Красные и серебряные лисы

Мне показалось, она весь вечер что-то хотела сказать, косясь на Рину. Вот и сейчас, когда молчание немного затянулась, сидела, поставив локти на сто, не спеша уходить. Рина, к этому времени обычно клюющая носом, так же сидела нахохлившись, косясь в свою очередь на кровать.

— Мы натопили в твоей каюте, — сказала, наконец, Чи Нока, обращаясь к Рине.

— Не стоило, — отозвалась та.

— Здесь тебе будет холодно, — уже с нажимом продолжила рыжая.

— Ничуть. С чего ты это взяла?

— Дело твое, — фыркнула Чи Нока, резко вставая и беря меня за руку. — Лампу только потуши.

Она потянула меня в сторону от стола, но Рина успела вцепиться в другую руку. Секунда и я оказался в роли плюшевого мишки, которого не могут поделить две маленькие девочки, тащащие его за лапы, каждая в свою сторону.

— Отцепись от него, холодная стерва! — почти зарычала Чи Нока. Даже оскалилась, блеснув клыками.

— Найди себе другого самца, — парировала Рина, ответив спокойным взглядом. При этом вцепилась в руку сильнее. — У тебя большой выбор.

— А ну, прекратите! — пришлось повысить голос, так как еще немного и они бы вцепились друг другу в волосы. По крайней мере, у Чи Ноки вид был именно такой. Ушки прижаты, глаза страшные. — Давайте обойдемся без драк и скандалов. Чи Нока, иди спать. Рина, тебя тоже касается.

Пока удалось взять инициативу в свои руки, выставил упирающуюся вспыльчивую рыжую особу за дверь, закрывая ее на засов. Глядя на закрытую дверь, усиленно соображал, что сейчас было.

— Миша, — раздался сзади жалобный голос.

— Что такое?

— Я замерзла...

Вздохнув, пошел тушить лампу. Рина спешно скинула одежду, бросив ее на стул, и юркнула под одеяло. Читал я одну книгу, где рассказывалось, что у людей, живущий на дальнем севере, клетки тела вырабатывают больше тепла, чем у жителей Африки или других жарких стран. Немного, правда, но вполне достаточно, чтобы меньше мерзнуть. Догадываюсь, что у сквор тепло они почти не вырабатывают, отчего температура тела постоянно падает. Поэтому и одеваются они так, чтобы как можно лучше сохранить тепло, и топят в помещении, словно в бане.

Раздевшись, полез под одеяло, поворачиваясь спиной к Рине. Умом понимаю, что рядом красивая, почти обнаженная девушка, а ощущения такие, словно к тебе сосулька прижалась. Разве что под утро немного оттаивает....

— —

Чем хороши комнаты с окном, можно проснуться с рассветом. Особенно когда яркое белоснежное утро нагло врывается в каюту. "Занавески, что ли, повесить", — недовольно подумал я, пытаясь повернуться на другой бок. Ага, дудки. Острый кулачек уперся мне прямо под ребро, предупреждая, что данный маневр чреват, как минимум, переломом пары костей.

Тихо ругаясь, вылез из-под одеяла. Теплые полы, вообще, шикарная вещь. И почему такую систему провели только под каютой капитана. Сместить метров на пять и маленькие каюты отапливать не нужно. Может ну ее, эту койку, постелить прямо на полу?

В дверь кто-то нерешительно поскреб. Чи Нока, собственной персоной. Вытянула шею, заглядывая мимо меня в каюту.

— Доброе утро, — расплылась она в довольной улыбке. — Я завтрак приготовила, будешь?

— Буду. Неси... — даже дослушивать не стала. Ухватив за руку, потянула из каюты. Успел только дверь закрыть, чтобы тепло не выпускать.

Ледяной утренний ветер покрыл верхнюю палубу тонкой корочкой прозрачного льда. Поручни, ящики, какие-то веревки и стойки, все словно поместили в стеклянные коконы. От входа в надстройку две дорожки, посыпанные серым песком. Одна наверх, к штурвалу, вторая к спуску в трюм.

