Варвар

— Не дрейфь, прорвемся.

В этот момент дверь рухнула вместе с косяком. И в процедурную вломилась долбанная терминаторша Ирина и охранники. Кто-то орал: 'Не стрелять!'. Макс среагировал моментально, отбросив меня в сторону, он кинулся к Ирине. И снова я поразилась грации и скорости, с которой он двигался. Он буквально подплыл к ней! Слаженный, завораживающе красивый разворот двух тел и Ирина отправилась в полет по идеальной дуге в направлении окна. Макс швырнул ее с такой силой, что ее тело пробило окно и вынесло решетку. Да кто же он такой, черт побери!?

Особенно придаваться раздумьям мне было некогда. Пока Макс занимался Ириной, ко мне приближалось два охранника, остальные потихоньку расходились в стороны от двери, пытаясь нас окружить. Я подпустила обоих к себе на расстояние удара и вырубила того, который был поближе ударом ноги в челюсть, а другому, не мудрствуя лукаво, саданула ногой в пах.

— Варвара, не увлекайся, уходим, — прокричал мне Макс, в его голосе послышались низкие, рычащие нотки.

Он что, оборотень? Я подбежала к нему. Макс залез на подоконник, подхватил меня за руки, поставил себе за спину:

— Обхвати меня ногами и руками и держись крепче, — и спрыгнул вниз.

Господи, Боже мой! Он просто спрыгнул вниз! Спрыгнул вниз! С четвертого этажа! Со мной на спине!

Приземлились мы не очень мягко, однако. От силы удара о землю меня отбросило от Макса, но я перекатилась через голову, и если не считать некоторого испуга, то я не пострадала. А вот Макс, похоже, потерял на время сознание, так как не двигался. Я подбежала к нему, потрогала пульс на шее. Он открыл глаза, я глянула и остолбенела на мгновение. У него зрачки были вертикальными. А глаза светились оранжевым. Жуть! Макс сел.

— Помоги мне встать, — попросил он.

Я подала ему руку:

— Макс, ты кто? Оборотень?

— Да. Я симуран, — он мог уже стоять без моей поддержки.

Я не поверила своим ушам:

— Ты кто?

— Симуран.

— Врешь! Симуранов не бывает, это миф!

— Как тебе угодно, — усмехнулся он, и сменил облик.

Как же он был красив! Передо мной стоял огромный белый пес с белоснежными крыльями, его короткая белая шерсть жемчужно переливалась в свете фонарей, когда под шкурой двигались мощные мускулы. Он повернул ко мне узкую длинную морду, и я увидела его горящие оранжевые глаза с вертикальными змеиными зрачками, открылась пасть, полная белоснежных клыков:

— Полезай на спину,— рыкнул он, — быстрее.

Я оглянулась, оказывается, мы были не одни. Охранники уже бежали к нам по двору госпиталя. Я вспомнила кое-что. Еще раз оглядела двор и увидела Ирину, или вернее, то, что от нее осталось. Ее разорвало почти пополам, из разорванного тела текла белесая жидкость, заменяющая андроидам кровь. Ну и мерзость! Меня передернуло. Ладно, пора сматываться.

Я запрыгнула на огромного, размером с пони, симурана. Зверь мягко переступил лапами, примериваясь к моему весу, и побежал. Короткий разбег, толчок, пес развернул великолепные крылья и поднялся в воздух. Вот это да! Так летать мне еще не приходилось! Я схватила зверя за мягкий загривок руками, теснее сжав ногами бока. Еще не хватало, свалиться!

Во мне бился детский восторг, и я не сдержалась и завизжала. Все, кто был во дворе, попадали на колени, зажимая уши ладонями. Два ближайших к нам фонаря разорвало, и осколки посыпались на землю. От неожиданности зверь подо мной нырнул вниз, прижав уши, я еле удержалась на нем.

— Предупреждать надо, — рыкнул он, — 'Ведьмин крик' то еще удовольствие.

— Прости, — прокричала я, — я нечаянно, не смогла удержаться.

Симуран рыкнул что-то, но я не разобрала. Мы набирали высоту и скорость. Двор госпиталя постепенно уменьшался и удалялся, маленькие человечки бегали по нему, а меня переполнял восторг от полета и огромное облегчение оттого, что я выбралась из западни.

