В это же время, у обеих карет, сзади открылись двери. Оттуда повалил пар и одетые в одинаковые тулупы и кубанки, с синими лампасами на штанах, вооруженные ружьями люди. Один "из каретных" шустро подбежал к дымившейся двуколке и стал закидывать в неё дрова. Остальные с улыбками и не скрываемой иронией смотрели как к ним шел Демин, как спрятавшись за сани, с глазами полными страха на это взирали остальные участники "обозного" отряда.
Вблизи всё было не таким уж страшными и необычным. Колёсные телеги с будками покрашены в белый цвет, отчего-то без тяглового скота. Едут на этом непонятно чём люди при двух ногах и руках, разговаривают меж собой по-русски, к старшему обращались "товарищ командир" или по имени отчеству. Из этого и оттого, что у всех лампасы, Демин сделал вывод, что казаки, непонятно только отколь такие и в каком чине офицер.
— Представьтесь.— Глядя на Демина в упор потребовал командир "белых карет".
— Унтер-офицер Демин Ваш Благородие. Сопровождаю обоз в крепость. Так же со мной следуют два офицера направленных по замене.
— Ясненько,— кивая головой, произнёс офицер.— Командир экспериментально-экспедиционного отряда специального назначения Говоров, Валерий Александрович.— Сделал небольшую паузу, как бы удостоверяясь, правильно ль его поняли и продолжил.— Слушай казак, а впереди засада. Человек 40. Полагаю, вышли вас встретить.
— Откуда такие сведенья, Ваш Благородие?— Казак был в явной растерянности.
— Дозор, за Вами наблюдавший обнаружили. Решили предупредить во избежание беды непоправимой.— Ещё раз, более пристально взглянул на унтера.— Зови своих офицеров, думать будем, что делать с этим счастьем неотвратимым.
Прибывшие офицеры ввели в уныние не только казака-десятника Демина. В сущности это ни разу не воины и совершенно молодые люди, ну очень уж молодые. Один — пехотный, другой — артиллерийский и оба прапорщики. Н-да советоваться то не с кем. Зелень зелёная.
— Дёмин предупреди возничих,— глядя на "обозных", от безысходности дважды мотнув головой, Валерий единолично решил командование "сводным отрядом" взять на себя,— пусть при нападении обоз сворачивают в противоположную сторону от нападающих. Всем по возможности спрятаться и не мешать. Вперед, до окончания стрельбы никому не лезть.— Произнёс сурово и посмотрел на десятника Дёмина, поскольку "зелёные офицеры" ну совершенно ему не нравились.— Это тебя касается и казаков твоих лихих. После окончания баталии, по команде, произведете зачистку.— Сурово глянул, понял ли его казачий унтер, тот, в ответ кивнул.— Потому быть наготове.— Заметил, что тот крутит головой и невнимательно слушает указание.— Повтори!
Как не странно казак повторил все в точности, но тут же задал вопрос:
— Ваш Благородие, а что такое зачистка? Что чистить то?— При этом стал внимательно оглядывать свою одежду на предмет измазаности.
Пли-иН ночь дремучая.
— После боя нужно пройтись по полю брани,— стал медленно, доходчиво пояснять Говоров.— Добить подранков, взять пленных, ежели таковые отыщутся. Отловить уцелевших лошадей, трупы погибших — стащить в одно место, собрать трофеи.— Посмотрел на переминающихся с ноги на ногу офицеров. Вздохнул.— Господа. Вас я попрошу перебраться ко мне,— и рукой, в пригласительном жесте указал на свою, легковую машину.
Движение возросшей колоны — продолжилось. Впереди сани, за ними машины, в машинах осназ весь на нервах готовится к своему первому, самому настоящему бою.
