Дорога домой

— Надо любой ценой выяснить, какая муха укусила светлых под хвост... — после объяснения ситуации произнес лич. — Такое ощущение, что их что-то всемогущее подняло и погнало к границам. Мои агенты утверждают, что еще вчера их войска спокойно сидели по своим казармам и не собирались выступать. Затем вдруг посреди ночи тревога, приказ о срочном марше к границам и никаких объяснений. Я, если честно, в растерянности...

— Я тоже не понимаю, что происходит, — пожевал губами скоморох. — И вы правы, что-то здесь не то. Но я не ощущаю присутствия высших сил! Серых в мире точно не осталось.

— А вы уверены, что живые бомбы запускали именно серые? Вспомните основу их плетений — чистый Свет, закрепленный крайне непрофессиональными некросвязками. Вполне может быть, что серыми кто-то воспользовался для своих целей. Может ведь?

— Может... — нехотя признал Санти, проклиная себя за то, что после случившегося в Раселтае не отследил, кто и зачем отправлял живые бомбы. Решил, что во всем виноваты серые, и не стал проверять. — Я выясню. Думаю, нам с Тини стоит отправиться в эльфийскую столицу и посмотреть, что там и к чему. Да и поговорить с лесным Владыкой не помешает.

— Хорошо, отправляйтесь, — по некоторому размышлению согласился наставник. — Только защиту еще одну на вас поставить стоит. Я никогда не недооценивал эльфов — они, хоть и снобы конченые, не раз преподносили врагам неприятные сюрпризы.

— Какую защиту?

— Вероятностную. Она из немногого, показанного моим учителем. Не раз поражался, насколько извращенным разумом надо обладать, чтобы выдумать такое. Сам бы я ничего подобного никогда не придумал, честно признаюсь.

— И как она работает? — загорелись любопытством глаза Энета и Тайки.

— Сводит вероятность любого угрожающего вам события даже не к нулю, а к отрицательной величине. Ну, например, кто-то хочет вас ударить, но бьет почему-то себе в нос, со всего размаху. Или поскальзывается на фруктовых очистках и падает. Или вообще обрастает перьями и начинает с квохтаньем пытаться взлететь. Предсказать результат невозможно, заклятие каждый раз срабатывает непредсказуемо, зато точно известно одно — преодолеть данную защиту практически невозможно. Однако накладывать ее нелегко, лично я не возьмусь защищать больше двух-трех сразу, слишком энергозатратно. Как я вам уже говорил, я не слишком опытный маг вероятности, всему научить не смогу, поскольку и сам многого не знаю. Но что знаю, передам, а дальше вы уж как-то сами совершенствуйтесь. Только не сейчас.

Лич на мгновение замер на месте, а затем принялся сплетать нечто невозможное и невероятное — нити сплетались в жгуты самой дикой формы, а эти жгуты выписывали непонятные фигуры, пока не преобразовались в гигантское полотно, несущее в себе, казалось, само мироздание во всем его многообразии. Лек при виде такого только вытаращил глаза, Санти хрюкнул в ошеломлении, а Храт помянул свою голову в заднице габта. Энет вообще застыл с раскрытым ртом. Только Тинувиэль ничем не показал своего удивления, хотя был изумлен до онемения. Девушки вообще предпочли отойти в сторону и не отсвечивать.

Завершив плетение, наставник резким движением пальца накинул его на скомороха с эльфом, отчего тем показалось, что их хорошенько огрели пыльным мешком по головам. В глазах запрыгали разноцветные искры, по телам пробежали потоки странно ощущаемой, непривычной силы, которая просто пугала — слишком уж чуждой всему живому она была.

— Ну что ж, защиту поставил, — весело заметил лич, которого ошалелый вид учеников явно позабавил. — С декаду продержится, ежели не слишком напрягать — ставить полную я не рискнул, даже я ее не выдерживаю долго, а я давно уже мертв. Ах да, вот еще...

Он сплел еще какое-то заклятие, но никто из элианцев не понял, для чего оно предназначено.

