Неудачная покупка

Стоит заметить, что моя мать — достаточно своеобразная акка. И не смотря на ее видимое безразличие она меня по-своему любила. Хотя тогда я этого не понимала. Да, наверное, никто бы не понял, после ее слов: 'Если умрет — то хоть в бою, как положено приличной женщине! А раздвигать ноги она и без несохранившихся частей тела сможет в любом возрасте!'. Я помню, как неодобрительно покачала головой огромная акка и с каким сожалением взяв меня за руку повела в основной блок Арены для оформления.

Но я выжила. За счет моей слабости половина рефлексов была вбита в меня до такой степени, что мое тело двигалось на автопилоте даже если я теряла сознание. И это спасло мне жизнь. Именно поэтому сейчас я могу позволить себе закрыть глаза и полностью отдаться во власть инстинктам, в то время, когда вошедшие с оружием в мою комнату мужчины умирают от моих рук.

Но хватит размышлений. Передо мной остался один противник, которого мое тело признает, как опасного, но отказывается его убивать. Я открываю глаза и встречаюсь с ярко оранжевыми, отливающими золотом глазами. Глазами моего супруга. Невольно проскальзывает мысль о том, что его глаза намного прекраснее глаз той женщины. Совершеннее. Мне хочется заглянуть в них еще глубже, и я хватаю за длинные светлые пряди Эммы и притягиваю его к себе. Притягиваю настолько близко, что ощущаю на своих губах его дыхание. Оно отдает свежестью ночного ветра и мне хочется ловить его губами, задыхаясь от переизбытка в легких. Пробовать это дыхание на вкус и ... мммм... Мой первый поцелуй. Но я хочу больше, сильнее и глубже. Мне не хватает насыщения, я все еще остаюсь голодной!

Я начинаю рычать и углубляю поцелуй. От ощущения острого клыка, скользящего по моему языку, мое тело начинает желать осуществления моих супружеских прав на мужа. Неосознанно, я раню себя о один из клыков и моя кровь, сладковатой приправой добавляется к поцелую. В раздавшемся рычании я отличаю две мелодии и понимаю, что одна из них принадлежит мне, вторая — мужу. И это меня останавливает. В таком состоянии мы можем повредить себе. Да и кровать, заваленная трупами — это не то, что простит мне мой мужчина, после нашей первой ночи любви.

Прилагая силы останавливаю нас. Эмма не хочет меня отпускать и мне приходится применить силу. Он рычит, но подчиняется. Правильно. Еще не время. Нужно разобраться с тем, что мешает нам сейчас и тогда я получу свою награду. Нельзя уподобляться мужчине и идти на поводу собственных инстинктов. Изначально следует создать безопасное пространство для нашего будущего потомства.

Он больше не рычит. Улыбается. Берет меня на руки и выносит в дверь, которую я не заметила сразу. Мне совсем не нравится чувство беспомощности, которое испытываешь, когда кто-то несет тебя на руках:

— Отпусти меня! Помощь мужчины — оскорбительна для женщины!

После моих слов он хмурится и его глаза теряют золотой блеск, становясь более темными:

— Что оскорбительного в том, что я несу свою женщину на руках до купальной комнаты?

Я смотрю на него и понимаю, что он обижен моим пренебрежением. Но мое требование опять выполняет — ставит меня на пол. Мне неудобно на нем стоять. И неприятно, что из его глаз исчезло золото, поэтому я отвечаю на его вопрос:

— Мне тяжело ходить по вашему полу. И у здесь опасно. Следовательно, нужно быстрее адаптироваться к окружающим условиям. Но, если ты хочешь, можешь меня немного придерживать, чтобы я могла быстрее дойти до.. — на незнакомом слове я немного запнулась, стараясь воспроизвести его наиболее правильно и одновременно запомнить — купальной и смыть с себя пот и кровь.

