Вот гад, бросил нас. И это после того, как сам своим присутствием спровоцировал нападение. Отрыжка гиббона! Попадется он мне на пути, ох я и отомщу. Кину его волкам. Нет, это как-то без фантазии. Привяжу к верхушке дерева. Не то. Отдам на поругание дриадам. О, а еще лучше сестре!
Елки голубые! Мой план мести прервало осознание того, что я снова сижу на дороге в ожидании проходящего путника. С кряхтением я встал и поплелся обратно к дому. Скоро я буду ненавидеть этот отрезок леса, между домом и дорогой.
Опять было утро. Солнце, восходя на востоке, весело подмигивало мне сквозь листву. За последние три дня я еще ни разу не видел заката. Да и ночи проносились совершенно незаметно. Это был сарказм, если что.
Лес, как всегда, был наполнен звуками. Хлопанье крыльев, шуршание лап, крики птиц и зверей. Но увидеть тех, кто издавал это звуки, у меня не получалось. Максимум, мелькающие тени. Лесные жители в своей среде. Мастера маскировки. Чего не скажешь обо мне.
Дома ничего не поменялось. Мать снова была в хлеву, мелькнуло в окне личико сестренки, и где-то вдалеке слышались глухие удары топора. Обыденность. Волки, скорее всего, тоже были на своем месте, но ходить проверять я не стал. Обрыдли их рожи, особенно в близи. Подойдя к сараю, я увидел, что все-таки кое-что изменилось. Кто-то прибрался внутри и на улице возле него. Хорошо так прибрались, я не заметил ни одной щепки и ни одной веточки. Только, брошенные мной в бою вилы, почему-то так и валялись на земле. Большие палки, кстати, тоже исчезли. Ну, то есть, мои заготовки для кольев. Надеюсь, вместо дров их не использовали. Хорошо хоть сами готовые колышки ни куда не подевались. Так и лежали на том месте, где я их оставил. Все десять штук. Маловато. Сегодня опять придется с ними возиться, доделывать оставшиеся. Найти бы только свои палки. А еще было бы неплохо узнать, чем вчера все закончилось, после того как я улетел в черноту. Маманя вряд ли бы смогла отбиться от двух волков. Надо бы ее порасспрашивать.
Живность приветствовала меня уже практически как своего. Спокойно. Даже овца довольно лениво шуганулась от меня в свой угол.
— О, сын. — подняла на меня глаза мать. — Привел кого?
Нет, честно, у меня этот вопрос скоро рвотный позыв вызывать будет.
— Не привел. А не на дороге я потому, — поспешил продолжить я, глядя как мама уже открыла рот для следующего своего вопроса. — Что там объявлен карантин, угроза эпидемии. Поэтому, по дороге никого не пускают. Вот я и подумал, чего зря сидеть.
Мама уставилась на меня, с подозреним щуря глаза. Похоже, она мне ни капельки не поверила.
— А сам ты не заболел?
— Абсолютно здоров. Чувствую себя превосходно.
— Поня-а-атно, — протянула она. — Ну иди тогда, не мешай работать.
— Погодь. У меня к тебе пару вопросов.
— Серьезно? — она вопросительно подняла бровь. — Ну, задавай.
— Что вчера произошло?
— В каком смысле? Ты привел героя, он не справился, мы пострадали.
Ну что ж, лаконично.
— Нет, это я помню. Что случилось после того как, я... гм пострадал?
— Я тоже пострадала.
Так ничего не добьешься, попробуем с другого боку.
— А что ты помнишь после схватки? Может ты спаслась? Добралась до дома?
— После схватки? — недоуменно спросила меня мать. — Ничего. После того как пострадала, я очнулась утром в своей кровати и пошла давать курям.
Понятно. Значит мать тоже не уцелела. И возродилась с утра как и я. И для нее это в порядке вещей. Немножко прояснило ситуацию, но полной картины все равно пока нет. Куда потом делись волки? Как бы это выяснить? Точно! Сестра! Она же сидела в доме, и должна была все видеть.
— И последний вопрос, — развернулся я к матери на полпути к выходу. — Ты в сарае не убирала? Палки мои не забрала?
— Нет, ничего я не убирала. Я с утра скотиной занимаюсь, ни на что другое у меня времени нет.
