Подойдя к столу, Дзен Молло собрал монеты — их было двенадцать и поклонившись, вышел.
Гниз Вескари взял со стола пластинку и сунул её в прорезь терма — по экрану замелькали разноразмерные камни.
— Тупой выпь! — Невольно вырвалось у адмирала и по его лицу скользнула тень недовольства.
Будто почувствовав недовольство высшего военного чиновника цивилизации, изображение на экране сменилось: адмиралу в лицо нёсся толлонский весспер. Адмирал дёрнулся назад и вжался в спинку кресла, его узкие безбровые глаза, стали ещё уже, ноздри круглого носа раздулись, он начал шумно дышать.
Вдруг весспер дёрнулся и его хвост задрался. По экрану прочертились две красные полосы и воедино соединились где-то на хвосте весспера, хвост дёрнулся вниз и исчез за нижней границей терма, на экране остались лишь жёлтые точки звёзд, которые, вдруг, поползли по экрану, стремительно набирая скорость и через несколько мгновений закружились в бешеном хороводе. Экран потемнел.
Посмотрев на чёрный экран ещё некоторое время адмирал, полностью открыл глаза, выпрямился и ткнул своим толстым пальцем в одну из клавиш, лежащей на столе панели, утыканной разноцветными клавишами. Через мгновение в терме появилось лицо Дзен Молло.
— Ты ещё здесь? — Адмирал взмахнул подбородком и сузив глаза, показал своё недовольство.
— Бронебагг... Гард адмирал. Он ещё не пришёл.
— Шар Боне и Госсе Блада ко мне. — Произнёс адмирал резким голосом и ещё пару раз ткнув пальцем в панель с клавишами, возобновил просмотр бойцовского поединка.
Посмотрев некоторое время в экран и убедившись, что боец, на которого он поставил, повержен и уже лежит на ринге в луже крови, зло ткнул пальцем в ещё одну клавишу — терм погас. Откинувшись в кресле, Гниз Вескари заложил руки за голову и уставился в пустой экран.
Адмиралу кроканского флота было под пятьдесят, что, при средней продолжительности жизни кроканов в шестьдесят лет, было уже солидным возрастом. Он был четырнадцатым ребёнком у родителей и своего отца, совершенно не помнил — он погиб на перерабатывающем заводе криила, когда Гнизу не было ещё и пяти лет. Мать едва справлялась с оравой голодной ребятни и Гниз, практически, был предоставлен сам себе и в двенадцать лет уже профессионально махал кулаками в уличных боях, зарабатывая себе на жизнь. Он был крепким и выносливым парнем. Поняв, что настоящая жизнь на Крокане лишь для сильных, наглых и безжалостных, он всё ожесточённее и ожесточённее махал кулаками, не давая ни малейшей пощады своим противникам и в восемнадцать слава о нём, как о непревзойдённом бойце расползлась не только по всем шести континентам Кроканы, но и по двум колониальным планетам. Многие смельчаки, рискнули сразиться с ним, так как бои с его участием собирали огромные деньги, но, как только десяток из них канул в вечность, пыл претендентов угас. Гниз Вескари стал непобедимым и его жизненный уровень покатился вниз: ставить на него было бессмысленно. Гниз Вескари принялся мотаться по колониям, пытаясь там найти противников, но слава о его непобедимости и жестокости неизменно шла впереди него и сразиться с ним желающих нигде не находилось. Он начал пить. В одном из рейсов к дальней колонии, изрядно напившись, он, шатаясь по коридорам пассажирского лайнера, заблудился и попал в зал управления космического корабля. Один из офицеров зала управления попытался вытолкнуть его в коридор, но Гнизу Вескари хватило двух ударов, чтобы отправить его в вечность. Тогда капитан корабля, находящийся в тот момент в зале управления, выхватил свой клоссер и выстрелил в разбушевавшегося пассажира. Заряд попал Гнизу Вескари в правое плечо. Его рука тут же повисла плетью, но это не остановило его. Прыгнув на капитана, он с такой силой сжал его горло здоровой рукой, что у него изо рта брызнул фонтан крови. Затем Гниз Вескари безжалостно расправился и с двумя оставшимися членами экипажа, находящимися в зале управления.