— Все, включил вас в защитный контур границы, теперь можете спокойно телепортироваться в Тарринхайл и из него. Это не одноразовый доступ, как в прошлый раз, а постоянный.

— Тогда мы отправляемся, — сказал Санти.

— Погоди! — поднял ладонь наставник. — Ты же не знаешь, куда. По ауре не найдешь, эльфы свою столицу очень хорошо скрыли. Смотрите.

Масштаб карты в воздухе резко уменьшился, открывая весь континент. Весь его север покрывали густые леса, как, впрочем, и половину Тарринхайла. Из пальца лича протянулся к карте ярко-синий луч и указал на точку верстах в трехстах от северного побережья.

— Здесь столица. Но телепортироваться прямо туда не сможете, защита, на истинном Свете основанная.

— Мне-то она что сделает? — изумился Санти. — Я сам Свету принадлежу!

— Забыл! — хлопнул себя по лбу наставник. — Вот который уже раз поражаюсь вам. Ну как носитель Света может одновременно быть некромантом, а?! Никак до меня это не доходит...

— Так сложилось, — хихикнул скоморох. — Память прежних императоров помогла, мы вам рассказывали.

— Да память — дело десятое. Почему столь разные силы не конфликтуют? Это ты можешь объяснить?

— Нет, не могу. Но не конфликтуют. Я просто пользуюсь тем, что нужно в данный момент, отодвинув тот же Свет в сторону. По пророчеству, если бы мы с Леком стали врагами, а не побратимами, то было совсем иначе. Но мы не стали врагами.

— Интересно, почему-то никто из нас над этим вопросом не задумывался... — хмыкнул Энет. — Принимали, как должное. А ведь это действительно неестественно...

— Подумай, ты у нас мудрец, — осклабился Храт, которому, судя по виду, явно не терпелось подраться.

— Подумаю.

— Если чего надумаешь, то поделись, пожалуйста, со мной, — попросил наставник. — Мне этот вопрос с момента знакомства с вами покоя не дает.

— Хорошо, — кивнул граф.

— Тогда возьмите, что нужно, и отправляйтесь, — скомандовал лич. — Постарайтесь выяснить, какого демона эльфы с гномами вдруг обезумели и поперлись всеми силами. Даже защиту мою каким-то образом прорвали, я думал до сих пор, что это невозможно.

Санти с Тинувиэлем переглянулись и наклонили головы, после чего исчезли в туманном облачке телепорта. Наставник по очереди осмотрел остальных и негромко сказал:

— А вас попрошу помочь в телепортации войск к границе из южных гарнизонов, оттуда нападать некому, гномы Лорийских гор не так давно мне клятву верности принесли, а войска убрать не успел.

— Кому куда? — деловито спросил Лек.

— Ты пойдешь в Кайвальм, вот медальон моего голоса. Ты — в Ронос, а ты...

* * *

Ощутив страдающее, криком кричащее от нестерпимой боли дерево, Тиниль ринулась к нему, забыв о себе, забыв, что выложилась почти до изнеможения. Предвечный Свет, да что же это творится?! Почему мэллорны Кэллорайна один за другим начали болеть и умирать?! Чего им не хватает?! Какова причина?!

Девушка, почти ничего не видя, доковыляла до засыхающего на глазах дерева, распласталась на его шершавой коре и принялась отдавать свою силу и жизнь. Мэллорн радостно принимал, но лучше ему почему-то не становилось, словно что-то невидимое тут же выпивало из него все соки. Она потянулась глубже и увидела горящую холодным, безжалостным, ослепляющим светом бездну. И с воплем шарахнулась прочь, инстинктивно закрывшись сама и закрыв от этого жуткого света дерево. Оно тут же ожило!