— Говорить с тобой, для меня невероятное наслаждение. — Эмма перевел тему неожиданно, но, что уж скрывать, вполне вовремя и однозначно интересно. Я заинтересовалась:

— Почему?

— Потому что несмотря на то, что я читаю все твои мысли, диалог с ними как бы в еще одном диалоге. — Он хмыкнул. — Ты говоришь одно, делаешь другое, а думаешь вообще о третьем. У меня ощущение, что рядом со мной три разных женщины, мнения и желания которых нужно одновременно учесть. Но даже не это самое интересное.

— А что же самое интересное? — мне действительно было любопытно.

— То, что ты всегда искренна. Настолько, что кажется невероятным кощунством прикасаться к тебе, и невероятным идиотизмом тебя не касаться. Эти два противоположных стремления заставляют меня теряться рядом с тобой так, как я не терялся перед женщиной с юношеских лет.

— Смущение — это совершенно естественное чувство мужчины. Этого не нужно стесняться. Пожалуй, это даже хорошо. Это значит, что у нас с тобой все получится.

И тут я увидела эту самую купальню. Мне понравилось. Не было острых углов. Пол находился под уклоном к середине комнаты, где находился искусственный водоем. Очень напоминало санитарный отсек. Только не хватало необходимых роботов, которые бы помогали с некоторыми гигиеническими проблемами. Но мне уже больше нравилось.

Достаточно бодро и быстро и приблизилась к искусственному водоему. И неожиданно вспомнила, что во всех методических пособиях по началу супружеской жизни советуют для начала начать мыть друг друга. Обернувшись с интересом наблюдала, как у моего мужчины задерживается дыхание и в глазах вновь появляется золотистый блеск.

— Нет, моя прекрасная. Не сегодня. Я все же не настолько сдержанный, чтобы суметь остановиться два раза подряд. К тому же нужно вызвать стражу и перевести тебя в мое крыло.

Я удивленно на него посмотрела.

— Почему мы не можем это сделать вместе?

Он внимательно посмотрел на меня и, нахмурив брови сказал:

— Давай договоримся. Сейчас ты моешься и не выходишь отсюда до тех пор, пока я сам за тобой не приду. Потом ты без вопросов оденешь то, что я тебе дам и ты, ни говоря ни слова пройдешь за мной. Когда мы будем в моей комнате, я расскажу тебе все что ты захочешь узнать и отвечу на все твои вопросы. Но вначале, мне нужно уйти одному. Договорились?

Он смотрел на меня с таком выражением лица, которое напоминало мне маму в моменты сильных сомнений о моем умственном здоровье. Я не могла не хихикнуть:

— Все нормально. Я выполню условия этого договора. Но надеюсь и на то, что ты так же предоставишь мне всю необходимую информацию.

Краем глаза я заметила, как она улыбнулся одним уголком губ, и отправилась в воду, для проведения необходимых гигиенических действий.

Я уже и вымылась, и потренировалась, и еще раз помылась... и уже даже стала задумываться на тему — а должна ли женщина держать слово, данное мужчине? Наш договор, несомненно, спасло моя терпеливость приход Эммы.

Правда в тот момент, когда он зашел, я не сразу поняла, что это мой муж. От него словно веяло холодом и возникало желание одеться потеплее и поставить в настройках микроклимата более южную направляющую. Его кожа и волосы, словно стали еще белее и фактически искрились от скрытого холодного напряжения ледяной стихии. При этом его глаза... ооо... Они словно пылали на его бледном лице. Таким он был похож на властвующую акку сильного рода. Будь он женщиной, я не смогла бы преодолеть желание подчиниться, выполнить любой приказ. Но несмотря на это я понимала, что все же это мужчина. И это МОЙ мужчина. И, пожалуй именно в этот момент я поняла, что мой выбор был верным. Потому что дочь, родившаяся от него — будет идеальной аккой.

