"Если бы только у нас было немного больше времени, — подумал он. — Мы уже почти готовы к массовому производству ЕВ через несколько месяцев, а теперь..." Но это являлось не главной причиной его езды по городу.
Он думал о Мисато. Он любил ее, но не знал, как ей об этом сказать. Часть проблемы состояла в том, что она была его командиром.
В NERV над ним стояло множество начальников с различными уровнями полномочий, да и других хватало, которые теоретически не имели власти над ним, но на практике командовали, как хотели. Структура NERV походила на громадное фамильное генеалогическое древо, подвергшееся кровосмешению.
Другая часть проблемы заключалась в том, что он не знал, как привлечь женское внимание, кроме того тупого подхода, на который ему не хватало мужества.
После длительного колебания, он, наконец, решился, завёл машину на стоянку у своего дома и направился к дому, где жила Мисато, пешком. Подходя к дому, он увидел Рей, идущую в том же направлении. Ему не хотелось, что бы его видели в тот момент, когда он собирался признаться в любви Мисато, а Рей особенно. Что-то в ней пугало его, хотя с виду она выглядела обычной девочкой.
"Я поеду домой и вернусь назад через час, — сказал он себе. — Да, это верное решение. И надо принять душ, прежде чем я признаюсь ей. Неплохая идея". Он оживился и отправился к своей квартире, где через час заснул.
* * *
Пен-Пен как стрела вылетел из душа, разбрызгивая повсюду воду. Его перья стояли торчком, глаза выпучены в панике. С пронзительным криком он промчался через комнату, где сидел Синдзи, и спрятался в холодильник, с громким стуком захлопнув за собой дверь.
* * *
Рей смотрела на дверь, удивляясь, как она очутилась здесь. Она знала, где находится. Ей дважды приходилось отчитываться здесь. Но сейчас у нее не было никаких причин приходить сюда. Ее рука замерла над кнопкой звонка. Она хотела позвонить, но не знала, что сказать, если кто-нибудь откроет дверь.
Вдруг она почувствовала чей-то взгляд. Похоже, за ней следили. Оглядевшись вокруг, она никого не заметила. Только крыса глядела на нее. "Люди идут мимо, и ты иди", — подумала Рей.
Но крыса продолжала с любопытством рассматривать ее. "Довольно странно", — решила Рей.
Порывшись в памяти, она постаралась припомнить, что в этом случае делают другие люди. Присев, она начала издавать звуки, которые считала успокаивающими. Однако крыса решила по-другому и стремглав убежала. "Наверно я что-то сделала не так", — предположила Рей.
Прежде чем она встала, дверь открылась, и Синдзи выглянул наружу.
— Кто здесь? — огляделся он, — Ух ты... Рей?... Что случилось?
"И почему ты издаешь такие странные звуки", — подумал Синдзи про себя.
— Ничего, — она слегка покраснела. — Ты можешь... помочь мне... с домашним заданием по математике?
У нее на самом деле были трудности с математикой, но обычно она ни у кого не просила помощи. "Вот почему я здесь", — подумала Рей неуверенно.
— Да, оно довольно трудное. Заходи.
Скоро они погрузились в дебри математики.
* * *
Доктор фрау Химмилфарб подняла голову, окидывая взглядом крышу своего дома. Когда девочки не было в своей комнате, Химмилфарб знала, где ее найти. Девочке нравились высокие места. Доктор фрау Химмилфарб потратила не так много времени, разбираясь в тонкостях человеческого поведения.
— Спускайся сюда немедленно!
У главы исследовательского отдела NERV в Германии имелись более важные дела, чем лазить по крыше за девочкой, бывшей ее подопечной десять лет. Не то, чтобы она не заботилась о девочке, просто это повторялось несколько раз в месяц, и она просто устала.
Аска слетела вниз по лестнице.
— Извините, фрау Химмилфарб. Я только хотела увидеть Скорпиона. Он...
— Аска, у меня хорошие новости. Они нашли Третье Дитя и победили Ангела.
— Без меня? — Глаза Аски расширились, от удивления.
