| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Камин полыхнул зеленым, и из него вышла Джанаки Патил.
Что случилось, Гермиона? — произнесла она обеспокоенно.
Бабушка Джин! Она... там, в кабинете!
Джанаки бросилась в кабинет. Джин лежала точно в той же позе.
Пульса*! — С палочки Джанаки скатилась светящаяся сфера и вошла в левую часть груди женщины. Никакого результата не последовало.
Пульса! Пульса! Пульса!
Затрещал дверной звонок. Гермиона сбежала по лестнице. За дверями стояли два врача.
Бабушка Джин! Она наверху!
Поверьте, юная мисс, — говорил молодой медик всхлипывающей девочке двадцать минут спустя, — вы ничем не могли помочь своей бабушке. Время смерти... — он взглянул на часы — 14 часов 22 минуты.
Джанаки коснулась руки умершей и произнесла:
Вайур анилам амритам атхедам бхасмантам шарирам. Ом крато смара критам смара крато смара критам смара**.
Сознание возвращалось медленно. Сначала уши наполнили трели птиц. Потом Джин открыла глаза и увидела у щеки ярко-зеленую траву. Она приподнялась и огляделась.
Зеленая холмистая равнина. Вдалеке петляет река. Воздух чист, прозрачен и свеж.
На вершине ближайшего холма появилась женская фигура. Высокого роста, темноволосая, в темно-синей мантии и остроконечной шляпе. На плече сидит орел. Она плавно и величаво, походкой истинной леди подходит к Джин.
Ну вот мы и встретились, правнучка, — говорит она, протягивая Джин руку и помогая ей подняться с земли, — "здравствуй" говорить не буду, поскольку сейчас это уже не имеет значения — свои физические недуги ты оставила вместе с телом.
Я... умерла?
Ты сама, как видишь, нет и никогда не умрешь. Твое тело — да, как и положено в свой срок любому телу.
Кто ты и почему называешь меня своей правнучкой?
Ну, строго говоря, ты мне не совсем правнучка. Я твой предок, но жила тысячу лет назад и нас разделяет 34 поколения, так что этих "пра" должно быть тридцать два. А звали меня в те времена Ровена Рейвенкло.
Я видела это имя. В книгах Гермионы.
Еще бы! Я одна из основательниц магической школы, в которой скоро будет учиться девочка. И, клянусь, я порву старую шляпу в клочья, если она вздумает распределить Гермиону куда-либо, кроме моего факультета! Такого живого и ясного ума я не видела еще ни у кого! Вообще, среди моих потомков было много замечательных людей, многие были очень близки к тому, чтобы проявить магические способности. Например, Дэвид очень хорошо умеет успокаивать маленьких детей, внушает им уверенность, когда они находятся в его кабинете. Да и у тебя тоже есть кое-какие магические способности.
Но я же магл!
Не совсем, Джин. Ты сквиб, а не магл. Потомок магов, не обладающий магической силой. МОЙ потомок. Сквибы не могут колдовать сами, но видят многих магических существ, могут пользоваться некоторыми артефактами. Настоящий магл, не имеющий магической крови, при попытке путешествовать каминной сетью просто получил бы ожоги, а ты с успехом делала это.
А... что же мне сказал Рам?
Он просто не знает эти нюансы. Колдуны, в том числе и я при жизни, не интересуются сквибами, считая их чем-то вроде отходов, и толком не знают, чем именно они отличаются от магов и маглов. До сих пор еще ни разу каминной сетью не пытался воспользоваться настоящий магл. Если дом подключен к каминной сети, значит в нем живет маг и родственники мага, которые если не колдуны сами, то почти наверняка сквибы.
Ровена достала из складок мантии хрустальный шар.
Сейчас ты увидишь своего далекого предка... и самую большую ошибку моей жизни.
Шар засветился изнутри. Джин увидела в нем неясные тени и в тот же миг почувствовала, что ее затягивает внутрь. Она оказалась посреди комнаты с высоким потолком, который подпирали колонны с капителями, украшенными акантовыми листьями.
