— Хм... Мальчик мой. Похоже, в тебя попало одно из проклятий, — директор показно задумался. — Ты же знаешь, что в прошлой войне твой отец поддерживал Того-кого-не-называют? И пусть твой отец оправдан, но все же, пусть и под принуждением, он делал очень много нехороших вещей. — Блин! Директор! Ну мне же не шесть лет, в самом деле! Или я настолько хорошо сыграл идиота? — И за это те, кому он эти нехорошие делал, его прокляли. Часть проклятья попала и на тебя.
— И что со мной будет?
— О! Не волнуйся, ничего страшного. Поппи тебя подлечит, и ты вернешься к учебе еще до начала занятий.
— А...
— Нет, я думаю, ничего страшного из-за прошлого с тобой не случится. Здесь ты под защитой Хогвартса. — Ага, но я же здесь не навечно. Есть каникулы, есть окончание. Вот и думай... — Но ты должен понимать, что если твой отец, или кто-то из твоих товарищей сделают что-то плохое, то твое проклятие может активироваться опять... — вот гандон! И не стесняется такую чепуху молоть, Поппи поди аж перекосило, или она у него на коротком поводке? — Если ты что-то такое услышишь, то расскажи мне, чтобы я смог вовремя помочь тебе с твоим проклятьем, — а глаза-то такие добрые-добрые.
Круто. Вот так вот на ровном месте — вербовка стукача. Просто на рефлексе. Уважаю. Мощно. А уж про помощь, это вообще перл. А то я не знаю, как дорого обходится твоя помощь? Снейп вон за "попытаюсь помочь Лили", уже второй десяток начал отрабатывать... Нахрен-нахрен. Участвовать в играх директора — себе дороже. Так что "руку помощи" мы мягко отведем, но и плевать туда не будем, ибо чревато.
— Но, директор, разве это не плохо, ябедничать на своих друзей?
— Что ты, что ты! Я ничего такого не имел в виду. Тем более, ты же слизеринец, а не гриффиндорец. Если информацию будет выгодно тебе обменять на что-то полезное для тебя, ты же не будешь сомневаться, не так ли?
Вот так вот. И это Великий Светлый Волшебник? Или он этакий профессиональный тренер? Светлых учим свету, темных — тьме. А потом собираем "лут" после бойни первых со вторыми.
— Я подумаю, директор.
— Подумай, мальчик мой. Хорошо подумай, — а вот это уже угрозой попахивает, или у меня паранойя? Ребенок бы таких нюансов не различил.
— Хорошо, директор.
Дамблдор величественно отчалил. Мадам Помфри с непроницаемым выражением лица выдала мне очередной клубнично-мятный эликсир, и я наконец-то смог спокойно поспать.
Чем хорошо лежать в больничном крыле, так это спокойствием. Никто тебя не донимает папами и квиддичем, посетителей, кроме единственного посещения декана, отсечет Помфри, поесть приносят домовые эльфы, а на скуку, о которой так много писали в каноне и фаноне, мне жаловаться было некогда. Я проводил ревизию воспоминаний.
Что ж... Несмотря на некоторые неприятные побочные эффекты, тут и боль, и перед Дамблдором засветился, основная задача достигнута. Я полностью переработал все, что знаю из канона, на редкость немного, что, впрочем, вполне ожидаемо; я получил память о детских годах Крэбба, что позволит теперь мне опознать кучу знакомых только по канонным фамилиям людей; навыки чтения и письма также присутствуют в полном объеме. А вот на старые моторные навыки, я, похоже, слишком широко размахнулся.
То ли они оказались жестко привязаны к моему старому телу, то ли вообще такое не передавалось за просто так, то ли, что более вероятно, объем заказанных у Матери-Магии изменений был зашкаливающим, но именно на этом этапе меня переклинило. Та боль, за гранью выносимой, которую мне пришлось испытать, и была этаким откатом-наказанием за борзоту.
Ладно. И так все неплохо получилось. Теперь осталось тихо-спокойно вылечиться, а дальше, не высовываясь, учиться всему, что тут дают в качестве школьного образования. Глядишь, и мне удастся раствориться в толпе тех статистов, о которых канон красноречиво умолчал. Все же из порядка пятисот детей, с которыми учился Гарри Поттер, читатели канона знакомы максимум с десятой частью.