На нижней палубе хвостатые матросы усердно наводили порядок, отскребая со стен и пола грязь. Включая Чи Ноку, женщин в команде насчитывалось пять. Две уже знакомые девушки, одна совсем молодая девчонка лет тринадцати и самая старшая среди всей команды, взявшая под контроль камбуз.

Кухня, он же камбуз — мрачное место. Так как застекленными были лишь окна в каюте капитана, все прочие иллюминаторы наглухо задраивали заглушками. Поэтому и на нижней палубе, и тем более в трюме всегда царил полумрак. Несколько масляных ламп развешивали только там, где без света можно было шею себе свернуть. Помимо этого по одной лампе находилось на камбузе, отсеке кочегаров-техников, как я их окрестил, и в центре, возле агрегата. Экономия на освещении и делала нижнюю часть корабля местом, от которого у меня мурашки бежали по спине. Насколько я помнил, иночи держали в клетках вообще без света, даже когда кормили.

К нашему появлению, на камбузе уже трудилась упомянутая мной женщина, нарезая небогатые овощи и зелень в большой чан. В соседнем чане, стоявшем на железной печке, что-то бурно кипело, шипя, выплескиваясь из-под крышки. Сразу за нами на камбуз забежала молодая девчонка, неся в руках два больших черных куска угля. Вооружившись кочергой, она распахнула створку топки и быстро забросила их туда. Немного смущенно улыбнувшись нам, убежала за следующей порцией.

— Чи Дара, — сказала рыжая, кивая ей вслед. — Подобрали ее недели за две до того, как нарвались на военный конвой. Смышленая девочка.

На стол между нами опустилась закопченная сковородка, на которой в сале скворчало с десяток яиц. Рядом на тарелочку легло два кусочка серого хлеба с зубчиком чеснока. Женщина что-то сказала, возвращаясь к кастрюле с овощами.

— Что она сказала? — спросил я, ножом разделяя здоровенную яичницу на две части.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Чи Нока, разломив хлеб, и с огромным удовольствием принюхалась, словно только что опрокинула рюмашку водки. — Их все равно была дюжина, что толку экономить...

Помогая кусочком хлеба и гнутой ложкой, она расправилась со своей порцией куда быстрее меня. Затем прошлась вторым кусочком хлеба по сковородке, собирая жир, и довольно захрустела чесноком. Чеснок, кстати, оказался ядовито-горьким, от чего мы с ней даже прослезились.

— Все же зря их все разом пожарили, — сказал я, отодвигая опустевшую сковородку. — Можно же было в какое-нибудь блюдо добавить, чтобы вкуснее получилось.

Новый кок оторвалась от очистки овощей и укоризненно посмотрела на Чи Ноку, как бы говоря: — "Что я тебе говорила?". Та лишь виновато пустила взгляд.

— Но, в любом случае, спасибо за завтрак. Черт, что-то не подумал для Рины оставить немного.

— Эта сквора, — сказала Чи Нока, — вас связывает что-то особое?

— Особое? Ничего такого. Просто, искал работу, и ее гильдия подсобила. Я же рассказывал?

— Тогда оставайся с нами! — она подалась вперед. — У нас есть корабль, можно товар возить. Можно корабли Торговой гильдии гонять. Будут деньги, вкусная еда, теплая одежда.

— Заманчивое предложение, но надо подумать.

— Подумать... — погрустнела она.

— Обещаю, что подумаю. Есть одно дело, которое мне надо сделать, и иметь под боком корабль было бы не плохо.

Интересно, есть ли инструкция или методичка, как искать непонятно что, неизвестно где? С чего начинать, что можно спрашивать, что нельзя? Если закосить под торговца, можно спокойно проехаться по крупным городам, послушать слухи о разных диковинках. Может и всплывет что-нибудь нужное. Дружба со скворами так же лишней не будет. Через их гильдию наверняка проходит много всего интересного. А если сбегу с хвостатыми пиратами, не сочтут ли они это предательством. Поступит такой приказ, и прирежет меня Ринальда, глазом не успею моргнуть. Но, так вроде и не знаю ничего секретного про их гильдию. Признаться, вообще ничего не знаю. С другой стороны, не похожи иночи на пиратов. Не представляю их, вооруженных саблями и ножами, берущих на абордаж какого-нибудь торговца...