— Понятно. Ладно, тогда я пошел.
— Иди уже.
Сестру я нашел в ее комнате. Она сидела на полу и играла с какой-то куклой.
— Привет, Итта. — наконец-то я знал хоть кого-то из своей семьи по имени.
— О, смотри, Гориафет. Кто к нам пришел! Мой старший, непутевый братик. — обратилась сестричка к своей кукле.
Жеваный крот! Что это? С рук Итты на меня смотрел монстр, которого кто-то, по скудоумию, уменьшил и замаскировал под куклу. Нет, оно действительно выглядело как кукла. Ростом в полторы ладони, тело — набитая в мешковину солома, маленькие ручки-ножки и большая одутловатая голова. Кукла была явно мужского пола, одетая в маечку и шортики из черной атласной ткани. И откуда только такая ткань в доме лесном? Вряд ли родители такой постель заправляют.
Вобщем, обыкновенная кукла со странной одеждой, если бы не одно "но". Глаза куклы были сделаны не из стандартных, для такого дела, пуговиц, а из камней. Из странных багровых камней. Создавалось впечатление, что это и не камни вовсе, а горящие провалы в бездну. Жуткое зрелище.
— Вы-выкинь это существо. — заикаясь, показал я на куклу.
— Ты что! Это мой Гориафетик. Мы с ним играем.
Мне показалось, или кукла стала смотреть на меня более мрачно?
— Это страх и ужас! Выкинь его, я тебе нормальную куклу сделаю.
— Нет, я Гориафета ни на кого не променяю. Отстань. А если и дальше хочешь его обижать, то лучше уходи. — сестра обняв, прижала куклу к себе.
— Ладно, все. Не буду больше. — поднял я руки вверх. — И давно это кукла у тебя?
— Давно. — легкомысленно ответила сестра.
— Мама с папой, что-ли подарили.
— Да, нет же! Говорю, она у меня все время была.
Первый страх немного унялся, и кукла уже не казалась мне такой ужасной, просто немного пугающей. Ладно, с этим можно будет позже разобраться, я за другим пришел.
— Слушай, — сменил я тему. — А ты видела как вчера волки напали?
— Ага. — посмотрела она на меня серьезно.
— А мне можешь рассказать подробно? — Елки, может не стоит ее спрашивать, ребенок все-таки.
Все эти кровавые подробности ей точно не нужны. Правда, так как эти нападения случались уже не раз, то она должна была давно привыкнуть к подобному зрелищу.
— Ты же сам там был. Уже не помнишь? — и добавила, обращаясь к своей кукле. — Я же говорила, глупенький братик.
— Напомни, пожалуйста.
— Ладно, слушай. Я гуляла на улице, а мама крикнула, чтобы я бежала в дом. Я и побежала, а вы стали драться с волками. А потом вы с мамой куда-то ушли. Прибежал папа, но тоже куда-то делся. Волки увидели, что вы все пропали и тоже убежали.
Ага, обиделись, что им не с кем играть.
— А куда убежали к лесу? К своей лежанке?
— Нет, совсем убежали. И до утра не приходили.
— Ясно. Спасибо. — задумчиво протянул я. — А ты чем занималась весь вечер?
— Да тем чем обычно. На огороде поработала, только без мамы, потом немного поиграла, поужинала и легла спать.
Девочка, скорее всего, не первый раз оставалась дома одна.
— А в сарае не убирала?
— Нет, в мои обязанности это не входит.
— А палки большие не забирала оттуда?
— Да говорю же, нет. Я даже не ходила туда.
— Хм, странно.
Оставив сестру играться со своим чудовищем, я пошел обратно в сарай. Куда же делись мои заготовки? Может папа взял? Наврятли. Со слов сестры, вчера бы отец этого сделать не успел, а сегодня он с самого утра ушел валить лес, где мог бы сделать себе сотню таких же. Может быть волки унесли? Ага, и подмели еще в придачу, как компенсацию за ущерб.
Побродив в округе полчаса, я их так и не нашел. Придется делать новые заготовки. Сетуя себе под нос, я вооружился старым ржавым топором, и пошел в лес. В то же самое место, где и был прошлый раз, веток там еще оставалось достаточно.