Выписали меня в четверг вечером. У порога больничного крыла меня встречали мои носильщики, благородство и храбрость которых мне красочно расписал Снейп во время своего посещения, совмещенного с осмотром и взятием проб крови для анализа на зелье-проклятие.
— Добрый вечер. Мистер Малфой, мистер Гойл, мистер Забини, мистер Нотт, — приветствие я сопроводил вежливым кивком. Малфой, уже раскрывший было рот для выволочки, был вынужден на автомате, на вбитых в детстве рефлексах благородного поведения, ответить своими пожеланиями здравствовать. Но надолго, конечно же, я удержать его этим не смог.
— Крэбб! Ты мне теперь сильно должен!
— Не здесь, Малфой. Пошли, — я схватил малость офигевшего от такого поворота блондина за руку и буквально потащил в сторону пустующих классов. Остальные, как привязанные, пошли за своим лидером. Наконец за нами захлопнулась дверь пустующего класса и Малфой смог вырвать свою руку из моей хватки.
— Что ты себе позволяешь, Крэбб?! Ты забыл...
— Малфой! Ты что, растерял последние мозги? — я схватил худощавого блондина за грудки и с силой притиснул к стене, да так, что его ноги немного оторвались от пола. Хорошо иметь преимущество в массе и неожиданности.
— Э... Крэбб! Ты. Сошел.. с... ума... — захрипел мальчишка.
— У тебя вредноскоп и детектор ядов есть? — давить, давить, давить этого малолетнего мажора, чтобы он не опомнился и не смел разевать на меня пасть.
— Есть, но...
— Ты им в большом зале пищу проверяешь?
— Да...
— А ту, что принесли тебе вечером домовики, проверял? — ну же, пацан, попадайся в ловушку.
— Нет, но...
Я еще раз встряхнул Малфоя.
— Я принял на себя удар, предназначенный, скорее всего, тебе. Я сообщил тебе важнейшую информацию. Я потерял много сил и чуть не лишился магии. И теперь, после всего этого. Я... — с этими словами тряхнул Малфоя. — Еще... — еще один рывок. — Тебе... — еще один. — Должен?
Я отпустил блондина, и тот съехал по стене вниз на пол.
— Откуда ты знаешь, что это предназначалось мне, а не тебе? — просипел блондин.
Вот паразит, еще и сопротивляется. Да только кишка у тебя еще мала, малыш. Уж тебя-то я дожму.
— Малфой, кто я и кто ты? А самое главное, кто мой отец, и кто твой.
— Да мой отец!... — вспыхнув, сел на своего любимого конька парень.
— Вот именно, Малфой! Вот именно. И кому, как ты думаешь, будут мстить с большей вероятностью? — блондин насупился. — И самое главное, кто кому теперь должен?
Черт. Я сказал что-то не то. Малфой сразу же успокоился. Встал, поправил мантию и чопорно произнес:
— Благодарю вас, мистер Крэбб, за оказанную мне услугу. Я проинформирую главу рода Малфой, что долг рода Крэбб роду Малфой стал меньше.
Ну, хоть так... Чертовы родители наделали долгов, а мне тут отдуваться! Вот только теперь нужно как-то подсластить неприятный разговор.
— Хм... Хорошо, мистер Малфой, — так же чопорно поклонился я в ответ. И тут же сломал нарождающийся ледок. — Но как бы там ни было, все равно... Драко, ребята, от всей души спасибо вам.
— Да ладно. Тебе спасибо.
— Без проблем.
— Ты, пореже так давай. Знаешь, как мы напугались?!
Один только блондин остался стоять молча. Э нет! Мне такого ледка в отношениях, который очень быстро перерастает в холодную войну, не надо. Мне тут жить еще! Надо домириться.
— Ну что, мир? — спросил я и протянул ему руку. Видя колебания мальчишки, я решил того немного придавить. — Или ты, как чертов Поттер, оттолкнешь протянутую руку? — конечно, ситуация была совсем не та: и я не Драко, и он, несмотря на официальное как бы равенство, повыше меня будет в табели о рангах. Его отец точно бы не купился на такой простенький развод, но для пацана хватило.
