| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Что за хренотень такая, это ведь лаптёжники. — Проговорил один из клиентов.
Какой лаптёжник? — Спросил кто-то из стоящих рядом, кто именно я не заметил.
-Юнкерс 87, штука или по другому лаптёжник, немецкий легкий пикирующий бомбардировщик времён Великой Отечественной.
-Маркони! — Крикнул я своему радисту. — Быстро за рацию и просканируй эфир.
Спустя минут двадцать, которые мы провели пытаясь понять, что за чертовщина тут творится, из танка вылез ошарашенный Маркони и проговорил — Ребята, вы не поверите, но я только что поймал радио, так по нему сейчас 26 июня 1941 года.
Мы ему не поверили, но Маркони быстро включил громкую связь и мы сами услышали песню сороковых годов. Пока народ недоумённо переговаривался, послышался так хорошо знакомый нам по кадрам кинохроники и старым фильмам голос Левитана:
ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО
за 26 июня
В течение 26 июня на Минском направлении наши войска вели бои с просочившимися танковыми частями противника. Бои продолжаются.
На Луцком направлении в течение всего дня идут крупные и ожесточённые танковые бои с явным перевесом на стороне наших войск.
На Черновицком направлении наши войска успешно отражают попытки противника форсировать р. Прут.
На Бессарабском участке фронта наши войска прочно удерживают за собой госграницу, отбивал атаки немецко-румынских войск.
Противник, пытавшийся наступать у Скулени, с тяжёлыми для него потерями отброшен на западный берег р. Прут.
Наша авиация в течение дня бомбардировала Бухарест, Плоешти и Констанцу. Нефтеперегонные заводы в районе Плоешти горят.
На территории Советской Белоруссии противник с целью шпионажа высадил несколько небольших групп парашютистов (до 4-6 человек) с радиостанциями. Эти парашютисты выловлены местными жителями и переданы в распоряжение военных властей.
Всякая попытка высадить парашютистов встречает самый энергичный отпор. Так, например, при высадке вражеского воздушного десанта в местечке N (Украина) стоявшая поблизости кавалерийская часть Красной Армии немедленно атаковала и уничтожила весь десант в момент его приземления.
Охренеть, я временами почитывал фантастику и по альтернативной истории тоже кое что попадалось, но что бы самому попасть в такой переплёт! Остальной народ тоже выглядел обалдевшим от такого попадалова. Тут послышался голос нашего спасённого из плена распутицы пенсионера:
— Что ребятки, попали вы конкретно, прямо как кур в ощип? Добро пожаловать на Великую Отечественную.
Мы все как один обернулись к нему, тут же из-за чьих то спин послышался угрожающий голос:
-Так это твоих рук дело, старый пень!?
-А ну цыц щенок! Мал ещё, голос повышать и хвост на меня поднимать! Я тут не причём, просто этих стервятников, что над нами пролетали, видел уже столько раз, что и не сосчитать!
— Как тогда мы тут очутились?
— Спроси чего полегче, сынок...
Как то, само собой наступила тишина — все пытались переварить новость. Наконец, кого-то прорвало:
— Не, мужики — это херня сплошная! Какая война? Кино небось снимают!
Не похоже возразил ему я, показывая свой спутниковый Motorola Iridium 9500 подключенный к системе спутниковой связи, но он так и не обнаружил сеть. Такого просто не могло быть, так как эта сеть покрывает весь шарик, некоторые проблемы с приемом есть только в горах..
— А ведь правду дед говорит! Другой лес, отсутствие связи, лаптёжники над нами, звук канонады поблизости, что ещё это может быть?
-Отец, а ты кто будешь?
— Кто, кто — конь в пальто! — В сердцах ответил дед — Пенсионер, не видишь что ли?
— А как зовут пенсионера?
— Павел Игоревич Нечаев.
— Судя по тому, что Вы сразу опознали тип немецкого самолета, Вы воевали? — спросил я.
— А вот это, в самую точку сынок! Как призвался в тридцать девятом, так и остался до самого выхода в отставку.
Воспользовавшись тем, что народ начал общаться друг с другом, регулярно переходя на повышенные тона, мы с Павлом Игоревичем отошли за танк и там продолжили разговор.