Глава 11.

Мы летели куда-то в восточную часть Москвы. Внизу под нами проносились дома, парки и ленты дорог. Где-то примерно через полчаса пес начал снижаться. Мы приземлились в небольшом дворике пятиэтажного дома. Вокруг было тихо, город еще спал. До рассвета оставалось чуть меньше часа.

Макс снова сменил облик, и я залюбовалась его обнаженным телом. Да, фантастически красив в обеих своих ипостасях! Увидев, с каким удовольствием я его рассматриваю, Макс рассмеялся:

— Ты долго еще будешь глазеть на меня, или мы можем идти? Прохладно ведь, осень на дворе!

— Ах, мальчик замерз! Какая прелесть! Хоть бы постеснялся — сверкаешь своей задницей на весь двор! — проворчала я, чувствуя, как шею и щеки заливает жар. И разозлилась на себя. У-у-у, гусыня! Что мужика голого не видела?

— Ладно, не злись, идем.

Он вошел в подъезд и, легко взбежав по ступенькам, позвонил в квартиру на втором этаже. Дверь открылась почти сразу. Мы вошли. Ведьмак закрыл за нами дверь.

— Проходи в комнату, Варвара.

Я вошла и огляделась. Обычная однокомнатная квартира со стандартным набором мебели, вся какая-то безликая. Не поймешь, кто здесь живет. Я села на диван. Ведьмак сел рядом, положил мне руку на колено.

— Как ты? — ледяные голубые глаза внимательно рассматривали меня.

— Нормально. Только есть хочу.

— Сейчас Макс чего-нибудь сообразит.

— Николай Ильич, а чья это квартира?

— Ну и любопытная ты, Варька! Это ничья квартира, — он, улыбаясь, укоризненно покачал головой.

— Конспиративная что ли, — буркнула я раздосадовано.

— Ага. Пошли на кухню, перекусим и поговорим о твоих дальнейших действиях.

Мы прошли на кухню. Там уже кипел чайник. Макс в одних джинсах стоял около плиты и жарил глазунью с ветчиной. Вкуснятина! У меня аж слюнки потекли. Все-таки, какой бы шикарной больница не была, еда там какая-то пресная. Макс разложил глазунью по тарелкам, поставил на стол хлеб, масло и майонез. Сам уселся напротив меня. Мы с аппетитом взялись за уничтожение провизии.

Когда с яичницей было покончено, Макс налил всем чаю, порылся в шкафчиках над плитой и достал конфеты и печенье. Поставил все на стол. Я уже не была голодна и с интересом наблюдала за ним. Надо же, Макс — оборотень! Странно, что я не поняла это сразу, обычно я их чувствую. Я удивлялась про себя и смотрела, как он двигается, как перекатываются мощные мышцы под безупречной кремовой кожей, любовалась его собранными, грациозными движениями. Он поставил чашки на стол и сел напротив. На его груди, на кожаном шнурке висел серебряный православный крестик. Представьте себе, православный симуран! Продолжая смотреть на него, я машинально взялась за чашку и отхлебнула. И задохнулась — кипяток! У меня аж слезы навернулись на глаза. Я закашлялась.

— Макс, пойди, надень футболку, пока Варвара не обварилась окончательно, — со смехом сказал ведьмак.

— Черт! — я густо покраснела.

— Да ладно, Варька, не красней. Макс у нас такой. Не захочешь — залюбуешься, — Синичкин, посмеиваясь, отхлебнул чаю, — ты чай то пей, а то остынет.

Мы молча допили чай. Макс убрал со стола и мыл посуду. Ведьмак достал сигареты и закурил.

— Я приготовил тебе новые документы. Деньги и еще один комплект документов заберешь завтра из банка. В шкатулке, которую я тебе вчера отдал, лежал ключ от сейфа, арендованного на твое имя. Утром сходите с Максом в банк и все заберете. Я хочу, чтобы ты уехала за границу. Макс поедет вместе с тобой. Пересидишь пару лет где-нибудь в Европе, а затем посмотрим, как будут разворачиваться события.