Служительницы подхватили Дающую Жизнь и поспешно оттащили ее от мэллорна, затем уложили на мягкую шелковистую траву, росшую на каждом свободном клочке земли. По сравнению со своей госпожой они выглядели принцессами — Тиниль всегда производила впечатление простушки, да и была ею на самом деле. Ну кто мог предположить, что в семье обычного лесного следопыта родится ребенок с невероятно редким даром Дающей Жизнь? Никому такая чушь в голову не приходила, поэтому, когда жрица Предвечного Света, проезжавшая через деревню, где жила Тиниль, увидела, как просто одетая некрасивая девочка за несколько мгновений заставила вырасти деревце из брошенного в ямку семени, она сперва не поверила своим глазам — Дающих Жизнь не рождалось среди эльфов уже очень давно, несколько поколений, как минимум. А затем разразился страшный скандал. Досталось всем, кто не обратил внимания на таланты малышки, от учителей до ее родителей.

Тиниль, не спросив отца и мать, забрали в столицу, где за ее обучение взялись двое еще живых Дающих Жизнь, благодаря которым мэллорны пока жили. Эльфы были пришлыми в этом мире, беглецами откуда-то, а откуда именно никто за давностью лет не помнил. Точнее, несколько мудрецов из библиотеки Древа помнили, но никто их знаниями не интересовался.

Девочка росла, ухаживала за древесным городом, училась, не обращая внимания на ни на что, а уж тем более на интриги власть имущих, хотя многие пытались перетянуть ее на свою сторону — как одна из трех дающих Жизнь Тиниль имела огромное влияние в столице, ее просьбы Хранящие Свет исполняли всегда, и без каких-либо ограничений. Вот только девочка, точнее, уже девушка не понимала сути разногласий разных группировок и не желала понимать — ее просто не интересовала политика, хватало иных забот.

Нет, она, конечно, знала, что где-то на юге существуют страшные темные земли, в которых царит бесконечный ужас, об этом не раз рассказывали наставники. Вот только однажды Тиниль, учась чувствовать живое по всему континенту, чисто из любопытства потянулась во время медитации к этим самым темным землям и не обнаружила там ничего страшного, наоборот, многие из живших там магов хорошо заботились о лесах, от которых тянуло тихим довольством. Позже она научилась чувствовать и разумных, снова решила посмотреть самой, что делается в Тарринхайле, но опять ничего из того, о чем с придыханием рассказывали наставники, не нашла. Впрочем, долго думать об этом Тиниль не стала, только отметила про себя, что не все говорят ей правду, что, впрочем, было обычным делом в Великом Древе. Не раз сталкивалась с ложью, при этом сама никогда не лгала, чувствовала, что для Дающей Жизнь ложь запретна, ведь солгав можно лишиться дара.

Несколько дней назад в столице начало твориться непонятно что, поднялась буквально паника, пошли слухи о появлении в Раселтае, союзнике Леса, аватар Света, Мудрости и Жизни. Даже Тиниль, невзирая на свою погруженность в лес, слышала их — служительницы донесли. Особенно заинтересовал девушку последний. Еще бы, появление аватара силы, которой она служит! Да такого не случалось больше тысячи лет, насколько ей было известно! Это же чудо! Как бы хотелось его увидеть, поговорить с ним, посоветоваться! Тем более, что он тоже эльф.

Однако все это оказалось лишь началом — не прошло и нескольких дней, как множество эльфов по всей стране внезапно попадали, где стояли, и умерли в страшных муках, казалось, что-то невидимое выжгло их суть — у некоторых перед тем, как они рассыпались в пыль, из глаз рвались потоки белого света. Случившееся перепугало эльфов, никто не понимал, что случилось, кто напал на них и убил всех этих несчастных. Какой силой должен обладать неизвестный маг для такого?! Слухи ходили один другого безумнее, но точно никто ничего не знал, даже жрецы Предвечного Света. Как ни странно, Тиниль погибших не было жаль, она раньше сталкивалась кое с кем из них и тут же шарахалась в сторону — они были каким-то гнилыми, что ли, вызывали у девушки тошноту, от них тянуло чем-то мертвенным и гнусным. Она подозревала, что все умершие являлись такими — ну невозможно, чтобы погибли только те, кто был ей отвратителен ей лично.

