвием, положила его рядом с Киндзяканом. Погнутое лезвие Геккайи вконец раздосадовало Ранму, так что он выправил его, прежде чем передать на хранение Колон несколько месяцев назад. Они разглядывали средоточия силы, что спокойно лежали на столе, пока Колон не нарушила благоговейную тишину.

— У тебя есть, где держать их?

Ранма кивнул и убрал древние ключи в свой собственный пространственный карман. Он ответил на следующий вопрос Колон прежде, чем она даже успела спросить.

— В то время я не знал этого приема, и мне было нужно безопасное место, чтобы сберечь их, пока я не изучу его. Вы были лучшей, кто мог с этим справиться.

Колон приняла объяснение и вздохнула.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, зять. — Ранма поднялся и подошел к двери, нарушив тайну их места поворотом ручки. Дверь открылась, и он холодно улыбнулся.

— Я точно знаю, что делаю. Время расплаты.

Часть третья

— О, боже…

Никогда еще в истории эти два слова не передавали столь же много информации, как в тех случаях, когда они произносились Тендо Касуми, матриархом семейства Тендо. Для большинства людей эти слова были всего лишь сдавленным возгласом озабоченности. Но старшая сестра Тендо слышала в них гораздо больше. Она была хранителем этих слов, и они буквально обзавелись еще сотнями смыслов. Высказанное Касуми «О, боже» могло значить все, что угодно, от «О, боже, в блюдо надо положить больше соли» до «О, боже, инопланетяне-похитители тел только что приземлились во дворе и приготовили огромное количество оружия с антиматерией, чтобы аннигилировать последние остатки человеческой жизни на земле…»

Так или иначе, нет никаких сомнений, что Саотоме Ранма ответит за последнее, но дело было не в этом.

Реальность же ситуации, связанной с Касуми и всеми ее «О, боже», была сильно похожа на Лесси[2] тем, что только тренированное ухо могло безошибочно определить ее фактическое значение. Там, где обычный слушатель услышал бы лишь «Гав! Гав!», сестры Касуми услышали бы «Две дивизии инопланетян-мутантов высадились в 12403.51 к северу и 34011.88 к востоку с тяжелыми тахионными пушками и ненасытной потребностью в человеческой плоти, вышлите подкрепление!» Конкретно это «О, боже» было довольно средним, чем-то между мягким выражением озабоченности и призывом к вниманию. Так что Набики оторвалась от газеты, которую она листала на диване в гостиной, а Тендо Аканэ сделала паузу в своих упражнениях с гантелями и взглянула на телевизор. Даже идущий в свою комнату Ранма в любопытстве замер на месте. Касуми немного прибавила громкость и глотнула чай.

— Главная новость сегодняшнего выпуска: продолжающиеся атаки йом сосредоточены в районе Токио, известном как Дзюбан. Отчеты все еще поступают, и точное количество пострадавших неизвестно, но жертвы были вновь предотвращены благодаря Защитницам Любви и Справедливости, Сейлор Сенши…

Выпуск новостей продемонстрировал нарезку видео с упомянутыми махо-сёдзё, уничтожающими особенно грозных йом, нацелившихся на переполненный рынок. Магические атаки обрушились на бегущих демонов, устраняя их одного за другим, прежде чем они могли причинить слишком много ущерба. «Слишком много ущерба» было, конечно, относительным понятием, учитывая разрушительный характер вмешательства Сенши, но это как раз тот случай, когда лекарство лучше болезни… Что происходило, когда неидентифицируемые демоны-пришельцы крали человеческие души и рвали их в клочья.

Касуми вздохнула.

— Может быть, в один из таких дней я смогу получить автограф Сейлор Мун. — Аканэ ухмыльнулась. Касуми была ярой поклонницей Сенши, ее шкаф был почти полностью забит публикациями о героинях Любви и Справедливости.

— Не вижу ничего особенного в этой Мун, — прокомментировала Аканэ, привлекая внимание Касуми. — А вот если тебе посчастливиться наткнуться на автограф Сейлор Меркурий… — В то время как она не была такой отаку, как ее сестра, было что-то захватывающее в превращении в махо-сёдзё и сражении с демонами… Видимо ежемесячных похищений злодеями было для нее мало. К тому же, она чувствовала некоторое сходство с Сенши с короткими кобальтово-синими волосами.

— Фу, — фыркнул Ранма, — Сейлор Уран лучшая из этой кучки неумех.

Набики выгнула бровь, добавив при этом «О?», призывая его продолжать. Он заполучил внимание всех трех сестер.

— Конечно, — продолжил Ранма, не замечая, в какие темные воды он вступил. — В смысле, все, что я видел, говорит, что у нее, по крайней мере, дан в Кэмпо.

— Хмм… — глубокомысленно протянула Касуми. — А что насчет Юпитер-сан? Она выглядит знающей боевые искусства, а ее Supreme thunder кажется весьма внушительной атакой.

Ранма покачал головой.

— Верно, но Аканэ сможет без проблем напинать ей зад. Кроме того, как может немного молний сравниться с World Shaker?

— А там еще и ее космический меч… — прокомментировала Аканэ, сияя от гордости за то, что Ранма счел ее уровень умений лучшим, чем у Сейлор Сенши. С учетом этого, Юпитер явно не была достойным подростковым идолом.

— К тому же, — продолжил Ранма заговорщицким шепотом, — ходят слухи, что они с Нептун… того.

Касуми моргнула, а Аканэ задохнулась.

— Ты имеешь в виду, что она… извращенка? — Мастер боевых искусств кивнул.

— О, боже, — снова моргнула Касуми. — Где ты это услышал, Ранма-кун?

Он пожал плечами.

— Это было в статье в «Tokyo Candy Teen» на прошлой неделе. — Разговор прервался, и в воздухе повисло неловкое молчание, когда три сестры уставились на жениха Аканэ и будущего зятя. Взгляд Ранмы перескакивал с одной сестры на другую, когда он начал понимать всю тяжесть ситуации, которую он только что вызвал, — …не то чтобы я что-то знал об этих глупых махо-сёдзё.

— Или о девчачьих журналах? — услужливо заметила Набики.

— Эм… Да. Типа того. — Лицо Ранмы от смущения пылало красным. У Аканэ при мысли о Ранме, мужественном мастере боевых искусств, бывшем еще большим отаку Сейлор Сенши, чем ее старшая сестра и коллекционирующем девчачьи журналы отвисла челюсть. Так или иначе, это было «Извращение» с большой буквы «И».

Касуми задумчиво изучила парня перед ней.

— Не возражаешь, если я одолжу этот выпуск, Ранма-кун?

Саотоме Ранма, наследник Школы Беспредельных Боевых Искусств, вздрогнул. Сильно.

— О, смотрите на время! Мне пора!

Набики могла только улыбнуться, когда парень с косичкой в спешке покинул дом. Ах, эти простые радости жизни…

Ранма тек через ката на склоне холме, находящемся на некотором расстоянии от его обычных тренировочных площадок. На самом деле, он преследовал две цели — во-первых, это обеспечивало отдушину для его абсолютного смущения, испытанного им около часа назад. Во-вторых, ему нужно было практиковаться. Мастер боевых искусств крутанулся, и серповидное лезвие Геккайи рассекло воздух. В другой руке был Киндзякан, и его смертоносное кольцо-наконечник вспыхнуло в солнечном свете, когда оно понеслось к валуну. Кольцо пролетело по воздуху, пропустило валун и срубило несколько деревьев, прежде чем вернуться на свое место на конце посоха.