— Мы не знаем, где они нанесут удар. Поэтому командир решил объединить наши силы. Через несколько дней тебя отправят в Японию. Надеюсь, ты практиковалась в японском.
Аска рассмеялась, заставив доктора фрау Химмилфарб улыбнуться. Смех Аски был заразителен. И сама она была импульсивным, вспыльчивым ребенком, временами напоминавшем Химмилфарб себя в молодости, заставляя терять контроль над тщательно возведенной стеной, которая защищала ее от воспоминаний.
— Хорошо. Тебе, скорее всего, понадобится и твой английский, если ты попадешь на Американскую базу. А это определенно случится.
Она улыбнулась шире. Аска прыгала вокруг как маленький ребенок в рождественское утро, получивший свой подарок. Возможно, так она и думала.
Для этого ее воспитывали и тренировали. "Наверно она представляет себя красным рыцарем на металлическом коне", — подумала Химмилфарб.
— Собирай вещи. И постарайся в этот раз не прихватить с собой все, что есть в доме, — собрать Аску куда-нибудь на каникулы было практически невозможно. Она, кажется, верила, что лишится сил и умрет, если оставит хоть одну свою вещь. Иногда Химмилфарб удивлялась, как она вообще даже в школу ходит, без всего своего багажа.
"Трое Детей, — подумала Химмилфарб. — Но кто будет четвертым?"
* * *
Тодзи сидел рядом с сестрой, держа ее за руку. Доктора считали, что она поправится через несколько дней и сможет пойти домой. Худшим из всего был паучий яд, вызвавший аллергическую реакцию. Гипс на ноге, последствие удара столбом во время сражения, еще не сняли. И ей придётся вернуться в больницу, чтобы снять швы на животе, но в остальном всё будет в порядке.
— Знаешь, сестренка, я побил того парня, сражавшегося так неуклюже, и из-за которого ты была ранена. У тебя все будет хорошо. Они сказали, что ты поправишься.
Она застонала, и Тодзи нахмурился. Разве ей не дают болеутоляющего? Она что-то пробормотала.
— Что ты сказала?
— ...возвращается... — пробормотала она еле слышно. Ее тело, до этого лежащее спокойно, начало судорожно дергаться.
— Звезды... звезды пришли в движение. Он зовет их. Они зовут его. Нет! Остановите его! — Тодзи едва удерживал ее в постели.
— Сестра! Сестра! — закричал он.
Чтобы утихомирить девочку, медсестре пришлось ввести ей устрашающий объём успокоительного.
— Мы привяжем ее, если она продолжит так дергаться. А иначе это может плохо кончится для ее здоровья, — медсестра вздохнула, — Вообще-то, она не единственная кому снятся плохие сны.
— Что?
— У нас было несколько случаев бессонницы, и еще люди жаловались на кошмары. Возможно, это связано с нападением пауков. Мне точно снился кошмар на следующую ночь после его появления. И я все еще пытаюсь уничтожить всех этих пауков в своей квартире, — она взглянула на карточку.
— Тебе лучше всего пойти домой, она сейчас все равно без сознания.
— Я немного посижу с ней, если все в порядке.
Медсестра пожала плечами.
— Она будет в отключке часа четыре, может быть шесть. Развейся, — сказала она, уходя.
Он, в конце концов, тоже ушел, после того, как начал слышать поскрипывания, но ничего не увидел. "Наверное устал", — подумал он.
* * *
Нечасто на стол Икари Гендо клали дохлую крысу.
— Еще одна, — его заместитель сел с другой стороны стола.
Гендо нахмурился.
— Снова из-за этих дураков.
— У крыс, на самом деле, нет большого выбора.
Сцепляя свои руки под подбородком, Гендо сказал:
— Очень смешно. Ты знаешь, что я имел в виду.
— Нет. Я понимаю основные принципы, но существует все еще широкий спектр возможностей.
Заместитель посмотрел на крысу.
— Или ты узнал её?
Гендо одной рукой приподнял крысу, внимательно рассматривая ее морду, удивительно похожую на человеческое лицо.
