Амур: на два мира (Пролог + Глава 1-25)

Царапая брюхом скалы, он таки вывернул из пике и пошел на бреющем, стараясь унять дрожь в руках и собраться с силами. По бокам замелькали серебрящиеся снегом вершины. Амур поднажал и поднялся выше. Что его сбило? Он задрал голову и непроизвольно дернулся в сторону. По небу летел огромный, словно стратегический бомбардировщик, дракон. Даже не летел — плыл с величавостью дирижабля, раскинув паруса-крылья. Крестообразная тень скользила по земле, выцеливая деревни. Несмотря на испуг, Амур с жадностью разглядывал гиганта — не каждый день видишь такого ящера, ожившую легенду, упоминания о которой встречаются чуть ли ни во всех фэнтезийных книгах, коими Казаков зачитывался на дежурствах.

Тело дракона покрывали бронированные чешуйки-пластины — черные на животе и серые по бокам. Длинный хвост с гребнем из шипов медленно изгибался, направляя полет летучего танка. По углам кожистых крыльев торчали изогнутые когти, такие же имелись на лапах, которые ящер прижал к брюху, не понаслышке зная о законах аэродинамики. Длинная шея оканчивалась рогатой головой размером с дом.

Из-под прикрытых век дракон лениво обозревал окрестности, нисколько не обращая внимания на Амура, как не замечает аэробус попавшую под крыло глупую ворону. Казаков осмелел, пристроился в кильватер ящеру. Интересно, куда тот направляется?

Цель обнаружилась скоро — на лугу у небольшого городка паслось стадо коров. Дракон начал снижаться, лапы вытянулись вперед, черная тень на земле стремительно пересекла реку и направилась к зеленому пятну с вкраплениями коричневых точек. В городе начался переполох, опасность заметили, да и как не заметить падающий с неба крылатый утес?! Прямо хроника пикирующего бомбардировщика...

Амур решил, что люди разбегутся, но жители городка думали по-другому. Раздался сигнал горна, на ближайших к лугу башенках зашевелились фигурки, расчехляя и натягивая большие арбалеты — баллисты. Дракон сложил крылья, понесся к земле неотвратимо, как падающая комета, лапы нацелились в ближайших буренок, в коровьей глупости своей не замечающих опасности с неба.

Дзинг! Дзинг! Баллисты синхронно выплюнули стрелы длиной с доброе копье. Дракон на лету схватил корову передними лапами, брызнула кровь, раздалось истошное мычание, задними толкнулся от земли. Крылья хлопнули, стремясь поднять массивного хозяина в воздух, и тут их пронзили стрелы.

Так останавливают стремительный бриг, разрывая паруса книппелями — судно теряет в скорости и становится легкой добычей для пиратов. Стрелы пробили кожистые крылья, а следом за каждой тянулась крепкая веревка, обвязанная другим концом вокруг своей башни. Дракон рванулся, презрев урон, и взлетел бы с добычей, но удерживаемые тросами серповидные наконечники располосовали кожистые крылья сверху донизу. Башни вздрогнули. Дракон грохнулся оземь, подняв облако пыли.

С крепостной стены в него полетели новые стрелы. Одни рикошетили от бронированного тела, другие находили сочленения пластин и вгрызались в плоть зазубренными наконечниками. Ворота распахнулись, из них выплеснулся конный отряд особо предприимчивых горожан. Закованные в доспехи рыцари потрясали длинными копьями, взмахивали баграми.

Паря в потоках восходящего воздуха, Амур с восхищением наблюдал за диковинной охотой. По его скромному разумению такого гиганта можно было свалить только прямым попаданием ракеты, но эти смелые люди на собственном примере доказывали правоту Давида, победившего великана Голиафа с помощью одной лишь пращи. Вот только дракон был гораздо крупнее филистимлянского воина и позволять рубить себе голову явно не собирался.