Старое место я обнаружил быстро, по приметному дубу-великану, в три обхвата шириной, которым я любовался в прошлый раз. Но была одна странность, я нигде не видел своих срубов. Вокруг стояли деревья, без малейшего намека на то, что они недавно лишились пару ветвей. А ведь я вчера именно этим и занимался, прореживал местные деревья. Может быть место не то? Да нет. Приметы говорят об обратном. Возле этого дерева большой муравейник. И красавец-дуб на месте. Да и не такой я плохой лесной житель, чтобы не найти место в тридцати шагах от своего дома. А и леший с ним. Всего лишь еще одна странность из целого ряда таковых.
Поплевав на руки, я принялся за работу. Стал рубить те же ветви, что и вчера. Дэжавю. Отец сегодня не пришел. Когда я начал махать топором, звуки его ударов прекратились на пару минут, но потом появились вновь. Эх, хорошо! Свежий воздух и физический труд. В такие моменты я начинаю думать, а не принять ли мне профессию дровосека? Но тут же сам себя отдергиваю. Нет, хорошего понемножку. Целый день махать топором, это не по мне. И даже не потому, что это тяжело, и я с ног буду валиться от усталости. Это ску-у-учно, изо дня в день делать одну и ту же монотонную работу.
Сегодня я закончил раньше, чем вчера. Во-первых, мне нужно было нарубить меньше веток, часть кольев у меня уже все таки была. А во-вторых, сегодня я работал немного быстрее, чем вчера. Да, и еще, слава Духу Леса, не лезли никакие надписи в глаза, и не мешали работать.
Под уничижающим взглядом сестры, я, в две ходки, перетащил все к сараю. Солнце еще не достигло своей высшей точки, и до обеда было еще пара часов. Передохнув пять минут, чтобы восстановить свою зеленую полоску, я начал вырубывать из веток палки. Справился я за час, сделав всего один перерыв, и получив двадцать две годных заготовки. Остальные, кривые палки я откинул в сторону. Потом сделаю из них факелы. Они мне еще тоже пригодятся.
Час до обеда. Можно еще поработать. Следующий пункт нашей программы — изготовление кольев. А вот эта работа мне, если честно, уже надоела. Но автоматику включать не будем, а то попорчу заготовки, и снова придется идти рубить ветки. Вновь зазвучали монотонные удары топора. Взять палку, обтесать, заострить конец, положить к остальным. Взять новую...
Мой новый личный рекорд — десять кольев за полтора часа. Поработав какое-то время на жаре, я в конец умаялся. Выносливость на нуле — полоска почти пустая. Пора сделать перерыв на обед. Кормить меня конечно никто не будет, но просто полежать в прохладе дома не помешает. Да и есть особо не хочется, что кстати странно. На сколько же плотный завтрак у меня был?
В доме хорошо: тихо, прохладно, и щепки не летят в лицо. Выпив на кухне воды, я все-таки решил закинуть чего-нибудь съестного в свой живот. Так, для профилактики. Планомерный осмотр кухни на предмет какой-либо пищи, ни к чему не привел. Я нашел только хлеб, но всухомятку его есть, не захотел. И еще какие-то пучки сена сушились на подоконнике. Нормальные припасы, я обнаружил только в погребке. Там было полно всяческих овощей, небольшое количество фруктов, соленья и несколько бутылок с чем то подозрительно красным. На крючке была подвешена туша животного. Теперь я понимаю почему кудрявая истеричка такая зашуганая. Должно быть видела, как закончила ее товарка. Либо случайно в погреб заглянула.
Прихватив с собой два яблока я пошел в свою комнату. Там я провалялся полчаса, наслаждаясь отдыхом, грызя лакомство, и раздумывая.
Только бы сегодня вчерашний странник не пришел, и не испортил все опять. Хотя нет. Хорошо бы он пришел — сразу бы от меня вилами в бок получил. Тогда, правда, волки опять могут напасть. А я хотел бы уже закончить со своей ямой-ловушкой. Надеюсь, она сработает. Другой вопрос, чем бы потом заняться? Можно было бы в город сходить, или разведать окрестности. Вариантов много, надо будет подумать. Знаю одно, целыми днями торчать в доме, я не собираюсь. Уж, всяко, найду себе занятие по душе. Ну а пока, пора заняться делом, которое не так сильно по душе. У меня еще двенадцать палок должы превратиться в колья.
