Атмосферный двигатель тихо и злобно шипел, в редких случаях переходя на свист, легко вытягивал машину на высоту в пятнадцать километров над уровнем моря. Достигнув заданной высоты, мы на некоторое время поболтались на ней, привыкая к управлению истребителями. Затем медленно, с едва заметным ускорением стали передвигаться в горизонтальной плоскости, параллельно земле и, стараясь не нарушить государственные границы. В какой-то момент наши машины встали на крыло, потеряв две тысячи метров высоты, и по пологому пикированию продолжили снижение. А скорость истребителей возрастала с каждой секундой этого пологого пикирования, пока не достигла двух махов.

На высоте скорость особо не ощущалось, но, когда мы вынырнули из облаков, и под нами понеслась тундра, мне очень захотелось поставить ногу на тормозную педаль и слегка прижать педаль тормоза, как обычно поступаешь, когда у автомобиля слишком высокая скорость. Поверхность тундры слилась в серую пелену и на ней нельзя что-либо различить или выделить. Кокон прочитал мое скрытое желание снизить скорость полета истребителя, и через мгновение я заметил, что она понизилась и у истребителя. Под ногами замелькал низменный рельеф тундры с ее вечной мерзлотой, ручьями, реками и едва приметной растительностью. Я повернул голову, стараясь рассмотреть, что творится за спиной, кокон тут же и притом весьма быстро вывел на сетчатку глаз панораму заднего обзора, Истребитель-блин Белояра следовал, чуть ли не впритирку к моему хвостовому оперению, придерживаясь левого пеленга и, повторяя вслед за мной, развороты, виражи, крены.

Скорость машины снизилась до такой степени, что я сумел рассмотреть песца, рысящего по тундре, раньше я и не знал, что песцы живут в тундре, про куропаток и леммингов слышал, но про песцов думал, что жители тайги. Самой собой получилось так, что я увлекся разглядыванием песца, мониторы сканеров истерзали сетчаткуnbsp; Опаловые глаза очень интересовалась, как я с Белояром осваиваю новые истребители, поэтому она не раз вместе с нами отправлялась на аэродром и, устроившись в кресле-лежанке капитана Т.Т. Трезорова, вместе со мной выслушивала вводный курс лекций профессора Иррека. Это мы с Белояром решили при опаловых глазах так называть ИРа Х76, как-то неудобно при такой красивой женщине называть Иррека ИРом, поэтому и повысили его до профессора. А она, до чего уж эти жены хитры и умны, сумела найти общий язык с Ирреком и после занятий часто перешептывалась с ним наедине, то есть, выставив меня из истребителя. К слову сказать, Иррек, при виде опаловых глаз, тут же забывал о своей офицерах слушателях и превращался в любезного кавалера жены, готового исполнять любой ее каприз. Но опаловые глаза не обращала внимания на его любезности и комплименты. Она была серьезной и деловой женщиной-полковником и супругой одновременно, не умела капризничать, а с серьезным лицом выслушивала вводный курс, правда, иногда, прерывая лектора репликами. А однажды не выдержала и прочитала нам короткую лекцию о том, как подобает вести в той или иной ситуации при случайной встрече с инопланетянами.

глаз крупными и общими планами этого животного, что я увлекся и начал на Х76 преследовать по пятам этого бедолагу песца. Все было в порядке до тех пор, пока он передвигался по прямой, но, когда тень истребителя слегка коснулась песца, то он испуганно пригнулся и резко скакнул в сторону, что даже Иррек испуганно вскрикнул, когда я рванул машину вслед за беглецом.