— Давно она умерла?
— Примерно десять минут назад.
— Не слишком поздно чтобы все выяснить.
* * *
Она сверилась с картой в четвертый раз. Лучшее надеяться, что все соберутся вместе перед ударом. Локон ее волос упал вниз между глаз, и она смахнула его в сторону. Ее волосы всегда были непослушны. Кажется, она доберется до места сбора слишком поздно.
Время пришло. Возвращение началось. Когда они проснутся, она и ее сторонники будут готовы. Готовы почитать и служить им как... мысль мелькнула в ее голове, мысль о времени, когда она не стремилась служить им, а мешала их возвращению. Она прогнала ее прочь. Не время для детских слабостей и брезгливости.
Кроме того, даже звезды не могут сделать всю работу. И соперничество великих... грядет война. Такео говорил ей, что NERV — это угроза. Она не верила ему, пока они учились. Но один из Великих умер. Она не верила, что такое возможно, пока не увидела через ее... Он умер. Умер от удара солдата. Солдата NERV.
Они заплатят, заплатят сполна. Грядет расплата. Такео прав. Они утонут, утонут в крови. Жертвоприношение открыло путь для одного из тех, кому они поклялись Невыразимой клятвой. Парад звезд наступил. Она и ее сторонники будут готовы.
ГЛАВА 3 ХЕРУВИМ
Синдзи снился его обычный однообразный сон. Он едет в поезде вокруг города. Ничего не нарушает тишину кроме бесконечного перестука колес. В общем, совершенно бессмысленный и скучный сон.
Поезд нырнул в тоннель, погрузив вагон, в котором сидел Синдзи, в темноту. Сразу же тишину нарушил тихий топот. Кто-то невидимый пробежал по вагону из конца в конец. Это топот как будто послужил сигналом, и вагон наполнился лавиной самых разнообразных звуков: топот, шуршание, скрип. Невидимые попутчики возились по углам, скреблись под сиденьями, бегали по потолку и стенам. Казалось, звуки неслись со всех сторон. Синдзи нервно повертел головой, стараясь разглядеть в темноте неожиданных попутчиков.
— Кто здесь? — сказал он дрогнувшим голосом.
Мгновенно все звуки смолкли, и в ответ раздался скрипучий, крайне неприятный голос, повторявший одно и тоже.
— Атлач-Нача.
Слово Синдзи не знал, а вот голос стал казаться знакомым.
Неожиданно поезд вырвался из тоннеля. Лучи солнца ворвались в вагон, осветив каждый его уголок. Изумленному взору Синдзи открылось огромное море паутины. Она покрывала пол, длинными прядями свисала с потолка, раскинулась между стойками, затянула двери и окна вагона. Паутина сверкала в лучах солнца и от этого казалась серебристо-серой. В центре вагона находилось большое гнездо, свитое из паутины. В нем сидело существо, походившее на паука.
Преодолев страх, Синдзи начал медленно приближаться к нему, дрожащими руками осторожно раздвигая паутину, свешивающуюся с потолка. Чем ближе он подходил к гнезду, тем все сильнее тряслись его руки. Из последних сил он раздвинул оставшиеся паутинки и взглянул на существо.
Из его груди вырвался дикий вопль.
Внутри гнезда сидело страшно уродливое чудовище с его лицом.
* * *
Едва волоча ноги, Синдзи тащился в школу. Мир вокруг него постепенно затягивало серой мглой. Все, что попадалось ему на встречу, теряло свои очертания, расплывалось и превращалось в сероватые кляксы. Виной всему был этот ужасный ночной кошмар, после которого он чувствовал себя совершенно разбитым.
"Может, мне не ходить сегодня школу", — подумал Синдзи. Остановившись, он распрямил плечи и несколько раз глубоко вздохнул. Внезапно у него резко потемнело в глазах, и он почувствовал, как падает на землю.
Неожиданно кто-то поддержал его.
— Икари.
Синдзи потряс головой, прогоняя черноту, и уткнулся взглядом в пару красных глаз, смотрящую на него.