Как бы нехотя я не возился с оставшимися заготовками, управился я за два часа. Теперь у меня было тридцать два крепких и красивых колышка. У меня зубов и то меньше. Точно. Буду теперь яму называть пастью. Если все эти клыки туда вставлю.
Для ямы все готово. Теперь осталось только ждать пока серые не свалят. Мать говорила, что они уходят вечером, с моим приходом. Во сколько точно я не знал. Но до темноты они должны убраться. А до темноты еще часа четыре. Чем бы заняться?
Следующие пару часов я маялся без дела. Побродил в округе. Позаглядывал в те места, где я еще не был. На самом деле такое место было только одно — баня. Ничего особенного. Обычный сруб с печкой на берегу реки. Внутри ничего что могло бы мне пригодиться. Пара тазиков, корыто да ветки дуба связанные в веники, и висевшие на стене. В пяти метрах от бани, столб, с натянутой между ними веревкой. Видимо это место мать также использует для стирки.
После этого я сходил к отцу, но он меня тут же выгнал. Пошел проверить волков, те все еще лежали на своих местах и никуда не собирались. А потом мне пришла в голову замечательная идея, как можно скоротать время. Рыбалкой. С полчаса я искал по дому удочку или хотя бы какую-нибудь снасть. Ничего. Видимо лесоруб рыбаку не товарищ. Затем я было хотел почитать матушкин талмуд о травах, но не смог его найти. Минут двадцать я наблюдал, как мать с сестрой работают на огороде, и уже хотел было идти биться головой о дерево, как пришел отец. Мать тут же позвала всех ужинать. Скользнув взглядом по тому месту, где лежали волки, я ничего не увидел. Я и до этого там ничего не видел, так что это не означало, что они ушли. Но я, почему-то, был в этом уверен. То что мать объявила ужин, значит что и я уже должен был вернуться с дороги. Но сразу бежать и вгрызаться лопатой в землю я не стал. Решил ужин не пропускать. Кто его знает, сколько я буду копать ту яму. Может быть на всю ночь застряну. Силы мне пригодятся. Поэтому я бодренько зашлепал вслед своей семье.
Чего там мамка наготовила? А ничего она не наготовила. На столе лежали только лишь сырые продукты. Картошка, морковка, капуста и лук. И еще небольшой кусок сырого мяса. Спасибо, было очень вкусно, я пошел. Мы чего, сыроедение практикуем? Сырую картошку жрать не заставите!
Не успел я и рта раскрыть, как мама згребла это все в котелок и поставила его на печку. У меня в буквальном смысле отвисла челюсть. А почистить, а порезать? Может лучше бы я ужин приготовил?
Мать же невозмутимо стала помешивать в котелке черпаком. Уже через пятнадцать секунд по кухне пополз запах чего-то вкусного. В животе заурчало.
— Садитесь за стол. — сказала нам мать и стала разливать по тарелкам, то что было в котелке.
У меня второй раз за две минуты отвисла челюсть. В тарелке был густой и наваристый суп. В нем плавали почищенные и мелко нарезанные овощи, в перемешку с маленькими ломтиками мяса. Может она туда незаметно кубики магии кинула?
Было очень вкусно. Я освободил свою тарелку за три минуты. И уже хотел было облизать ее, но меня остановил упреждающий взгляд мамы. Перед глазами замелькали строчки о каких-то положительных эффектах, но я не стал вчитываться, боясь прощелкать добавку. Отец тоже работал ложкой гораздо быстрее, чем своим топором. В итоге, остаток супа мы разделили на двоих. Я не отрывался от своей тарелки, пока не отчистил ее всю. Сделав это, я с удовлетворением откинулся на стуле. Благодать. Эх, сейчас бы взять хорошую книжечку, да завалиться на то кресло-качалку, которое я видел у родителей в спальне. Но расслабляться нельзя. Расслаблюсь, когда закончу с волками. И даже возможно отпраздную. Думаю, пропажи одной бутылки с красной жидкостью из погреба никто не заметит.