А затем случилось вообще нечто жуткое... Тиниль даже показалось, что ее сородичи, в большинстве своем, вдруг превратились в не рассуждающих безумцев — даже те, кого она считала умными эльфами, даже мудрецы Библиотеки внезапно с безумными глазами начали готовиться к немедленной войне с темными землями. По всей столице зазвучали воинственные вопли и призывы покарать проклятых тварей, посягнувших на святое. Но на что они посягнули?! Девушка пыталась расспрашивать обезумевших сородичей, но ответы ясности не принесли — они кричали, что темные не имеют права на жизнь, что их нужно уничтожить любой ценой, невзирая ни на какие потери. Что это святой долг всех, кто стремится к Свету.

Причем, безумие почти не коснулось женщин, обладающих хоть какой-либо силой. Кроме жриц Предвечного Света — они обезумели еще сильнее, чем мужчины. Но и это оказалось цветочками — ягодки посыпались на жителей Леса через два дня. Внезапно один за другим начали заболевать и засыхать мэллорны, основа любого эльфийского поселения. В этом мире Дающим Жизнь так и не удалось вырастить настоящий живой Лес, только отдельные мэллорновые рощи — да и они без постоянной подпитки существовать не могли.

Дающие Жизнь принялись метаться между городами и селениями Леса — свою территорию правители предпочитали называть именно Лесом, хотя она им и не являлась. А когда им об этом говорили, требовали молчать и ни в коем случае не сообщать данной истины простым эльфам, даже магическую клятву заставили дать. Тиниль не понимала почему, но ссориться с князем и его советниками не хотела — им так хочется, так пусть им, ей не жалко. Девушка до всего этого безумия в основном прикладывала свои силы к объединению корневых систем мэллорновых рощ — ведь это первый шаг, к образованию Великого Леса. А сейчас стало не до того, сохранить бы вообще мэллорны! Уже потеряно больше сотни! Они просто высохли, невзирая ни на какие усилия Дающих Жизнь! И что делать?..

— Что слышно в городе, Варилль? — тихо спросила Тиниль у одной из служительниц.

— Да все то же... — помрачнела та. — Бегают, потрясая оружием, сбиваются в толпы и несутся к границе Тарринхайла. — Рвутся сквозь завалы, невзирая на потери — уже несколько тысяч молодых погибло...

— А маги?! — изумилась девушка. — Почему магов не подождали?! Там же плетения, которые любого эльфа убьют...

— Не пожелали ждать... — Варилль сжала кулаки, едва сдерживая слезы, ее жених тоже сложил голову в этом идиотском походе. — Я не знаю, что с ними случилось... С ума посходили, что ли?..

— Вряд ли, — заговорила вторая служительница, Аррентайль. — Что-то во всем этом неправильное. — Мне показалось, что князь собой не управляет, я его хорошо знаю, взгляд у него не свой, словно кто-то другой из его глаз смотрит...

— Кто-то другой... — повторила Тиниль. — Кто-то другой... А знаешь, ты похоже, права. Их превратили в чьих-то рабов.

— Но кто мог такое сделать? — подалась вперед Варилль. — Кто?!

— Я не знаю. И не знаю, как это можно исправить. Я вот увидела кое-что, когда пыталась вылечить мэллорн. Заглянула глубже, чем обычно, и увидела...

— Что? — в один голос выдохнули служительницы.

— Ослепительный, но при этом мертвый и холодный свет... — поежилась Дающая Жизнь. — Чужой какой-то. И как только я его отсекла, дерево начало оживать.

— Значит, кто-то высасывает из мэллорнов жизнь?! — задохнулась от ужаса Аррентайль. — О Вечный Лес! Надо отсечь этот фальшивый свет от них!

— Как?.. — горько спросила Тиниль. — Я одно с трудом отсекла! Вы видели, как мне это далось...

— Так что же делать?..

— Не знаю. Но...