Махмуду было около 30 лет. Всю свою жизнь он был воином и не плохим воином, если жив до сих пор. Сначала воевал за свое селение, потом за одного князя, потом другого, третьего. Кто больше заплатит, за того и воевал. Со временем перешёл на "самостоятельный" заработок в группе таких же "искателей удачи" как и сам. К отряду Атабека пристал весной. Махмуд всегда выбирал удачливых предводителей, чтобы себе получить частицу его счастья и везения. Вот и нынче они находились в засаде второй день, ожидая добычу. Утром передовой дозор обнаружил небольшой караван русских, неспешно шедший к крепости. Все как обычно: обоз размеренным шагом продвигался, ничего не подозревая, а джигиты с криками и свистом, размахивая саблями, уже мчатся вперед к добыче. Махмуд специально немного отстал. Ему нужна богатая добыча, а не доблесть и раны в бою — это удел молодых, поспешных и горячих. Но в этот раз караван русских отчего-то не стал поспешно, испугано сворачиваться в круг, как это было раньше. Их сани все сразу дружно свернули с дороги в противоположную сторону от нападавших. На дороге остались лишь две большие и одна маленькая кареты-телеги. Махмуд не успел даже удивиться, как началось невообразимое. Тысячи ружей вмиг начали одновременно стрелять, убийственно точно и необычайно часто. Крики раненных, умирающих в одночасье людей, ржание лошадей, грохот выстрелов и падающих тел — всё слилось в единый гул. Страх, животный страх перед необратимой смертью овладел Махмудом. "Это подлая русская засада! Скорей, скорей и подальше от этого гиблого места" — шептал он сам себе, поспешно разворачивая своего скакуна. Вокруг еще падали смелые джигиты, а он уже скакал в обратную сторону — прочь от этого злого места. Уже потом Махмуд заметил, что ушёл не совсем целым и в левое плечо все же попали, пробив добрый наплечник не раз спасавший в сече. Но это не беда, главное он жив и воздаст хвалу Аллаху за свое спасение. Проехав еще немного, стал ощущать холод и слабость. Чем дальше он ехал, тем сильнее его стала одолевать усталость, клонило в сон. Ещё через некоторое время ослабшее тело само свалилось с лошади в снег.
Когда показались бандиты обоз, как и договорено, свернул с дороги в сторону противоположную от нападавших. Задняя карета с дымящей двуколкой остановилась, передняя же проехала чуть дальше первых саней, средняя, маленькая, в которой были господа офицеры — остановилась посередине.
Дёмин не раз побывавший в схожем бою и потому не верил, что дюжина пехотинцев без строя смогут противостоять кавалерийской лаве потому, как впрочем и остальные казаки да обозники, был готов к худшему. И тут началось. Множество ружей открыли настолько частую стрельбу, какой он никогда не слышал. Стоял сплошной гул и самое непонятное, не было всё заволакивающих клубов порохового дыма, в обычности мешавшего прицельной стрельбе, хотя запах пороха в воздухе присутствовал. Все закончилось внезапно — тишина и только стоны, крики и ржание раненых людей и лошадей.
— Унтер-офицер Дёмин,— услышал,— командир летучего отряда кличет к себе с казаками и обозниками.
Когда офицеры разместились в салоне — тронулись в путь. Впереди шел обоз, за ним машины "летучего отряда". Нападающие появились там, где и предполагали. Выскочили скопом, со свистом, размахивая шашками крича и создавая много шума. Не знали убогие — 40 всадников на 4-ре пулемета, два из которых "лупят" во фланг, при 4-х снайперах и 8-ми не самых худших стрелках — это для них 100% смерть.
При появлении визжащего неприятеля, Валерий остановил машину, вытянул флягу коньяка и походные жестяные рюмки.
— Господа,— обратился к офицерам, которые с перепуганными глазами смотрели на приближающихся врагов.— У меня имеется хороший коньяк, прошу перед дракой испробовать.— Заметил не на шутку растерянные лица.— Господа не стоит попусту волноваться,— продолжал, наливая в рюмки.— Их есть кому достойно встретить.
Толи в машине они чувствовали себя неуютно, толи никогда смакуя не пили хороший коньяк, а может еще какая была причина веская, но выпили они залпом, даже не пытаясь закусить любезно предложенным шоколадом.