Массивная морда повернулась к нападающим, глаза ящера холодно уставились на всадников. Из ноздрей пошел дым, пасть приоткрылась. Рыцари заученно рассыпались по лугу, но в азарте атаки подошли уже слишком близко к врагу. Пасть дракона отворилась, словно врата ада. Язык огня лизнул траву. Дракон повел головой и столб всепожирающего пламени прошелся по нападающим, сжигая всадников вместе с конями. Амур видел, как плавится металл и ручейками стекает с кровоточащей плоти, слышал, как кричат несчастные рыцари, зажаренные точно крабы в собственных доспехах.

Второй отряд зашел в тыл монстру. Одни воины на ходу поддевали бронированные чешуйки баграми, выдирали их с мясом, а другие втыкали в образовавшиеся щели копья с листовидными наконечниками. Дракон взревел, шипастый хвост пронесся над травой, сбивая всадников, словно кегли. Атака захлебнулась. Оставшиеся в живых рыцари спешно отступали за холм. Дракон пустил им вдогонку струю пламени и направился к городку, тяжело ступая по негостеприимной земле. Когти разрывали бьющихся в агонии коней, втаптывали в грязь еще живых воинов, превращенных пламенем в орущие от боли факелы.

Со стен вновь полетели стрелы и камни, ящер наклонил голову, и снаряды разбились о покатый лоб. Вновь заиграл горн. С высоты Амур видел, как мужчины еще взводили баллисты, а женщины уже бежали прочь из домов, держа на руках детей. Дракон поднял голову и вновь раскрыл пасть. Волна огня захлестнула стены. Камень раскалялся и трескался, чудовищный жар испарил защитников, стена пламени прокатилась по улицам, настигая беглецов. Люди сгорали заживо, крики несчастных донеслись даже до парящего в облаках Амура, его замутило. Это уже не охота, а истребление! Дрожа от ненависти, Амура сложил крылья и камнем рухнул вниз.

Его переполняла жалость к храбрым жителям, которые не испугались гиганта, он был готов наброситься на это исчадие ада с голыми руками. Кричал проклятия и ругательства, а когда до земли остались считанные метры, вспомнил про лук. Крылья лишь слегка погасили удар, Амур покатился со склона, ломая кустарник. С размаху врезался в дерево, перевел дух и, цепляясь за ствол, поднялся на ноги.

Над городом подымался черный дым, с грохотом рушились дома. Перед воротами лежали обгоревшие трупы. Проучив обидчиков, дракон зашагал обратно к лугу, где мычала испуганная добыча.

— Врешь, не уйдешь, — прорычал Амур и достал из-за спины лук.

На этот раз стрела оказалась с красным оперением. Пальцы привычно захватили тетиву. Амур прицелился и выстрелил. Стрела описала дугу и вонзилась в бок ящеру. Рвануло так, что Амура выбросило обратно на холм, с которого он скатился. Огонь опалил брови и волосы. Встав на четвереньки, Амур потряс головой. В ушах звенело, реальность двоилась. Он кое-как поднялся на ноги и взглянул вниз — там горела даже земля. На дракона словно сбросили напалм — чешуйки накалились и стали ярко-алыми, волны жаркого пламени лизали бронированное тело, трещали и хлопали по воздуху невредимые крылья. Невредимые?!

Рогатая морда повернулась, взгляд ящера отыскал Амура. Показалось, или дракон улыбнулся? В его горле заклокотало, оно окрасилось красным, раскрылась зубастая пасть, и поток огня рванулся к Амуру. Достиг и поглотил его...

Крича, он рывком сел на топчане, куда определила его спать бабка. В окно заглядывало солнце, пахло жареным мясом. Амур содрогнулся и осмотрел себя — ни одного ожога, он цел и невредим. Это был сон, просто сон!

— Ну и орал ты, летун! — восторженно пробасил сидящий рядом клубок.

— Брысь! — прикрикнула на зверушку ведьма и протянула Амуру стопку одежды: — Вот, собрала тут, а то рядишься, как пугало.

Кожаные штаны и меховая безрукавка оказались впору, а вот льняная рубаха немного жала в плечах — тельняшку Амур не стал снимать из чувства военно-морского гонора. Хромовые берцы оставил тоже, ничего лучше для полевых условий люди еще не придумали. Размялся, привыкая к новой одежке, решил, что на первое время сойдет, и чуть смущенно прошел к накрытому столу, за которым уже сидели обе знахарки.