Долго мы с Белояром носились над поверхностью тундровых болот, распугивая пернатых и преследуя животных. Особо интересными стали преследования волков, которые были опасными и умными хищниками. Каким-то образом они усекли, что мы ничего плохого им не сделаем, поэтому первоначально они убегали или скрывались от тени наших истребителей, но со временем перестали обращать на нее внимания. Однажды, я десять минут провисел над одним волчьем логовом, обитатели которого вели спокойную семейную жизнь, не обращая ни малейшего внимания на парящих над ними хищных птиц, принимая нас за пернатых охотников. Я в сердцах подумал, что, если бы этим выводком занялся капитан Т.Т. Трезоров, то им мало не показалось бы. И в этот момент появился хозяин выводка, волчица — хозяйка, аж, хвост поджала и все время ластилась к самцу, то плечом, словно невзначай, касается, то ему хороший кус оленины подсунет, то наиболее шкодливого кутенка подальше от папаши уберет. А волчата дорвались до папаши от всей души развлекались, то они на него сверху навалятся, то за ногу укусят, а то его уши с большим удовольствием трепать начнут. Но папаша был строг и справедлив, особо на эти проделки ребятни не реагировал. Да и в тот момент он выглядел эдаким раскормленным собратом капитана Т.Т. Трезорова и его, видимо, тоже кашей из геркулеса кормили.

???

В течение нескольких дней мы не вылезали из кабин истребителей Х76, и все время проводили в полетах. Летали, правда, пока только в атмосфере планеты, но поднимались на заоблачные высоты. Я мог любоваться звездами в середине дня, когда мы с Белояром находились в тропосфере, где уже не было воздуха, и отсвечивалась темнота космоса. Картина мириад светлых точек в сплошной черноте космоса поражала воображение. Трудно было поверить в то, что у этих звезд, которые привольно раскинулись над нашими головами и которые отсюда казались маленькими источниками света, вращались свои планеты, в чем-то похожие на нашу Землю. Космос и эти звезды привораживали, тянули к себе, но КПП с земли напоминало о необходимости выполнения задания, и истребитель стремительно скатывался вниз, к земле.

К слову сказать, что нам с Белояром это страшно нравилось, и мы были готовы к тому, чтобы летать столько, сколько выдержит наш человеческий организм. Одним словом, романтика неба глубоко проникла в наши души, мы летали и летали. Однажды, я не удержался и через кокон послал в систему управления Х76 пожелание следующего характера — убрать все ненужное вокруг пилотской кабины и вынести сознание пилотов за пределы конструкции истребителя. Я только услышал, как чертыхнулся в ответ Иррек, переваривая мое пожелание, и даже почувствовал, что он хотел обратиться ко мне за разъяснениями. Но в последнюю секунду передумал, а передо мной во всю ширь распахнулось прозрачное пространство атмосферы и синевы небес. Я не предупредил ведомого пары о проводимом эксперименте. Ну не подумал об этом. Когда под его ногами исчезла привычная опора и разверзлась глубина высоты, то Белояр дико закричал от ужаса и чуть не поседел. В этот момент ему казалось, что он падает в пятнадцати километровую бездну, а его сознание вспарило над этой бездной. Но этот крик ужаса начал медленно перерастать в дикий рев восторга, когда мой напарник осознал, что падение не состоится, а он парит на этой высоте, но может выделывать бесконечные трюки своим бестелесным телом в бескрайнем пространстве неба. Я в этот момент ни орал, ни от ужаса и ни от восторга, так как внутренне был готов к подобному, но и меня до глубины души поразила красота сочетания черноты космических глубин и голубизны планетной атмосферы. Но тут послышал озабоченный голос Иррека, который, прервав мою с Белояром космическую нирвану, неожиданно поинтересовался:

— Командир, — иногда, желая получить быстрый доступ к какой-либо запретной вещи или объекту, ИР Иррек прибегал к подобному подслащенному ко мне обращению, — а что происходит сейчас на истребителях? Я не пойму, почему ты с Белояром покинул кокон пилотской кабины? Сенсоры сообщают, что в данную минуту ни на том, ни на другом истребителе пилоты не присутствуют, а в тоже время управление машинами осуществляется. Несколько минут назад ты приказал и я исполнил твой приказ о выносе твоего разума, но не тела за пределы конструкции истребителя. Приказ исполнен, но кокон твоего истребителя и кокон истребителя Белояра информируют меня о том, что они свободны. На всякий случай я электронным образом обшарил истребители, но пилоты не были обнаружены. Так, где вы сейчас находитесь? Если судить по вашим восторженным крикам, то вы живы, но мои датчики, сканеры и камеры не регистрируют вашего физического присутствия на бортах истребителей?!