— Николай Ильич, — запротестовала я, — я не хочу уезжать за границу. Тем более с Максом. Что мне там делать?

— Это не обсуждается, — отрезал он, — я тебе приказываю — уехать, значит, ты уедешь и уедешь с тем, с кем я тебе скажу! Тебя выследят в стране, и я не смогу гарантировать твою безопасность. Нам сегодня очень повезло, побег прошел гладко, без потерь. Но если тебя вновь схватят, мне уже не удастся помочь.

— Хорошо. Но свое оружие я могу с собой забрать?

— Ритуальные кинжалы, метательные ножи и арбалет можешь забрать, как и все свои ведьминские причиндалы, но огнестрельное оружие придется оставить. Его трудно будет провезти через границу. Остальное задекларируешь, как раритеты, и вперед! Единственный момент, который мне не нравится, это то, что мы с тобой не сможем поддерживать связь. Это очень опасно для всех нас.

Я пригорюнилась. Я не ожидала, что ведьмак отправит меня в Европу. Мне неприятно было его обманывать, но уехать я не могла. Я перевела тему разговора:

— Николай Ильич, а что это за коготь? — я сняла с шеи шнурок.

— Это не коготь, а кусочек когтя.

— Кусочек!? — недоверчиво протянула я, оглядывая десятисантиметровую штуковину, оправленную в серебро, — ничего себе кусочек. Так чей это кусочек когтя?

— Дракона по имени Айсголд, — невозмутимо ответил ведьмак, затягиваясь сигареткой.

Мои глаза вылезли из орбит:

— Кого-кого? Дракона?

— Да, он глава клана Ледяных Драконов, и когда-то один из моих предков, а точнее прапрадед, оказал ему большую услугу, и Айсголд поклялся приходить на помощь всем прямым наследникам моего прапрадеда. Я договорился с ним, что временно коготь будет у тебя, а значит, помогать Айсголд будет тебе. В нашем положении такая поддержка будет не лишней.

Я закашлялась, ведьмак похлопал меня по спине:

— Да ладно тебе, Варвар, ты что сдрейфила? Айсголд вполне приличный дракон. Тебе будет приятно с ним общаться.

— Да уж, если он не сожрет меня сразу, то следующие несколько минут моей жизни точно станут последними. Ждать помощи от дракона — это все равно, что ждать помощи от бешеного василиска.

— Ну, ты же с ним не знакома, не надо так драматизировать, — посмеивался Синичкин.

— Я вообще ни с одним драконом не знакома, и предпочла бы не знакомиться, — фыркнула я.

— Варя, помощь Айсголда будет для тебя не заменима во многих ситуациях. Пока он будет за вами приглядывать, мне не придется сильно волноваться за тебя и Макса. Я буду, уверен, что он не допустит ничего плохого.

— И каким волшебным образом я буду с ним общаться?— язвительно поинтересовалась я, — я драконьего языка не знаю.

— Варя, что за сказок ты наслушалась о драконах? По-твоему выходит, что драконы — это кровожадные монстры, которые едят девственниц и изъясняются между собой на зверином уровне. Они между прочим разумная и цивилизованная раса, а то, что они неохотно общаются с людьми, не значит что они звери.

— Но ведь легенды, — начала я.

— Оставь в покое эти байки, — перебил меня ведьмак,— о драконах мало что известно, это правда. Но единственно, что в этих легендах правдиво, это то, что у всех драконов есть привычка копить сокровища. А на счет общения, могу тебе сказать, что Айсголд знает русский в совершенстве, как и еще пятнадцать-двадцать языков.

— А как я буду его вызывать?

— Ты что, сказку про Алладина не читала? — ухмыльнулся Синичкин, — вот так и будешь — путем трения ручками о коготь.

Я с сомнением поглядела на него. Издевается надо мной, как хочет! Ладно, у меня был еще один вопрос:

— Николай Ильич, а что это за веревка была, которой шкатулка завязывалась?

— Это 'Путы Дьявола'.

— Я о таком только слышала. Жаль, что она осталась в госпитале, — разочарованно протянула я, — такая штука очень полезна.

— А кто сказал, что путы остались в госпитале, — ведьмак затянулся сигаретой в последний раз и смял окурок в пепельнице, — ну-ка, протяни руку и позови их к себе!