— А, Аянами, — сказал он слабо. — Доброе утро.
— Тебе плохо? — в ее голосе проскользнул слабый намек на тревогу.
— Я почти не спал ночью.
Они молча стояли, пока Синдзи приходил в себя. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь прогнать усталость, а Рей присматривала за ним, не обращая внимание на пробегающих мимо прохожих.
— Надо было остаться дома, — наконец сказал Синдзи, немного приходя в себя.
— Остаться дома? — Рей выглядела озадаченной.
— Целый день в школе мне не по силам.
— Ты не идешь в школу.
— Почему? — Синдзи удивленно посмотрел на Рей.
— У нас сегодня запланированы тесты у доктора Акаги.
— О, нет, — голова Синдзи тяжело опустилась.
— Мы вернемся в школу к третьему уроку.
— Великолепно, — проворчал Синдзи про себя, — Куча всяких тестов и еще школа в придачу.
* * *
Прошел целый час, а отвратительный вкус LCL все еще стоял в горле Синдзи. По словам доктора Акаги, он должен скоро привыкнуть, но это никак не помогало ему в данный момент.
Один, с высунутым языком, Синдзи, спотыкаясь, брел по коридорам NERV в поисках воды. Наконец, он набрел на автомат с колой. Быстро открыв банку, он медленно выпил ее содержимое, стараясь прополоскать горло и, надеясь, что кола смоет противный вкус смолы. Вместо этого, вкус колы и смолы смешались в совершенно новую, поразительную и более вредоносную комбинацию, заставив Синдзи броситься на поиски фонтанчика с водой.
Когда же немного придя в себя, он зашел в ангар, где стояли ЕВЫ, то увидел там Рей, разговаривающую с его отцом.
Его отец.... Разговаривает... Улыбается... Смеется.
Волна горечи и зависти нахлынула на Синдзи. Его собственный отец не сказал ему ни единого слова, с тех пор как он приехал сюда. А здесь... он говорит с ней... улыбается ей... смеется...
Крадучись, он вышел из ангара. Горечь в его душе соперничала с отвратительным привкусом в его рту.
* * *
Снова Синдзи ехал в вагоне поезда. На этот раз наяву, а не во сне. Напротив него сидела Рей, равнодушно смотря в окно. Он немного нервничал, вспоминая свой ночной кошмар, и кроме того, ему очень хотелось спросить...
— Рей?
Она посмотрела на него, оторвав взгляд от мелькавших за окном зданий. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Но Синдзи почти привык к ее поведению и не так нервничал как в первые дни.
— Я, это..., — Синдзи почесал голову, думая как лучше спросить, — Что любит мой отец?
— Любит? — переспросила она неуверенно.
— Я давно не видел отца. — он помрачнел и посмотрел в окно. — Я не знаю, что он думает обо мне. Не знаю, беспокоится ли он обо мне.
Лицо Рей стало чуть-чуть озадаченным.
— Я... я даже не знаю, зачем я здесь, — продолжал Синдзи.
— Ты здесь чтобы пилотировать ЕВУ, как и я.
— И все?
Рей пожала плечами.
— Я видел, как ты разговаривала с моим отцом. Он улыбался тебе. Почему?
— Не знаю.
— Не знаешь?
Рей отвернулась к окну.
Вздохнув, Синдзи откинулся на спинку сиденья. Он был слишком усталый и озадаченный, что бы продолжать расспросы об отце. Постепенно плавное покачивание вагона убаюкало Синдзи.
И снова, впрочем, как обычно, ему приснился бесконечный перестук колес.
* * *
Со вздохом, она взяла сценарий пресс-конференции. NERV хотел провести пресс-конференцию без неожиданностей, и, вероятно, в этом сценарии содержалось больше лжи, чем правды. Конечно, она знала об этом. Да и все остальные так называемые журналисты тоже знали. Кроме того, все правительства полностью контролировали прессу со времен Второго удара. Но Мегуми Канзама было все равно. Она варилась в этом котле достаточно долго, чтобы понять — любопытство убило кошку.