Да, этот вопрос Иррека для меня оказался не просто неожиданным, а на полную засыпку. До настоящего момента я полагал и был уверен, что мое и Белояра сознания покинули лишь тела и бестелесными призраками витают в пространстве, благодаря усилиям Иррека и техническому совершенству наших машин, а оказалось, что Иррек не имел никакого отношения к этой ситуации. Кто же тогда нам поспособствовал в осуществлении этого фокуса, сделав так, что наши сознания, или, если по народному, то наши души, покинули физические тела, чтобы души свободно парили в тропосфере. К тому же, куда исчезли наши физические субстанции — наши тела, которые оставались в коконах пилотских кабин истребителей?

Я задумался над проблемой, но решение не шло в голову. Честно говоря, я не знал, что делать в подобной ситуации. Само собой, разумеется, первым делом нужно было отыскать наши тела и вернуть их в пилотские коконы, а уж после этого можно переходить к второй ступени решения этой проблемы, а именно, каким образом вернуть наши души в ее физическую субстанцию, в тело. Время начало свой отсчет, а решение не приходило в голову. Во мне начало созревать смутное беспокойство, но я не стал беспокоить своего друга, который в этот момент продолжал наслаждаться фантастическим зрелищем этой космической феерии.

Погруженный в мысли в поисках решения проблемы, я обратил внимание на то, что в голове, легкими мазками стал вырисовываться портрет матери. Мама загадочно улыбалась! Но, к моему глубокому сожалению, я не мог пообщаться с мамой. У меня совсем не было свободного времени, чтобы поговорить с мамой, ведь в любую минуту истребители Х76 могли начать заваливаться к земле. Иррек прилагал невероятные усилия, чтобы сохранить контроль над истребителями. Несколько раз я мысленно приказывал Ирреку держать под контролем управление Х76 и не дать им упасть на землю. Каждый раз Иррек подтверждал сам факт получение мысленной пиктограммы, но через мгновение сообщал, что не может в силу технических причин осуществить приказ. А истребители, словно застывшие изваяния или истуканы в степи, зависли в тропосфере и ни на йоту не сдвигались с места. Именно в эту минуту Иррек подтвердил догадку, случайно промелькнувшую в моей голове, сообщив, что вокруг Х76 образовалось аномальное энергетическое поле, причем в этом поле гасли и не распространялись какие-либо сигналы.

По наитию, я проанализировал сохранившуюся в памяти информацию по этому поводу и пришел к выводу, что это энергетическое поле статично и истребители будут находиться в нем столько времени, пока я не найду решения проблемы по возвращению души в физическое тело. В этот момент моя память из своих глубин исторгла фрагмент беседы с матерью, в которой она еще до своей смерти объясняла некоторые проблемы возвращения души в тело. Не хочу сказать, что хорошо помнил эту беседу, но, чтобы особо не рисковать, решил вызвать маму и побеседовать с ней на эту тему. Вызов прошел неожиданно легко, и мама сразу же ответила на мой мысленный вызов, словно давно его ждала. Со времени своей смерти она, если и изменилась, то в лучшую сторону, помолодела и похорошела и со мной разговаривала легко и свободно. Мама сразу же объяснила, что наши тела, как были в коконах, так в них и остались. Сенсоры Иррека были не в состоянии их зафиксировать или зарегистрировать по двум причинам. Тела превратились в неодушевленные предметы, когда наши души их покинули. И второе, это аномальное поле блокировало прохождение всех сигналов электрического происхождения. Таким образом, мама в секунду развеяла все наши сомнения и показала правильный путь выхода из создавшейся ситуации.