Женщина лет сорока или чуть более того сидела за тяжелым дубовым столом и что-то писала. Нос с горбинкой, карие глаза и густые черные волосы, в которых проблескивали ранние серебристые пряди, убранные в замысловатую прическу, которую увенчивала серебряная диадема, выдавали в ней кровь уроженцев Лация. В действительности, таковым был лишь Марк Корвин, римский центурион, сражавшийся с войском Боудикки под командованием Светония Паулина. После того, как войско королевы, выступившей за честь свою и своих дочерей против Рима, было разбито, а она сама приняла яд, Марк взял как военную добычу Джиневру, дочь одного из мятежных жрецов. Корвин передал своим потомкам внешность и решительность римлянина, а Джиневра — магическую силу, доставшеюся ей через множество поколений предков-друидов. Почти тысяча лет прошла с тех пор, и теперь их далекий потомок Ровена Рейвенкло сидела за столом в основанной ей школе чародейства и волшебства Хогвартс. Как именно Джин узнала эти подробности — она так и не поняла, просто при виде этой сцены ей этвсе стало понятно.
Сегодня Ровене предстояло принять тяжелое решение, над которым она думала уже не первый год, с того дня, когда у нее зародились смутные подозрения. Скрипнула дверь, орел, сидящий в углу кабинета, поднял голову и заклекотал. В двери появился юноша лет шестнадцати, черноволосый, худощавый, с таким же носом горбинкой, как и у Ровены, одетый в зеленый плащ. В руке он держал лук, на плече у него висел колчан со стрелами.
Артур, мальчик мой! — произнесла Ровена. — Нам нужно очень серьезно поговорить.
Да, мама. — Артур поклонился матери.
Женщина встала из-за стола. Мантия не скрывала огромный живот, уже начавший опускаться в ожидании скорых родов.
Артур, ты знаешь, кто мы и чем знаменит род Рейвенкло. Я ведьма, ведьмой была моя мать, и мать моей матери, и многие поколения Рейвенкло. Я думала, что и ты продолжишь наш славный род. Но, увы, тебе уже шестнадцать, но ты еще ни разу в жизни не проявил себя как маг. Это очень грустно, я никогда не думала, что такая беда придет в славный дом Рейвенкло, все время надеялась, что ты сможешь хоть что-то, но все мыслимые сроки прошли.
Лицо Артура заострилось, сделалось злым.
Да, я прекрасно знаю, что я сквиб. Можешь мне это не объяснять, я понял это еще в одиннадцать лет. И я знаю, что я позор рода и что мне не место среди магов.
Артур, у тебя скоро родится сестра. Ты можешь стать ее опорой, ее помощником. Хельга почувствовала у девочки большие магические возможности.
И провести всю жизнь рядом с ней, смотреть, как она колдует, и знать, что я никогда так не смогу, что я всегда буду лишь сквибом, не оправдавшим надежд своей матери? Нет, мама. Похоже, пришло время нам расстаться. Я не хочу быть твоим вечным укором. Есть недалеко от Лондона такая деревня — Брентвуд. Я был там год назад. Там я и хочу поселиться. Буду честно трудиться на земле. Поверь, это ничем не хуже, чем колдовать. Можешь не волноваться, никто и никогда не узнает, что сын леди Рейвенкло обрабатывает землю и ухаживает за овцами. Меня и моих потомков будут звать Грейнджерами*.
Вот так, Джин, — произнесла Ровена, — поверь, мне очень и очень жаль, что так получилось. Если бы он остался! Он мог бы жениться на ком-либо из моих маглорожденных учениц и я могла бы родиться у его дочери или внучки, которая наверняка была бы ведьмой. Но в то время я не знала, мы, ведьмы и колдуны, не знали о сквибах почти ничего — это считалось чем-то вроде родового проклятья и позором и только здесь, в своем посмертии, я смогла во всем разобраться. Мой сын стал предком очень многих жителей нынешнего Брентвуда, но среди них до сих пор не было ни одного мага. Правда, определенные магические способности проявлялись у многих, но ни у кого — настолько, чтобы стать полноценным колдуном или ведьмой. Так получилось, что его потомками оказались оба дедушки и обе бабушки Гермионы, благодаря чему Эмма и Дэвид стали восприимчивы к магии, но все-таки этого оказалось недостаточно, чтобы они смогли стать студентами Хогвартса. Зато их дочь и твоя внучка, Гермиона, скоро станет ведьмой с уникальными способностями. Я ждала ее рождения почти тысячу лет, и через несколько лет благодаря ей смогу обрести физическое тело, потому что я могу стать дочерью только той ведьмы, которая является моим потомком. Таково наказание за мою ошибку.