Загрохотало. Офицеры, открыв дверь, выскочили на улицу, нервно пытаясь удержать в дрожащих руках массивные пистолеты...
— Пли-ин. Ни в кого не попадут, хоть бы себя не поубивали.— Глядя на них тихо промолвил Валерий, наливая себе из термоса кофе. Так и не заметил, успел ли кто их них выстрелить. Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась.
— Позовите Демина с казаками и обозниками,— велел Валерий пробегающему мимо бойцу.
Когда все собрались Говоров обратился к ним с речью:
— Надеюсь, что собирая трофеи вы с чувством благодарности отнесетесь к тем, кто рисковал своей жизнью ради вашей.— Сделал более строгое лицо, продолжил.— То, что без урона — мастерство, Господне благословение и защита всевышнего!— Почти прокричал он.— Надеюсь, грехопадение, искушение воровством не затронет ваши православные души, ибо сказано не укради! Воинские трофеи — есть ни что иное, как благодать божья за дела праведные и Богу нашему всевидящему — угодные. Полагаю, Вы с уважением и тактом отнесетесь к тем, кто уберег вас от злодеев, кто нынче уберег Вашу жизнь и свободу!
Не известно, что больше повлияло на сознание слушателей, но трофеи были велики. Семнадцать совершенно здоровых или легкораненых лошадей со сбруей. Скудные кошели безвременно усопших, серебряные бляхи кинжалы и украшения. Куча всякого тряпья, антикварного оружия и доспехов. Главным во всём этом было — толи нападавшие нашли клад, толи сами желали создать свой, но общее число изъятых из подседельных сумок денег было около 4-х тысяч серебряных и золотых монет всевозможных государственных принадлежностей, конфигураций и номиналов.
Всех погибших коней освежевали. Часть из них была погружена на обоз и отправлена в крепость. Другая же, гораздо большая, была разделана на более мелкие куски и упакована. В общем, подготовлена, дабы незаметно переправить в имение вместе с уцелевшим коняками, трофейными деньгами и прочим серебром.
Санный обоз продолжил свое движение, "летучий отряд" же задержался.
* * *
10
Андрейки.
Чтобы забрать 17 живых и туши погибших лошадей — открыл проход. Трофеи переместили в основной ангар. Хорошо, что зима и мороз мясо не испортится. Утром собрание у входа в основной ангар:
— Я собрал всех Вас, чтобы сообщить, что войсковая операция, коей командует мой сын, начала давать свои первые, положительные плоды. По результатам боестолкновения нами получены трофеи кои будут разделены в виде призов между родителями бойцов-участников похода из расчета один боец — одна доля. У кого два сына на службе — две доли.— Услышав сказанное, среди собравшихся начался легкий гомон.— Поскольку трофеи не достаточно равноценны,— продолжал Александр Николаевич,— мною было решено каждую лошадь пронумеровать. Такие же номера сложить в шапку,— обвел всех взглядом.— Кто какой номер вытянет, тому такая лошадь и достанется. Аналогично поступим со сбруей и прочим имуществом.
— Архип,— позвал старосту,— давай свою шапку...
Одну лошадку, которая посмирнее, оставил себе для учебы. Кроме долевой части, каждый двор, включая каретников, кузнеца и переселенцев был жалован увесистой частью мяса-конины, потому как в подготовке к походу, принимали участие все. По окончании дележа началось гуляние. Откуда такой казан здоровый взяли неясно, а вот водка — паршивая. Для крестьян может и хороша, а как по мне — гадость несусветная. Гуляли до утра. Чрезмерно хвалили барина-благодетеля, его удачливого сына, хвастались и хвалили сами себя, радовались за всех вместе и даже подраться успели несколько раз. Александр Николаевич было забеспокоился:
— Не волнуйся барин,— говорил изрядно охмелевший Архип Рукавица,— у нас без этого дела, ну ни как.— Улыбался, мотал головой и многозначительно продолжал утверждать.— Ни одно гуляние не проходит. Без мордобоя и не гуляние как бы, а тут радость то какая, прибыток каков ко двору. Пусть люди порадуются.