— Мир, — буркнул Малфой, мазнул своей ладонью о мою и повернулся к остальным. — Пошли уже, а то нас Филч поймает.
И мы дружно пошли за Малфоем. В принципе, разговор я провел неплохо. Драко через отца спишет часть долга моей семьи перед его. На факультетское лидерство будущего лорда Малфоя я не посягнул, все еще подчиняясь ему, так что причин для охлаждения отношений нет. Помимо этого, из всего своего окружения теперь меня Малфой положительно выделит. Есть такая тема в мужской дружбе. Чем раньше поссоришься, попробуешь друг друга на излом, а потом помиришься, тем легче и объемнее пойдут дальнейшие совместные дела. Так что Драко внимательно прислушается ко мне, если что, а остальные пацаны слегка мне остались должны. Это не оговаривалось вслух, но дурачков здесь нет.
Что ж. Первая неделя пока проходит нормально. Осталось пережить пятницу, с ее первыми уроками трансфигурации и зельеварения.
Глава 5. Первые занятия
Сдвоенная с Гриффиндором трансфигурация и зелья. Малфой и Поттер. МакГонагалл и Снейп. Что может быть спокойнее и беспристрастнее? Несмотря на мои приключения, впрочем, я никогда не был слишком эгоцентричным, канон шел своим чередом. И дай-то бог, до определенных тайной комнатой с адским пламенем пределов.
Первым уроком после завтрака в пятницу стояла трансфигурация. Ожидаемо, все слизеринцы, сопровождаемые поводырем-старшекурсником, пришли к классу вовремя, даже чуть раньше, т.к. гиду самому нужно было успеть на урок. Ожидаемо, что брошенные на произвол судьбы первокурсники Гриффиндора, задержавшись на завтраке, подтягивались по двое-трое, кто как сумел. Последним прибежал перепуганный и зачморенный всеми, включая собственный факультет, Лонгботтом.
Урок начался с короткой лекции о невероятной пользе трансфигурации и последующего превращения МакГонагалл из женщины в кошку. Скажу одно только: это было офигенно. Видеть, как мгновенно высокая, по-английски чопорная старушенция превращается в мягкую пушистую няку... Если до этого я относился к магии, честно должен признать, весьма по-маггловски, то теперь я реально проникся. Это же блин ё-мое. Столько законов физики, поправлюсь сразу, известных нам законов физики пошло по пиз... хм, полем и лесом, что просто слов нет. Даже считать и вспоминать их не буду. Что еще лучшего могла придумать учительница, чтобы мобилизовать учеников на учебу, я даже не берусь представить.
Краем глаза я огляделся по сторонам. Слава Мерлину, как тут говорят, никто моего ошарашенного вида не заметил. Сами такие сидели. Даже Малфой, а уж более магическую семью и представить сложно, был впечатлен. Хотя из канона я помню, что официально анимагов очень немного. Так что да, мог и не видеть превращения.
Пока МакГонагалл заслуженно наслаждалась нашим молчаливым изумлением, гордо сидя на своем столе, дверь в класс хлопнула, и к нам бегом присоединились опаздуны: Уизли и Поттер. Кто бы сомневался, все по канону.
Последовала классическая сценка, где Лучший Друг Мальчика-Который-Выжил выставил себя полным придурком. Я хорошо помнил канон, поэтому с интересом следил, нет, не за Поттером, а за Уизли. Были у меня кое-какие сомнения, и вот сейчас они рассеялись.