Прости, если это причинит тебе боль... а что случилось с твоей дочерью? Той, которая должна была родиться?
Хелен умерла, так и не выйдя замуж. Через шестнадцать лет после нашего разговора с Артуром и за неделю до моей собственной смерти, — жестко ответила Ровена.
А я... могу в чем-то помочь Гермионе? — спросила Джин.
Сейчас — нет. Почти все время мир живых отделен от мира мертвых непроницаемой завесой, и она истоньшается лишь раз в год, на Самуин, который маглы называют Хэллоуином. Тогда ты сможешь давать Гермионе нужную информацию, подсказывать правильные решения... до тех пор, пока находишься здесь. Еще в некоторые дни ты сможешь давать какие-то подсказки во сне, но не прямо, а показывая определенные картины из прошлого или будущего.
Ты сказала "До тех пор, пока?" Разве я здесь не навсегда?
Ровена рассмеялась серебристым смехом.
Нет, всего лишь на несколько лет. Ты же хочешь двигаться дальше, стать настоящей ведьмой?
А это возможно?
Конечно. В следующем воплощении у тебя будет замечательная, очень заботливая и любящая мать, которую зовут Гермиона. И, по-моему, не самая худшая из сестер, которую когда-то давно звали Ровена.
-
*Pulsa (лат.) — бейся, повелительное наклонение от pulsare
**Пусть это бренное тело сгорит дотла, пусть дыхание жизни сольется с воздушной стихией. Теперь, мой Господь, пожалуйста, вспомни все мои жертвы, вспомни, пожалуйста, все, что я сделал для тебя. Это стих из Шри Ишопанишад, который принято читать над умирающим или только что умершим человеком, а еще лучше, если его прочитает сам умирающий в последние минуты.
* * *
Granger (англ.) — фермер
Глава 8
Миссис Арабелла
июня 1988 года, Литтл-Уингинг
Мэри! Мэ-э-эри! Куда подевалась эта несносная девчонка?
Иду, тетя! — девочка в длинном темно-коричневом платье и такой же косынке, сидящая на корточках у розового куста, встала и направилась к крыльцу двухэтажного коттеджа. Там стояла семья: очень полный начавший седеть мужчина с густыми усами, высокая худая блондинка средних лет и толстый мальчик лет девяти, одетый в светло-коричневый пиджак, такие же брюки и соломенную шляпу-канотье.
Мы с Дадликом едем в Торп-парк, — прошипел дядя Вернон, — и не можем оставить тебя одну в доме!
Да-да, ты обязательно что-нибудь сломаешь! — вставил Дадли.
Поэтому мы сейчас запрем дверь на ключ, а ты подрежешь розы, польешь клумбы и после этого отправишься к миссис Фигг, и будешь у нее сидеть, пока мы не вернемся!
Мэри Поттер сделала обиженное лицо, с трудом сдерживаясь, чтобы не хихикнуть. Миссис Арабелла Фигг, соседка Дурслей, поселившаяся рядом с ними в тот самый день, когда маленькую Мэри принесли на порог дома Љ4 по Тисовой улице в Литтл-Уингинге, выглядела как полусумасшедшая старушка. Ее, маленькую, сгорбленную, то и дело можно было увидеть бредущей по улице в супермаркет за кошачьим кормом или наполнителем для лотка. Каждый раз, когда Дурсли куда-то уезжали или просто были не в настроении (а это было обычное состояние дяди Вернона), Мэри отправляли в дом миссис Арабеллы, где ее встречали Мистер Лапка — толстый щекастый кот лилового окраса и три его дамы: Хохолок — красавица с вьющейся, как у овцы, шерстью, раскрашенной в яркие черные и рыжие пятна, белая Снежинка, такая же щекастая, как и мистер Лапка, и Пуфик — леди с круглой головой и маленькими ушками, плотно прилегающими к ней, темно-коричневая, с причудливыми светлыми разводами на боках*. На стенах у миссис Фигг висели огромные наградные розетки — свидетельства побед ее питомцев на выставках, а в шкафу на полочках за стеклом стояли кубки с выгравированными надписями "Best in Show" и "Best of Best". Мэри садилась в кресло, Хохолок прыгала ей на колени и заводила свою песенку, а Мэри пила чай и слушала рассказы старой женщины о ее любимицах.