— Кем служили?
— Службу начал на Балтийском флоте. Окончил школу машинистов-турбинистов в Кронштадте, затем служил старшиной группы турбинистов линкора "Октябрьская Революция", слышал о таком?
— Бывший "Гангут"...
— А ты разбираешься в кораблях...
— Да не особо, дед по материнской линии служил на "Севастополе", как сейчас модно говорить на "систершипе".
— Значит уже или в конце войны, или уже после... Скорее после.
— Откуда Вы знаете?
— В конце сорок третьего линкору вернули первоначальное имя, до этого он носил имя "Парижская коммуна" — "Парижанка", так ласково называл его экипаж. У меня на нем товарищ служил, погиб в десанте под Григорьевкой в сорок первом....
— Дед в сорок четвертом, после освобождения из оккупации, чтобы выжить записался в школу юнг. До пятьдесят второго служил на Черноморском флоте, в том числе и на "Севастополе".
— Кем служил?
— Сигналщиком.
— БЧ-4, грамотным значит был. А мы относились к БЧ-5. Меня ведь уже в августе выбрали секретарем комсомольской организации нашей боевой части.
Мля...!!! Мало того что флотский, так еще и из замполитов! Как "любили" в армии этих "звездунов" я еще отлично помнил. Дед что-то там ещё говорил, а я слушал его и думал что теперь нам делать дальше? То что мы неведомым нам образом попали в прошлое похоже больше не вызывало ни какого сомнения. Весь вопрос только в том, сможем мы попасть назад в наше время или нет. Даже если сможем, то как, когда и где?! Сидеть здесь сиднем и ждать у моря погоды, так неизвестно, сколько нам ещё придётся тут прождать, скорее нас немцы разбомбят или мы у них в тылу окажемся. Последнее мне не нравилось больше всего, так как последствия от этого были непредсказуемы. Итак, что нам делать дальше, переходить на сторону фашистов, так дурных нема, партизанить здесь, так технике уход нужен, топливо и боеприпасы иначе она мгновенно станет бесполезным железным хламом. Вернее очень опасным бесполезным железным хламом, если попадёт в руки противника...
-Эй, парень, да ты меня не слушаешь!
— Задумался, значит выход у нас есть только один — пробиваться к нашим, по возможности сберегая технику, а потом любым способом добиться её срочной эвакуации в тыл. — Озвучил я свои невесёлые мысли деду.
— Правильно мыслишь парень! Если все это добро попадет к немцам, то быть беде, еще не известно, как тогда война повернется! Сам то ты, служил?
-Служил, танкистом.
— Чины имеешь?
— Капитан в отставке, последняя занимаемая должность командир танковой роты.
— Какие действия думаете предпринять?
От этих простых слов чуть не щелкнул каблуками — так от них повеяло сталью и властностью.
— Первое что требуется от военнослужащего попавшего в неизвестную обстановку, это сориентироваться — так гласит Устав!
— Это хорошо, что ты помнишь Устав, за многие его положения мы кровью платили! Хочу дополнить — необходимо определиться не только на местности, но и во времени.
— Время мы по сводке определили, а место нашего так сказать "попадалова" мы не знаем, но думаю сможем довольно быстро узнать в ближайшей деревне или встретив наших бойцов.
— Э-э-э Нет!!! -Категорично рубанул рукой воздух Дед. — Это правильно, если мы находимся в нашем тылу, или в мирное время! Сунешься в деревню, а там противник, погубишь людей!
— Ваши предложения?
— Принимай командование на себя, и первым делом организуй разведку! Хочешь выжить, веди её везде и всегда, запомни это!
Что бы потом не было кривотолков, подошел к капитану и без затей сказал:
— Слушай, я капитан в запасе, а ты действующий, что решим?
— Вступать в командование в экстремальных условиях...это же...к тому же я ротой никогда не командовал, я по другой части.
— Да... — встречал я еще на срочной таких "дипломатов" — Значит так, как старший по должности, ответственность и командование людьми и техникой принимаю на себя. Через пять минут общее построение! Ко мне, кто отвечает за технику и боеприпасы! Выполнять.
Через пару минут, еле волоча ноги и постоянно спотыкаясь подошли два прапора.