— Вот, на человека стал похож, — одобрила Юстина и налила в кружку зеленый вар. — Доброе утро, милок! Кушай, да ведай, что снилось. Думала, с топчана грохнешься, так стонал и ворочался.

Кусок не лез в горло, мышцы болели после вчерашних упражнений с Дубнем. Прихлебывая травяной чай, Амур скупо рассказал про ночной кошмар, заново переживая боль и ужас. Агнешка слушала с горящими глазами, Юстина хмурилась, а при упоминании о драконе и вовсе помрачнела.

— Сандрогар создал их первыми, они были богами Призрачного, для которых не существовало границ. Жгли на Каларе города, посевы, жрали скот, но со временем люди нашли на них управу. Последнего убили во время Десятилетней войны, демоны раскопали где-то сущего патриарха, весь мхом и кустами порос, да... Мы его тоже огнем сначала пробовали, а когда поняли дурость свою, синие подключились, заморозили качественно, как ты вчера Дубня, а уж там баллисты подоспели, раздолбили сердешного на кучу льдинок.

Юстина приосанилась, вспоминая о славном прошлом, в глазах зажегся огонек, даже нос немного выпрямился, но тут груз забот в лице Амура напомнил о себе, и ведьма вновь нахмурилась.

— Не к добру сон, ох, не к добру... Если драконы появятся вновь, трудно будет с ними совладать. За века разленились соратницы мои, магини, да и сколько их осталось?

— За века? — округлил глаза Амур. — Бабушка, а когда война-то была эта?

— Да годков двести назад. Или двести десять? Запамятовала что-то...

— Издеваетесь, да? В таком случае вы живете больше двух веков!

— Ну да, правильно сосчитал, милок, совсем старая стала. Но еще годочков пятьдесят протяну, не переживай, — хитро прищурилась ведьма. — А ты, амур белокрылый, и пять веков выдюжишь, если раньше не пристукнут. Во мне магия только плещется, а ты ею создан, как и виденный тобой дракон. Челюсть подбери со стола, касатик, и особливо не обольщайся — тебе бы до следующего утра дожить, и то счастье будет. Тот, кто вихрь этот создал — будь он неладен! — догадался, какая рыба попала в сеть, да выскочила. Ищет тебя теперь, морок кошмарный наводит, из леса выталкивает под небо открытое и так каждую ночь будет, пока не свихнешься окончательно или не сбежишь из-под защиты древней магии Ар-Харона.

— Что же мне делать? — вопросил раздавленный последним известием Амур. — Может пророчество есть про меня какое, ну там, мир спасти, королем стать, кольцо отнести?

— Извини, — развела руками Юстина. — Как-то не подготовили. Про амуров и помнят только такие, как я, осколки прошлого. Вы же в первый год войны все как один на битву с демонами ринулись, ангелы с мечами сияющими. Конечно, дали людям время подготовиться к вторжению Призрачного, изничтожили большую часть поганого воинства, но до старости ни один не дожил, только курганы в местах падения после себя и оставили, да... Загадка для меня твоё появление, что-то оно может и значит, но того я не ведаю.

— Бабушка, а пусть у нас остается, — сказала Агнешка.

— Я бы рада, внученька, да не выдержит он, зло от него не отступится. Слышала бы ты, как он ночью зубами скрежетал, да проклятья выкрикивал. В лесу людей мало, а уж амуров и вовсе окромя него нет. Рано или поздно знающая магиня разыщет, а уж то, что хозяйка вихря в колдовстве соображает, я не сомневаюсь.

— Может, мужик это, — буркнул Амур. — Некромант...

Юстина переглянулась с Агнешкой, и знахарки рассмеялись. Амур вскинулся — чего они?! Тут судьба его решается, а эти ржут как кони, тьфу, лошади. Вытирая слезы, Юстина подлила чаю и опустилась на стул.