Многое в их отношениях изменилось в начале мая. В первый майский день Мэри опрометчиво потанцевала у Майского дерева, и разъяренный дядя Вернон жестоко высек ее. До конца недели Мэри просидела взаперти, а в субботу с утра дядя отвел ее в церковь на исповедь, где преподобный Эндрю добрый час терзал ее вопросами, с кем девочка общается в школе и часто ли она разговаривает с мальчиками. После исповеди Мэри опять высекли, а затем Вернон выставил ее из дома, отправив на весь день к миссис Арабелле.
Когда Мэри, чуть не падая, доплелась до ее дома, женщина лишь охнула, увидев располосованную спину девочки с запекшейся кровью. Прошипев сквозь зубы что-то явно непечатное, она велела девочке лечь на живот и задрать платье, достала с полки пузырек с темной жидкостью и начала втирать ее в шрамы, бормоча: "В таких случаях нет ничего лучше экстракта бадьяна!" Мэри даже прикусила руку, чтобы не закричать — спину как будто опалило огнем, но кожа тут же стала затягиваться, не оставляя рубцов.
Что это было? — спросила ошеломленная девочка.
Магия. Самая обыкновенная магия.
МАГИЯ! Слово, запретное в доме Дурслей. Слово, услышав которое, Вернон как будто наливался свекольным соком, а Петуния бледнела. "Ворожеи не оставляй в живых**", — это все, что разрешалось Мэри знать о магии. С этого дня Мэри (впрочем, она теперь убедилась, что ее настоящее имя — Таис), когда была такая возможность, не отходила от Арабеллы, стараясь узнать как можно больше про новый для нее мир. Когда Дурсли требовали, чтобы та ушла с их глаз долой в уютный коттедж с кустами смородины, растущими под окном, девочка делала недовольную физиономию, со страдальческим видом плелась до изгороди, а затем, убедившись, что никто из Дурслей ее не видит, стрелой летела в дом Арабеллы, как теперь называла свою старшую подругу по ее собственной просьбе. С грустью она выяснила, что сама миссис Фигг колдовать не может и всего лишь умеет применять некоторые магические снадобья. Зато она не переставая расспрашивала ее о школе Хогвартс, где той довелось проучиться семестр, пока ее с братом-близнецом не отчислили из-за полного отсутствия колдовских способностей.
Шляпа распределила меня на Гриффиндор, а Аргуса на Хаффлпафф, — рассказывала Арабелла. После того, как нас отчислили, мне было немного легче — моей детской мечтой было открыть на Диагон-аллее собственный магический зоомагазин, но что не получилось, то не получилось, а продавать вот этих усатых можно и магам, и маглам. Маги всегда купят хорошего породистого полукнизла, а маглы очень ценят, когда кошки понимают каждую их мысль, даже невысказанную — они же представления не имеют, что мои питомцы... не совсем кошки. Зато они знают, что мои котята отличаются крепким здоровьем и живут очень долго — книзлы живут гораздо дольше обычных кошек, чистокровный книзл уходит только когда уходит его хозяин, да и Мистеру Лапке, хоть он и полукнизл, уже сорок пять лет. А вот Аргус много лет мыкался, уходить в мир маглов он не хотел, а среди волшебников ему места не было. Когда старый смотритель Хогвартса Аполлион Прингл умер, Альбус Дамблдор поговорил с директором Армандо Диппетом, тот разыскал Аргуса и предложил ему это место. Мой брат тяжелый человек, с трудным характером, я знаю, что студенты его ненавидят, но пожалуйста, постарайся найти с ним общий язык. Когда будешь в Хогвартсе, передай ему привет от меня и ни в коем случае не обижай миссис Норрис. Это книзл его и моего детства.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