— Капитан Волков, доложить о наличии топлива, БК и состояние всей техники.
— Прапорщик Меняйлик, топлива почти полные баки, с БК намного хуже. — Он достал из офицерской сумки раздаточно-сдаточные ведомости и забубнил: восемьдесятпятый калибр — пять штук, все бронебойные, стодвадцатьвторой — семь штук фугасных, стопятьдесятвторой — четыре штуки, тоже фугасные.
— Что с БК к пулеметам?
— Так... — зашелестел он ведомостями — ...вот! Нашел! Стопятьдесят штук к КПВТ в Бардаке, в ИС-е...
-По нему я сам знаю, 200 патронов в 4 лентах и 6 снаряженных дисков к ДТ.
-В Самоходке ещё три полные и три пустые ленты к ДШК и два невскрытых цинка к ПКТ.
— Что есть из личного оружия? — осмыслив мой вопрос, прапор сильно побледнел и заикаясь ответил:
— О-о-д-дин ПМ у особиста н-нашего...
Плюс моя новая цацка из Южной Африки двенадцатого калибра, с сотней патронов... неожиданно, из-за спины услышал голос деда Павла:
— У меня в "Ниве" лежит "Тигр" с пятью магазинами и ещё полторы сотни патронов к нему.
— Не густо, три ствола на всех.
— Надо у народа поспрашивать, может кто-то тоже что-то прихватил с собой? — подкинул правильную мысль Нечаев.
— Правильно, вот Вы Пал Игорич и поспрашивайте!
— Так сейчас на построении и спросим — чего зря время терять? — красиво съехал хитрый дед.
— Тоже верно! — отыскав глазами капитана, спросил: — Все собрались?
— Так точно!
— Командуйте, капитан!
— Становись! Гражданские на левый фланг, по порядку номеров рассчитайсь!
— Первый!
— Второй!
...
— Сорок девятый, расчет окончен!
На безрыбье, как говорится и рак рыба, после опроса народа выяснили, что из личного оружия мы имели на всех всего одного Макарова с 16 патронами, это одна обойма в пистолете и ещё одна запасная в кобуре у особиста. Кроме того ещё пять стволов охотничьего оружия, из них два Тигра с оптикой и две нарезных Сайги. Это на сорок девять человек попаданцев, прямо скажу, не густо, хотя если пошукать, то оружия сейчас можно найти много. Да, на каждом углу оно не валяется, но и такой редкостью не будет, другое дело, что это будут в основном старые, добрые трёхлинейки.
Наша небольшая колонна по сути оказалась танковой и из нас всех лишь я был самым старшим по должности, пускай я и в отставке, но моих знаний и умений от этого не убавилось. Командование я взял на себя, никто против этого и не возражал. Дед стал моим консультантом по этому времени, а заодно и нашим особистом, дело для него привычное, а без этого нам нельзя. Бывший с нами лейтёха стал его заместителем, он сначала попробовал по возмущаться, но дед мгновенно его поставил на место, опыта ему было не занимать.
Теперь по движению нашей колонны, нам нужен был передовой дозор и лучше всего с этим мог справится бардак. Хорошо, что у моего БТР-152 сзади есть сцепное устройство, поставили до кучи при ремонте, вот к нему мы и перецепили БМК-Т. Техника была укомплектована по полному штату. А потому в комплекте были и масксети, которые мы сразу же и натянули на технику, а в дополнение к ним нарубили веток и кустарника, которыми обильно украсили машины. Потом распределяли места в колонне, первым шел бардак в качестве передового дозора, за ним метрах в двухстах сорокчетвёрка. Хотел сам первым идти на своём ИС-е, но у сорокчетверки скорострельность намного выше, все же у меня раздельное заряжание, а у неё унитарные снаряды. За ней шла самоходка уже со снарядом в орудии, для зрелищности в ней все 21 снаряд боекомплекта были осколочно-фугасными, но для нас это было ещё лучше, так как сорокакилограммовый осколочно-фугасный снаряд гарантированно уничтожал при прямом попадании любой существующий немецкий танк и мог также уничтожить или повредить его при близком взрыве. Затем шел БТР-152 с БМК-Т на прицепе, Нива деда, Топливозаправщик, Камазы с прицепами и замыкал нашу колонну мой ИС. Памятуя о немецком господстве в воздухе пришлось нам озаботится и нашим зенитным прикрытием. На обоих танках и самоходке стояли крупнокалиберные зенитные ДШК, но этого было мало. Только от пары мессеров отбиться или слегка попугать лаптёжников, а потому нам следовало по возможности держаться лесных дорог. Сориентировавшись по компасу, мы двинулись на Северо-восток, благо и дорога шла в том направлении.