Я протянула руку вперед и мысленно представила путы и как они ложатся мне в ладонь. Воздух немного похолодел, и путы повисли у меня на руке.

— Здорово! Николай Ильич, вы что, зачаровали их на меня?

— Да, все амулеты зачарованы на тебя. Только сделал это не я, а Макс. И шкатулку пронес в госпиталь он. Меня шмонали так, что я иголку бы не протащил, не то, что зачарованную шкатулку! Ладно, ребятки, уже почти утро, и мне надо идти. Все дальнейшие инструкции найдете в сейфе банка. С этого момента всякая связь со мной прекращается. После твоего побега меня возьмут под колпак, и наше общение станет опасным. Если что случится — обращайтесь к Айсголду, он поможет, — с этими словами Синичкин встал и пошел в прихожую, — Ну, ребятки, сохрани вас Господь! — он крепко обнял нас по очереди, — Все, я пошел.

Мы закрыли за ним дверь, и пошли в комнату.

— Слушай, Макс, мне бы одежду, да душ принять. А то я чувствую себя, как будто мною пол мыли.

— Сию минуту, мадам. Как пожелаете, мадам, — с поклоном ответил Макс.

— Кончай прикалываться, я устала как собака, а денек будет явно нелегким, — вызверилась я на него.

— Ладно, ладно, — он поднял руки ладонями вперед, — вон там, в шкафу найдешь полотенца. Одежду сейчас принесу.

Он вышел в прихожую и вернулся с пакетами.

— Между прочим, могла бы и поблагодарить!

— За что это еще? — сощурилась я.

— За то, что тебе помог удрать оттуда!

— Тоже мне, благодетель! — фыркнула я, — да если бы не ты, валялась бы я сейчас на кровати с мягким матрасом в отдельной уютной палате с телевизором и кондиционером, а весь персонал госпиталя прыгал бы вокруг меня.

'Правда, недолго' подумала я про себя.

— Ну, тогда за то, что шмотки тебе ходил покупать, — усмехнулся Макс.

— Да уж, представляю, что ты там мне накупил! — я закатила глаза, — ну, давай сюда.

— И белье, и косметику — тоже, — он вдруг заржал.

— Ты чего?

— Да вспомнил, как на меня вчера продавщицы в бутиках смотрели, когда я женское нижнее белье покупал, — у него от смеха слезы на глазах выступили, — у них были такие глаза!

— Да уж, представляю! — мне тоже стало смешно, — заходишь ты, весь из себя такой красивый мужчина, они начинают строить тебе глазки и трепетать ресницами, а ты покупаешь женские трусы!

— Они явно подумали, что я извращенец, когда я чулки и пояс к ним купил.

— Чего ты купил? Я тебе что, стриптизерша что ли? — мне уже было не смешно.

— Да шучу! Господи, с тобой и пошутить нельзя!

— Шутник, твою дивизию! Пошутил он! Ладно, я тебе припомню! — с этими словами я прихватила вещички и под хихиканье оборотня удрала в ванную.

Глава 12.

Как ни странно, все вещи, которые мне купил Макс, были в пору. Выйдя из душа, я с удовольствием надела новое белье и салатовый полотняный брючный костюм. Нанесла макияж. Хорошо! После нескольких месяцев в камуфляже так приятно надеть красивый костюм.

— Вау! Прекрасно выглядишь! — Макс окинул меня взглядом от ног до макушки, — Как я и предполагал, этот цвет тебе подойдет.

— Спасибо. Слушай, а как ты умудрился купить все точно по размеру? Я ведь нестандарт, на меня трудно покупать одежду.

— Ты не забыла, что я тебя не только видел голышом, но и делал тебе массаж, что позволило мне составить точную картинку твоих размеров, без прикрас, так сказать, — усмехнулся он.

— Мистер 'Глаз Алмаз'! — с издевкой проговорила я. Он опять ухмыльнулся. Меня уже не на шутку начала напрягать эта его вечная жизнерадостность, — Давай, шевелись, пора ехать в банк.

— Слушаюсь и повинуюсь! — Макс шутливо поклонился и исчез в ванной.