То, что сцена была постановочной, я подумывал и раньше, читая канон и фанон. Вот и сейчас я внимательно следил не за словами и не за выражением лица, тут Уизли и играть не следовало, просто выглядеть как обычно идиотом. Но глаза! Глаза его выдали! Опаздывая в класс в отсутствие преподавателя на что первым делом обращаешь внимание? На пустые места, куда присесть. Рон же взглядом безошибочно нашел на столе преподавателя кошку. Дальше — контрольный взгляд назад, что Поттер идет следом. Реплика, немного оскорбительная, но с такой вопросительной формулировкой в конце, что очкастый был вынужден либо поставить на место своего единственного друга, либо согласиться, таким образом подставляясь под ответку препода. И она тут же прозвучала, сразу же отрезая от Мальчика-Который-Ссорится-Со-Своим-Деканом потенциальных приятелей. Короче, четкая и техничная подстава. Нужно к Шестому присмотреться повнимательнее. Он, конечно, ест с рук у директора, как его братья и родители, но и сам по себе он может быть не промах. На неожиданные подлости.
А что Поттер? Мальчик как мальчик. Ничего интересного. Зашуганный, растрепанный, со старомодными очками на носу. Худой, но не до болезненности. Ощутив на себе чужой взгляд, я повернул голову и уперся взором в Малфоя. Чуть пожав плечами, я показательно равнодушно отвел взгляд. Так. Мне НЕ ИНТЕРЕСЕН Поттер. Совсем. Не хватало еще и тут вляпаться в приключения.
Урок прошел спокойно. Все пыхтели над спичками. В результате только у Грейнджер спичка немного заострилась и чуть-чуть засеребрилась у двух других гриффиндорцев, за что гордая очередной научной победой заучка получила для факультета десять баллов, а остальные успевающие — по пять. Незаметные движения Дафны Гринграсс и Теодора Нотта, которые спрятали в карман трансфигурированные иголки и выложили перед собой спички, МакГонагалл, занятая восхвалением магглорожденной ведьмы-гриффиндорки, пропустила. Грейнджер цвела и пахла, гордо оглядываясь по сторонам. Малфой пыхтел и кис над своим заданием. Вот так вот и рождаются комплексы, из-за которых потом вся жизнь может пойти под откос.
Мои старания спичка гордо проигнорировала. Даже не обидно, ибо что взять с маггла-попаданца?
Идя на обед, я в очередной раз задумывался над системой награждения в Хогвартсе. Зачем вообще нужны эти баллы? Нет, идея вполне себе понятна — с помощью соревновательной составляющей заставить детей учиться лучше. Но так ли это получается в реальности?
Сейчас никакой учебной или характерной нагрузки баллы не несут, т.к. в аттестаты всё равно идут только отметки с экзаменов СОВ и ЖАБА. Комиссиям министерства, принимающим экзамены и выдающим официальные бумаги по их результатам, сколько там баллов кто заработал для факультета, получил Кубков школы по квиддичу и прочей ереси, совершенно до Морганы. Они очно, письменно оценивают реальные знания. И где здесь влияние баллов?
А ведь при правильно построенной системе стимулирования, решается сразу комплекс задач: студенты мотивируются на лучшую учебу, мотивируются на лучшую работу преподаватели, студенты мотивируются на помощь отстающим, студенты мотивируются на соблюдение дисциплины, студенты готовятся к жизни после школы.
Что же получается по жизни в Хогвартсе? Студенты мотивируются на лучшую учебу? Нет, потому что лично они ничего от полученных баллов не получают, не говоря уже о том, что баллы дают не только за учебу, но и за всякую ерунду вроде квиддича. Мотивируются ли на лучшую работу профессора? Да им вообще на все пофиг! Если бы все дети разом исчезли, то тот же Снейп лишь пожал бы плечами и отправился к своим любимым реторткам гнать брагу, то есть опять что-то изобретать в зельеварении. Мотивируются на помощь отстающим? Вообще не смешно. За все время канона этим в массовом порядке озаботилась одна лишь магглорожденная Гермиона Грейнджер. Про соблюдение дисциплины и речи не идет, если каждый раз в начале года всем говорят не колдовать в коридорах, а все колдуют направо и налево. И опять же за все провинности наказывают не виновных, а попавшихся, что отлично показано на примере Малфоя, которому заодно на всю жизнь отбили желание поработать стукачком. И это в магическом замке, который отлично контролируется сразу несколькими способами. Чего стоит ввести одно простое правило, что после отбоя в гостиную никто не впускается: "Опоздал — ночуй в коридоре! На мягких камушках".