Не давая себе отчёта в содеянном, Гниз Вескари объявил себя капитаном корабля и потребовал от остальных членов экипажа полного подчинения. Несколько офицеров возмутились, но он их тут же успокоил с помощью клоссера бывшего капитана. На Крокану он вернулся, как капитан космического лайнера.
Самопровозглашённого капитана тут же арестовали, но он предъявил суду свою повреждённую руку и потребовал от космического флота огромную компенсацию. Суд удовлетворил его просьбу. Руководство космического флота подало аппеляцию, но Гниз Вескари вновь выиграл дело, так как смог убедить суд, что он уже не может драться на ринге с прежним успехом — отчасти это так и было — его правая рука уже не была столь твёрдой и предложил космофлоту вместо компенсации, оставить его капитаном этого же корабля. Поразмышляв некоторое время, руководство космического флота согласилось и Гниз Вескари стал в двадцать четыре года самым молодым капитаном космического флота Кроканы.
Но капитанство Гниза Вескари на пассажирском лайнере длилось недолго — при первом же возвращении из колонии, корабль попал в мощный грозовой фронт Кроканы. Навигационные приборы дали неверный вектор пути и лайнер оказался в пустынном районе планеты. Едва корабль вышел из чёрных, нашпигованных электричеством туч, как его взяли в тиски два каких-то рогача и начали оттеснять лайнер, вновь к грозовому фронту. Подобные корабли Гниз Вескари видел впервые.
Штурман лайнера объяснил, что это военные корабли цивилизации — дифференты, которые требуют, чтобы они ушли из этого района, так как здесь находится военный космодром, куда доступ гражданским космическим кораблям запрещён.
Так как большая часть оборудования лайнера оказалась неработоспособной, то на какой-то нормальный полёт трудно было надеяться, тем более, в грозовых облаках и Гниз Вескари приказал пилоту посадить лайнер на виднеющийся внизу военный космодром. Пилот отказался, так как знал, чем это может грозить. Тогда Гниз Вескари, отправив пилота в нокаут, сам взялся за флиппы, но едва он направил корабль в сторону космодрома, как лайнер тут же получив лазерный луч в раструб движителя, задымил.
И всё же Гнизу'Вескари удалось посадить лайнер на военный космодром — не столько посадить, а сколько свалить горящий лайнер на край рыжего поля космодрома. Из двух сотен пассажиров уцелела треть, из тридцати членов экипажа — четверть.
Военные не поспешили на помощь горящему лайнеру, а посадив свои рогатые корабли неподалёку, спокойно наблюдали за самоспасением пассажиров и экипажа пассажирского лайнера.
Взбешённый Гниз Вескари, едва успев выбраться из горящего корабля, бросился к военным и парой мощных ударов, отправил одного из них, как ему показалось, самого хохочущего и наглого, не ожидающего нападения, в вечность. Другие военные похватались за клоссеры. Гниз Вескари тоже сорвал с пояса свой, и успел плюхнуться за тело поверженного им военного, прежде, чем в его сторону был выпущен первый заряд. Лежащий перед ним крокан оказался хорошим щитом, к тому же клоссер Гниза Вескари, вдруг, оказался гораздо мощнее оружия военных и вскоре ещё их пара ушла в мир вечности, что охладило пыл остальных вояк. Они бросились к трапам своих дифферентов, опрометчиво показав Гнизу Вескари свои спины, который неприменул воспользоваться подвернувшейся удачей и вскоре все, кто бежал к одному из дифферентов оказались лежащими на поле космодрома. К досаде Гниза Вескари, военные с другого дифферента успели взбежать по трапу в его чрево. Вскочив и махнув рукой, своим, уцелевшим, членам экипажа, он бросился к трапу другого дифферента. Его призыв поддержали лишь три члена экипажа его изуродованного лайнера. Как оказалось, один из них прежде работал техником по обслуживанию вессперов и немного знал их.
Поколдовав некоторое время над пультом управления, он поднял дифферент над космодромом. Гниз Вескари приказал направиться вслед за ушедшим дифферентом, намереваясь его догнать и каким-то образом расправиться с его убежавшим экипажем, но едва они отошли от военного космодрома, как перед дифферентом выросли три других дифферента, с алеющими кончиками своих крыльев.