— —

Три дня на корабле пролетели в полном безделье. Заняться было откровенно нечем. Я почти наизусть выучил карту ледяного моря, расспросил Рину и Чи Ноку о портах, разных городах и не встречали ли они что-нибудь необычное. Пока выпала возможность немного изучил устройство двигателя корабля. Оказывается, здоровенная железная штуковина в центре, не более чем система охлаждения двигателя. Тот, кто устанавливал ее на корабль, исходил из принципа постоянно поддерживать в ней температуру воды около девяноста градусов. И на работе двигателя сказывается положительно, и на нижней палубе всегда тепло.

Техники, обслуживающие силовую установку, обзовем ее так, следили за тем, чтобы вода в системе не закипала. Несколько вспомогательных труб проходило вдоль всего корабля, в том числе и в трюме. Как только вода нагревалась слишком сильно, они открывали заслонки и отапливали дополнительные отсеки, попутно остужая систему. Единственное исключение делали для каюты капитана, обеспечивая его теплыми полами. Учитывая, что температура за бортом ночью опускалась ниже тридцати, пятнадцать градусов тепла — неплохой результат для помещения с большими окнами.

Принцип работы самого двигателя я понять не смог. На корабле никто толком не знал, за счет каких сил корабль умудрялся парить надо льдом на высоте пятнадцати, двадцати сантиметров. Если я правильно понял, в центре системы охлаждения находился небольшой отсек, в который помещали некие кристаллические пластинки, которые заливали особой жидкостью. Каким-то образом с этим отсеком были связаны полозья, на которых стоял корабль. Сколько я не думал над этой системой, ничего кроме "магия", в голову не лезло.

Утром четвертого дня, я встал с рассветом, чтобы наведаться в трюм. К обеду мы прибывали в порт Карос, и нужно было посмотреть и оценить трофеи, доставшиеся нам с кораблем. В первый же день кто-то из команды бегло осмотрел трюмы и по его словам, нам досталось с десяток бочек необработанной кожи и шкур, пяток ящиков самородного серебра и почти две сотни коробок с железными слитками неизвестного качества.

— Товар хороший, — говорила Чи Нока. Глазки у нее блестели, глядя на ровно уложенные ящики. — Даже искать покупателя не придется. Скажи, что груз железа везешь, сами в порт побегут и локтями друг друга толкать станут, чтобы урвать. Поторговаться обязательно надо будет. Про серебро и говорить нечего. А вот на кожу хорошего покупателя может и не найтись. В Каросе своих кожевников пруд пруди. Если сдавать, то только за четверть цены.

— А шкуры? — спросил я.

Один из подручных Чи Ноки вынул из бочки охапку кожи, после чего последовала пятнисто-белая шкура.

— Благородного меха там нет, так что..., — она подошла ближе к бочке, так как вместо очередной шкуры ее подручный вынул коробочку из темного дерева, в ладонь размером. — Что там?

Она открыла коробочку. В свете двух ламп, в бархатном ложе блеснул плоский прозрачный кристалл, покрытый мелкими рунами. Тут же закрыв коробочку, она глянула в бочку, сдвигая шкуры в сторону.

— Ледяные демоны! — ошарашено сказала она, поворачиваясь.

— Такие, вот, дела, — согласно кивнула Ринальда. — Неплохая контрабанда.

— Контрабанда?! — Чи Нока убрала коробочку на место, завалив сверху шкурами. — Это не контрабанда. Нельзя просто так получить кварцевые пластины. Везти такое, без военного конвоя, без охраны? Эти люди сумасшедшие...

— Сколько их там? — спросила Рина.

— Двадцать пять. Если в остальных столько же, это две с половиной сотни пластин, — она схватилась за голову.

— Объясните, что за пластины и в чем проблема с ними? — влез я. — В любом случае их можно выкинуть...