— Насмешил, милок, порадовал бабушку! Да и откуда тебе знать, ты же пришлый, хоть и амур целый. Не дали боги мужчинам сильных способностей к магии! Мечом махать, да на коне скакать — пожалуйста, самое героическое занятие, а скукотищу с изучением текстов древних, да изменение себя в соответствии с ними Сандрогар нам оставил, женщинам слабым. Чтобы не отвлекать вас, значится, от свершений великих.

— Несправедливость какая, — сказал Амур, уже передумав обижаться. — А я-то думал, смогу вещи всякие колдовские делать, огнем кидаться там. Ведь вы говорили, что я магией создан, значит, могу её подчинить себе?

— Мыслишь правильно, — кивнула Юстина. — Освоился быстро. Вот только иметь и уметь — это две разные вещи, как говорят в Антарнелле. Вчера ты неплохо управлялся с мечом, ведь в тебя вложено знание с рождения, но честно Дубня победить не смог, использовал оружие Призрачного.

— Он меня первый исподтишка пнул, а лук сам появился!

— Это уже частности. Будь на твоем месте любой мечник Королевской гвардии, он бы превратил моего стража в голое бревно за десять вздохов, я видела покойного зятя в деле. Мастерство владения мечом нельзя подарить, его надо прочувствовать телом, кожей, через пот и кровь — вот тогда к тебе придет истинное понимание и умение. А сейчас ты знаешь множество уверток и приемов, но применить их не сможешь, потому что не готов. Также и с магией, только тут длительность обучения растягивается на века. Мой род издревле изучает огненную стихию по древним трактатам, девочки с малолетства ворожат заклинания, учатся входить в особое состояние духа, до тридцати лет блюдут целомудрие, чтобы не потерять силу и только после века ежедневных занятий могут сказать: да, я кое-что умею. А ведь есть еще магия земли, воды, воздуха — каждую стихию можно подчинить себе, но не сразу, не сразу...

— Понятно... а как же я?

— Ты — амур, вместилище доброй магии, лучшее из творений Сандрогара. Ты легко сплачиваешь вокруг себя людей, даешь им силы, за тобой с радостью пойдут даже на верную смерть. Светлые магини могут напрямую черпать из тебя энергию для заклинаний, не прибегая к помощи родной стихии, темных же ты лишишь их дара, просто находясь рядом. И самое главное — тебя нельзя уничтожить магией. Обездвижить, зачаровать — да, но не убить.

— Здорово! Вот это мне нравится!

— Это еще не всё, — охладила его пыл Юстина. — Пока ты сеешь добро и поступаешь в соответствии с внутренней правдой, как тебе и предначертано Творцом, ты сохраняешь свои способности и можешь жить на два мира, но как только начнешь творить зло — превратишься в архидемона и будешь заточен в Призрачном. Были примеры, знаешь ли...

— Сдается мне, быть правильным амуром чертовски сложно, — пробормотал Казаков.

— Быть правильным человеком еще сложнее. Призрачное полнится демонами, а здесь ты, похоже, единственный в своем роде, — сказала Юстина.

Амур взял кусок пирога, рассеянно откусил. Да, в мире ничего так просто не дается, за всё надо платить. Он не мог назвать себя праведником, нагрешил за свою короткую жизнь достаточно, особенно с девушками, приятно вспомнить, но и злодеем себя не считал. Переживал за людей, спешил на помощь и это ему нравилось. Да что там говорить, даже когда смотрел с очередной подружкой новый трехмерный 'Титаник', искренне надеялся, что бедолага Ди Каприо всё-таки одумается и выплывет. А тут... непонятно всё. Шаг влево, шаг вправо — расстрел, прыжок на месте — провокация. Только сделай что-нибудь неправильно, и вот уже свербит в голове от растущих рогов, ступни превращаются в копыта, а нос в пятачок... где правда, брат? Размышления о вселенском равновесии прервала Юстина:

— Задумался? Молодец! Значит, сомневаешься, а это уже хорошо. Зло никогда не колеблется, оно считает себя всегда правым. Ему сомнения неведомы, да и жить так проще.