— Шеф! — Заорал новоявленный пилот. — Они будут стрелять. От нас останутся лишь воспоминания. Нужно садиться.
— Садись! — Скрипнув от злости зубами, Гниз Вескари махнул рукой.
Пилот так грохнул дифферент о космодром, что взвыла сирена, говорящая о каком-то серьёзном повреждении. Ткнув пилоту кулаком в ухо, Гниз Вескари направился к выходу.
Когда он сошел с трапа, дифферент оказался окружен не менее, чем тремя десятками рейнджеров, с толстоствольным оружием наперевес, направленным в сторону трапа. Два дифферента продолжали кружить над захваченным боевым кораблём. От рейнджеров отделился один из них и направился в сторону Гниза Вескари. Ещё два рейнджера, с оружием на перевес пошли вслед за ним. Гниз Вескари, положив руку на висящий на поясе клоссер, остался стоять на месте.
— Что ты себе позволяешь, болван. — Заговорил, подошедший рейнджер, остановившись напротив Гниза Вескари.
Он был чуть выше и чуть тоньше, Гниза Вескари, его лоб был высок, нос тоньше, глаза уже — типичный кроканский интеллектуал: заносчивый и гордый.
— Это запретная зона для гражданского флота и нарушивший её корабль подлежит конфискации, а его экипаж — тюремному заключению. — Надменным голосом завершил свой инструктаж интеллектуал.
— Можешь забирать и корабль, и его экипаж, вместе с его пассажирами. Куча дерьма мне ни к чему. — Заговорил Гниз Вескари с широкой усмешкой на своём скуластом лице. — Взамен я оставляю себе этот. — Он похлопал рукой по поручню трапа.
— Это военный корабль и...
— Если кто-то из вас сделает хотя бы шаг в его сторону — он будет вашим последним. — Перебил высказывание интеллектуала Гниз Вескари. — Это мой корабль.
— Арестуйте его! — Интеллектуал вытянул руку в сторону Гниза Вескари.
Следующее произошло столь быстро, что интеллектуал даже не успел осознать произошедшего события — ещё не опустилась его рука, как перед ним сверкнули две красные молнии. Позади раздались громкие шлепки. Интеллектуал резко оглянулся — стоявшие за ним рейнджеры уже лежали и из их груди струился сизый дым. Интеллектуал, вновь повернулся к Гнизу Вескари — в его сторону смотрел мощный ствол клоссера. Губы интеллектуала начали нервно подрагивать.
— У меня твёрдая рука и я никогда не промахиваюсь. — С ехидством в голосе заговорил Гниз Вескари. — Или ты поворачиваешься и уходишь, или мы договариваемся. Но если кто-то из твоих выпи шевельнётся — ляжешь рядом с ними. — Он кивнул подбородком в сторону лежащих рейнджеров. — Я уже сказал: я никогда не промахиваюсь и успею выстрелить прежде, чем до меня долетит заряд, выпущенный твоими болванами.
— О чём ты хочешь договариваться? — Дрожащими губами поинтересовался интеллектуал.
— Я поступаю на службу в военный космический флот капитаном этого корабля. — Гниз Вескари вновь похлопал свободной рукой по поручню трапа.
— Это в компетенции адмирала. — Интеллектуал поднял плечи. — Я всего лишь директор службы безопасности космодрома. Я доставлю тебя к...
— Нет! — Гниз Вескари мотнул головой. — Свяжись с ним немедленно. Я хочу услышать его ответ здесь и сейчас.
Рука директора дёрнулась в сторону нагрудного кармана курточки, вслед за ней дёрнулся наведённый на него и ствол клоссера. Рука директора тут же замерла.
— Мне нужен коммуникатор. — Произнёс директор.
— Бери. — Гниз Вескари согласно кивнул головой. — Говори громко и чётко. Без эмоций.
Рука директора продолжила своё движение и через мгновение у него в руке был коммуникатор жёлто-розового цвета.
Насколько Гниз Вескари разбирался в них — это была очень дорогой и престижный аппарат мобильной связи.