— Выкинуть?! — Чи Нока подскочила, ухватив меня за грудки. — Топить золото? Не позволю!

— Пойдемте в каюту, поговорим там, — предложил я, беря ее под руку.

Пять минут спустя в каюте капитана.

— Так что там за кристаллы? — спросил я, занимая место на табуретке, прибитой к полу сбоку от стола.

— Кварцевые пластины для силовых установок кораблей, — пояснила Рина. — Монополия на них исключительно у королевской семьи.

— Сколько пластин на корабли ставят?

— От размера зависит. На торговые, вроде этого, семь, может восемь. Военные, бывает, и с двумя десятками ходят.

— Разом их не продать, — вставила Чи Нока. Вид у нее был задумчивый. — Есть у меня знакомый на верфи Кароса. Можно с ним поговорить, но и так, больше двадцати он не возьмет. Слишком велик риск остаться без головы.

— Торговая гильдия не обрадуется, потеряв такой груз, — сказала Рина. — Оставаться на этом корабле слишком опасно. У них полно агентов и в Каросе, и в любом другом порту.

— Но, пока никто об этом не знает, — напомнил я. — Сколько мы там должны были идти до Тортуги? А сколько оттуда до Кароса? Время есть. Надо решать, что делать. Я так понимаю, от корабля и груза придется избавиться.

— Корабля, да, — согласилась Рина, спокойно выдержав злобный взгляд Чи Ноки. — А с грузом я знаю, что делать. И иночи нам в этом смогут помочь. Если у нее действительно есть хороший знакомый на верфи.

— Я сказала — есть! — заявила та.

— А корабль на продажу у него найдется? Он же наверняка делает корабли для пиратов?

— —

Карос, небольшой свободный порт в северной части ледяного моря. Пристанище пиратов, контрабандистов, беглых рабов и каторжников. Бордели здесь соседствовали с оружейными магазинами, торговыми представительствами крупных гильдий континента и игорными домами. На главной улице рядом могли размещаться и банки, и питейные заведения. Порядок же в городе поддерживала личная дружина хозяина города, бывшего пирата, некоего Родриго.

Король, властвующий над южной и западной частью ледяного моря, ничего не мог поделать с Каросом по той самой причине, что он был ему выгоден. Как с финансовой, так и с территориальной стороны. Пираты не только грабили торговые караваны, идущие из восточных земель, они сдерживали экспансию северных княжеств в восточные земли.

Вторая причина спокойной жизни города — удачное расположение. В зажатый между ледяными горами город можно было попасть только по двум относительно ровным участкам моря. Недостаток кораблей в том, что им необходима ровная поверхность для плавания. Небольшое препятствие и корабль ломал полозья. Карос же окружали ледяные заносы, достигающие двух, трех метров в высоту. Этакие складки на поверхности замерзшего моря, с выступающими острыми шипами и пластинами льда. Скалывалось ощущение, что море замерзло практически мгновенно, прямо во время бушующего шторма.

Оба фарватера до города охранялись наемниками, которые в любой момент могли сделать их непригодными для прохода кораблей. А напасть на морской город пешим порядком — хороший способ самоубийства, так как несколько кораблей в его порту могли вкатать в лед приличного размера армию.

Последняя война, прошедшая недалеко от Кароса, закончилась больше двадцати лет назад, и так как новая не предвиделась, в город пускали всех желающих. Никакого досмотра, никакой проверки документов. "Если кто-то приплыл, значит ему это надо", — примерно так считали местные жители. Для них каждый зашедший в порт корабль — способ заработать. Торговля, игорные и увеселительные заведения приносили неплохую прибыль и их хозяевам, и самому Родриго.

Преодолев широкий участок фарватера, мы обогнули город, направляясь сразу к верфи, а не в порт, где пристроилось с десяток крупных и пару десятков мелких кораблей. По сравнению с местным, порт в Нарве казался рыбацкой пристанью. Верфей же было три, и только в одной на стапелях не стояло корабля. Мы выбрали самую большую, у которой имелся собственный причал.