Дорога! Ох, дорога! А ведь с неё начинается у всех у нас новая жизнь, новый отсчет времени! Только сейчас бросились в глаза глубокие колесные колеи, ни дать ни взять ущелья среди грязи. Видать уже не одна колонна прошла здесь перед нами. Наверняка не один километр придется продвигаться по этим измятым, истерзанным стальными гусеницами танковых траков и резиновыми скатами машин, прицепов и орудий лужам-озерцам с коварными ловушками под мутной водой. Дорога была наглядным и безмолвным свидетельством бессильной ярости проходивших машин.
Рядом со мной в люке устроился дед Павел. Он постоянно вертел головой, словно пытался что-то вспомнить. Пару раз я заметил, что он явно разговаривал сам с собой. Кивнув ему головой — мол, что случилось?
— Не могу понять... вроде именно тут я начинал воевать в сорок первом?
— Не понял, как это так, вы же из флотских?
— Тут такое дело, весной сорок первого я с группой товарищей был отправлен в двести четырнадцатую бригаду для прохождения спецподготовки.
— А где бригада дислоцировалась?
— Марьина Горка, близ Минска. Если сейчас за поворотом будут торфоразработки, то точно здесь!
До этого поворота было метров двести — двести двадцать, за ним только что скрылся дозорный БТР. Решение пришло на рефлексах — рука сама прижала тангенту переговорного устройства и полетел невидимо по эфиру сигнал вызова на рацию передового дозора.
— "Альфа", "Альфа", я "Бэта"!
— "Бэта" доложите обстановку!
— Впереди слева от дороги наблюдаю торфяник, отчетливо видны следы добычи, дальше на горизонте три черных дыма.
— Это все?
— У самой опушки леса стоит машина, людей нет.
— Чья машина, определить можете?
— Сейчас в бинокль гляну, вроде наша.
-Точнее!
— Полминуты, точно наша!
Когда бардак подъехал к машине, то с него споро спрыгнула пара бойцов с Сайгами в руках. Стволы пулемётов медленно поворачивались вместе с башней туда сюда, контролируя обстановку. Ребята осторожно приблизились к машине и увидели в кабине ещё живого водителя, он был без сознания и только тихо постанывал, а его грудь была в крови. Его осторожно вытащили из кабины и стали перевязывать, а потом споро пошуровали в кузове.
Приблизительно через минуту мне поступил доклад от дозора, что в машине находится раненый.
— "Бэта", "Бэта", я "Альфа" груз есть?
— "Альфа", груз есть, ящики, сейчас уточню.
У меня вдруг резко пересохло во рту. За всю предыдущую жизнь я уже научился определять, что это, как не покажется кому-то странным — к добру. И точно через минуту "Бэта" доложил что в кузове машины, двухтонке ГАЗ ААА, снаряды семьдесятшестого и стопятьдесятвторого калибра. Сто снарядов 76 мм и двадцать снарядов калибра 152 вместе с выстрелом, все осколочно-фугасные, а в самой кабине карабин водителя. Слава Богу, хоть что-то, и карабином разжились, а он нам точно лишним не будет и теперь хоть для самоходки полный боекомплект есть! 76 мм снаряды тоже не пропадут, выгружать их не стали вдруг что путное по дороге попадётся. Что бы не задерживаться лишнее время на открытой местности было принято решение раненого перенести в автоперевязочную к врачу, а машину со снарядами по-быстрому взять на жесткую сцепку и всей колонной спрятаться в лесу для перегрузки снарядов и оказания медпомощи раненому. Тут в стороне началось какое то шевеление, в эту сторону тут же повернулась и башня БРДМ-а. Мгновенно насторожившись, туда осторожно двинулось четыре человека с винтовками наперевес.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