Директор несколько раз ткнул пальцем в сенсорный экран коммуникатора.
— Мне не удалось взять ситуацию под контроль. — Заговорил директор громким голосом. — Он требует преференции.
Гниз Вескари не слышал ответа того, к кому обращался директор и уже дёрнулся, чтобы подойти поближе, но директор сам развернул коммуникатор экраном к нему.
— Гард адмирал желает услышать твои условия сделки. — Произнёс он.
— Условие у меня одно... — Придав своему голосу максимальную твёрдость, заговорил Гниз Вескари. — Я капитан дифферента.
Глаза уже немолодого адмирала сузились до едва видимых щёлочек. На лбу появилось нечто, похожее на морщину. Наступило длительное молчание. У Гниза Вескари сложилось впечатление, что адмирал уснул. Его губы вытянулись в ехидной усмешке. Будто поняв её, глаза адмирала резко открылись, губы шевельнулись.
— Хорошо. Я назначаю тебя капитаном дифферента. — Заговорил он тихим, будто действительно только проснувшись, голосом. — Теперь ты обязан выполнять приказы военного командования космического флота. Я приказываю тебе, в составе шестой эскадры, выступить на охрану перерабатывающего комплекса на Роззе.
Адмирал умолк. Наступило молчание. Наконец адмирал заговорил вновь.
— Не слышу подтверждения. — Голос его стал резким. — За невыполнение приказа пойдёшь под военный суд.
— Да, гард адмирал! — Гниз Вескари медленно кивнул головой. — Я готов выступить на охрану.
— Вот и отлично. — Изображение адмирала исчезло.
Директор опустил руку с коммуникатором и не сводя глаз с новоиспечённого капитана военного космического флота кроканской цивилизации, медленно повернулся и неторопливо пошёл к стоящим поодаль рейнджерам.
Гниз Вескари долго и тупо смотрел ему в спину и когда директор уже подошёл к рейнджерам, вдруг, резко повернулся и перепрыгивая через ступеньки, побежал по трапу внутрь дифферента. Блеснувшая красная молния с резким взвизгом впилась в ступеньку трапа, от которой только что оттолкнулась его нога, следующая обожгла зависшую левую ногу. Сжав зубы, Гниз Вескари резко оттолкнулся и перелетев через несколько ступенек впрыгнул в черный зев люка и упав на бок, откатился в сторону — следующая красная молния застряла в пололке ангара. Гниз Вескари вскочил, но вспыхнувшая огнём левая нога вновь повалила его на пол. Встав на четвереньки, он подполз к пульту управления трапом и ткнув кулаком в клавишу его подъёма, повернулся и замер, стоя на коленях, выставив в сторону уменьшающегося зёва люка, ствол своего клоссера.
Наконец люк закрылся и на пульте управления вспыхнул зелёный индикатор.
Гниз Вескари поднялся и пристегнув клоссер к поясу запрыгал на одной ноге на третий уровень, модуля управления, где находился зал управления.
В зале управления все сидели на тех же местах, на которых они сидели перед его уходом. Кресло занимаемое им было свободным. Допрыгав до него, Гниз Вескари шумно уселся и тут же поднял штанину — нога, в которую попал заряд была красной, будто ошпаренной кипятком. Среди красноты выделялось большое чёрное пятно, которое разрасталось, буквально, на глазах. Гнизу Вескари казалось, что в ногу сунули раскалённый железный прут.
— Нужно замораживать. — Донёсся негромкий голос.
Гниз Вескари повернул голову — говорил пилот.
— У нас часто были ссоры, заканчивающиеся дуэлью. — Продолжал говорить пилот. — За убийство не наказывали, а за ранение отправляли на хозяйственные работы и ранившего и раненого. Кому охота лизать космодром. Вот и скрывали раны. А за сокрытие — списывали. Но после такого ранения, через пару суток, если не оказывалась помощь, раненый сдыхал. В лазарет нельзя — лечились сами. Самым эффективным была глубокая заморозка. Три-четыре часа и отмирание тканей останавливается. Правда потом ещё дней десять приходилось прыгать на одной ноге и несколько недель хромать, пока ткани регинирируются. Но зато не нужно было ногу отрезать и остаёшься во флоте.