Я быстро оделась и с любопытством направилась за ним. Идти было легче, чем утром, но все еще чувствовалось легкое несоответствие ровного пола с привычным сферическим пространством. Это слегка раздражало. Но совершенно не мешало смотреть по сторонам и отмечать интересные моменты. Например, женщины и мужчины носили совершенно разную одежду. При чем женская одежда имела весьма и весьма глупый вид и была совершенно непрактична. По крайней мере в такой глупой юбке я точно не рискнула бы драться.

И окна. Такое количество окон, которые как я понимаю — статическое явление и изменению по желанию хозяина жилища не подлежат. Плохо. Крайне плохо. Потому что такое расположение отверстий в стене — это риск. Будь у меня желание, я бы нашу процессию могла расстрелять в любой момент с любого ракурса. Да вот хоть из тех-вон кустов. Кстати про кусты. Что за Сакр? Мне мерещится, или у кого-то точно такие же мысли как и у меня?

В этот раз мой муж среагировал быстрее чем я. Это удивило. И раздосадовало. Я так увлеклась своим мужчиной, что совершенно забыла о технике безопасности. И, Сакр меня дери, позволила спасти свою жизнь мужчине. Осознание позорности ситуации в которой я оказалась позволило Эмме взяв меня за руку тащить по коридорам фактически бегом.

Наше движение прекратилось лишь за захлопнувшейся дверью, которую мой супруг еще и закрыл на ключ.

Поведение Эммы меня удивило и даже заставило немного отступить удушающее чувство вины и позора, которое было настолько сильным, что мешало мне нормально дышать. Он упал передо мной на колени и начал ощупывать все мое тело, словно убеждаясь в его сохранности и целостности. А после того, как убедился в чем-то известном только ему, он резко выдохнул и прижавшись ко мне всем телом:

— Цела! С этого моменты, ты ходишь только со мной. Одна — никуда. К кьессу их всех! С их правилами и традициями! Кажется он еще много чего хотел сказать. Но я вспомнила о том, что женщина здесь я. И обеспечение безопасности нашей семье — это моя приоритетная задача. Именно поэтому оборвав его нарастающую истерику, задала первый вопрос:

— Кто пытается нас убить? После моего вопроса он невесело усмехнулся не показывая зубов, встал и отошел к столу, рядом с которым находилось два кресла.

— Садись. Взгляни — он указал на лежащую на столе карту. — Это карта нашей империи. Нашего мира. Изначально, все 10 планет являлись союзниками и братьями. Но кровное родство со временем становится все менее заметно. Особенно если учесть тот факт, что на данный момент все планеты перенаселены. У нас слишком много людей и слишком мало ресурсов для их содержания. Взгляни сюда — он указал пальцем на край галактики — Здесь выход к твоей Цивилизации. Вы были бы нашим выходом, если бы шли на контакт. Но вы слишком сильны и мы не можем захватить ваши ресурсы и перенаправить их для выживания наших людей.

— Другие планеты?

— В известных нам галактиках планеты либо непригодны для нас, либо их использование встанет нам в такие затраты ресурсов, что придется собственноручно истребить пол населения нашей планеты.

Его голос звучал так спокойно и обреченно, что становилось понятно — выход искали долго. И не нашли. Я смотрела на картину и задавалась вопросом:

— Скажи, зачем это висит здесь?

Теперь я знаю, что за эмоция скрывается под поднятой бровью — удивление. Потому что сейчас он явно удивился:

— Это произведение искусства.

— Зачем оно?

— Оно для красоты. — его непонимание начинало что-то царапать изнутри меня...

— Практическая польза от этого какая?

— Она чисто духовная. Это красиво! — ох уж эти мужчины! Красиво ему!

— Слушай. Я так понимаю — вы тут все придерживаетесь мнения о том, что мужчина главный фрукт в семье?

Сакром клянусь, при такой постановке вопроса у него глаза просто в двое расширились.

— Эм. Да. — Аккуратно начал он. — Я не знаю к чему ты клонишь, но мужчина сильнее. Выносливее. Умнее.

Я смотрела насмешливо и чуть не подхихикивала.