Мне оставалось только произнести небольшое заклинание по возвращению душ в их физические оболочки, что я немедленно и проделал. Иррек вскрикнул от неожиданности, когда его датчики и видеокамеры зарегистрировали волшебное появление живых тел пилотов в коконах кабин истребителей. Иррек был интеллектуальным разумом с выдержанным электронно-виртуальным характеров, но после трехлетнего общения с мной и Белояром ему и простые человеческие чувства ему стали не чужды. Сегодня он сделал свой первый шаг на длинном пути превращения в человека. По психическим и психологическим параметрам Иррек реагировал на происходящие вокруг него события уже не как электронно-вычислительная машина. Он не просто фиксировал или регистрировал физические явления, процессы, а принимал и выполнял мысленные приказания людей, внося свое понимание и свое решение, поставленной перед ним проблемой. Вот и сейчас Иррек уже по-человечески прореагировал на возвращения нашего сознания в тело. Как только восстановился status qua, то исчезло поле вокруг истребителей, и они провалились на пятьсот метров по высоте. Но Иррек уже давно запустил двигательную установку обеих машин и мы сдвинулись с мертвой точки в северо-0западном направлении.

Мне очень не хотелось расставаться с мамой, и пока осуществлялся процесс возвращения душ в тела, я рассказал ей обо всех своих горестях и обидах, а также похвастаться своей женой — опаловыми глазами. Я чувствовал, что мама с удовольствием слушала мой рассказ, но, когда зашла речь об опаловых глазах, слушала меня с особой тщательностью. Мне показалось, что она с удовольствием выслушала мое мысленное повествование, ни не разу не прервав его вопросами. Глаза и выражение ее лица говорили о многом, но мне не нужны были слова, чтобы понять, что эта женщина, моя мама, всем сердцем любит и переживает за меня, своего единственного сына, хотя мне уже было за тридцать, и я был женат.

Я уже говорил, что мой друг Белояр свято верил и полагал, что я все знаю и нигде не пропаду, поэтому беспрекословно подчинялся моим советам и рекомендациям. В самые трудные моменты только что разрешенной ситуации с переселением душ я слышал иногда, как он бормочет:

— Знала бы, опаловые глаза, за кого выходила замуж?! — Ворчал Белояр и неожиданно выдавал следующее умозаключение. — Но, наверное, она все же знала, что он за человек и как с ним иметь дело! Оба они два сапога пара! Женщины, они такие, сами все знают и мужей себе выбирают соответственно.

Мне понравилось эти его логические выводы, к которым он так неожиданно пришел, и хотелось поблагодарить Белояра за эти теплые слова и чувство уважение, проявленные по отношению к другу. Но пока собирался с мыслями, его Х76 сорвался с места и умчался на большой скорости, так, что через мгновение, и след истребителя простыл. Быстро набирая скорость, я рванул вслед за другом, одновременно размышляя о резвости, проявленной Белояром, что было не в его характере.

— Да, не в этом дело, — прервал мои размышления Иррек, — помнишь свои приказы о сохранении скорости и движении в определенном направлении. Так вот, что я хочу сказать тебе, что, когда это аномальное поле, окружавшее истребители, исчезло, то твоя мысль достигла электронно-вычислительного центра истребителя Белояра. Я же сдуру не придержал этот твой приказ, а просто его ретранслировал. Получив приказ, этот электронный ящик тут же бросился его исполнять. В результате мы имеем то, что имеем. Мы пока еще здесь, а Белояр черт знает где. Слава богу, что у нас имеется мощная аппаратура ориентации и по нахождению предметов и объектов на дальнем расстоянии, так что скоро найдем Белояра и его истребитель с сумасшедшим ИРом.