* * *
11
Солдат шестого года службы Савва Удов находился в карауле "на воротах", когда заметил возвращающийся обоз, которым нынче, из-за болезни интенданта, командовал казачий десятник Дёмин. Вторую неделю погода была холодная, сырая и исключительно способствовала болезням, коим многие и подверглись. Лазарет был полон. Но Савву привлек не сам обоз, а две большие кареты, двигавшиеся без лошадей и тащившие за собой маленькие двуколки, одна из которых, при этом, сильно дымилась. Если обоз прямиком направился в крепость, то эти остановились за стеной и стали как бы в круг. Из кареты вылез человек, подошёл к дымящей двуколке, не спеша откинул крышку и легкий ветерок донес до озябшего Саввы вкусный горячий запах съестного. В это время из карет начали выскакивать люди, становиться в очередь один за другим, а самый, наверное шустрый, забрался сверху двуколки и половником начал раздавать пищу. Незаметно около Саввы собрался весь караул во главе со старым унтером Силантичем.
— Ити ж твою в кочерыжку! Чего удумали-то. Пока едут — каша варится,— негромко ворчал кто-то из стариков.
— Не, на костру привычней. Пока готовишь кашу — отдохнёшь,— не соглашался другой.
— Э-эх, балда ты. Это летом привычней, а зимой подишь. Пока костерок разведешь, пока приготовишь, а так остановились и сразу горячее.
— Андрей!— Окликнул Дёмина Силантич.— Это кого ты к нам привел?
— Отряд летучий. Не упомнил точно, но себя они кажись, отрядом специальной работы называет. Уж не знаю, что за работа у них такая,— весело отвечал тот,— но напавших на нас горцев поубивали в раз.
— И потерь никаких.— Встрял в разговор другой казак.— Вот так вот. Злодеев тех на нас напало человек 50. Мы бы и сами управились,— храбрился он, радуясь, что в центре внимания,— так даже сабли вынуть не успели, как офицер ихний уже говорит идите собирайте трофей. Всех порешили, один только и утек, да и тот ранен. Савелий след кровавый видел и всадника убегающего.
— А это что за кашеварка такая? — Не то спросил, не то утверждал унтер.
— А это,— переспросил, показывая рукой на походную кухню.— Кормилица у них такая, походной кухней зовут. Пока едут каша, суп и чай сразу варится. Остановились по нужде какой, полено сунули в топку, пока к месту приехали — все обед готов. Опять же чаек горячий завсегда, зимой то очень удобно.
— А отчего в крепость не едут в казарму ночевать?
— Эх, Силантич, у них тама в каретах самодвижущих нынче теплей, чем летом на солнышке. Печка там стоит чугунная, "буржуйка" зовется, да нары откидные. Не поход, а сплошное удовольствие. Заглядывал я туды, а потом мне и вовсе посмотреть всё разрешили, да согреться чуток — благодать.
* * *
12
Крепость Валерий Александрович.
Оборонительное фортификационное сооружение, кем то, видать по пьяни, названое крепостью, откровенно разочаровало. Виденное, совершенно не было похоже на общепринятое представление об этом сооружении. Забор между строениями-саклями, чуть более полутора метров в высоту и около метра шириной, сделанный из камня на глине, несколько деревянных наблюдательных вышек. Внутри еще строения-сакли с соломенной крышей. Одно гордо именовали штаб, чуть дальше такие же, но казарма, офицерский дом, лазарет.
— Здравжлавашбродь! Караульный Сиротин! Как прикажете доложить?— приветствовал при входе в штаб часовой.
— К коменданту,— Валерию уже было известно, что крепостью командует штабс-капитан Невеселов Лев Семенович. В подчинении, у которого полурота солдат, две горные пушки и до двух десятков казаков. Прапорщики же прибывшие с обозом — восполнение пропавшим недели две тому офицеров, выехавших по какой-то личной надобности и пропавших без вести. Ну и порядки, вернее беспорядки у них. Вокруг злобные враги, а они вдвоем погулять выехали без сопровождения. Оружие с собой хоть имели?