— Тогда почему же вы такие умные, выносливые и сильные отбросили вопрос о завоевании чисто женской цивилизации?

— Мы не знали о том, что у вас женская цивилизация. Вы — отличные пилоты. Например то, как ты пилотировала мой корабль — никто не смог бы повторить этого.

— И мы возвращаемся к вопросу о том, что мужчины... Видит Сакр, не хочу тебя обидеть, так как вам вообще это свойственно. Но вы окружаете себя совершенно ненужным хламом и не обращаете внимания на то, что на самом деле является важным и необходимым. Например, я вот вижу в этой картине то, что это дерево, краску и труд. Все это можно было бы употребить в более рациональном варианте. Но мужчинам надо 'красиво' и 'для души'. Хотя какая к Сакровой акке дума и красота, когда жрать охота и ты в опасности?

— Не понимаю. Ты хочешь сказать, что искусство следует запретить?

— Нет. Чем заниматься в свободное от работы время — это дело каждого. Но создание вот таких вот картин и других душевных шедевров не является работой. Потому что не смогут спасти никого от голода.

— Тогда люди взбунтуются. Мы привыкли к созерцанию красоты. И привыкли платить за это. — Он смотрел на меня так серьезно, что я вспомнила о том, что есть у меня и другие вопросы.

— Слушай. Где мы будем жить?

— Тут. Это мой родовой замок.

— Я против. Как глава семьи я ответственно тебе заявляю о том, что это место небезопасно.

На последнее мое замечание он как-то очень странно улыбнулся:

— То, что здесь небезопасно — это еще мягко сказано. Мне жаль. Но я привез тебя на одну из самых опасных планет. Поэтому ни у кого ничего не бери. И ничего не ешь, без моего разрешения.

Хм. На самом деле что-то примерно такое я и ожидала. Но Сакр мне свидетель! Я собираюсь это изменить!

 — Я знаю, о чем ты думаешь, моя замечательная. — Грустно сказал он.

 — Я тоже знаю, о чем думаешь ты. О том, что это невозможно. Но это просто различие наших полов. Вы, мужчины, уничтожаете природу — рубите дерево для холста и добываете краску из полезных ископаемых. А все для чего? Чтобы нарисовать статичную картинку. Которая тоже со временем исчезнет. Мы, женщины. Нашли способ строить наши дома таким образом, чтобы они могли держаться на орбите и не приносить земле вреда. Более того, нашли наиболее удобную сферическую форму, через которую ультрафиолетовые лучи нашего солнца попадают на землю и позволяют естественным процессам проходить так, словно и нет нас на нашей земле. Мы берем то, что можно взять и не нуждаемся в большем. Ваша цивилизация больше похожа на паразитов, тогда как женщины предпочитают строить симбиоз. От этого выигрывают все. И мы. И земля. И таким образом мы можем наслаждаться непрерываемой красотой земли, которая в отличии от твоей картины никогда не увянет.

— Ты говоришь страшные веди, моя ненаглядная. И что же ты предлагаешь нам сделать? Запретить мужчинам править и провозгласить женщин главами домов? — Он улыбался, сам прекрасно понимая абсурдность такого предложения.

— Это приведет к катастрофе. Вряд ли ваши женщины способны создать армию, которая полноценно защитит планету. А мужчины вряд ли откажутся от власти. Власть пьянит. И мужчин в особенности. Так что это глупый выход. — в процессе разговора я не заметила, как он начал поглаживать мою ладонь своим большим пальцем.

— И что же ты предлагаешь сделать? — нажим его пальца усилился, и я поняла, что сейчас совсем не отказалась бы от расслабляющего массажа.

После завершения моей мысли меня аккуратно, но от этого не менее настойчиво посадили на стул, а волшебные руки начали расслабляющий танец массажа на моих плечах. Мое тело полностью расслабилось, доверяясь рукам супруга. А мозг в это время активно работал, стоя планы безопасности: